...Свою тропу найти
На неприступном склоне
И сердце пронести
Открытым на ладони…
(Кайсын Кулиев)
Умер старый школьный друг Эмиль Муллаев. Горько, сколько смертей сегодня вокруг, хоть понятно, мы уже не молодые. Но ведь и не старые. Есть хорошее пожелание дожить до глубокой старости. Я так понимаю, надо дожить хотя бы до 90 лет.
Получается, последний друг детства покинул наш мир. До старости не дожил. А сколько общего у нас было, сколько "мировых проблем" мы обсуждали, спорили. Не только учились в школе, но и работали вместе. Пусть наши взгляды и мнения не всегда совпадали, но это не мешало нам дружить более 60 лет.
Сегодня отметил его 40 дней. Зажег свечу, налил рюмку… Огонек свечи тянулся ввысь, но только я вспоминал об Эмиле, как язычок пламени начинал колебаться. Конечно, я бывший ученый, а бывших и в науке не бывает, привык наблюдать, задавать себе вопросы и пытаться ответить. И это явление, конечно, можно объяснить вибрациями воздуха, легкостью, чувствительностью пламени свечи, но все же кажется, что это друг заглянул попрощаться. Ведь после 40 дней душа покидает Землю.
Вспоминаю переписку с ним. Сотни писем, спасибо электронной почте, этот список не зависит уже от компьютера или телефона, все они спокойно лежат в моем почтовом ящике. Время не пощадило письма на бумаге, а электронные письма хранятся десятилетиями. Хоть и несколько компьютеров поменял. Я писал регулярно, посылал письма друзьям: Валерию, Виталию, Юрию, Валентине… Их уже нет. Отвечали не из вежливости, а потому, что хотели встречаться со мною почаще, хотя бы виртуально. И мне хотелось писать, делиться, обсуждать. Знал, им интересно наше общение. Годы идут, все меньше и меньше таких остается. Теперь не стало Эмиля.
Лет десять назад мы с Эмилем обсуждали статью, где утверждалось, что каждого человека любят, по крайней мере, 13 человек из его окружения. Я насчитал тогда у себя аж 28 друзей и родственников. Конечно, каждый может понимать любовь по-разному. Для меня это те, кому я дорог, кто огорчится, когда меня не станет. Конечно, любовь должна быть взаимной. В моем списке был Эмиль. Ему понравилось, даже поблагодарил. Нет уже шестерых из того списка.
Хочется немного рассказать о нем. Немного о нем знали, тихий, скромный человек. Полное имя: Эмиль Дэвлет-Гиреевич Муллаев. Родился в послевоенном 1946 году, в первый класс он пошел в Казахстане в г. Алма-Ата. О городе и яблоках у него остались яркие воспоминания. Учебу начинал в мужской школе, только в третьем классе их объединили с девочками. Смеялся, что тогда и первая любовь у него появилась. Её фамилия была Абелова, но она на него внимания не обращала, зато, по его мнению, в него была влюблена другая. Ее фамилия было Костина, она часто ему улыбалась, и, когда встречала его маму, говорила: «Ваш Эмильчик снова получил пятерку». До этого он думал, что его «любили» девочки во дворе, потому что часто приставали, обижали, толкали, бросали камни и даже били. Но он их не любил. В школе его ставили в пример по прилежанию, даже тетради демонстрировали как образцовые. Послушный был, играл роль мальчика Вишенки в школьном спектакле Чиполлино. Эмиль мне показывал фотографию своего первого класса, где он в матроске. Знал ли он тогда, что станет покорителем морей? Оказалось, в одном с ним классе училась российская знаменитость: Владимир Вольфович Жириновский. Эмиль рано пристрастился к чтению. Его любимая книга была «Следопыт» Ф. Купера, которую сам купил в школьном киоске. А первую книгу - Сказки Г.Х. Андерсена, ему подарили за отличную учебу в Первом классе.
Невозможно точно посчитать, сколько разных кровей у него намешано. Его отец по паспорту считался осетином. Хотя родился в Ростове-на-Дону (в 1917 г.). Там жил и дед Магомет Муллаев, который в те годы был начальником железнодорожных мастерских. Другой родственник Олег Кусов тоже имел близких в Ростове-на-Дону. Не менее богатое генеалогическое древо было и у его бабушки - матери отца - Евгении Ивановны Абрамовой. По национальности она считалась мордовкой, но в Мордовии никогда не бывала. Среди родственников по осетинской линии есть археолог, автор учебника по истории Северной Осетии для средней школы Тургиев Тамерлан Бекирович. Имеется историк и по балкарской линии - Тахир Моллаев. Он написал книгу "Новый взгляд на историю осетинского народа".
Во времена покорения Кавказа, существовала песня, в которой были слова:
Майоры Кусов и Наврузов,
Как львы, кидались на врага.
Муллаев гордился своими предками. Один из них, майор Кусов, служил русскому царю. В сталинские времена пострадали оба деда. Дед по материнской линии умер в лагере. Он был семиреченский казак, в Семиречье во время революции было неспокойно. Сначала белые (казаки) резали красных, а потом красные резали казаков. Дед чудом остался жив. Его уже вывели на расстрел, когда подъехала группа красных всадников. Многие его знали, он был ветеринаром. Но родственники по бабушкиной линии и родственники по дедовской линии не общаются до сих пор. Бабушкины родственники тогда отказались укрыть деда.
Другой дед во время революции был выбран кандидатом в члены ЦК Временного объединённого комитета союза горцев Северного Кавказа и Дагестана от балкарского народа. В 1937 его репрессировали. В заключении разрабатывал чертежи хлопкоуборочного комбайна. В 1942 его освободили, но в 1944 началось выселение балкарцев в Казахстан. Он написал письмо Сталину и попал вместе с семьёй в выселение. В том же году в Казахстане умер. Племянник деда, начальник Управления "Азнефть" (Баку) Измаил Муллаев был арестован и расстрелян в 1937 году. И. М. Губкин в книге "Учение о нефти и газе" написал , что самое большое месторождение нефти было открыто благодаря И.И. Муллаеву. Оно давало 75% всей нефти во время войны. Это месторождение и сегодня носит имя "Моллаевское".
В семье Муллаевых еще хранилась древняя легенда. У Энеевых, с представителями которых когда-то пересекались прадед и дед Эмиля по материнской балкарской линии, есть семейное поверье, о том что их предком был Эней - участник Троянской войны. Его потомками были Ромул и Рем - основатели Рима. В общем, Эмиль оказался наследником древнего рода, чем он внутренне гордился и мечтал провести подробные исследования по своей ДНК-генеалогии. Внимательно следил за работами А.А. Клёсова, сравнивал его теорию по генеалогии по важности с таблицей Д.И. Менделеева, но проводил ли он собственные ДНК-исследования, мне не писал. А один из его родственников проводил подробные исследования и обнаружил общего предка, жившего приблизительно 600 лет назад в Мегрельском княжестве (Западная Грузия). Неоднократно мне напоминал, что на Кавказе проживает более 50-ти этносов. Подчеркивал, что «разнообразие культур - золотой фонд Человечества».
В Минск семья Муллаевых переехала, когда Эмиль пошел в восьмой класс. Его отец – Дэвлет-Гирей Магометович Муллаев был приглашен в Беларусь в качестве тренера по боксу. Он был когда-то сильным спортсменом, чемпионом Казахстана. Когда он начал тренировать белорусских боксеров, Эмиль тоже у него тренировался. Но быстро понял, что это не его. Любимым спортом были шахматы, имел второй разряд. Гордился тем, что встречался за шахматной доской с известными мастерами и гроссмейстерами. Играл с международным гроссмейстером Виктором Купрейчиком.
Но занятия боксом все же ему пригодились. Однажды, когда мы учились в 10-м классе, на переменке во дворе школы к нам стали задираться ребята из другого класса. Договорились устроить поединок. В качестве поединщика вышел Эмиль, с той стороны вышел крупный парень. По лицу было видно, что он посмеивается над противником, ведь тот был намного мельче его. Но Эмиль принял боксерскую стойку и начал отражать удары противника. Видно было, что боксерской техникой тот не обладает, пытался наносить сильные размашистые удары. Их Эмиль без труда отбивал или уклонялся. Затем, разведав слабые места противника, сам стал наносить прямые удары в голову. Тот пропустил несколько ударов, из носа потекла кровь. Поединок без перчаток, и я предложил закончить. Как положено в боксе, Эмиль пожал руку растерянному противнику, тот в компании огорченных друзей удалился со двора.
Учился в школе хорошо, любил физику и математику, много читал, имел склонность к философии. Человек он был серьезный, за дружелюбный характер и знания его уважали. Часто мы с ним подолгу гуляли, обсуждали идеи, прочитанное, спорили. Бывало, и ссорились. В то время была популярна игра КВН, между школами проводились турниры. Сформировали команду. Эмиля, благодаря его кругозору и знаниям, избрали капитаном. Видно было, что ему не понравилось, но он смолчал. И вот игра началась, против нашей Минской школы №73 выступала команда школы №6. Все вроде шло нормально, но когда настало время приветствий капитанов, Эмиль категорически отказался. Что делать? Игра началась, домашнее задание уже изобразили. Чтобы не сорвать игру, попросили меня выступить от имени капитана. Я не был к этому готов, очень разозлился на Муллаева! Пришлось что-то говорить, какие-то дешевые стандартные фразы. В общем, почти 60 лет прошло, по сей день стыдно. Немного улучшилось настроение, когда я выиграл шутливый конкурс. Перед конкурсантами поставили большие тарелки, на каждой лежала гора муки. И глаза завязаны. Под мукой спрятана конфета. Кто первый достанет ее? Руками пользоваться нельзя. Кто-то пытался перевернуть тарелку зубами, подбородком. Я же смело сунул свой нос в муку и стал им копать. И добился успеха, когда весь измазанный в муке показал в зубах конфету первым. Всем было весело.
Я часто заходил к нему в гости, он жил в двух остановках. Только подходил к двери и звонил, оттуда раздавался злобный лай. Двери открывались, лай продолжался. А ведь собачка хорошо меня знала. Но стоило мне преступить порог, как Лапка (так звали эту болонку) начинала вертеть хвостом и просить у меня прощения.
Я с удовольствием подолгу разговаривал с его сестрой Натэллой, она была веселой энергичной девушкой, намного разговорчивее брата. Как и моя сестра, она была на 2 года нас младше. Жаль, что обеих уже нет. Родители тоже всегда были приветливы со мной. Рядом с ними жили наши одноклассники: Слава Короткий и Валера Кушинский. Иногда мы гуляли компанией. Слава рано умер, а Валеру я встречал несколько лет назад, тогда он был начальником управления в сфере дорожного строительства. Принимал участие в строительстве Минской кольцевой автодороги.
Как и я, Эмиль собирался поступать на физфак в Белгосуниверситет. В то время туда существовали большие конкурсы. Поступить было трудно, я писал об этом*. Мы тщательно готовились к вступительным экзаменам. Однажды он рассказал, что хочет ради тренировки попробовать поступать в МВИЗРУ – Минское высшее инженерное зенитно-ракетное училище. Там приемные экзамены на месяц раньше, чем в гражданские ВУЗы. Я пожал плечами, ведь я хорошо себе представлял службу в армии, мой отец был офицером. Детство я провел среди военных, жили в военном городке под Москвой. Сказал: «Вряд ли тебе военная служба подойдет, ты же не любишь выполнять приказы, делать то, с чем не согласен, а в армии приказы не обсуждают». Объяснил, что просто хочет порепетировать, попробовать свои силы. Конечно, он поступил. Сдал экзамены на все пятерки, его приняли в училище. Колебался, идти туда – не идти, говорил, ведь нет гарантий, что поступит в БГУ. А здесь уже поступил. Может, еще сыграли военные гены героических предков.
Поначалу учеба ему нравилась, учился хорошо, выполнял какие-то проекты по электронике на кафедре. Появились друзья по учебе. С ними ездил в путешествие на Кавказ. Писал мне, что побывали на Клухорском перевале, спускались к морю и отдыхали в ущелье недалеко от Пицунды. Снежный перевал переходили вместе с группой горных туристов из Дубны. Были горды, что прошли, пока не встретили старушку из местных, которая с чемоданом шла навстречу. Ему вспомнился исторический факт, описанный у Ф. Искандера в книге "Сандро из Чегема". Там главный герой, еще мальчиком, встретил на этой дороге мужчину (И. Сталина), перевозившего на ослике мешки (с деньгами) после известного ограбления парохода "Николай Первый".
Проучившись два с половиной года, Эмиль решил училище бросить. В чем была главная причина, не знаю. Может, ему надоела жизнь в казармах? Но ведь после третьего курса курсанты уже могли жить дома, от училища до Минска всего 9 км, и регулярно ходят автобусы. Мог бы еще полгода потерпеть, но не захотел. В общем, с большими проблемами только из-за своего упрямства он уволился из училища. Его сразу призвали в армию на срочную службу, годы учебы в военном училище не засчитали. Отслужил, как было тогда положено, полных три года. После армии поступил в Минский радиотехнический институт, сейчас он называется БГУИР - Белорусский государственный университет информатики и радиоэлектроники. Сдал вступительные экзамены, его приняли на 1-й курс, после первой сессии ему удалось перейти на второй. С училища он ушел с третьего курса, большинство предметов первого и второго курсов им были сданы.
Закончил он институт, когда я уже работал в Институте тепло-и массообмена Академии наук Беларуси (ИТМО НАНБ). Мы в то время работали по договорам с ЦНИИ им. А.Н. Крылова, часто ездили в командировки и занимались тепловыми измерениями на кораблях ВМФ**. Не хватало специалиста по электронике, и мы пригласили Эмиля. С ним мы часто ездили по работе в Севастополь. Он отвечал за измерительные приборы и аппаратуру, я - за измерения***. Когда мы работали с Севастопольским филиалом ЦНИИ им. А.Н. Крылова, тесно познакомились с его сотрудниками. Позже они пригласили Эмиля к себе как специалиста по электронике на новое научно-исследовательское судно «Академик Алексей Крылов».
В период работы в ИТМО Эмиль женился, его жена Наталья была родом из Беларуси. Я был на их свадьбе и до сих пор помню шикарный лимузин Чайка, возивший молодоженов по Минску. Еще помню, что меня попросили вести свадьбу за столом. Приходилось много говорить без подготовки, при этом мать невесты, которая оказалась учительницей русского языка и литературы, неоднократно шутливо поддевала меня. Не нравились ей в моих словах штампы, подмечала их к моему неудовольствию. Но что есть, то есть. Я и на Прозе.ру страдаю штампами.
Когда он работал на корабле, я мало с ним общался. Больше он контактировал по работе с отделом Александра Бразговки. Сашу даже иногда включали в состав их экспедиции. Я тогда работал в НПО «Центр». Корабль был приписан к Севастополю, он регулярно ходил в длительные плавания. Только в отпуска Эмиль приезжал в Минск. Здесь жили жена и сын. Походил он более 10 лет по морям-океанам: Атлантика, Тихий, Северные моря, Суэцкий канал, Дальний Восток... Судно тогда было современное, исследовательское, на борту даже была небольшая подводная лодка. Признавался мне, что о море раньше не мечтал, как многие в детстве. Шторма и качка не вызывали положительных эмоций. Вот постоять три дня в иностранном порту, об этом мечтали все. Но ему и это особой радости поначалу не доставляло. Ходили тройками, состав определял первый помощник капитана. Большинство было озабочено покупками. Ему приходилось ходить со всеми. Со временем стало лучше, стали ходить парами по выбору или даже по одному. С удовольствием он вспоминал Грецию, Италию, Данию, Израиль, Сингапур, Канарские острова… Когда я прислал ему фотографию пролива Босфор, снятую из самолета, и написал: «Никогда я не был на Босфоре», - он поделился своими воспоминаниями. Интересно было послушать. Через Босфор они проходили больше 20 раз.
Однажды дома у меня испортился беспроводной телефон. В Минске такие не продавались. Он был импортный, и специалисты сказали, что надо заменить сгоревшую микросхему. У меня никого из знакомых за границей не было, написал Эмилю, может найдет такую деталь и купит. Когда он приехал в Минск, привез мне новый телефон. Сказал, что найти деталь не смог, а телефонов там сколько угодно. Как я не уговаривал, он отказался от денег, сказал, что дешевый.
На корабле была команда по шахматам. За 10 лет он не проиграл ни разу. Проводились чемпионаты, он играл на четвертой доске. На первой доске играл кандидат в мастера, на второй и третьей перворазрядники… В общем, Эмиль занимался своей работой, были увлечения в свободное время. Казалось, он вполне приспособился к морской жизни, полагал, что доработает на корабле до пенсии. Но развалился СССР. Корабль остался в Украине, финансирование уменьшилось, начались сокращения. Они еще пытались проводить исследования по поиску в море нефти и газа гидроакустическими методами. Геологи дали положительное заключение. Оказывается, в Крыму есть нефть. Об этом говорили и норвежские специалисты. Но корабль это не спасло, сначала его поставили к стенке, потом, как выразился Эмиль, «пустили на иголки». Его друзья-шахматисты стали искать работу на берегу. Кто-то уехал за границу, а Эмилю один из друзей предложил поработать в транспортно-экспедиторской фирме. Он закончил двухмесячные курсы и стал Главным бухгалтером этой фирмы.
Еще, когда ходил в плавания, он решил в Севастополе построить дом. Я немного удивился такому решению, но он не сомневался. Зная его любовь к созерцательству и философии, об отсутствии у него строительного опыта, я еще тогда задумался. А смог бы любимый герой русской интеллигенции И.И. Обломов своими руками построить дом? Пожалуй, из моих друзей он более других походил на этот литературный образ. Оказалось, я не очень хорошо знал своего друга. Он рьяно взялся за дело. Но строил уже всю оставшуюся жизнь. Строил своими руками, ему помогала жена Лида. Приобрел немало строительной техники: бетономешалку, станки деревообработки и др. Когда в доме стало возможным нормально жить, дела пошли медленнее. Не спеша обустраивали зону отдыха, планировали красивые дорожки, огораживали участок. Он признавался, что дела идут медленно, чтоб «не во вред здоровью». Сам называл стройку «вечной», что меня не удивляло. При этом для добавки к пенсии еще подрабатывал бухгалтером в небольшой фирме, торгующей автомобильными запчастями. И, конечно, играл в шахматы, в основном онлайн, даже на одном сайте с Тиграном Петросяном, когда тот был жив. В море не тянуло, на пляж выходил пару раз в год.
Эмиль читал все мои рассказы, высказывал свое мнение. Критиковал очень деликатно. Вспомнилось, как он написал после прочтения моего рассказа, о том что в русских намешано много генов других народов. Мы тогда собирались в круиз, где в конце путешествия прибывали в Копенгаген. Вот, что он написал: «Хочу напомнить, что он (герой рассказа Иван Петрович) скоро упакует чемоданы и отправится за тысячи километров смотреть Копенгаген, вместо того, чтобы, удобно устроившись в кресле, посмотреть Копенгаген по телевизору. Почему он так делает? Ответ простой - он РУССКИЙ, но не полностью, потому что, если бы был ПОЛНОСТЬЮ, его звали бы ИВАНУШКА и всем путешествиям он предпочитал бы ПЕЧКУ».
Не любил он политических дискуссий, хоть интересовался историей, международной экономикой. Ему нравились лекции экономиста В.Ю. Касатонова, чего я не всегда понимал. Вот еще одно из высказываний Эмиля в письмах ко мне: «Из Истории нужно брать то, что даёт силы жить, а весь ужас Истории надо оставить в прошлом, чтобы не окаменеть как жена Лота».
Он был сторонником эволюционного развития, медленного, но неуклонного. Хотя не верил в реальность этого. По-прежнему будут и войны, и революции, и несправедливость. Но человеческая мысль всё равно должна работать в этом направлении. Можно ли вмешиваться в текущее течение общественной жизни и как? Главное - оставаться человеком и «всеми силами не давать исказить свою человеческую сущность, несмотря ни на что! Можно в качестве критерия взять мысль Иисуса : "Богу - богово, а Кесарю - кесарево"».
Можно многое вспоминать, рассказывать, просматривать переписку с ним. Несомненно, он заслуживает самых теплых воспоминаний и доброй памяти. Добрый и скромный человек. Он любил литературу, любил стихи. Сам, если и писал, то никому не рассказывал. Его образ мне представляется, когда читаю, например, такое:
...Есть еще острова одиночества мысли,
Будь умен и не бойся на них отдыхать.
Там обрывы над темной водою нависли,
Можешь думать… и камешки в воду бросать…
А вопросы… Вопросы не знают ответа,
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь. (Саша Черный, 1910)
Эмиль любил стихи балкарского поэта Кайсына Кулиева, кто-то из его родных был с ним лично знаком. Присылал и мне полюбившиеся стихи, которые мне вспомнились, когда его не стало:
Я не могу сказать: «Мне все равно,
Что будет в мире после нас твориться!»
За кладбищем, где тлеть мне суждено,
Пусть сад цветет и поле колосится!
Ты, мир, меня жалел не больше всех.
Когда уйду, других жалей и радуй.
Пусть дождь идет, и пусть шумит орех
Листвою за кладбищенской оградой.
Я не скажу: «Пусть мир летит с основ,
Когда я буду истлевать в могиле!»
Из мира уходя, подобных слов
Ни мой отец, ни мать не говорили. (1966)
*
http://proza.ru/2020/06/24/108
**
http://proza.ru/2020/07/05/1634
***
http://proza.ru/2019/07/01/1753