Месть царицы - Не попавшая в дон-жуан. список Пушкина - имп-ица АФ – супруга Никса-1
Через полгода после женитьбы поэт в октябре 1831, найдя скольких забрала смерть лицеистов, прямо объявил «И мнится очередь за мной».
Но Пушкин не был бы нашим всем, если б следом не написал «Красавица. Всё в ней гармония, все диво…» - посвящение венценосной супруге Никса-1 императрице А.Ф. – Фридерике Л.Ш.В. Прусской, – к которой он успел быть, по собственному признанию, неравнодушным.
Поэт прямо называет императрицу «святыней красоты», перед которой «Красавиц наших бледный круг В её сиянье исчезает». А.Ф. была почти удостоена великой чести – быть не просто упомянутой, а названной Лалла-Рук и удостоенной целой строфы в 8-ой главе романа Е.О.
Почти потому, что строфа И в зале яркой и богатой была пропущена при публикации – столь неприлично она напоминала оду сервилиста и гимн царице и ее мужу из уст толпящихся у трона:
И в зале яркой и богатой
Когда в умолкший, тесный круг
Подобна лилии крылатой
Колеблясь входит Лалла-Рук
И над поникшею толпою
Сияет царственной главою
И тихо вьется и скользит
Звезда-Харита меж Харит
И взор смешенных поколений
Стремится ревностью горя
То на нее, то на царя
Для них без глаз один Евг<ений>
Одной Татьяной поражен;
Одну Т<атьяну> видит он
(VI, 637).
Естественно, казенная пушкинистика с ее неусыпным бдительным контролем за обмундированием гения и толкованием его мотивов и акций, не включила по критерию политкорректности ни А.Ф., ни Ф.П. в т.н. губеро-пушкинский дон-хуан список …
Прим.
Как и многие творения АСП с элементами тайнописи, посвящение «Красавица» вызвало споры комментаторов у кормушки судна »Пушкинизм». Лотман Ю.М. в <Комментарий к роману А С Пушкина 'Евгений Онегин'> пишет: Г. А. Гуковский так прокомментировал эти стихи: "Онегин влюблен. Он на балу. И вот в залу входит императрица, «Лалла-Рук», и с ней сам царь". Эта строфа, по мнению исследователя, "явный анахронизм: действие восьмой главы происходит в 1825 году" (Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., 1957, с.258). Однако в данном случае комментатор ошибся: Александра Федоровна присутствует на балу в 8 главе не как императрица (ею она сделалась лишь в декабре 1825 г.), а как великая княгиня. Соответственно упомянутый в стихах царь не Николай I, а Александр I, который часто бывал партнером Александры Федоровны в танцах (ср. в ее воспоминаниях: "Я обыкновенно доставалась на долю императора, который казался в восторге от этого…"- Шильдер Н. К. Имп. Николай Первый, его жизнь и царствование, т. I. СПб., 1903, с. 116). Упомянутый в строфе бал, вероятно, приходится на позднюю осень 1824 г., а не на 1825 г., как полагает Гуковский: зимой влюбленный Онегин, "как сурок" (VIII, XXXIX, 7) сидел дома, а 4 апреля 1825 г. Александр I покинул Петербург, отправившись в Варшаву, и на столичных балах никогда уже больше не бывал.
Косвенным подтверждением того, что «царь» в данном случае Александр, а не Николай, является следующее соображение: из текста видно, что «Лалла-Рук» «скользит» в паре с царем. Возможность того, чтобы император танцевал, открывая бал, со своей женой, абсолютно исключается, как противоречащая этикету. Если бал происходит в доме какого-либо вельможи, император открывает его в паре с хозяйкой дома, если же это придворный бал — со старшей (по положению мужа) приглашенной гостьей. Если одновременно танцуют и император, и императрица (больная и забытая жена Александра I Елизавета Алексеевна в начале 1820-х гг. балов не посещала), то она идет в первой паре с хозяином, а царь во второй — с хозяйкой дома. На придворном балу старшей дамой, естественно, оказывается великая княгиня — жена брата царя. П и рисует такую, реально подтверждаемую документами картину: Александр I в паре с великой княгиней Александрой Федоровной открывает бал, привлекая взоры всех присутствующих, кроме влюбленного Онегина. Позже Л. Н. Толстой, не зная этого, не опубликованного тогда отрывка, нарисует сходную ситуацию: занятая собственными переживаниями, Наташа Ростова не заметит на балу государя. Ход мысли П и Толстого о противоположности истинных и мишурных ценностей развивался в одном направлении. Стих "И тихо вьется и скользит" свидетельствует, что речь идет не о появлении «Лаллы-Рук» в зале, а о моменте открытия ею бала в первой паре, т. е. о полонезе.
«Лалла-Рук» (Lalla-Rookh от перс. ;;;; ;;;; [l;laro;] — румяная; в пер. см. любимая, возлюбленная) — ориентальная романтическая повесть LALLA ROOKH в стихах и прозе, сочинённая в 1817 году англо-ирландским поэтом Томасом Муром (THOMAS MOORE) и вскоре снискавшая большой успех в континентальной Европе. Принадлежит к той же группе памятников романтического ориентализма, что и «Ватек» Бекфорда, «Кубла-хан» Колриджа, «Гяур» Байрона, восточные поэмы Пушкина.
Смирнова-Россет свидетельствует: описание Пушкина исключительно точно: “Пушкин читал нам „Онегина”. Много смеялись над описанием вечеров, оно забавно; но всего нельзя будет напечатать. Он отлично изобразил императрицу, „крылатую лилию Лалла-Рук; это совершенно обрисовывает ее.»
рис. В.к. Николай Павлович в костюме Алириса, в.к.Александра Федоровна в костюме Лаллы Рук. Литография.1821. Берлин.
Версия: возможно в обеих одах на красоту А.Ф. скрыта ирония поэта. Ведь его истинное отношение к поэме высказано им в пиьсе ПАВ из Кишинева в Москву еще в 1822 году: Жуковский меня бесит — что ему понравилось в этом Муре? чопорном подражателе безобразному восточному воображению? Вся «Лалла-рук» не стоит десяти строчек «Тристрама Шанди»; пора ему иметь собственное воображенье и крепостные вымыслы.
Жуковским была переведена и напечатана в «Сыне отечества» (1821, № 20) вторая часть поэмы Т. Мура «Лалла Рук», «Рай и пери» (под названием «Пери и ангел»). Поэма представляет собой чуждую Пушкину стилизацию в духе восточной поэзии и проникнута притом религиозно-примирительной идеей. «Тристам Шанди» («Тристрам Шенди») — роман английского писателя XVIII в. Л. Стерна.
merci beaucoup pour votre attention