К 250-летию М.М. Сперанского.
Сперанский – бюрократ, но бюрократ за нас, за Россию.
Начать следует с нашего времени. Олимпийские игры. Пока не очень, но РФ - это не СССР. Основное отличие, как между пылкой девственницей Жанной Д*Арк и умудрённой деревенской женщиной Алёной Арзамасской. У Жанны была идея, ничем не замутнённая, утверждают даже, что это была искра Божия. Она билась за что-то высшее. У Алёны всё было попроще... за народное счастье со Стенькой Разиным. Хотя, сожгли обеих. Одну торжественно на костре, в окружении священников, другую в деревянном срубе. Традиция, увы, прижилась. Но, ключевое слово "девственница". СССР был, а как страна была девственницей социализма и имела массу поклонников во всём мире. А РФ стала одной из многих капиталистических, диковатых, стран. Поэтому, подвигов ждать не стоит. Идеи нет. В лучшем случае родится очередная Антанта... Теперь о М.М. Сперанском.
Сперанский – бюрократ, но бюрократ за нас, за Россию.
Тема бюрократов – государственников сама по себе очень интересная и поучительная. Увы, ей и раньше не сильно интересовались чиновники, а нынешние не интересуются совсем, особенно среднее и низшее звено, с которым мы живём бок о бок. Но мне, в некотором роде, везло. Я знал настоящих бюрократов – государственников, чертовски умных, но весьма циничных людей.
В конце 90-х годов ХХ века я написал и опубликовал книжку «Надеждин» и повёз её в Москву на Старую и Новую площади, чтобы дать почитать умным людям. Они её прочитали. Отзывы были хорошими, но один я помню до сих пор.
- Поздравляю, родился ещё один великий русский писатель.
Я думал, что издевается, ёрничает. Мы посидели. Затем, посидели ещё. Погоняли шарик в казино «Метелица». Я ждал ободряющих слов, а их всё не было. И только в конце встречи он мне как-то лукаво сказал: «О потере девственности, особенно хорошо, но пока рано».
Из нашего общения, тогда, я ничего не понял. Попробуйте вы понять. Вот цитата из моей книги: «Надеждин всё шёл и шёл. Он шёл вперёд. Он решил заблудиться и остаться в лесу навсегда. Вдруг он услышал недовольный женский голос, который истеричным эхом раздавался из кустов. Он ещё не видел говорящую, но, уже отчётливо различал слова. Молодой женский голосок почти верещал: «Миша, когда я была девственницей, ты мне что обещал. Где?».
Надеждин прислушался, да и как ему было не прислушаться, если он уже почти принял монашеский подстриг в целях спасения человеческих душ. Возможно, что перед ним и была первая душа, которую надо было срочно спасти. Он догадался, что неведомый ему Миша сорвал первоцвет и совершив телекинез, утратил к объекту обожания всякий интерес. Увы, но теперь уже мадам, видимо, стала ему бесконечно скучна. Надеждин слушал и думал над тем, как эту душу лучше спасать. Судя по телефонной перепалке, далёкий Миша «семафорил» с безопасного расстояния о том, что теперь перед ней открылись новые возможности, что утрата невинности расширила её горизонты во всю ширь и высь. Но юную женщину трудно было сбить с толку. Она твердила одно: «Где?».
Надеждин с грустью понял, что спасать никого не надо, и что он всего лишь сделал круг вокруг палаточного лагеря.
Природу не обманешь. Всё возвращается на круги своя. Целомудрие увлекается пороком, но и порок родит целомудрие. Нет, думал Надеждин, круг не замыкается, он превращается в спираль, а значит всё происходящее не напрасно....».
Когда я писал эту книгу, я ещё не читал ни Бердяева, ни Леонтьева, ни бюрократа Сперанского. Моё понимание собственного сочинения пришло потом, лет так, через пятнадцать.
Я позвонил: «Мол, понял». Получил ответ: «Рано ещё». Суть вот в чём. Государственники очень умны. Если бы было не так, то и России бы давно не было. И мыслят они не гениталиями, а головой. И в моей книге, выпущенной в 90-е годы они очень быстро ухватили главную суть: как первую и, по сути, единственную страну социализма лишили девственности, пообещав ей: кормить, поить, не обижать, наряжать, сопли подтирать. А кто лишает девственности в первую очередь? Либо пылкий юноша, что ни о США, ни тем более о Европе не скажешь, либо старый педофил.
Роль старого педофила западному капитализму более близка. Девственности Россию лишили! И что? Теперь она истерит, обращаясь в своих мыслях то к Горбачёву, то к Ельцину и К*, как к сутенёрам: «Миша, когда я была девственницей, ты мне что обещал. Где?».
Государственники всегда думают головой, а не гениталиями.
Михаил Михайлович Сперанский – это действительно гигант государственной и управленческой мысли. Благодаря таким гигантам Россия ещё есть. Кстати, именно такие люди очень трепетно относятся к литераторам, так как умеют переводить их поэтические и прозаические литературные формы предвидения на язык документов.
Если бы мелкие, в своих мыслях и, к сожалению, почти поголовно глупые российские жулики-чиновники не боролись со своими Герцеными, Чернышевскими, Горькими, Радищевыми, Пушкиными, Лермонтовыми, проще сказать, со всеми литераторами, у нас бы катаклизмов не было совсем. Литераторы предвидят, чувствуют, поэтому и пишут.
Угодников, даже святых, из поэтов и прозаиков сделать трудно даже за деньги. Это же утверждение применимо к государственникам, но их, к сожалению, значительно меньше, чем даже великих русских писателей. Сперанский один из них.
Человек с головой и с совестью!