Тот, кто читает, сидел на диване с книгой в руках. Небольшая книга с мягкой обложкой, мелким шрифтом и желтыми страницами. За окном было еще светло, но в середине потолка горела лампа. Свет на книгу падал, таким образом, частично от окна, а частично от лампы. По мере того, как за окном темнело, тот, кто читает, перемещался по дивану от окна под лампу.
От длительного чтения начинала болеть поясница. И тому, кто читает, приходилось то делать грудь колесом, восседая на краю дивана как гордый наездник, то наклоняться вперед, опираясь локтями на колени и разгружая спину и сутулясь как ёж.
Он погружался в жизнь главного героя книги, князя Мышкина - болезненного юношу, похожего на Христа, и большого оригинала. Что же будет, если такой окажется среди нас? Точнее, среди современников Достоевского. Такую вот задачу поставил себе Федор Михайлович.
Иногда тот, кто читает, задавался вопросом - что он хочет выяснить в этой книге XIX века? Но потом приходил к выводу, что XIX век здесь только контекст и антураж. Эти люди, в романе, они как калейдоскоп характеров. Тот, кто читает, узнавал себя в одном из них. А потом замечал - а вот это у него от этого персонажа, а это - от этого.
Князь Мышкин как рентген, это лакмусовая бумага для каждого из персонажей. Поставь его рядом с любым, и мы увидим, кто есть кто. Князь любит бескорыстно. Общается без условностей. Поэтому дело у него всегда доходит до анекдота. Князь любит двух женщин одновременно. Но, надо понимать, разною любовью.
В дверь того, кто читает, раздался звонок, и он пошел открыть своей подруге. То есть он вспомнил, что подруга должна была подойти как раз в это время. Он помог снять пальто и его взгляд задержался на ее груди, обтянутой зеленой водолазкой. Он сказал, что все не мог вспомнить, а теперь вспомнил, что видел её глаза во сне еще до того, как они познакомились. Она назвала его оригиналом. Или как-то еще назвала, но он понял это так.
Он спросил, не против ли она, если он дочитает главу, и она сказала, что нет и села рядом.
Князь Мышкин, пожалуй, лишний человек. Что-нибудь изменилось бы, если бы его и вовсе не было, как персонажа? Видимо, нет. Он приехал из ниоткуда, из Швейцарии, насмешил свет, вызвал недоумение, жалость, и опять ушел в никуда, в безумие. Будто и не было его. Тот, кто читает, подумал, а что изменится в мире, если исчезнет он сам?
Подруга достала смартфон и стала смотреть смешные видео и картинки. Иногда она смеялась, и ее грудь волновалась под водолазкой. Тот, кто читает, искоса смотря, тоже начинал волноваться, но Федор Михайлович всякий раз снова увлекал его в свой мир.
Говорят, мир Достоевского мрачный, но это не всегда так. В книгах много юмора, который, правда, еще нужно разглядеть. «Имею честь просить вас ко мне на погребение». Разве это не смешно?
Тот, кто читает, подумал, что его подруга похожа на Аглаю Епанчину. Хотя, может, все это вздор, как любят говорить в этой книге. Он стал припоминать, а была ли у Аглаи грудь такой же объемной, как у подруги? Во всяком случае, о сестрах Епанчиных упоминается, что они были достаточно плотными, и их завтрак был как обед. Так что, наверняка с сиськами там было все нормально.
Потом тот, кто читает, отметил про себя контраст мыслей о сиськах с глубиной поднимаемых тем в романе, и тот факт, что врядли его подруга когда-нибудь задумывалась о чем-то подобном. Что, пожалуй, она попросту тупая. Ему хотелось, чтобы они могли обсуждать эти темы вместе, вот так, просто сидеть вместе и вести диалог, например, как такое может быть, когда любишь двоих, но по-разному? Значит ли это, что не любишь на самом деле никого? Или это безусловная любовь к каждому?
Он сказал подруге, как это было бы здорово, проводить время в интеллектуальных беседах, но жаль, что она тупая, и предложил почитать Достоевского. Он решительно не имел намерения ее обидеть, просто ценил искренность в отношениях. Хотя, стоит отметить, порой ему не хватало нежности. Она ответила, что это не она тупая, а он задрот. "Я не задрот, просто я как Мышкин, я идиот! Понимаешь?" - ответил он.