Не совсем проза.
Мы - это время, высеченное на паперти будто нищенкой, последние крохи, немножечко времени в длинной тьме жизни. В скорейшем времени необходимо заполнить данный пробел самостоятельно, а то придет кто угодно другой и заполнит его вместо тебя. Если не хочется быть глянцевитым посмешищем снятом на синем, да и на любом вообще, фоне, в ряду стройной отфотошопленной, но по - прежнему скотобойни и не хочется быть бездомным скитальцем без торга, не покидающего, не могущего покинуть рынок- то это возможно, и быть посмешищем в толпе базарных ухмылок. Не хочется быть откровенным рабом подаванов, не хочется быть стратегически способным на добровольное соглашение на все у всесильных и вседозволенных, и что же ты будешь делать, когда тебе наконец расскажут, что твое "не хочу" не отменяет их воли?. Можно придумать третий смысл, например: спасать бедных и сирых в Боливии, няньчить сирот в Камбоджи, или Мордовии, мир стал бы лучше с такою вот бездеятельною добротелью. Ведь едва ли утащим вперед телегу нескончаемого бессмертия с такими выводами об устройстве человеческом, ибо проведение господне по факту выясняется все же в наличии самогонного устройства в деревне Утяшино и небольшом укоризненном страхе перед боженькой (на самом деле, все - таки перед медициной), у какой - то безымянной тети Иры. После чего пожалуйте эпилог: нескончаемый поток несчастных без дома, без отчизны и без дорог. Но это ничем не хуже затхлости завоевателей городских хрущевок-трущеб, гордых владетелей, арендодателей, ладно, хорошо- ну, почти господ. Надо же все это вложить, оставить и передать под рассчет, пока их ангелы новорожденные с демонами внутри возлежат на их кожанных диванах в гостиной с новой игрушкой, через 10 лет с любой другой, а так же несколькими граммами экстази и кокаина. Надо выставить на витрину хотя бы вот это: продать любой образ жизни, отдать инфлюенсерам эстафету.
Здесь нужно быть последним отбитым художником, или поэтом, что бы выдохнуть, перерасти, окончательно вдохнуть слово, разложив его изнутри, стать чем - то лишним в системе всех этих возможных заданных координат и только тогда чуть ближе к своей собственной истине, что на деле конечно же всегда общая и одна. И одна и та же. Надо быть выше, чем просто мясо запертое в клете костей, ребер, больше, чем лишь танцующей марионеткой этих однообразных гормонов, клеток, нейронов, надо быть выше слов, которые клеймят вещи, вещи честнее звуков издавемых человечеством, надо быть наедене со словом. Нужно, конечно, точно не клевать на мечты о власте и месте взрослым, потому что возраст - мера очень проворная а мстить себе - это ведь для самых маневренных. Позже, сидя у окна, вспомнишь: был один год и два, и четыре, и пять, они пролетели, было это словно еще вчера, а ты... Ты будто зритель, будто смотрел на это бесконечное театрализованное донельзя действие из зрительного зала и оно-эта жизнь тебя скомкала, сожрала, если не растерзала, она справилась без тебя, сама и без твоего участия. В антракте только выйди в бар, вкуси реального настоящего кофе с бурбоном, очнись устрашись, осознайся и усмирись, и по окончанию антракта- добро пожаловать на то же место- смотри садись.
Могу отвлечь и рассказать тебе о прекрасном, о том как пахнет воздух в Венеции и о запахе цветущей сакуры, тебе не больно будет читать об этом, не смешно, не досадно разве? Ведь если не сдашь экзамены- беги ка в армию. Если не сдашь экзамены- устраивайся на работу, но лучше замуж. Если не сдашь экзамены- чудо спасет тебя от пост рейв концертов и приходов спайсовых.
Не линчуют победу выходцы из героев приверженцев строя, почему - то любая несправедливость в тени спрячется словно постыдная, не принято о таком ведь и единогласно, единовластно, единолично. Где себя деть среди пустыни роскоши без караванов, обшарпаных смердящих дворцов и котлованов, где приспособить этакую человеческую хваленую честь, ведь оказалось, что нет на рынке такого товара. Пост эзотерика, пост метафизика, пост история с пост летописью, мир - четко разлинованая сплошная прямая алхимия прогресса, застрахованная от границ пересечения, от зачатия разных в себе культур, от ненужного перемешивания. Курс направлен в ту сторону, где пост интеллегенция, подозрительно выжившая, смолит бычок, покорная вся, и дожевывая то, что дадут, пожмет плечами:"а хули тут" и перерождается в сверхновую быдлоконцепцию в нынешних пост виртуальных реалиях, это зато пригоднее и повышает конверсию. Новые культуры - плод аномального почти явления, то ли внематочноя беременность, то ли непорочное зачатие, что и в том, и в другом случаях ведет лишь к усиленной консолидации старых и порождению реверсов. На самом беспощадном участке времени мира, вытопленном в сомнениях и на крови всегда невинноубиенных в любой горделивой войне на лаврах почивших поэтов, всегда очень пусто, темно и потому нестерпимо.
***