(основано на реальных событиях)
Начало романа
http://proza.ru/2021/12/17/1751
Глава 47
На удивление дверь открылась и зашел один из офицеров в чине капитана. Оказалось, что политрук, заместитель командира по политической части.
- Здравствуйте! Меня зовут Александр Васильевич, мне надо бы с вами побеседовать.
- Здравствуйте. О чем?
- О том, что вы думаете. Хотелось бы узнать вас получше. Я задам вам вопросы, а вы постарайтесь честно на них ответить.
- Хорошо.
- Вы в Вермахт пошли добровольно?
- Нет, меня призвали. Призыв обязательный, я не мог отказаться. Если бы отказался, то меня бы обвинили в трусости и предательстве. Еще могли бы обвинить в большевистской пропаганде, то, что я коммунист. Отчим сдал меня в гестапо.
— Вот как? Хотите сказать, что на вас оказывали давление?
- Вы мне не верите?
- Допустим… Вы же умный человек. Неужели вы все еще верите в победу Германии и вашего фюрера?
- Нет, не верю.
- Я тоже так думаю. Разве можно верить немецкому командованию, которое бросило на произвол судьбы 6-ю армию под Сталинградом? Сотни тысяч погибших и раненых, десятки тысяч попавших в плен. Им ничем не смогли помочь.
- Я знаю… Немецкое командование сделало много ошибок.
— Это была наша сокрушительная победа, и будет еще. Мы на этом не остановимся. За что погибают немецкие солдаты? Ваша война будет проиграна рано или поздно, все планы немецкого командования абсурдны и бессмысленны. Подумайте об этом. У вас бабушка русская из Одессы, это правда?
- Да.
- Я знаю, что в ваших жилах течет русская кровь, пусть даже смешанная. Почему же вы сразу не сдались в плен, не перешли на нашу сторону?
- Я боялся, я не знал, что будет со мной в плену. Нам говорили, что русские плохо обращаются с пленными, содержат в ужасных условиях, расстреливают. Мне стыдно. После всего, что делали немецкие солдаты, я готов был лучше умереть, чем сдаться в плен.
- Конечно, понимаю, что досталось вам от нас, ну уж извините! Сами понимаете, война есть война, не мы ее развязали, не можем мы врагов своих жаловать. Но если бы мы, к примеру предложили вам с нами сотрудничать на выгодных условиях, вы согласились бы?
- Я и так сотрудничал с вами, я рассказал все, что знал.
- Ну и отлично! Считаю, что мы договорились. А карикатура на Гитлера ваша работа?
- Да.
- Ну что ж! Мне пора, но думаю мы с вами еще встретимся.
- Странно. – подумал я. - Чего от меня хотят? Зачем приходил ко мне это капитан? Нет, все это не просто так. Может нужна какая-то моя услуга?
Вторник, 25 мая. Старался не терять отсчет времени. Часов у меня не было и отследить который час я не мог. Сидел в сарае, в котором бегали мыши. Видимо где-то валялись остатки зерна и остатки какой-либо провизии. Думал если появится крыса, она меня загрызет. Днем еще было спокойно, но в темноте я слышал этот скрежет, шуршание, и уснуть было невозможно. Хоть бы Ваську сюда посадить!
Катя, была просто моим ангелом-спасителем, носила мне еду и воду, не забывала обо мне. Больше никто не приходил. Только там, снаружи слышал разговоры охранников, иногда подглядывал в окошко. Посмотреть на солнце и вдохнуть свежего воздуха мог только тогда, когда меня выводили в туалет. Ждал, что меня заберут из НКВД, но их все не было. Почему они так медлят? Неужели обо мне забыли? Не было даже зеркала, чтобы на себя посмотреть, побриться не мог, два дня не умывался.
Два дня я еще вытерпел, а на третий не смог. Это было выше моих сил. Что угодно! Хоть какую-нибудь работу! Рыть траншеи, таскать какие-либо тяжести, только бы не сидеть в одиночестве в этом сарае. Снова постучал в дверь.
- Что надо?
- В туалет хочу.
- Сиди…
- Мне что прямо здесь?
- Меня не волнует. Будешь нюхать свое дерьмо.
Опять идиот попался! Не выдержав, я заорал во все голо: «Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орел молодой…». Охранник за дверью захохотал. Через некоторое время все же пришел один из офицеров, лейтенант.
- В чем дело? Почему буянишь?
- Он меня в туалет не пускает.
- Своди его в туалет.
Солдат подчинился. Меня сводили в туалет и привели обратно.
- Товарищ лейтенант, не могу больше так!
- Дайте мне работу, хоть какую-нибудь!
Офицер несколько опешил и даже не сразу нашелся что ответить, потом усмехнулся.
- Работу? Ладно, подумаю, спрошу…
Наконец дверь снова открылась и меня попросили на выход. Под конвоем привели на кухню. На кухне к нам подошел повар Ахмед. Кавказец, здоровый детина, метра 2 ростом, с засученными рукавами, в перепачканном фартуке. В руках он держал разделочный нож и курицу, которую только что ощипал. При виде разделочного кухонного ножа мне стало немного дурно, внутри все похолодело, по спине пробежали мурашки.
- Ик… - вырвалось непроизвольно.
Я даже не ожидал, что вид ножа вдруг вызовет у меня такую реакцию.
— Вот, помощника тебе привели. Ты его тут Ахмед займи, чем-нибудь, дай задание, пусть работает. Но смотри за ним в оба! Понял?
Ахмед еще раз окинул меня сверху донизу оценивающим взглядом.
- Тэбя как звать?
- И… Иоганн…
- Работать значит хочэшь? Да? Ну, пойдем. Ты вообщэ картошку когда-нэбудь чистил?
- Да.
Меня подвели к мешкам, возле которых сидели трое солдат дежурных по кухне и занимались работой. Один чистил картошку, другой лук, третий морковь.
- Ну, вот тэбэ работа. Смотри, чтоб на совэсть, а то зарэжу, как эту курыцу и суп сварю понэл?
- Ик… П-понял.
Тут раздался общий хохот дежурных. Даже втроем хлопцы едва справлялись и едва успевали.
- Тогда давай! Ну, чего смотрышь? Работай, работай! Мнэ целую дэвизию накормыть надо!
Делать нечего! Подсел рядом и принялся чистить картошку. К обеду походные кухни должны быть готовы и их развезут по частям и подразделениям. Нужно было еще и нашинковать капусту.
Несколько минут меня молча и внимательно разглядывали, потом попытались заговорить.
- Ты откуда такой? Тебя как зовут?
- Иоганн.
- Как ты сказал? Иоганн? Ты что, пленный? Ребята, выходит к нам «Фрица», что ли сюда подсадили?
- Ничего, пусть работает, какая нам разница. Кормят его, пусть свой хлеб отрабатывает, недаром же его кормить.
- Правильно. И то верно…
- Арбайтен, арбайтен! А то наш повар шутить не любит!
Несколько дней я работал на кухне - чистил картошку, овощи, мыл котлы. Но за эту работу меня хотя бы кормили! Да и все лучше, чем сидеть в каком-то темном, душном сарае. Приходил я уже вечером, уставший и засыпал достаточно быстро. Такой расклад меня вполне устраивал и время думать о чем-то еще не оставалось.
В этот вечер, 27 мая также пришел с работы уставший, упал на подстилку очень быстро уснул. Обычно у меня была интуиция и я чувствовал, когда должно было что-то случится, но в этот раз она меня подвела.
С тех пор как Татьяна Апраксина узнала о существовании своего племянника успокоиться она не могла. Все-таки это был не совсем чужой ей человек, сын ее сестры. Сердце сжималось от мысли, что парня могут расстрелять. Бедная Мария! Она ведь даже не узнает о том, что случилось с ее сыном. Даже адреса нет, а если бы и был, то отправить письмо в Германию невозможно! Вот бы увидеть этого самого племянника, хоть раз на него посмотреть! Нет, ей тоже этого не дадут, даже близко к нему не подпустят. В то, что Иоганн отъявленный подонок и негодяй тоже не верилось, ее сестра не могла так его воспитать. Заставили, заставили… Скорее у него не было никакого выхода. Александр же, ее муж, был настроен категорически. Он и раньше не переваривал родственников Татьяны, особенно отца, Яна Новацкого, за то, что тот был против его отношений с их дочерью. Новацкий не считал Александра себе ровней, называл его голодранцем и этого он тоже простить не мог, все эти обиды и унижения. За это время Апраксин много чего добился, в том числе и статуса. В Красной Армии он воевал начиная с гражданской, потом перешел в структуры НКВД и дослужился до майора. В 43 году в НКВД был пересмотрен табель о рангах и в звании его повысили. Какой работой он только не занимался! Руководил отделом по борьбе с преступностью и антисоветскими элементами, работал со штрафниками и дезертирами. Когда началась война, то ему поручили работу с военнопленными, сначала с рядовым составом, а потом и с офицерами. Отдел майора Апраксина был закреплен за участком 13-й армии Генерала Пухова. Дел немецких военнопленных было немало. Все их приходилось рассматривать, проводить определенные следствия, выносить приговоры, выделять среди них преступников и распределять по лагерям. И конечно же еще раз напомню, что немецкие офицеры содержались в лагерях отдельно от рядового состава.
- Саша, может что-то постараешься сделать? – Татьяна умоляла своего мужа.
- Ты с ума сошла! Мне тебя бы и себя спасти. Это даже не в моих силах! Забудь! Даже не проси, и давай закроем эту тему!
Глава 48
Утром, 28 мая, едва рассвело, Майор Апраксин Александр Петрович, взяв с собой сопровождающих, сына Сергея Апраксина, и одного из сержантов сел в военную машину ЗИС зеленого цвета. Сергей, с отцом напросился сам и тот не смог ему отказать, уж больно хотелось тому познакомиться со своим двоюродным братцем.
- Куда? - спросил шофер очевидно толком не выспавшийся и недавно продравший глаза.
- В 15-ю стрелковую, Сивашскую дивизию…
- Где это?
- Александровка, Тагинский район. Там километров 35-40, за час доберемся.
Автомобиль тронулся по пыльной трассе и свернул на проселочную дорогу… Александровка находилась как раз на границе с Курской областью. Пока ехали, изрядно натряслись по ухабам, но за час все-таки успели.
Первым делом заехали в штаб дивизии. Командира дивизии Слышкина, его заместителя полковника Джанджгаву и начальника штаба Шмыглева застали на месте, занимались своими делами.
- Мы по поводу пленного.
- Что так рано? Да, он у нас, можете его забрать. – ответил Слышкин. Хотя он мог кое на что и сгодиться. Но свами спорить бесполезно…
- Разберемся с ним как положено товарищ комдив. Где он?
- Был в санчасти, сейчас из санчасти его выписали, содержится под арестом. Езжайте в штаб разведки, здесь рядом, там майор Савинов Павел Григорьевич вам его выдаст. По дороге спросите… – комдив все разъяснил.
- Понял. Поехали… - Апраксин махнул рукой.
Штаб разведки нашли быстро.
- Мы за пленным.
- Да, я понял – ответил Савинов.
- Можно его забрать?
- Можно! Езжайте прямо. Справа будут казармы разведроты, две большие избы, дальше через два дома санчасть. Свернете налево и езжайте по этой улице. Увидите во дворе там сарай стоит, у сарая охрана.
- Спасибо, найдем… Да, кабинет какой у вас найдется, где стол и письменные принадлежности?
- Тут сельская школа недалеко, дети сейчас не учатся, а сторож вас пустит.
- Спасибо!
Тем временем, Иоганн беззаботно, спокойно спал, положив руки под голову и подогнув под себя ноги, совсем как ребенок и даже понятия не имел какие тучи над ним сгустились. В НКВД будто специально выбирали момент и определенную дату. Ни больше ни меньше! 28 мая Иоганну исполнялось 23 года.
В этот день меня разбудили пинками, ударами сапога по ногам и в бок, стянули старое одеяло, которым укрывался. Я даже толком не успел проснуться и сообразить в чем дело.
- Вставай! Быстро! Шнель, тебе говорят! – майор, недолго думая обрушил на меня всю свою злость.
- Поднимайтесь, пойдете с нами…
Меня очень быстро выволокли из помещения и усадили в машину, военный ЗИС, зеленого цвета. Остановились у здания сельской школы, кажется я там уже был. Затащили в какой-то кабинет, учительскую или канцелярию. Там стоял стол, на столе печатная машинка и письменные принадлежности, книжный шкаф, в котором стояли учебники. Меня усадили на стул. В кабинете остались двое, майор НКВД и лейтенант. Сержант остался ожидать за дверью.
Майору на вид лет 45, круглолицый. Не то чтобы полный, но коренастый, плотного телосложения, среднего роста, глаза светлые, волосы темные, с проседью на висках. Лейтенант, лет 25, чуть повыше его, волосы темные, глаза серо-голубые.
Майор сел за стол, открыл папку с личным делом и внимательно пролистал. Лицо его приобрело серьезный, озабоченный вид.
- Насколько знаю, русским владеешь хорошо?
- Да.
- Что ж, отлично!
- И так… Локке Иоганн Вильгельм это вы?
- Да, я.
- Родились в Германии, в городе Штеттин, 28 мая 1920-го года. Закончили немецкую народную школу, Берлинский Университет, факультет журналистики и иностранных языков, после были призваны в Вермахт, окончили разведшколу под Цоссеном. На фронте с августа 41-го года, служили в 258-й пехотной немецкой дивизии, 478 полк, 2-й батальон, 6-я рота, подразделение разведки, лейтенант, заместитель командира роты, переводчик. 2 мая был ранен, взят в плен группой советских разведчиков. Все верно?
- Да, верно.
- Ну что сказать?! Ваше положение незавидное! Вы хоть сами то это понимаете? Осознаете? Служил в разведке – это значит, что вел разведывательную деятельность против нашей страны, то же самое практически что шпионаж. Диверсионная деятельность с вашей стороны была ведь? Была! К тому же ты участвовал в боевых действиях против частей Красной Армии, вы захватывали в плен наших солдат, офицеров, вы принимали участие в их допросе. Вину свою признаете? – он вздохнул.
- Да, признаю…
- Показания насколько я знаю вы давали сами и никакого давления на вас не оказывалось. Так ведь?
- Да.
- Иди сюда…
Я подошел к столу.
— Это протокол допроса. Здесь написано, что все записано с ваших слов, верно. Здесь твоя подпись уже есть. Вот еще бумага, с приговором военного трибунала, ознакомься. Приговорен к смертной казни путем расстрела. Вот здесь. – майор указал пальцем. – Подписывай. – произнес уверенным, спокойным, тихим голосом.
- Расстрел? Нет, не буду… - замотал головой.
- Подписывай я сказал!
Бумагу пришлось подписать. Подписал бумагу и сел на место. На несколько минут воцарилось молчание, повисла мертвая тишина.
- Да, и что ты еще там про родственников своих рассказывал? То, что они у тебя из Одессы? А деда как твоего звали?
- Ян Новацкий…
- А бабушку звали как?
- Новацкая Анна…
Майор достал фотографию, изъятую у меня при обыске.
- Узнаешь? Эта женщина и девушка кто?
- Мама, сестра…
- А маму твою как зовут?
- Мария. А почему вы об этом спрашиваете?
- Мария… Мария значит… - майор со всего размаху ударил меня по лицу, так что разбил губу и скинул со стула.
- Ты хоть знаешь кто я? – он схватил меня за грудки.
- Нет, не знаю.
- И что, даже не догадываешься?
- Нет… Вы кто?
- Я… твой дядя!
Что я почувствовал в этот момент, даже сложно себе представить! Испуг, удивление и шок одновременно! Нет, этого не может быть! Подобного поворота событий я никак не ожидал.
- Вы мой дядя?
- Дядя!
- Здравствуйте дядя…
Майор поднял меня с пола и усадил обратно.
- Нашелся племянничек на мою голову… Сволочь фашистская!
- Сережа, познакомься! Это брат твой двоюродный. Ты же хотел на него посмотреть? Ну вот, смотри…
- Ну что? Здравствуй братец! Не ждал? Хотя, какой ты мне братец?
- Племянник… Но только учти, что об этом никто не узнает, ни одна собака! Я тебя уничтожу - так и знай! Но в честь дня рождения так и быть, сделаю тебе одолжение, сам расстреляю, собственноручно! Понятно?!
После этого меня снова посадили в ту же самую машину и повезли…
Предыдущие главы...
http://proza.ru/2022/02/09/1736
Продолжение...
http://proza.ru/2022/02/13/577