Я на берегу океана ткани, солнечно-палевой, невесомо легкой. Она дышит, зыблется, ее поверхность переливается жидким блеском, в ней отражается бесконечно нежное небо и бесконечно нежное солнце, но я не вижу их, потому что не могу оторвать глаз от ткани. Она излучает свет – или свет исходит из глубины, которая скрыта этой нежной поверхность. А может быть, нет ни неба, ни солнца, ни глубины, есть только поверхность ткани, и она ничего не отражает и ничего не скрывает.
Я хочу войти в этот океан, но ткань не вода, она не расступится, чтобы принять меня.
Я трогаю ткань и осязанием спрашиваю у нее, что мне делать. Она как будто теплеет под моей рукой, она что-то говорит моим пальцам. Мои пальцы слушают ее и сливаются с ней в осязании.
Я закрываю глаза и слушая кончики своих пальцев, я чувствую, что они врастают в ткань, что они касаются чего-то, что очень далеко от меня, что я превратилась в пальцы, а они превратились в нити.
…Я нить, или я множество нитей, я скольжу между других нитей, переплетаясь с ними. Ткань дышит, все ее нити живые, они непрерывно ткут ее своим скольжением.