На моём рабочем столе фотография бабушки Алины Антоновны в окружении коллектива аптеки, в которой бабушка работала фармацевтом. В детстве у моих Бабушек были гувернантки. Мои Бабушки получили образование, что было редкостью для тех времён и признаком достатка. Бабушка Виктория Антоновна познакомилась с моим будущим дедушкой до Великой Отечественной войны и вышла замуж за него в 1944 году. Он был её единственным мужчиной. Бабушка Алина была девушкой и жила жизнью монахини в миру: работала, ходила в церковь и помогала сестре воспитывать племянников. Бабушка Алина Антоновна жила жизнью семьи сестры, моей бабушки Виктории Антоновны. Никогда себе не прощу, как я обидела бабушку Алину, когда однажды в детстве сказала ей: «Ха-ха-ха! Старая дева, мадам Лю-лю!». Бабушка Алина тогда тихо заплакала, а бабушка Вика поменялась в лице и с этого момента прекратила со мной всякие сюсюкания. Никогда в жизни себе этого не прощу. Бабушкины тихие слёзы. То, как она сняла очки и стала вытирать молчаливые слёзы.
К чему я это? Сижу с Иришкой в кабинете. Приходит заведующая и рассказывает про то, что с тех пор, как певец Шнур стал вести по телевизору какое-то ток-шоу, она зауважала его даже ещё больше, чем раньше. Слышали ли мы его песни? Я говорю, что мне этот певец не нравится и плохой разговор. Заведующая с нажимом не только в эту тему углубляется, но говорит, что больше всего ей нравится песня про бабушку и агрессивно цитирует речетатив прицельно заглядывая мне в глаза. Цитирую по смыслу не дословно: «Твоя бабка продавалась за хлеб. Продавала себя всем желающим. (…)». Иришка с ухмылкой косится на меня и на мою реакцию, но не останавливает подружку. Заведующая продолжает: «Или ещё вот эта песня». Тут я встаю и выхожу.
Меня это зачем было заставлять слушать? Женщина отлично знает с кем, как и когда разговаривать. С кем надо и с кем хочет может быть предельно чуткой и предельно дипломатичной. Говоря на её лексиконе "верхнему лизни, на нижнего насри". Со мной же с какого-то момента она взяла линию: «Слушай, сука! Не хочешь? А, придётся!». И я даже чётко могу сказать с какого момента. Так же, как Иришка пережила внутреннюю борьбу по поводу несуществующего мужа, так же эта женщина – наша заведующая – пережила внутреннюю борьбу по другому поводу. Вначале рассказывала про свою знакомую, которая работает кондуктором в троллейбусе. Потом оказалось, что эта знакомая её сестра. Почему было сразу не сказать, что сестра? Думает, я не из этой жизни? У меня нет родственников, которые работают продавцами-парикмахерами? Есть. Постеснялась? Ну, а я в чём виновата? Мстить мне за свою слабость? Классовая у неё ненависть ко мне что ли? Чувствуют, что я для неё чужая?
Обсуждали с мужем, почему вот таких людей, как заведующая, тянет поковыряться в помойке послушать Шнура и группу «Агата Кристи»? Генетическая память у каждого своя. Раньше в определённых слоях были распространены матерные частушки. Тянет человека на – не назову это музыкой – шумовую какофонию, которая напоминает его подсознанию эти матерные частушки. Хоть ты миллион высших образований получи и на тысяче фуршетов с красной икрой поприсутствуй – всё равно тянет. Хоть помойка, но своя родная. При том, человек её не стесняется, а хочет навязать окружающим с агрессией "жрите суки". Нет, не "суки" и не "жрите". Женщина, не распускайтесь. Держите, пожалуйста, себя в руках.