В отличие от Вымпела, где последнее время я должен был только разрабатывать проектные материалы «на бумаге», в НИВЦ АС я сразу окунулся в живой проект, где, кроме меня, было ещё несколько разработчиков. За короткое время, чуть более полугода, нам надо было разработать программное обеспечение центрального системообразующего изделия во вновь создаваемом Комплексе боевого управления.
Технический проект был разработан и защищён в прошлом году. Я присутствовал на защите, ещё будучи сотрудником Вымпела. Испытания должны были пройти осенью. Нужно сказать, что в проекте было много направлений, по которым было заметное движение. Объяснялось это тем, что Комплекс тогда ещё был новым перспективным изделием, которое ждали военные. Любое продвижение в этом проекте обещало новые заказы, и было перспективным начинанием.
Сначала были разработаны протоколы обмена. В том числе, и с комплексом «Крокус-УР-Н», который был одним из «абонентов» нашего центрального системообразующего изделия Комплекса. После подготовки протоколов обмена началась разработка и автономная отладка программного обеспечения нашего изделия в составе Комплекса.
Поскольку время разработки было ограничено, задерживать начало испытаний никому не разрешалось, заказчик решил создать своего рода технологический макет Комплекса, когда вся аппаратура размещалась на стенде в Москве, а потом, после стыковки и отладки, переезжала на объект дислокации Комплекса.
Таким образом, на короткое время создавалась возможность имитации реальной работы программного обеспечения и аппаратуры. Первые же «прогоны» по имитируемым вариантам ударов показали, что не во всех случаях все параметры информации предупреждения передаются правильно. Есть расхождения между информацией «на выходе» комплекса «Крокус» и данными на выходе командных пунктов СПРН. Убрать это расхождение разработчики Вымпела не могли.
Впоследствии, при проведении проверок на объекте дислокации Комплекса, это едва не стало причиной того, что соответствующие протоколы проверки правильности функционирования нашего изделия, где тоже отображалась информация предупреждения, были отклонены (не стали рассматриваться) членами комиссии по испытаниям.
Пришлось заняться этой проблемой «вплотную». Выяснилось, что разработчики Вымпела не учли того, что в комплексе «Крокус» есть операции по уточнению параметров информации предупреждения. Исключительно, для облегчения визуального восприятия данных СПРН боевым расчётом оповещаемого ПУ.
Все эти особенности обработки информации предупреждения были локализованы, внесены в протокол обмена, и, самое главное, были внесены изменения в боевые программы нашего изделия. Инцидент с недопонимаем между программами был исчерпан, но послужил хорошим уроком правильного (надлежащего) составления протоколов обмена.
В самый разгар испытаний Комплекса боевого управления объект дислокации посетил начальник главного оперативного управления (ГОУ) со «свитой» полковников Генерального штаба. Специально к этому визиту меня попросили подготовить демонстрацию комплекса с использованием имитаторов взаимодействующих изделий. Я заранее прошёл в помещение зала боевого управления и стал ждать, когда все соберутся и начальник ГОУ заслушает «дежурные» доклады подчинённых и представителей промышленности.
Выбрав время, предложил продемонстрировать возможности Комплекса «в действии». Лицо нашего заказчика выражало неудовольствие, но потом заметно смягчилось. Комплекс, включая наше изделие, отработал на «отлично», начальник ГОУ увидел, что мы тут не зря тратим государственные деньги и дальше разговор с ним стал более непринуждённым. Речь зашла о составе используемой информации предупреждения и смысле отдельных её параметров. Никого из представителей Вымпела рядом не было. Нам повезло, что в «свите» начальника ГОУ был именно тот начальник направления, который возглавлял группу по испытаниям нашей системы. Таким образом, он был заранее подготовлен к приёмке нашей работы. Визит высокого должностного лица никаких осложнений не вызвал и вскоре начальник ГОУ убыл с объекта дислокации.
Постепенно все системы комплекса завершали свои испытания. Когда подошла наша очередь, мы эти испытания прошли, не получив ни одного замечания. Но это не было похоже на окончание работы. Не знаю, насколько глубокими и какими именно были расхождения между государственным заказчиком и головным исполнителем комплекса, только государственный заказчик не хотел «вот так сразу» принимать в эксплуатацию Комплекс на объекте дислокации.
Дальше пошли годы дополнительной работы — дополнительные материалы к техническому проекту, дополнительные исходные данные, и ещё много чего дополнительного. В новых исходных данных (а это было фактически новое Техническое задание на алгоритмы) существенно возросла роль СПРН в решении задач Комплекса. Что не удивительно, — других информационных систем такого же класса просто не было. От этого изменения в исходных данных можно было получить много интересного в плане построения алгоритмов. Можно было.… Но разработчики Вымпела по-прежнему сдержанно относились к этой работе, ограничив своё участие только доведением информации предупреждения. Причём доведением только до комплекса «Крокус-УР-Н». Для того, чтобы "дойти" до нашего изделия в Комплексе боевого управления, понадобилась техническая помощь специалистов НИВЦ АС.
Был определён технический облик объекта второй половины 2010-х. Были подготовлены новые технические решения. Чтобы на этот раз всё получилось, представители Минобороны взяли полностью под свой контроль выполнение проекта на объекте дислокации Комплекса. Включая время пересечения проходной представителями промышленности. Похоже, среди эксплуатирующей воинской части господствовало мнение о том, что если «запереть» всю промышленность на объекте до окончания работ, проекту от этого будет только лучше. На деле всё, конечно, было наоборот.
Но проект, тем не менее, двигался вперёд, и к 2017 г. была готова конфигурация Комплекса 1 этапа. В таком виде были завершены испытания, продолжение которых и, надеюсь, завершение работ последовало позже.
Выполнение проекта создания Комплекса боевого управления было сопряжено с разработкой большого объёма специального программного обеспечения (СПО), отладкой и настройкой этого СПО на стендах НИВЦ АС, стендах Заказчика Комплекса и на объекте дислокации Комплекса.
Эта работа потребовала привлечения опытных и квалифицированных программистов-разработчиков, таких «самодостаточных» специалистов, которые могут работать буквально на всех этапах жизненного цикла создания СПО Комплекса – от постановки задачи до приёмки работы.
Я очень благодарен сотрудникам предприятия НИВЦ АС, которые справились с этими сложными задачами. Работали на всех площадках – на стендах и объекте дислокации, где размещался Комплекс боевого управления, обеспечивали не только разработку СПО, но и участвовали в проекте на всех этапах испытания Комплекса. Это Строков Александр Владимирович, Ёлкин Алексей Владимирович, Паршин Ярослав Борисович, Ёлкин Максим Владимирович, Иванов Алексей Владимирович, Ермаков Алексей Евгеньевич, Латыпова Елена Александровна.
Кроме разработки СПО, было ещё много разных задач, обусловленных предметной областью применения Комплекса. Решение этих задач требовало разработки детальных материалов и проведения большого количества экспериментов по тщательному моделированию поведения Комплекса в различных условиях его функционирования. Здесь я всегда мог рассчитывать на помощь и поддержку Баркова Евгения Андреевича и Галустова Игоря Александровича.
И, наконец, была задача подготовки методик проведения испытаний Комплекса на завершающих этапах его создания. Автором этих методик согласно ГОСТ был заказчик (головной исполнитель) комплекса, который утверждал методики и представлял их комиссии по поведению испытаний.
Нам надо было составить и проверить (обкатать) эти самые методики на стенде до проведения испытаний, для чего мы заключали договор с предприятием-контрагентом, где работали, вернее, подрабатывали сотрудники «профильного» НИИ Минобороны.
Эти сотрудники разрабатывали и оформляли методики испытаний. Мы «вычитывали» методики, «прогоняли» их на стенде и передавали методики, как научно-техническую продукцию контрагента, нашему заказчику.
Работа стенда обеспечивалась нашим технологическим программным обеспечением и усилиями Баркова Е.А., Галустова И.А., Паршина Я.Б. и Вадима Коровкина.
Эта работа отнимала очень много времени, потому что наш контрагент не владел ни актуальными протоколами ИТВ для подсистем Комплекса, ни актуальным содержанием боевых алгоритмов.
Фактически мы получали от контрагента лишь некий «подстрочник» требуемых методик, отталкиваясь от которого, должны были дальше самостоятельно составлять окончательный вариант каждой методики.
Проект создания Комплекса боевого управления очень «выпукло» обрисовал проблемы и важность информационного обеспечения и устойчивого взаимодействия разнородных средств в современных системах вооружения. На примере Вымпела видно, что попытки обойти, или игнорировать эти очевидные требования приводят только к стагнации уже ведущихся разработок и утрате перспектив получения новых заказов.