Выше были подробно описаны только несколько случаев формирования ложной информации. К сожалению, таких ситуаций было больше. Мне довелось быть свидетелем несанкционированного использования имитаторов, ложных тревог на средствах обнаружения стартов баллистических ракет из космоса, сбоев и отказов на вычислительных машинах, когда искажались параметры сообщений информационного обмена в системе.
Справедливости ради надо сказать, что за всю историю СПРН не было случаев формирования ложной информации предупреждения «Ракетное нападение» с масштабом удара «массированный».
Основные события по устранению причин формирования ложной информации пришлись на середину 80-х — время, когда уже был завершён третий этап развития системы предупреждения, а все усилия разработчиков были направлены на выполнение работ по четвёртому этапу развития СПРН. Включая ввод в эксплуатацию новых средств, и, самое главное, разработку новой комплексной боевой программы КБП-4 для основного и запасного командных пунктов СПРН.
К этому времени уже были известны результаты работы двух государственных комиссий по устранению причин формирования ложной информации СПРН. Первую возглавлял начальник Главного оперативного управления (ГОУ) Генерального штаба генерал армии Варенников В. И. [7], вторую — заместитель министра обороны по вооружению генерал армии Шабанов В.М. [8] (заместителем председателя комиссии был заместитель министра радиопромышленности Лосев О.А.).
Перед Владиславом Георгиевичем стояла трудная задача: нужно было одновременно продолжать эксплуатацию системы, проводить довольно масштабные доработки по планам комиссий и выполнять в заданные сроки работы по следующему этапу развития СПРН. Решение было непростым. Его реализация требовала не только личного мужества, но и глубокого профессионализма, большой убеждённости в своей правоте.
В том, что правильно выбраны средства для решения задачи и правильно определены приоритеты в достижении главной цели — устойчивого функционирования системы предупреждения с заданными вероятностно-временными характеристиками. Коллектив разработчиков СКБ-1, с которым Репин прошёл первые три этапа развития системы, был готов продолжать разработку и в этих новых, непростых условиях. Все хорошо понимали, что ложная информация предупреждения существенно снижает доверие к системе и во многом обесценивает результаты выполнения проекта.
Все доработки по устранению выявленных причин формирования ложной информации предупреждения выполнялись и проверялись на 553-м НИЦ СПРН (553 ИЦ МО) в Красногорске Московской области. В 1985—1986 гг. этот объект по количеству представителей Министерства обороны, промышленности и содержанию работ отличался от командного пункта СПРН только отсутствием зала боевого управления — командно-оперативного пункта. Все работы по созданию комплексной боевой программы СПРН IV этапа развития выполнялись, в основном, на запасном КП СПРН в районе г. Коломна. На основном командном пункте и средствах системы выполнялось внедрение доработок.
Этот этап создания системы стал называться среди разработчиков этапом «три с половиной». Его основным содержанием стала реализация доработок комплексной боевой программы III этапа, направленных на устранение причин формирования ложной информации предупреждения — реализация известного тогда «Решения № 58» о доработках КБП КП СПРН. Все работы по подготовке и внедрению «Решения № 58» проводились под непосредственным руководством Анатолия Леонидовича Григорьева и при участии Суханова Сергея Александровича, Кузнецовой Нины Михайловны. Этап «три с половиной» закончился до завершения работ по IV этапу. Сейчас можно сказать, что без этих доработок трудно представить развитие СПРН во второй половине восьмидесятых годов прошлого века.
Несколько слов о содержании самих доработок. Если такие причины формирования ложной информации предупреждения, как «случайный» или «непреднамеренный» запуск имитатора ракетного удара, сбой вычислительного комплекса можно устранить техническими или организационно-техническими мерами, то совсем другое дело — формирование информации предупреждения при наблюдении испытательных и учебно-боевых пусков отечественных и иностранных баллистических ракет (БР). Таких пусков тогда было до нескольких сотен в год. И даже, если по каждому пуску БР было бы достоверное и точное оповещение, то всё равно для потребителей информации СПРН — пунктов управления различного уровня — каждый день существовала бы неприемлемая ситуация выделять, распознавать информацию предупреждения об опасном ракетном нападении на фоне информации предупреждения, сформированной при наблюдении заявленных пусков. То есть, система предупреждения должна была в автоматическом режиме распознавать заявленные пуски и исключать полученные данные из формирования информации предупреждения.
Но такого требования не было в тактико-техническом задании на СПРН, и система не проектировалась для наблюдения испытательных и учебно-боевых пусков отечественных и иностранных БР. С другой стороны, пуски были инструментом проверки боевой готовности СПРН и были неотъемлемой частью реальных условий функционирования системы. Система должна была работать не только в условиях обнаружения удара баллистических ракет, но и в условиях наблюдения реальных испытательных и учебно-боевых пусков отечественных и иностранных БР с заданными характеристиками достоверности формируемой информации предупреждения.
Сейчас уже не помню, кто первым предложил использовать своеобразные «портреты» испытательных и учебно-боевых пусков БР — так называемые «маски», которые представляли собой области возможных значений измерений в координатах средства обнаружения. Эти измерения радиолокатор или космический аппарат могли получить при наблюдении заявленных пусков. Маски должны были рассчитываться заранее по исходным данным о параметрах пусков БР и храниться в памяти вычислительного комплекса командного пункта системы.
Измерения, попавшие в область маски, исключались из обработки на КП СПРН по команде и времени действия оповещения о пуске. Тем самым, с помощью таких масок система как бы «расставляла» по всем обнаруженным целям известный в ПВО признак «свой — чужой».
Анализ работы СПРН по реальным пускам баллистических ракет показывал, что это решение позволяет существенно снизить частоту ложных тревог и в то же время не приводит к пропуску опасного ракетного нападения.
Проблем, связанных с реализацией решения, было две — получение исходных данных по испытательным и учебно-боевым пускам БР и проведение испытаний системы при различных назначенных масках. Но если проведение испытаний СПРН не вызывало непреодолимых трудностей, получение исходных данных по параметрам пусков отечественных БР было тогда настоящей большой проблемой. Владислав Георгиевич понимал это, пожалуй, лучше других и заранее, решением высоких комиссий добивался активной работы заказывающих управлений Министерства обороны, Главного штаба Войск ПВО страны и управлений ГОУ Генерального штаба по получению Главным конструктором СПРН необходимых исходных данных.
Вспоминая работы по устранению причин ложных тревог, нельзя не сказать о предложении Владислава Георгиевича по так называемой комплексной защите от формирования ложной информации предупреждения. Суть его была в том, чтобы проверять достоверность полученных на командном пункте сообщений об обнаруженных целях по фактам подтверждения сообщений теми средствами, включая космические аппараты, которые не могли не наблюдать эти цели.
Не могли не наблюдать по условиям своего функционирования и технического состояния. Если измерения по цели не подтверждались даже в самых очевидных условиях наблюдения, вес опасности таких объектов уменьшался. Таким образом, ещё задолго до реализации КБП КП СПРН IV этапа развития, на командном пункте системы опасность ракетно-космической обстановки стали оценивать с учётом вероятности пропуска ракетного удара. Предложение было очень своевременным, поскольку количество средств обнаружения со временем росло, и возрастала тем самым эффективность комплексной защиты.
С другой стороны, факт пропуска цели в нормальных условиях наблюдения технически исправным средством, когда цель могла быть обнаружена, был сильной мотивацией к безусловному выполнению боевой задачи.
Таким образом, реализация механизма комплексной защиты способствовала повышению качества формируемой информации предупреждения за счёт использования всей «предыстории» полученных на КП СПРН измерений.