22 ноября 1983 г. бундестаг ФРГ незначительным большинством голосов принял резолюцию о начале развёртывания баллистических ракет средней дальности (БРСД) «Першинг-2» на территории страны. А уже в декабре было объявлено о приведении в боевую готовность первой батареи (9 ракет) «Першинг-2» в ФРГ. Развёртывание БРСД было завершено к декабрю 1985 г.
В результате к задачам СПРН «прибавилось» обнаружение ударов БРСД «Першинг-2», имевших малое подлётное время, а при базировании ракет на юге ФРГ и использовании настильных траекторий такой удар по центральному району страны было бы трудно обнаружить имеющимися средствами.
Сейчас уже известны последствия наступившего затем «нулевого варианта» сокращения отечественных и американских ракет средней дальности в результате обострившегося ядерного противостояния в середине восьмидесятых годов прошлого века. Тогда же, в начале 1984 г. резко обострилась конкуренция технических решений получения информации предупреждения в случае нанесения удара ракетами «Першинг-2».
Оглядываясь назад, можно сказать, что были возможны три варианта решения проблемы:
1) расширение левой границы сектора обзора РЛС дальнего обнаружения ПРО (РЛС ДО) «Дунай-3У» в районе г. Чехов под Москвой;
2) строительство новых радиолокационных узлов (РЛУ) на базе вновь создаваемой РЛС 9С19 «Имбирь» комплекса ПВО С-300В;
3) развёртывание на территории сопредельных с ФРГ государств — членов организации Варшавского договора радиовысотомеров ПРВ-17, стоявших на вооружении радиотехнических войск (РТВ).
Первый вариант был самым реалистичным. Но главный конструктор РЛС «Дунай-3У» Мусатов А.Н. указывал на возможное снижение характеристик системы ПРО г. Москвы А 35М, в состав которой входила РЛС. В случае расширения сектора обзора снижались потенциал РЛС (на левом краю сектора) и темп обнаружения целей. А значит, необходимо было выпускать дополнение к тактико-техническому заданию на систему ПРО А-35М и заново проводить её испытания. По результатам испытаний заказывающее управление или управление ГОУ Генерального штаба должны были принять соответствующее решение.
Радиолокатора «Имбирь» к тому времени ещё не существовало, но в любом случае вариант построения радиолокационного узла на новых средствах осложнялся тем, что РЛС «Имбирь» не была дежурным средством обнаружения целей, не была предназначена для непрерывной круглосуточной работы в эфире. Кроме того, стоимость этого варианта увеличивалась за счёт аренды каналов связи и объектов дислокации для новых радиолокационных узлов за рубежом.
Радиовысотомер ПРВ-17 не имел программного обеспечения для автоматической обработки измерений, в частности, для построения траекторий обнаруженных целей. Мог применяться только в ручном режиме, когда человек-оператор по скорости изменения высоты отметки от цели (именно так, потому что высотомер траектории не строил) принимал решение об обнаружении только старта БРСД и сообщал об этом на оповещаемый пункт управления.
Тем не менее, Министерством обороны было принято решение провести эксперимент по обнаружению стартов в условиях реальных пусков ракет. Для этого выделялись отечественные ракетные комплексы 9К76 «Темп-С» с БРСД 9М76. Подразделение сухопутных войск, которое должно было развёртываться с этими ракетами за рубежом, получило приказ сделать остановку в пути следования на полигоне Капустин Яр.
Пуски должны были выполняться по полигону (боевому полю) на реке Эмба. На реке Урал, севернее города Уральск, между Эмбой и Капустиным Яром радиотехнические войска развёртывали несколько радиовысотомеров ПРВ-17.
Несмотря на то, что СПРН предназначена для работы только в автоматическом режиме с постоянным контролем достоверности обрабатываемой информации, Владислав Георгиевич не мог игнорировать решение министра обороны, и назначил для работы в комиссию по проведению эксперимента своего заместителя Курикшу Александра Александровича и меня, как представителя Главного конструктора.
При этом Владислав Георгиевич хорошо понимал, что автономно работающий радиовысотомер с человеком-оператором, который следит за отметкой от цели по индикатору «азимут — высота», не соответствует требованиям, которые предъявляются к средствам СПРН.
А войска РТВ, которые эксплуатировали радиовысотомеры ПРВ-17 в составе Войск ПВО страны, должны были в ходе эксперимента сработать «на отлично». Так, чтобы никто не усомнился в уровне их боевой подготовки. Не желая никакой закулисной игры, Владислав Георгиевич позвонил непосредственно Главнокомандующему Войск ПВО страны Александру Ивановичу Колдунову. Главком одобрил и участие Главного конструктора в комиссии, и его отношение к возможному использованию радиовысотомеров для решения задач СПРН.
На позиции дислокации радиовысотомеров ПРВ-17 работу военных организовывал первый заместитель начальника радиотехнических войск генерал-майор Добровольский Иван Леонтьевич. За работу представителей промышленности отвечал заместитель директора Центрального НИИ радиоэлектронных систем (ЦНИИ РЭС) по научной работе Александр Павлович Реутов. Директором ЦНИИ РЭС в то время был Револий Михайлович Суслов.
Но не руководство ЦНИИ РЭС было инициатором использования для обнаружения стартующих ракет радиовысотомеров ПРВ-17. По воспоминаниям Юрия Всеволодовича Вотинцева [7], тогдашнего командующего Войсками ПРО и ПКО, с предложением использовать радиовысотомеры для обнаружения стартов БРСД «Першинг-2» выступил академик АН СССР Семенихин Владимир Сергеевич. Предложение было сделано тогдашнему Министру обороны Устинову Дмитрию Фёдоровичу.
Небольшое уточнение. Владимир Сергеевич всегда выступал за то, чтобы информация предупреждения доводилась по его каналам связи — каналам системы обмена данными (СОД) — и отображалась на его средствах отображения. Понятно, что Репин, как Главный конструктор СПРН, не хотел и не считал нужным доверять вероятностно-временные характеристики доведения и отображения информации предупреждения «сторонним разработчикам».
Для решения этих задач использовался комплекс «Крокус» со своей системой связи. Система обмена данными (СОД АСУ ВС) для доведения информации предупреждения рассматривалась тогда только в контексте резервной АСУ (РАСУ, ОКР «Омега», главный конструктор Мизин Игорь Александрович).
Так что для академика Семенихина история с ПРВ-17 была ещё одним поводом вернуться к вопросу доведения и отображения информации предупреждения на оповещаемых пунктах управления.
Позже, когда был завершён ОКР «Крокус-У», появилась возможность выдавать информацию предупреждения в каналы СОД с КП и ЗКП СПРН. Кто будет получателем информации, зависело от настройки СОД, которой занимались специалисты Генерального штаба. Но всё равно, организовывая взаимодействие с новым оповещаемым направлением, Вымпел настаивал на согласовании протокола взаимодействия с начальником Главного штаба Космических войск.
Вернёмся на полигон Капустин Яр. Всего было произведено десять пусков ракет. В одном из пусков радиовысотомеры не работали по причине отказа дизель-генератора. Обработка результатов средств регистрации и объективного фотоконтроля проводилась на полигоне Капустин Яр, 30-я площадка. Какое-то время я сам этим занимался. Обработка показала соответствие докладов лиц боевых расчётов радиовысотомеров показаниям индикаторов обнаружения целей. Кстати, на 30-ой площадке я мог ознакомиться практически со всеми радиолокаторами ПВО, включая легендарные «Памир» и «Машук».
Итоги эксперимента подвела комиссия, в состав которой входили представители организаций Министерства обороны и промышленности. В Акте комиссии были объективно отражены результаты эксперимента, показавшего возможность обнаружения оператором одиночных пусков ракет в условиях отсутствия воздушных целей и организованного радиоэлектронного противодействия. В то же время, Акт не содержал положительного заключения по поводу решения группировкой радиовысотомеров задачи обнаружения стартов БРСД «Першинг-2».
Владислав Георгиевич, как Главный конструктор СПРН, рассматривал все возможные варианты решения задачи. В то время СКБ-1 получало исходные данные практически по всем радиолокационным средствам ПВО. Нужно было не только выбрать решение для сегодняшнего дня, но и «встроить» его в общий замысел развития СПРН.
Было проанализировано большое количество исходных данных по самым разным образцам вооружения, уточнялись технические характеристики, сроки и стоимость создания перспективных средств обнаружения. Из всего многообразия работ мне запомнились:
1) предварительная оценка боевых возможностей СПРН во взаимодействии с РЛС дальнего обнаружения ПРО «Дунай-3У» по формированию информации предупреждения о ракетном нападении ракетами типа «Першинг-2»;
2) анализ боевых возможностей радиолокатора 9С19 «Имбирь» как полноценной трёхкоординатной секторной РЛС, которая способна формировать шестимерный вектор движения цели при обнаружении удара БРСД «Першинг-2»;
3) обоснование необходимости создания малопотенциальной РЛС СПРН для контроля ракетоопасных направлений между секторами ответственности заданных к созданию радиолокационных узлов.
Работали мы тогда с перерывом только на сон, часто и в выходные. Обычно, днём подводились какие-то рабочие итоги для того, чтобы уточнить задачи на следующий день. После этого, чтобы выиграть время для выполнения проекта, можно было следующий день начать пораньше, в надежде с утра решить какой-то частный вопрос и немного продвинуться вперёд до следующей «планёрки». Владислав Георгиевич старался в этих условиях хоть немного помочь своим сотрудникам, предоставляя нам поздним вечером возможность добираться домой на его служебной машине.
Как-то, в конце рабочей недели, когда уже становилась понятной необходимость рабочей субботы, я, не подумав, спросил Владислава Георгиевича, нужно ли мне приходить на работу? На что Главный конструктор ответил в своей мягкой манере: «Ну, это уж ты сам решай, нужен ли ты себе завтра на работе или нет».
В результате выполнения различных проектных и экспериментальных работ по решению задачи обнаружения удара БРСД «Першинг-2» был выбран для реализации первый вариант решения проблемы: за счёт расширения левой границы сектора обзора РЛС дальнего обнаружения системы ПРО А-35М «Дунай 3У».
В 1985 г. были проведены доработки боевой программы РЛС, а затем прошли государственные испытания. Результаты испытаний были оформлены Актом, в котором зафиксированы времена предупреждения и новые боевые возможности СПРН во взаимодействии с радиолокационными средствами дальнего обнаружения системы ПРО.
Позже, в своих воспоминаниях Юрий Всеволодович Вотинцев, в то время Командующий Войсками ПРО и ПКО, предложение о расширении сектора целиком поставит в заслугу офицерам, которые эксплуатировали РЛС «Дунай-3У». Но логика непростых технических решений, которые рассматривались и принимались к реализации в тревожном 1984-м году, показывает, что ведущая роль в решении задачи обнаружения удара БРСД «Першинг-2» принадлежала всё-таки Главному конструктору СПРН.
В октябре 1988 г. началось снятие БРСД «Першинг-2» с дежурства в соответствии с Договором о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.