"И когда он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий иди и смотри. И я взглянул, а вот конь бледный и на нем всадник и имя которому смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли".
Феликс Эдуардович Волк, высокий поджарый мужчина лет шестидесяти пяти, облаченный в летную куртку, вышел на прогулку ровно в полдень. Феликс двигался стремительно, шерстя злым взглядом безразличных ко всему прохожих. По бульвару смиренно тащились задумчивые, бережно помахивающие портфельчиками клерки и породистые специалистки городской администрации, осторожно несущие дневные покупки в полиэтиленовых пакетах с рекламой кружевного белья и шоколадных конфет.
Завидев низенького сутулого человечка в старомодном драповом пальто и картузе из меха серой нерпы, Феликс облизнул поджатые тонкие губы и начал стремительно, как хищник до жертвы, сокращать расстояние – после того как пивную, где собирались отставники, весело обмывающие триумфальное возвращение полуострова, перепрофилировали в похоронное предприятие «Ангел», он нуждался в ежедневном общении.
- На гонца и зверь бежит, – подрезал он «жертву» – Хотел узнать, как твое здоровье.
- Потихоньку, – отреагировал кислой миной мужчина, всем своим беспомощным видом напоминающий персонажа из повести «Шинель»
- Скажи, сосед, что думаешь относительно недавнего выступления нашего Царя?
- А я не слушал, – отступил на шаг «Акакий Акакиевич»
- Как так, тебе не интересно?
- Мне некогда читать всякие сплетни и глупости. К тому же у меня и интернета нет, и никогда не было
- Все с вами ясно,– опасно сузились у Феликса глазки. – Когда мы войдем в Кремль – закончишь век где-нибудь на Севере.
– Дворцовый переворот у вас каждый февраль намечается, – робко улыбнулся «Акакий Акакиевич», – а революцию в семнадцатом, помнится, обещали.
- Смейся, смейся, пенсионер, – отреагировал злодейской гримасой Феликс.– Я свою миссию еще не выполнил.
- Вы, диванные военные, проспали свой момент. Действовать нужно было, когда ваш генерал, на тот момент вице-президент, просил о помощи. Но ваши коллеги, танкисты, обстреляли Белый Дом из пушек.
- Хрен с ними, этими танкистами и таксистами. Анекдот хочешь?
- В следующий раз, – дипломатично откланялся Акакий Акакиевич, заметив, как сжались и побелели тонкие губы военного летчика.
Феликс, раздраженный соседом за иную, чем у него, точку зрения, едва ли не плюнул ему в след и продолжил выискивать в поредевшем полуденном потоке знакомых – потребность снять раздражение становилась все навязчивее.
Реклама инвестиционной компании «Крым» давно привлекала его внимание и он, сделав десяток уверенных шагов в сторону крыльца конторы, остановился. Задержав взгляд на отражении в тонированном стекле двери бледного волевого лица, он стиснул ручку крепкой, словно из стали, рукой.
Переступая порог, он споткнулся и буквально вскочил в банк как налетчик.
- Здравствуйте, – любезно поприветствовала гостя дама лет сорока в белой блузке. – Вы по какому вопросу?
- Меня интересуют проценты по вкладам, – тихо ответил Феликс и невольно задержал взгляд на блузке сотрудницы, поймав себя на мысли, что не отказался бы с ней от здорового секса, которого, впрочем, давно уже не имел.
- Вам повезло, – привстала дама. – Сегодня для пенсионеров новые предложения.
- Я военный пенсионер, – уточнил Феликс, оценив прочие формы банкирши – и меня интересует весь пакет предложений. Я привык анализировать.
- У нас надежная кампания, – обворожительно улыбнулась дама-ягодка. – С таким названием, сами понимаете, не кидают. Здесь выгодно хранить любые денежные знаки, хоть рубли, хоть доллары, хоть китайские юани.
- Доллары хранят национал-предатели, – усмехнулся Феликс. – Я верю в рубль.
- Что ж, изучайте, – выложила банкирша стол несколько глянцевых буклетов.
Феликс, приняв «дары», попрощался.
Дорогой он долго ощущал обволакивающий, дурманящий запах покинутого офиса.
Вечером он не мог быстро заснуть, подсчитывал доход от процентов и погружался в эротические фантазии. Удовольствие, которое он вскоре испытал благодаря сайту для одиноких мужчин, оказалось острее обычного.
Ночью он блуждал в туманной дымке среди огромных засохших сорняков, прозванных в народе растениями Сталина, и корявых яблонь, пока не наткнулся на могилы. Все они были свежими и без крестов. Он начал отчаянно продираться сквозь заросли сорняка, спотыкаясь о заплесневелые коряги, сминая гнилые плоды, пока не выбрался на аллею с официальными захоронениями. Здесь он отдышался и даже проявил интерес к эпитафиям на мраморных надгробиях. В одной из них он нашел грамматическую ошибку. Другая гравировка заинтриговала его таинственным смыслом:
«Кто, что сделает…
Сам себе сделает!..»
Выход с кладбища перегораживал большой черный «катафалк» с полосатой ленточкой на макушке антенны.
Феликс задержался у водительского окна. Тонированное стекло поползло вниз.
- Кого ищем? – окинул его с ног до головы, словно прикинул, каких размеров ему понадобится гроб, господин с холеной физиономией.
-- Уважаемый, до города не подбросишь? – осторожно спросил Феликс, приняв водителя за гангстера.
-- А деньги у тебя есть?
-- Два доллара, – показал Феликс в язвительной полу улыбке стальные коронки.
-- Откуда они у тебя? – рассердился «гангстер». – В моей губернии все расчеты в рублях.
-- Это очень редкая купюра. Я, видите ли, коллекционер.
-- Ладно, коллекционер, залезай, но имей в виду, что наша сделка должна оставаться в секрете. Доллары хранят национал-предатели. Ты не из таковых, случайно?
-- Ни в коем случае. Я вольный стрелок.
-- Ястреб, значит, – усмехнулся господин, выруливая на дорогу. – Я тоже бывший снайпер. А теперь – уважаемый человек, есть такая профессия, имею планы по расширению кладбища. Хочешь принять участие в моем бизнесе? Имей в виду – это очень перспективное дело.
-- Премного благодарен. Но мне на днях поступило предложение от одной серьезной инвестиционной компании. «Крым» называется, может, слышали?
-- Ха-ха! – снова показал господин ослепительно белые зубы. – Ты, видимо, дядя, с луны свалился. Многие посчитали бы за счастье работать с нами. Да мы не всякого берем. Мы, партия «малиновых пиджаков», отдаем предпочтенье пацанам и попам, способным внушить массам, что загробная жизнь гораздо беспечней и приятней, чем нищее существование на земле.
Феликс опешил. Его так и подмывало рассказать о себе, о том, какие рискованные он делал перелеты с грузом на борту.
Но «катафалк» сбавил ход и остановился.
Ночной губернатор без стеснения принял расчет.
Ветер ворошил на безлюдной мостовой грязные листья и перекатывал клочья бумаги.
Феликс шел, недоуменно разглядывая пустые витрины магазинов и таблички «Сдается», «Аренда», пока не забрел на площадь Ленина.
Очертания большого серого всадника на бледном коне неожиданно возникли на его пути. В какой-то миг Феликсу показалось, что голова у седока живая, а лицо даже знакомо. Он развернулся и спешно покинул нечистое место.
Едва он спустился в переход, перекрытие начало проседать и разламываться, из трещин посыпался песок. Он бросился к выходу. По ступеням, навстречу ему, хлестала мутная вода. Выскочив из-под земли, он увидел, как вдалеке, из-за холмов, показался огромный вал и рухнул вниз со страшной разрушительной силой. Ужас охватил Феликса. А на горизонте уже выросла новая водяная гора, вдвое превосходящая стоящий на ее пути Собор.
Месяц спустя инвестиционная компания «Крым» прекратила работу. Феликса, потерявшего все сбережения, похоронили на кладбище, которое он видел во сне.