Все сны когда-то заканчиваются, и тогда они исчезают. Но если сон прерван внезапно, то он переходит в реальность – продолжает существовать и жаждать воплощения в форму. Панка разбудили хлыстом холод, снег и отчаяние, но именно их он и видел в своих жутких утренних грезах. Бедолага выполз из шалаша, зябко ёжась и щурясь, чертыхнулся, поморщился, попытался раздуть остывшие угли и, в смятении, закурил. Лес вокруг побелел от первого снега – долгожданного и предсказуемого, но, как и всегда, – неожиданного. Небо стало светлым и чистым. В воздухе парили снежинки. Казалось, что они появляются буквально из ниоткуда по мановению чьего-то злого коварного волшебства.
Склонившись над останками былого костра, Панк пытался разжечь его снова, но хворост совсем отсырел и никак не хотел разгораться. Снег выпал очень некстати. «Найти бы сейчас какую-нибудь охотничью избушку», – подумал бедняга, но тут же отверг эту мысль, рассуждая приблизительно так: «Как можно найти в лесу маленький домик, не зная к нему дороги? И чем потом я буду питаться? А заготовка дров? Да и, вообще, – свихнуться же можно, – жить одному в лесу, как старовер, как отшельник. Друзья в поселке… Могут пусть на ночь в баню или на летнюю кухню – на пару деньков, а потом, – все равно же прогонят; или найдут. Лучше уж забуриться в какой-нибудь подходящий подвал и спрятаться там, предварительно пополнив запасы, – натаскать туда БМК, пока есть возможность. В городе всегда легче выжить, и потеряться там проще, чем в каком-то селе. Скоро уже зима…».
Благодаря бересте и стараниям костер наконец-то опять разгорелся, – сперва задымил, но по мере раздувания, проливания слез и чихания Панка, начал подавать признаки жизни. Маленькие веточки елей, часто защищенные мхом, остаются сухими в любую погоду. Сначала нехотя занялись, а затем – уже даже весело затрещали дрова. Вскоре стало намного теплей и уютней.
Согрев остатки тушенки, Швед повесил котелок с водой над огнем и быстро поужинал. Осталось только немного сгущенки и несколько сигарет. То, что еда и сигареты закончились, его не слишком тревожило и огорчало, – у него был прекрасный заменитель всего. Пополнив кучу хвороста новыми ветками и корягами, – а ходить за ними приходилось все дальше, – Панк уселся рядом с костром и достал свой черный пакет. Видения не заставили себя долго ждать…
******
В большой ванне из горного хрусталя, наполненной соленой зеленоватой водой, мирно почивала Миэлла. Теперь телу спящей красавицы не грозил застой крови, – море позаботится о ней. Лейла приказала всем удалиться едва уловимым жестом руки и, немного полюбовавшись, взирая на обнаженное безупречное тело сестры, сама проверила воду рукою. Нагиля вошла в комнату и медленно приблизилась к Лейле.
— Красивая, – улыбнулась она. – Будешь ее охранять?
— Этим займутся собачки, – ответила Лейла и потянула за шнур, что неприметно висел рядом с зеркалом.
Где-то наверху издал неслышимый звон каменный колокол. Инфразвук быстро преодолел расстояние, и пару минут спустя резвившиеся в лесу церберы навострили свои чуткие уши. Оставив недоеденной жертву – рогатого белого оленя, – они дружно побежали на зов.
— Подарок Нортона? – Нагиля прищурила густо накрашенные глаза.
— Конечно. Только королю подчиняются эти лохматые твари.
— А почему ты сама не заняла место матери?
— А оно мне надо? К тому же, – сам он мне этого не предлагал, а крутить мозги Дьяволу…
— Это верно. Какой-то он... мутный. Неужели, и правда, до сих пор любит маму?
— Я не считаю его мутным. Ему незачем усложнять что-то еще сильнее, чем есть. Это удел придворных подонков. Его разум – словно бриллиант, – даже страшно бывает. Ты вся пред ним на ладони – не утаить ничего.
— Я слышала, что женскую душу он не в силах прочесть до конца.
— Душу-душу… под вуалью, но – наружу. Возможно, не в силах; но все то, что связано с логикой, побуждениями и прагматизмом – он видит насквозь.
— Не обладай Нортон такой способностью, – не был бы королем, – Нагиля вдохнула мечтательно.
— Не думаю, что власть ему в радость. Мы были вместе не один год, и я постоянно чувствовала его недовольство своим королевством, печаль и сомнения.
— Ты влюблена в него?
— Немножко, – Лейла склонилась над спящей Миеллой и убрала с ее лица непослушный локон. – Спи сестра. Теперь дух твой бодр, но тело же – немощно.
Дверь распахнулась, и в комнату, тяжело дыша, вбежали три огромных лохматых пса. Глаза их, совершенно разумные, горели зеленым огнем. Черная холеная шесть лоснилась, искрясь в свете газовых рожков, а из клыкастых пастей высовывались длинные красные языки. Погладив, не без удовольствия, одного зверя, Лейла что-то прошептала ему на ухо и, взяв под руку Нагилю, вышла вместе с ней из покоев.
— Отнеси собачкам попить, – сказала она одному из лакеев.
Нагиля косо посмотрела на Лейлу и ухмыльнулась.
— Без человечины они станут обычными большими собаками, – ответила на немой вопрос сестры Лейла.
— Нет стража надежнее цербера, – тихо сказала Нагиля.
— Не желаешь прогуляться верхом? – Лейла смотрела на Нагилю многозначительным взглядом.
— Тебе разве не нужно заняться бумагами?
— Думаешь, у меня что-то может быть не в порядке? Первое, чему я научилась у Нортона, так это умению управлять и держать все под контролем.
— Но ведь все так сложно и запутанно. Я порою не понимаю, откуда берутся деньги у некоторых в таких огромных количествах.
— Деньги – эквивалент энергии. Если правильно все рассчитать, то поток средств становится таким большим и стремительным, что прямо диву даешься. Что до сложностей, – если мыслить масштабно, – весь муравейник видно, как на ладони. Все хитроумные документы, расчеты, формулы, диаграммы и графики, отражающие немыслимые передвижения денег, на самом деле просты и логичны. Достаточно окружить себя умными знающими специалистами, знать своих игроков, чтобы как можно более эффективно использовать их возможности; жестко диктовать свою волю, вовремя и быстро принимать решения, давить непослушных и ненадежных… и механизм будет работать, как часики.
— А справиться со всякими шакалами и крупными хищниками тебе помог Нортон, – подытожила Нагиля.
— А как бы я справилась без покровителя? Если б не он, – пришлось бы мне все время с кем-нибудь воевать. Отдаваться, – так королю.
— Понимаю теперь мамину поговорку. Что ж, раз ты свободна и считаешь, что нам будет полезна эта прогулка, – я с удовольствием с тобой прокачусь. Если без всяких штучек.
— Весьма полезна. Не бойся. Встретимся через два часа у ворот.
Лейла подмигнула Нагиле и что-то потихоньку насвистывая, отправилась к себе в кабинет. Плеснув в бокал немного сливовицы-ракии, она взяла с полки жутковатого вида книгу, устроилась поудобнее в большом старом кресле и углубилась в чтение фолианта. Несколько минут спустя маятник стоящих у стены огромных часов повис в воздухе. Когда он снова медленно начал свое движение, бесшумно повернулась на смазанных петлях потайная дверь, и в комнату вошел Самаэль. Выглядел он едва ли не сверстником Лейлы. Два метра ростом, стройный, широкоплечий брюнет с красивым, словно высеченным из камня лицом. Казалось, – сейчас он выдавит на ладонь пену для бритья, проведет по щеке острой бритвой и, любуясь на себя в зеркало, улыбнется белоснежной улыбкой. Только вот, его свирепый нрав и неоспоримая мужественность мало соответствовали приятному внешнему облику, но – таким уж его создал Отец, и Самаэль не собирался меняться.
— Все, что ты желаешь узнать обо мне из этого фолианта, я могу тебе поведать и сам.
— Ты пришел, папа, – улыбнулась Лейла, делая глоток чешского бренди и глазами предлагая Самаэлю налить и себе.
— Я всегда прихожу, когда ты начинаешь читать эту книгу. Как я понял, – концерт с сестрами отменяется?
— Да, – мать сама вдруг решила вернуться и ставит свои условия.
— Разве ты хотела не этого?
— Боюсь, – мне нечем будет заняться по возвращении.
Самаэль улыбнулся. Сев в кресло напротив Лейлы, он ласково посмотрел на нее, и сказал:
— Тебе, и нечем заняться? Да с твоими талантами, хоть сейчас можно садиться на трон.
— Возможно, когда-нибудь так и будет. Но сейчас… я хочу попасть в твою библиотеку.
— Лучше не проси меня больше об этом.
— Я все равно добьюсь своего, – бесстрастно сказала Лейла.
— Только не без борьбы.
— Тогда дай мне «Сorrigendum errorem fati», на время.
— Это невозможно.
— И это говорит король нижнего Ада?
— Нельзя дотронуться ни до чего в библиотеке без ведома трех. Nous avons assourdi la bibliothеque. I, Lucifer et Gabriel.
Самаэль перешел на псевдофранцузский. Как правило, низшие демоны и шпионы его совершенно не понимали, – на нем в особых случаях говорила элита, на ходу изобретая слова.
— Damn. Bitch. Voici une chatte. Si Lucifer je peux toujours d’accord, avec un ange quoi faire? – Лейла допила бренди и нахмурила брови.
— А leur insu et sans notre permission et la souris ne glisse pas dans une bibliothеque..
— Mеme une souris, vous dites? Bon, voyons voir. Papa Merci, cela a aid, – сказала дьяволица почти без сарказма.
— Peut rester avec moi quelques jours? Serait allе а la chasse?
— Je ne peux pas. En outre, nous ne avons pas besoin encore de briller ensemble. Je vous contacterai certainement, papa.
Лейла чмокнула отца в щеку и вышла из кабинета, заперев дверь на ключ. Самаэль ухмыльнулся и, тяжело вздохнув, направился к потайной двери. Ради дочери он мог пойти почти на все, что угодно, но их разделяла граница. В верхнем мире ангел смерти являлся всего лишь героем и джентльменом. Даже кровное и духовное родство с Люцифером не давали ему никаких преимуществ. Лейла же переоделась в удобный современный костюм для верховой езды и направилась в конюшню, напевая красивым и звучным голосом одну из любимых песенок:
«Obsedee du pire
Et pas tres prolixe
Mes moindres soupirs
Se metaphysiquent.
J’ai dans mon ciel
Des tonnes de celestes
M’accroche aux ailes
Et tombe l’ange Gabriel!..»
***WD***
*Инфразвук гораздо дальше распространяется в воздухе, поскольку его поглощение атмосферой незначительно; благодаря большой длине волны для инфразвука характерно явление дифракции, вследствие чего он легко проникает в помещения и огибает преграды, задерживающие слышимые звуки. Кроме этого, инфразвук вызывает вибрацию крупных объектов, так как легко входит в резонанс с ними.
1) Мы опечатали библиотеку. Я, Люцифер и Габриэль.
2) Ряд отборных ругательств. Если с люцифером я еще как то могу договориться, то с ангелом то мне что делать?
3) Без их ведома, и без нашего разрешения, и мышь не проскочит в библиотеку.
4) Даже мышь, говоришь? Ладно, посмотрим. Спасибо, что помог, папа.
5) Может, погостишь у меня пару деньков? Съездили бы на охоту?
6) Прости, не могу. К тому же, не нужно нам пока светиться вместе. Я обязательно свяжусь с тобой, папочка.
*«Я одержима чем-то ужасным
И не очень многословна
Мои слабые вздохи –
Они бесплотны.
Я у себя на небе
Километры небес!
Мне дали крылья…
И падение ангела Габриэля.
Я одержима самым худшим
Немного плотским…
Фараоновским желанием трепетать.
Дочь аскета!
Моя жизнь – тьма.
У меня нет языка,
Нет пола – я безжизненна!
Любовь, это – ничто!
Когда это политически правильно,
Мы друг друга очень любим,
Даже не понимаем,
Когда мы раним друг друга.
Любовь – это ничто,
Когда все сексуально правильно,
На нас это наводит скуку,
Мы кричим до тех пор,
Пока жизнь не прекратится.
Жизнь – ничто,
Пока она теплится, она чахнет,
И вы накачиваете свою кровь сигаретным дымом,
Она прекрасна…
Она – мед,
Если она – наркотик,
Который меня любит и преследует!
Я одержима чем-то ужасным
И не очень многословна.
Мои слабые вздохи —
Они бесплотны.
У меня в голове
Сумбур и прыжки.
Для меня в этом
Нет ничего странного,
Я одержима самым худшим
И не очень многословна.
Разделите мой
Бессмысленный смех.
В моей сфере
Парниковый эффект,
Моя кровь кипит.
В общем, конец всему.
Любовь, это – ничто!
Когда это политически правильно,
Мы друг друга очень любим,
Даже не понимаем,
Когда мы раним друг друга.
Любовь – это ничто,
Когда все сексуально правильно,
На нас это наводит скуку,
Мы кричим до тех пор,
Пока жизнь не прекратится.
Жизнь – ничто,
Пока она теплится, она чахнет,
И вы накачиваете свою кровь сигаретным дымом,
Она прекрасна…
Она – мед,
Если она – наркотик,
Который меня любит и преследует!»
******
Следующая глава - http://proza.ru/2022/02/10/1430
Предыдущая глава - http://proza.ru/2022/02/06/370
Начало - http://proza.ru/2021/02/24/1297