Я проклинаю эту зиму,
Лишь потому, что на её красу,
Не через окна я гляжу,
И восхищённый взор мой, нет, не млеет,
От тех пейзажей зимних, что в окне,
Да, я проклинаю эту зиму,
По той причине, что я всё же в ней,
Весь мёрзлый, без одежды зимней,
С ушами красными, что полыхающий огонь,
А руки, руки мои стынут,
Без варежек, без ничего,
Нет той одежды, что б согрела,
И потому я, как изгой,
Тот вечный странник по пустыне белой,
Где лёд и снег сошлись в одно,
В то мёрзлое моё окно,
Через которое я не глядел на зиму,
Я плакал, слёзы, знаю, стыли,
Не добежав до рта, и не исчезнув в нём,
Я нем и нищ, я тот изгой,
Что не имел тепла под головой,
Что плакал горько тёмными ночами,
Сидя зимой в коробке из бумаг, не помню где,
Где-то у речки под мостом, наверно,
И еле шевеля губами,
Всё проклинал пришедшую зиму,
Когда весну хотел в душе я,
Боготворя и солнце, и тепло,
Когда я складывал те строки,
Не будучи поэтом, но находясь в тепле,
Укутанный лучами солнца,
Обласканный своей весной,
Я всё ваял, ваял куплеты,
Не зная, что я есть изгой,
Что изгнан я из той толпы,
Где люди, собравшись в тёплом той гурьбой,
Всё воспевали зимние пейзажи,
И тот мороз, который не любил,
Ведь стынут руки, как писать я буду,
Вот бы дожить мне до весны,
Когда оттаят мои струны,
Закоченевшей намертво души,
И я смогу писать, как прежде,
Когда весна, и солнца свет,
Я напишу, не сомневайся,
Вот только надо б до весны дожить.
09.02.2022 г
Марина Леванте