На букву «Б» у автора было много претендентов. Но чтобы не прослыть пошляком, ищущим легких путей в подборе материала для книжки, автор с негодованием отмел кандидатов с фамилиями ****ский, Бляцкий, ****унский, ****енко, даже Бляодунов. К сожалению, автору не удалось избавиться от навязчивого корня «…бля…». Такая уж буква подлая. Как только слово на «Б», так обязательно с этим скользким корнем. Но среди вариаций на эту тему автору все же удалось найти, как ему кажется, настоящий диамант. Героиней нашей следующей истории будет дама с фамилией Бляхомухина. Каково?
Итак, Светлана Адольфовна Бляхомухина – женщина во всех отношениях приятная, даже очень красивая. У нее есть все, что должна иметь женщина: большая грудь, широкие бедра, узкая талия, стройные ноги и томный взгляд. Если бы не некоторая излишняя романтичность натуры и чуть толстоватые щиколотки, то при таких богатых природных данных Светлана Адольфовна могла бы быть вполне счастлива в личной жизни. А так пришлось ей добывать свое сомнительное счастье силой. История, которую мы намереваемся рассказать, не произошла бы, если бы не прямо-таки болезненная тяга г-жи Бляхомухиной к рифмованным строчкам. Проще говоря – к стихам, к поэзии. Прежде чем приступить собственно к истории, давайте сначала покопаемся в прошлом этой приятной во всех отношениях женщины и разберемся, откуда взялась болезненная тяга к рифме.
В восьмом «Б» (это простое совпадение) классе обычной общеобразовательной школы Светочка Бляхомухина была одной из лучших учениц. И была бы круглой отличницей, если бы не четверка по физкультуре. Дело в том, что к своим четырнадцати годкам Светочка вполне сформировалась как женщина в физическом смысле, даже с большим избытком. Мудрый папа, Адольф Бляхомухин, цокал языком и приговаривал: «Акселерация, мать ее…», а его тощая, как жердь, жена – Светочкина мама - горько вздыхала и шинковала капусту. Светочка не могла перенести отяжелевший зад через козла даже с разбегу, даже с пружинящим мостиком. Бегать Светочке мешали попышневшие буквально за одно лето груди, болтались невпопад, и тугой лифчик не спасал. Силы Светочкиных рук не хватало, чтобы поднять богатые телеса по канату к потолку спортзала, опять же груди мешали. И быть бы Светочке двоечницей по физкультуре даже несмотря на то, что физрук получал эстетическое наслаждение от наблюдения за Светочкиными попытками. Не говоря уже об одноклассниках и некоторых одноклассницах. И быть бы ей двоечницей, но гранату Света запердоливала через все футбольное поле далеко за забор школьного сада. За это физрук ей ставил четверки (три балла за гранату и один за эстетику), а одноклассники и некоторые одноклассницы опасались предложить что-нибудь напрямик. Хоть и не хватало силы Светочкиных рук для каната, но переебать по морде она могла ощутимо, это было понятно по гранате.
Напрямую предложить опасались, но Светочкина женская сущность, с треском выпиравшая из школьных платьюшек, предложений требовала. Зов природы. Если не предложений, то хотя бы внимания. И одноклассники Светочке внимание оказывали: ставили ей подножки, дергали за косы, били по голове портфелем. Главное было вовремя отбежать. Некоторым счастливцам удавалось безнаказанно жмякнуть Светочкину грудь. Потом Светочка видела, как счастливец с круглыми от удивления глазами показывал друзьям руку, как будто пытался этой рукой удержать арбуз. Светочка-таки подловила одного тощего одноклассника. В момент, когда он, проходя мимо, сжал ладошкой ее грудь, переебала-таки ему по морде со всей дури. Нокаут. Тощего одноклассника откачали нашатырем, а к Светочке стали бояться подходить. Светочку стали травить. В ход пошли обидные вариации на тему ее фамилии, злобные кричалки, обидные прозвища. Светочка мудро пропускала мимо ушей всю эту подростковую чушь, но одно прозвище ее сильно задело. Какой-то мальчик сказал: «Света – королева минета». От родителей, стервец, услышал. Или от старшего брата. Уши бы ободрать засранцу. Одноклассники, как зверьки, почуяли, что Светочку это прозвище тронуло, и прозвище плотно приклеилось. Светочка даже жаловалась родителям. Мудрый Адольф Бляхомухин посоветовал дочери не обращать внимания, а его тощая, как жердь, жена – Светочкина мама – горько вздохнула в очередной раз.
С «Королевы минета», собственно, и началось увлечение Светы Бляхомухиной. Нет, читатель, не увлечение оральным сексом. Это придет позже. А увлечение рифмой, поэзией. С чего бы, спрашивается? А с того, что Светочка решила бороться. И боролась по принципу «подобное подобным». Она стала придумывать рифмы к своему имени, с тем, чтобы эти рифмы затмили обидную на тот момент «королеву минета». Она придумала: «Света – королева балета» (это первым делом), «Света – сладкая конфета», «Света – горячая, как лето» (это ей не особенно нравилось, поскольку звучало, как «горячая котлета»), «Света – счастлива где-то» и так далее. Никому, конечно, не рассказывала про новые рифмы, просто записывала их в тайную тетрадку.
Дальше – больше. Перешла к четверостишиям:
Когда я вижу Свету в зеркале ночном
Меня охватывает чувство наслажденья
Бушует вьюга сильно за окном
А Светочка – как мимолетное виденье
Или такое:
Хоть тыщу раз планету обойди
И не найти тебе такой, как Света
Высоких чувств с дороги отойди
И не видать тебе такой, как Света
И дальше лупила в таком разрезе. Автор не считает нужным продолжать переписывать Светочкины девичьи стихи. Автор считает, что уже по приведенным примерам понятно, что Светочка – исключительно талантливая поэтесса. Тайная тетрадка была Светочкиным талисманом, тайным знанием, помогавшим свысока взирать на потуги одноклассников.
После школы повзрослевшая Света Бляхомухина не забросила поэзию, не стала зарывать свой талант в землю. Она писала стихи, оды, эпитафии и даже поэмы. Признание своего таланта Света получила от родных и близких: со всеми праздниками она поздравляла их стихами. Например:
Поздравляем счастливого папу
С юбилеем пришедшим уже
И желаем, чтоб он мою маму
Любил. Ведь она же красивая же
И в том же духе на каждый праздник, включая день взятия Бастилии. Света читала свои поздравительные стихи за праздничным столом, или просто за ужином, ей аплодировали. А мудрый Адольф Бляхомухин про стихи ничего не говорил, только выпивал и закусывал.
Позже у Светы естественно начались романы с парнями. Света оказалась романтичной и влюбчивой натурой, и заваливала своих возлюбленных стихами. Парни же вели себя странно. Привлеченные, прямо скажем, незаурядными Светиными физическими данными, они охотно знакомились, ходили с ней на свидания, угощали портвейном. Но после пары Светиных поэтических экспромтов почему-то теряли интерес и даже иногда сбегали. Света объясняла это общим низким культурным уровнем российского населения. Среди же парней – потенциальных Светиных женихов – пошла молва. И даже не молва, а короткий жест – пальцем у виска, и обидная приговорочка: «Да ну ее нахуй, дуру…». Когда Света случайно услышала о себе такое, то приняла мудрое решение быть выше этого быдла, и даже не пожаловалась папе. Жениха же решила искать за границей – на высококультурном Западе. И свой виртуальный взор решила обратить на Италию. Почему бы на Италию? А потому, что слова в итальянском языке очень легко рифмуются: макарони – пеперони, наканцоне – ситуацьоне, паваротти – папарацци и так далее. И не может такого быть, справедливо рассудила Светлана, чтобы мужчина, говорящий на таком поэтичном языке, не разделил Светину страсть к поэзии.
Светлана – молодец, дама целеустремленная. За полгода выучила итальянский, познакомилась в интернете с тридцатилетним Джиованни Стоцци. Джиованни разделил Светину страсть к поэзии и принял приглашение приехать к Свете в гости. Света была счастлива. С фото на нее смотрел высокий брюнет с поэтическими глазами. Джиованни должен был прилететь почему-то с острова Маврикий, что в Индийском океане, хрен поймешь этих иностранцев. Может он там отдыхает, а может у него там дела. Ну а Светлана собиралась в столицу встречать виртуального возлюбленного. У автора нет желания описывать душевное состояние героини, оно и не важно. Для нашего повествования важна только ее целеустремленность.
За день до вылета-прилета Джиованни сообщил Светлане страшную новость. На острове Маврикий, что в Индийском океане, на него напали неизвестные, стукнули по голове и обокрали. Он как раз шел в ювелирный магазин «Картье» покупать Светлане обручальное кольцо белого золота с шестью крупными бриллиантами и надписью «Аморе» с внутренней стороны. Злодеи украли все: деньги, кредитки, документы, тетрадь со стихами и билеты на самолет. В родной Италии у Джиованни никого нет, он сиротка. Единственный близкий человек на всем белом свете – это Светлана, его любовь. Потому, лежа на больничной койке на далеком Маврикии, он обращается к ней с просьбой: ради любви, ради аморе, ради поэзии, ради будущего счастья, Светлана, вышли, пожалуйста, три тысячи американских долларов. Это спасет Джиованни, и он прилетит к своей Светлане. Светлана изыскала невероятные для ее городка деньги и выслала их туда, куда сказал ее возлюбленный.
Неудивительно, что после получения денег Джиованни, что называется, «пропал с радаров». На сайте знакомств не объявлялся, на телефонные звонки не отвечал. В больнице, где он лежал после ограбления, подло соврали, что такой пациент к ним не поступал. Это неудивительно для нас, но Светочка была поражена жестокостью мира. Уверенная в том, что ее любовь Джиованни находится в беде, что против него составлен международный заговор, что в данный момент он нуждается в ней, в ее любви и поэзии, Светлана Бляхомухина решила бороться за свою любовь до победного конца. И полетела на Маврикий, что в Индийском океане. Где только денег взяла…
Отсутствовала шестнадцать дней. Улетела она на Маврикий, а прилетела из Турции. Да не одна, а привезла с собой невысокого, даже можно честно сказать, плюгавенького иностранца. Иностранца звали Фернандо, он был смугленький, вертлявенький, и очень боялся Светлану. Думается, было чего бояться. Под обоими глазами у него было по фонарю. Один свежий – синий с опухолью, второй – примерно недельной давности, фиолетово-лиловый. Фернандо смотрел фонарями на Светлану и заискивающе скалился белыми зубами. Называл же ее на свой иностранный манер – Светлано.
Давайте же спросим у нашей целеустремленной героини, что произошло, кто этот смугленький человечек, и откуда у него фонари. А вот и наша Светлана – мощная женщина, платье в горошек.
- Светлана Адольфовна, позвольте задать вам несколько вопросов для книжки.
- А чё-ё-ё…???
- В смысле, хотелось бы прояснить некоторые моменты вашей жизни. Нашим латентным читателям интересно знать.
- О-о-ой… Чёй-то-о… Срамотишша-то-о… Сарафашку хыть перенадену…
- Светлана Адольфовна, да хрен с ним, с сарафашкой. Мы ж не для кино у вас спрашиваем. Вас никто не увидит.
- Ё-ё-ё… Сумливаюся я чёй-та…. А де мой Фернандик? Федичка, ты де??!!!! Подь сюды, голубок мой…
- Да нахрена нам ваш Федичка??? Ответите на наши вопросы, и мы вас отпустим! Хорош ваньку валять!
- А ты не заядайся, столица… А то дам в глаз, во!
Короче, автор не считает необходимым воспроизводить весь диалог, и описывать все события встречи со Светланой Адольфовной Бляхомухиной. Про гранату, кстати, - чистая правда. Достаточно будет своими словами коротенько пересказать то, что удалось-таки выяснить у нашей мощной героини.
Прилетела Светлана на Маврикий, и, естественно, никакого Джиованни Стоцци там не нашла. Искала-искала, да не нашла. Уже там, на Маврикии, удалось ей снова списаться с ним в интернете. Джиованни написал, что его переправили в Турцию и держат в заложниках, и потребовал еще денег. Мол, приезжай, и меня вызволишь, и работка тебе тут найдется непыльная, с твоими-то, мол, данными. Светлана полетела в Турцию. Что конкретно происходило там, точно выяснить не удалось. «Хто блажит, хто ляжит не дышит, хто милицейским побёг здавацца, намахалася кулачышшами-то… А Фернандика – цоп! – и в ерапорт… Чиво деньгам пропадать? Мужичка вот себе привезла…». Приехали в Россию – поженились. Фернандик взял фамилию жены, теперь он Фернандо Паблович Бляхомухин. По-русски с пятого на десятое выучился, за скотинкой ходит, выпивает, не без этого. За выпивку в глаз получает. Ребенок у них родился – Василий Фернандович Бляхомухин. Дедушка Адольф очень рад, делает Васеньке козу. А вот и стихотворение, которое Светлана Адольфовна наказала автору непременно включить в книжку:
Счастье женское наше не в том
Чтобы нас мужики выбирали
Счастье женское наше в том
Чтоб мы сами его забирали
И куда б ни вела нас судьба
По извилистой ямной дороге
Нужно брать быка за рога
Такова наша женская доля
Кстати, насчет выдающихся физических данных – святая правда. Автор такого ни до ни после не видел. Это вместо морали.
2012