Как-то довелось мне услышать о человеке, который потряс меня, да и души многих, своими извращениями. Он, увлекаясь влиятельной одержимостью к Дьяволу, опустошал внутренний мир своей незатейливой и непринужденной судьбой. Разговаривая в одиночестве с «Повелителем Зла», он попадал в беспомощность перед ним. Следуя четким указаниям без выбора и принципа. И оставивший след в юности, той неполноценной и озлобленной отметиной или даже огромным шрамом на сердце в его характере, стало причиной всех зверских и не постижимых своей жестокостью преступлений.
Скромный, молчаливый мужчина средних лет. Высокого и худощавого телосложения. Воспитанием и обходительностью, напоминал вполне добродушного человека. И с первого впечатления, даже не скажешь, что этот скромняга парень с сутулой походкой и с выражением лица забитого учителя, совершил столько жутких убийств. Да еще с элементами людоедства и педафилизма, некрафилизма и изнасилования. Но всё, же характерной особенностью, этого человека, с «разнообразностью вкусов», было не только то, что он носил безвкусные и не определенного цвета очки, которые создавали иллюзию безобидного и педантичного джентльмена, а старый, потертый от приключений, чёрный портфель. И в этом атрибуте злодеяний находился дьявольский набор: нож, вазелин и бечёвка. Но, несмотря на этот ужасный внутренний образ, в жизни семейной он был хорошим мужем и отцом, безотказным работником. А, где-то в глубине никому не доступной, в самом ядре сознания и в лабиринтах затерянного воспоминаниями мира, сидел тот не укротимый Демон Зла, который затаился в невинной душе и подчинял своей волей, его ожесточения. Из подтяжка навязывал свои прямолинейные умыслы. Зомбировал и направлял на страшные деяния. Они вдвоем были слиты воедино и, выплескивая потоком увлечения, добивались своей цели.
Зло всегда ищет «слабого». Оно подыскивает человека с изъяном, у которого в жизни, что-то не получается и воздействует на мышление в извращенном виде. Мстит за порочные ошибки и проникает в подсознательную сферу привычки, уничтожать тех, кто лучше него, кто красивее него или попросту из побуждений необъяснимых даже самому себе.
Антон, тот самый человек, о ком я так подробно и глубоко описал его внутренний мир, был не особо пространственного склада ума, но довольно впечатлительного нрава. Оставаясь наедине с самим собой, он часто вспоминал о том случае в его жизни, который и дал толчок к сегодняшним событиям. От которых, с тех далеких отроческих лет, донеслись эхом созвучия зла. В порывах нахлынувших воспоминаний и одолевавших его беспокойных снах, выявлялась та причина, ненависти к неопознанной и утончённой женской душе. Именно к женской, наивной и загадочной. К той самой непокорной любви и той девочке, которой отдавал всё сердце без остатка.
Скромность Антона незадачливо творила своё дело. Девчонки, в этом возрасте, в котором играет кровь, нужна была не только ласка поцелуев, но и более серьезные, и волнующие всех молодых, сексуальные отношения. Антон был застенчив и долго не решался использовать момент влечения. Но когда-то, это случится, если быть настойчивей!
Тёплый вечер навивал уверенность в душе молодого человека. И это свершилось! Они остались одни: «и пусть мне поможет бог» – подумал Антон.
Когда два девственно молодых человека, всё же решились познать первые шаги близости и перед ними открылись все тайны любовного порыва, Купидон предоставил им все возможности для этого. Но первый интимный опыт иногда заканчивается неудачей. Это вполне естественно. Такова патология. Что и произошло с отчаянным Антоном. Семяизвержение хлынуло в самый неожиданный момент, и все попытки этого мгновения были сведены к нулю. В женском терпении сложилось впечатление упрека, а у Антона тоски и позора. Это чувство так сильно засело в душе юноши, что даже невинная беспомощность превратилась в злость, которая обжигала всё тело, и презрение к самому себе перевесило ожидания. Он затворился у себя в доме и в своих мыслях – ему стыдно было смотреть ей в глаза. Стыдно было выйти на улицу - казалось, что все смеются над его позором и неудачей. Эта ранимая душа впала в отчаяние. И неумолимо крепла внутри, врезаясь, всё глубже и глубже.
Они долгое время не встречались. Но решимость доказать самому себе и всем, что он всё равно сможет сделать это, рано или поздно, пересиливало собственное самолюбие и у него появилось желание, вопреки всему, довести дело до конца. Горячая, молодая кровь кипела в венах. И, несмотря на разочарование прошлых событий с блеском в глазах, и с уверенностью в намерении, он стал искать свою любимую девушку. Много раз звонил ей, но не мог застать дома. Потом всё же решился прийти к ней, но её опять не было на месте. Через несколько дней поисков, от соседей он узнает, что она уезжала навестить бабушку, но сегодня вернулась домой. А в данный момент находится в летнем парке, у реки (это излюбленное место молодежи). От старушек на лавочке, что сидят у подъезда целыми днями, нельзя пройти не замеченным. (Они всегда всё знают, где находится тот или иной человек, и что делает, даже если это не так).
Антон с надеждой увидеть её, побежал в парк. Разгорелся мальчишеский пыл, и он сметал всё на своём пути. Сбивал с ног прохожих, ветки кустарников хлестали ему по щекам. Он думал только об одном: увидеть её, скорей увидеть её! Не считаясь с наивностью и отбросив не нужные мысли, он мчался судьбе на встречу. Мотаясь по местам, где они уединялись, где у них проходили когда-то счастливые и волнительные минуты. Где, она целовала его… и, уже отчаявшись, что все усилия в поисках напрасны, вдруг услышал голоса. Он с любопытством раздвинул кусты; на мягкой, зеленой траве лежали двое. Увлеченные любовью, они не замечали следившего за ними Антона. И среди них была его любимая девушка. Он с отвращением и ненавистью взирал на эти слияния тел, на проникающие в ласке любвеобильные движения. И когда увидел кровь, а стоны усилились, сердце остановилось у него в груди. Они встретились взглядами; с одной стороны, удивленные, невинные, женские глаза, а с другой бешенные, налившиеся кровью в отражении, злобные глаза Антона. Он, как зверь, неожиданно вскрикнул, и побежал прочь, и на глазах уже были слезы предательства. Со скрежетом зубов и сжатыми кулаками, он пробирался сквозь густые заросли. Спотыкаясь, падал, но вставал и снова шагал, ломая ветки и отрывая из-под ног высокую траву. Мысли в голове кружились, как волчок и превращались от скорости вращения, уже в настоящего волка, кровожадного и жестокого. Этот волк, вселяющий в себе ненависть, впивался в женскую плоть любви. Любви, от которой остались только рваные клочья от укусов и когтей. А она, - любовь, корчилась в экстазе отмщения и стыда, изливая, тонкими струйками девственную кровь. И превращалась в нечто.
Пригородная электричка остановилась, и на перрон повалил народ. Среди суеты выходившего люда стоял человек. Огляделся по сторонам. Поставил рядом с собой портфель на скамейку, снял очки и протер стекла платком. Затем, не спеша, размеренным шагом поплелся по дороге, вдоль леса. Люди разбрелись, кто, куда и место остановки осталось пустым. Антон услышал за спиной шаги и оглянулся. И в самом деле, его догоняла одинокая женская фигура. Девушка поравнялась с ним. Антон поймал её темп и молча, двигался рядом, поглядывая, то в лес, то на неё. Молодая, симпатичная девушка, в полупрозрачном платье, не обращала никакого внимания на мужчину в очках. Нежный ветерок едва касался рыжих волос, и они медленно в потоке развивались, как в невесомости. Стройная фигура, показалась Антону привлекательной. Её походка была легкая, не принужденная и человек с портфелем попытался с ней заговорить.
- Вы на автобус? – спросил Антон скромным голосом и, дожидаясь ответа, пристально вглядывался ей в глаза.
- Да! – улыбнулась девушка, - но я не знаю дороги. Вы меня проводите, а то время близится к вечеру, и я боюсь заблудиться.
- Конечно, провожу, - радостно ответил Антон и продолжил беседу.
- Вы из Кручилей?
- Да, - кивнула головой девушка, - вот еду к сестре. У неё родилась дочка, хочется увидеть, да и у сестры давно уже не была.
- Скоро увидите.
Миловидное личико расплылось в улыбке.
- Здесь не далеко до остановки, слышите…, вон там, это уже шоссе. Сядете на автобус и…
- Долго нам еще идти? – спросила девушка с какой-то нерешительностью.
- Да нет. Вот только лесок пройдем, а там и рукой подать.
Девушка улыбнулась мило в лицо Антону и вздохнула, нелепо поджимая губы.
Они свернули в лес на тропинку. В лесу под заслон деревьев стало немного темнее, и мрачный свет придавал немного жуткий оттенок. Но девушка, внимая своими впечатлениями о будущей встрече с сестрой, не замечала перемен. Тропа вела вглубь леса. Девушка наивно плелась за мужчиной с потёртым портфелем и смотрела ему в спину. Они прошли метров сто по лесу, и дороги, с которой свернули, не было уже видно. Сердце у девушки заколотилось, и волнение захлестнуло переменившееся настроение.
- Я боюсь, - тихо прошептала она, и глаза её забегали.
- Ну, что же вы, не бойтесь, - в пол оборота головы прошипел впереди Антон, - я же с вами.
Тропинка постепенно стала сужаться и уже практически исчезла из вида под зарослями травы. Сквозь ветви деревьев, скромно просматривалось небо и хруст сухих веток, резко отражаясь в сердце, отзывался глухим отзвуком. Девушке показалось, что шоссе совсем в другой стороне, и она, оценивая обстановку закрутила головой, прислушиваясь к звукам автострады. Но услышала лишь только ветер, который гулял по верхушкам хвойного леса.
Мужчина остановился вблизи от густо растущих кустов и подал ей руку, чтобы помочь перешагнуть через небольшое гнилое дерево, заросшее мхом.
Она протянула руку навстречу.
- Подождите, а…
Во мраке леса, затерявшись в тени, она увидела глаза Антона, но они были совсем, ни те, что встретила у перрона: добрые и простодушные, готовы помочь в любой момент. На неё смотрели волчьи широко открытые глаза, наливавшиеся кровью, сливаясь пеленой от блеска очков. Девушка ещё не успела, о чём-либо подумать, как жилистая лапа зверя начала рвать на ней одежду, а потом швырнула на сырую землю. Перепуганная и задыхаясь от страха, она упала на спину и, цепляясь за сухие ветки и траву, попятилась назад, с ужасом всматриваясь, прямо в две красные точки волчьих глаз. Она попыталась встать, но тяжесть гнусно пахнущей массы, придавило её так, что она не могла даже пошевелиться. Невыносимая дрожь пробежала по нежной коже. Хотелось кричать, но она не могла вздохнуть. Перед глазами невинной жертвы виднелся свирепый зверь, который рвал в клочья одежду, сдирал её грубыми пальцами и, облизываясь, тяжело дышал, высунув язык, как бешеный волк.
Не осознавая реально ситуацию, что это наяву и происходит именно с ней, как бы ни хотелось, но капкан захлопнулся, не на зверя, а на беззащитное молодое тело. Пересилив давление, она всё же нашла в себе силы и закричала. Крик пронизывал вечерний воздух и терялся среди деревьев. Среди немых свидетелей, которые не могли помочь ей и наблюдали со стороны, с высоты верхушек, тяжело качаясь, навивая тоску, на эти глаза – мокрые от стыда и позора, униженные от бессилия утекающей жизни. Он ударил её кулаком в живот. Девушка захлебнулась от боли и закрыла глаза в мучительной позе. Мужчина, огромный, со звериным видом в спущенных штанах уже связывал ей руки бечевкой. Перевернув вниз лицом, изможденное кошмаром обнаженное тело, он начал елозить, наваливаясь потной шкурой. Хрипел, тиская своими железными пальцами, врываясь сзади и пытаясь снова и снова влезть. Но всё равно ничего не получалось. Истерзанная и замученная девушка попыталась вылезти из-под него, надеясь на свободу, пусть такую, - используя замешательство. А когда увидела, что в руке у него сверкнул нож, то надежда на успех рассеялась как туман. В пустоте, всё вокруг заливалось кровью. Она захрипела, высовывая язык. Из горла, на землю лилась багровая жидкость. А зверь не успокаивался. Он извивался на ней, как змеи в брачный период и душил, душил, уткнув её лицо в землю.
Она ещё была жива, когда мужчина поднялся и перевернул обмякшее тело к себе лицом. Прижался к окровавленному рту, пуская слюни, впился зубами в посиневший язык и отгрыз кончик. Прожевывая с жадностью и ненавистью, тяжело проглотил его, поднял вверх голову, еле дыша, открыл рот и уставился в серое небо.
Полуголый, дрожа от возбуждения, он упал навзничь рядом со своей жертвой и наблюдал за последними судорогами девушки.
Она чуть слышно застонала.
Антон поднялся и взял в руки нож. Окровавленное оружие сильными ударами входило в шею, в грудь, в живот, оставляя за собой колотые раны по всему телу, а когда кончил, уставший от дьявольской резни, распластался на её, ещё теплом теле и забился в конвульсиях, держась руками между ног, сокращаясь нервной дрожью. Через некоторое время, он успокоил своё возбуждение. Поднялся на колени и зажал в кулаке не большую девичью грудь. Одним ударом отрезал её и поднял над собой. Разбрызгивая кровью вокруг трупа, понесся в безумной пляске, «неуклюжа» исполняя адский танец сумасшедшего.
Разъяренный инстинкт исчерпал себя. Он стал суетливо собираться. Развязал бечевку, подобрал нож с земли, вытер его об лохмотья порванной одежды и положил в портфель. Натянул штаны. Привел себя в порядок, отряхивая свой костюм от крови. Засыпал прелыми листьями труп девушки, и уже через несколько минут, как ни в чём не бывало, с портфелем в руке и с незатейливым грустным видом, но удовлетворенной наслаждением душой, подошёл к станции. Сел в электричку и монотонно раскачиваясь, удалялся от этого места. Глупо всматриваясь через окно, провожал взглядом деревья, освещенные жёлтым цветом полной луны.
У человека, порой вспыхивает желание, выплеснуть из себя стрелы жестокости, а внутри изливающая гордыня страсти непримиримо борется с разумом. По мери воспитания, эти намерения могут возрастать в удручающий процесс, а могут со временем ослабевать и принимать повсеместное спокойствие. Отходчивость присуще всем людям, но в жизни ситуаций много. Кто-то со злостью обижается на всё происходящее, что затронуло его нити амбиций, а кто-то оставляет обиду на сердце на протяжении всей жизни. И душа, не излечимо ранимая, не может контролировать свои действия и давит на излом нервного срыва, дергая за струны психики. Притягивает к себе негативное состояние, терзающее ежедневно, то чувство отмщения, от безысходности и беспомощности, до совершения преступлений.
Светлым днём, всматриваясь на жизнь, протекающую вокруг себя, видишь, как спокойным дыханием проносятся мгновения. Прохожие не торопясь, бредут по улице. Такие разные. Каждый думает о своём. И вглядываясь со стороны, кажется, что всем хорошо и свободно. Никто не подозревает даже в мыслях, о том, что с ними может случиться какая-нибудь беда. И, где-то рядом с тобой: в транспорте, на остановке или даже, просто мимо прошёл человек, который ищет жертву для адской расправы над жизнью, в извращенной форме, с наклонностью зверя, затмившего разум.
Современные, молодые девчонки воспринимают жизнь по-своему. Для них течение реальности проходит в особом ракурсе. А жизнелюбие и вкушение, чего-то нового, в их бренном мире, мчится с такой скоростью, что переполняет вдохновение. Становясь личностью, в безумных головах возникает желание обойти барьер переходного возраста и, обгоняя естественные темпы закона жизни, хочется поскорей окунуться во влияние взрослого этапа, со всеми непредсказуемыми и тяжёлыми последствиями. Желание увидеть себя в облике жертвы, бесспорно, никто не хочет, а вот испытать возможности сексуальных интриг, эмоционально подвержены, практически все. И, когда доходит до абсурда приверженность этих событий в конкретные действия, тут молодая, не опытная самоуверенность прячется под скромные, содрогающиеся страхом, невинные глаза. Но юношеское, наивное самолюбие не замечает преград. Через ошибки и неудачи, они хватают, всего понемногу, - рискуя, и восторгаясь, этим ускорением, видишь в них целеустремленного «спортсмена».
Перед ними беговая дорожка жизни. Внезапным выстрелом вверх, полового созревания, дается команда старта, и бег самоутверждения начинает развивать темп искушения, а по пути встречаются все запретные плоды, какие есть на свете. И не оглядываясь на предупреждения, не замечая на скорбные поступки других, бешеными глазами, без намеченной цели устремляются в бездну последствий. И зачастую, этими бесшабашными явлениями и ослабленным, своей испорченностью характером, могут воспользоваться. И именно те, кто видит в этом отверженность в истине морального поведения. Вследствие недостаточного воспитания, итог может выглядеть, к сожалению, удручающим. В образе отразившегося позора смертельного вида жертвы.
Антон, несмотря на его помыслы к извращенным слабостям, любил свою жену. Почитал её и слушался. Был добр к ней и ласков. Она в свою очередь, никоим образом, не подозревала о порочных похождениях мужа. И отвечала на ласки взаимным уважением. Считала, что он самый лучший человек в мире. Антон этим пользовался и не подавал вида своим скорбным воспоминаниям и одержимости дьявола.
Демон Зла впился своими клешнями в душу и терзал его слабый и безвольный характер. Внутри всё перемешалось. Он не мог выбрать определённо установленный путь смысла, и это угнетало его воображение.
Оставить след в этой жизни, на этой земле, хотелось одержимому человеку. И он оставлял следы своей славы, в виде истерзанных детей. Ему доставляло величайшее удовольствие (вплоть до семяизвержения), когда он врезался ножом в нежное детское тело, когда душил, пытаясь насильно привести половой акт до сумасшествия. И входил в такой не мыслимый экстаз, что мог остановиться только тогда, когда окровавленная жертва, уже не могла противодействовать, потому что лишилась не только жизни, но и человеческой воли и смысла перед вопиющими действиями жестокости. А он продолжал и продолжал убивать, наслаждаясь этим.
Милиция была бессильна. Поиски убийцы продолжались уже несколько лет. Такое ощущение, как будто Антону помогал его излюбленный Демон. Запутывал следы преступлений и оберегал его от встречи с законом.
Не истовый и все поглощающий Демон, перевоплотившись в облик самого Антона, твердил ему, под давлением тяжести: «убивай, убивай и снова убивай их…, ты же не трус, они все будут твои, когда захочешь и тогда, мы вместе с тобой будем вечно править Царством Тьмы…»
Вечером, Антон сидел в одиночестве. Читал газету и пил чай из кружки, которую подарила ему жена на день рождения. Дом пустовал своим спокойствием. Супруга дежурила в ночную смену. А дочь, уже долгое время не жила с ними. После свадьбы перебралась к мужу и общалась очень редко.
Зазвонил телефон.
- Да! Слушаю!
- Это Алла, здравствуй!
- Я же тебе говорил не звонить ко мне домой, - прошептал Антон в трубку, как будто его, кто-то мог услышать.
- Алло, Антон, нам нужно встретиться, срочно.
Они недавно познакомились и тайно встречались у неё дома. Алла просто влюбилась в его доброе и ласковое отношение, но он эти похождения считал чисто любовной игрой и не более. Муж Аллы был пьяницей, поэтому по наивности на Антона она возлагала большие надежды, в плане совместной жизни, хотя со стороны любовника ни каких обещаний не было. Они встречались редко. И то время, что проводили вместе, им казалось вечностью.
Судя по неспокойной семейной жизни Аллы с мужем, будущего не было. Она с удовольствием бы от него избавилась, только не знала, как. Муж развод не давал. Постоянно избивал её. О половой жизни разговора не могло быть и речи. В пьяном угаре, он находился всё время. Короче отношения между ними были настолько плачевные, что часто доходили до абсурда.
- Ну, пожалуйста! Я объясню всё при встрече. Мужа нет дома, он будет поздно. Приезжай.
- Почему так срочно? – ответил Антон.
Алла недолго его уговаривала, он собрался и поехал к ней.
Любовница встретила его с невыносимым возбуждением и сразу начала рассказывать свои планы.
- Ты мне обещал помочь. Сам же говорил, что убьешь его. Я придумала, как это сделать. - В тревоге на глазах шептала Алла.
- Да, конечно.
- Слушай! - Они уселись за стол, и Алла начала выкладывать Антону свой грандиозный план. - Я не помню, где читала, что лучше всего избавиться от не желательного человека таким способом, чтобы это напоминало самоубийство…, он сейчас в депрессии, после последнего скандала. Снова запил, дошло даже до белой горячки, поэтому никто не удивится, если он сведет счеты с жизнью. Ведь нам нужно, чтобы ни у кого не возникло ни каких сомнений, что это именно суицид. Ведь так?
- Да, это так.
Алла продолжала расклад своего плана, уже с горящими глазами от собственного восхищения.
- Надо сделать так, чтобы не осталось следов преступления. Поэтому лучше его убить здесь, у меня дома, рядом проходит железная дорога и нам это на руку. Труп мы вытащим и положим на рельсы. Рана будет на шее и первый же проходящий поезд обезглавит его. Потом пусть расследуют… Отлично придумано, да?
- Лучше не придумаешь. - Ответил Антон. - Я убью его!
- Я уже не могу терпеть. Эти унижения постоянные. Всё, что угодно, только ни дня не останусь с этим уродом, пойми меня. Значит, сделаем так: ты спрячешься за дверью, а когда я открою, и он войдет, полоснёшь его по горлу ножом.
Воцарилась немая тишина. Они переваривали будущие события и представляли, как это будет выглядеть на самом деле.
- Антон, я не могу тебя заставлять, ты можешь отказаться, но я должна быть уверена, у тебя хватит смелости сделать это, если нет, то можешь уйти.
- Я, что, по-твоему, трус? Сказано, на этот раз убью!
Он резко встал и начал ходить из угла в угол. Волнение стало перебарывать его возможности. И стал представлять; вот он заходит, ни о чём, не подозревая, я выхожу из-за двери и одним ударом…
Алла подошла к нему и стала расстегивать рубашку.
- Обними меня Антошенька…, обними покрепче, как ты это всегда делаешь.
У Антона забегали глаза, в горле всё пересохло, ему стало трудно дышать. Жар постепенно растекался по всему телу.
Она скинула халат и перед ним открылась нежная, пылающая любви фигура.
- Обними же меня, у нас осталось немного времени… поскорей бы покончить со всем этим. Возьми меня!
- Что ты делаешь, он же скоро придет? Ни время Алла! – с трудом удерживая возбуждающий трепет, проговорил Антон.
Но она, не обращая внимания на слова, тянулась к нему, задевая тесные чувства, приближаясь, всё ближе и ближе, пока не прикоснулась своей грудью. Его, как будто обожгло прикосновение упругой груди, он вздрогнул, оглянулся по сторонам застенчивым видом и остановил свой взгляд на ноже, который лежал на столе, приготовленный к намеренью злодеяния.
Глаза заливались кровью, и он почувствовал то ощущение, при котором совершал убийства. Он пытался отогнать присутствие жажды мести, но засевший так глубоко Сатана, не давал возможности сделать это. Адский червь, как бы подталкивал его к проклятью и стремление отплатить за обиду, которая вновь восстанавливались в его памяти.
Антон стоял не подвижно в ожидании реакции зла, а оно кипело и заволакивало всю душу, ту степень отвращения совершенной измены.
Вдруг в окне, он увидел лица. Белые и страшные. Они смотрели прямо ему в глаза, теряясь в темноте. Умоляющий вид отражался в тишине этих лиц, а потом превращался в злобную, черепообразную и искажённую гримасу с оскалом звериных зубов и слезами из крови. Это были невинные души его жертв, воскресшие из преисподние.
Теперь он понял, что у него одно желание, убить её. И перед ним откроются врата ада и весь ужас, овладевший им, предстанет, как мрачная бездна смерти, властно требуя закончить, это дело прямо сейчас. Убить любовь, чтобы безраздельно владеть ею навсегда.
Всматриваясь в эту белоснежную и зовущую к себе плоть, Антон схватил нож, злорадно улыбнулся и ударил им в горло. От неожиданности, Алла даже не успела вскрикнуть и упала замертво. Кровь фонтаном била из шеи, обливая всё вокруг, стекая по груди, животу и бедрам.
Он услышал дьявольский смех Сатаны: «вот ещё одна душа освободилась, ха-ха-ха-ха…»
Злодей стоял и наслаждался своей жертвой, лицо которой застыло в ужасе, сменив маску любви на невыразимые глаза смерти, которые испуганно глядели на него и как бы спрашивали: «за что-меня-то? Господи за что?»
Антон затащил труп на кровать и овладел Аллой. Он давно хотел этого, но именно сегодня настал тот час, и он взял у неё всё, даже жизнь.
Убив Аллу, он не пошёл домой, а дворами, почему-то направился к вокзалу. Ему хотелось ещё крови. Новой крови. И он стал присматриваться, чтобы найти подходящую жертву. От нетерпения и одержимости, ноги стали сами по себе нести его вперед.
Вот вышла из-за угла молодая девушка, и он увязался за ней, подчиняясь воли уже собственной, но под властью Дьявола. Ускоряя шаг, он уже почти догнал её, но девушка зашла в магазин. Он не мог ждать. Его жажда убивать несла всё дальше, во мрак желаний и новых ощущений.
Около вокзала, он уже преследовал одинокого мальчика, лет тринадцати. Худой, неуклюжий пацан шагал к вокзалу, не расторопно оглядываясь по сторонам. Антон наметил жертву и, не отпуская из виду, - решительно следовал за ней. Они вышли на перрон. Народу было мало. Поздним вечером, электричка обычно пустовала. Два-три запоздалых пассажира сидели в вагоне. Не отрывая взгляд от юнца, Антон в киоске купил сдобную булку и бутылку лимонада. Мальчик заскочил в вагон. Антон зашёл за ним и сел рядом. Достал из портфеля булку и стал аппетитно жевать. Мальчишка жалостливыми глазами наблюдал за процедурой ужина.
- Будешь? – Антон отломил половину булки и протянул мальчугану.
Тот не отказался и схватил жадно ручонками хлеб.
- Спасибо. - Прожевывая кусок, произнёс голодный мальчишка.
- Куда едешь?
Но маленький пассажир по соседству ничего не ответил. Глазел на доброго мужчину с портфелем и с жадностью пережевывал кусок за куском.
- Почему-один-то?
- Путешествую. - Гордо произнес пацан, проглотив последний кусок сдобной булки.
Антон достал из портфеля напиток, открыл бутылку и протянул мальчишке. Мальчик кивнул головой и запил свой скромный ужин.
- Поехали ко мне, переночуешь, ну а завтра продолжишь путешествия. Вольному воля. Я здесь, на Полевой живу, не далеко. А? ...
Мальчик приподнял плечи, подумал, и всё же согласился.
Они вышли на остановке и отправились в сторону лесопосадки. Мальчик поплёлся за мужчиной в очках.
Несмотря на позднее время, было довольно светло. Свет полной луны растелился повсюду и освещал им путь. Яркая луна висела на небе, как люстра. Легкий ветер тревожил листву на деревьях, и было так тихо, только, где-то вдали доносились звуки проезжающей электрички и чуть слышен лай собак, переходящий в неприятный вой.
У Антона задавило в висках и в груди, появилась тяжесть, как будто, он носил в себе тяжелый камень волнующий его.
Впереди появилось кладбище.
Очертание крестов и могильных плит во мраке затронуло мальчика.
- Мы куда идём, дяденька?
- Зайдём, проведаем моих родителей. Ну, что же ты, не трусь. – Убедительно, но с насмешкой сказал Антон.
- Что-то не хочется, - страшно здесь.
Прижав голову в плечи, мальчик озирался вокруг. Испуганным видом он всматривался в каждую могилку, но всё равно шёл, след - вслед, за добродушным дяденькой с портфелем.
Они пробирались по узким проходам, среди оградок. Антон увидел рядом с деревянным крестом вырытую яму под могилу. Сырую и грязную, как будто сам Сатана специально вырыл её, чтобы спрятать новую жертву от посторонних глаз.
- Вот отец, а вот и мать…
- Дяденька, пойдёмте уже отсюда.
- Какой ты быстрый, - ответил Антон с ненавистью в глазах, - смотри, кому-то могилу вырыли?
- Д…д…да.
- Не знаешь кому?
Мальчик испуганно поднял глаза на мужчину и открыл рот от страха. И тут же почувствовал удар с такой силой, что даже зашумело в голове, и в глазах появились маленькие, но яркие огоньки.
Блеснул нож перед взглядом ужаса.
Теплые струйки крови потекли по лицу и шее.
Нож входил во все части тела, довольно хрупкое тельце мальчика. Выпучив глаза, сквозь очки виднелась ярость и жестокость в своей одержимости убивать и убивать. Окровавленное тело вздрагивало в агонии и хрипело.
Антон отдышался, немного успокоился и решил добить беднягу. Несколько ударов камнем по голове, и мальчик затих.
Мужчина упал на спину в блаженном состоянии, исполнив желание власти ада.
Вокруг послышались звуки голоса преисподние, которые вырывались из темноты. Тучи закрывали небо своими чёрными плетьми. Поднялся ветер, и с грохотом полоснула молния, осветив на мгновение кладбище, где властвовали в этом мире мёртвые, и среди них был Сатана в обличии человека исполнивший свой долг и волю неистовства. Он полежал ещё некоторое время около трупа, встал и привел себя в порядок, отряхнув костюм от кладбищенской земли. Столкнул ребенка в могилу, засыпав, как обычно сырыми листьями и землей. Опустился на колени и, подняв руки к верху, произнёс ликующий, звериный крик, который пронёсся по крестам и могильным плитам, удаляясь, всё дальше вглубь царства теней. Собаки завыли ещё сильней. Даже луна своей величественностью спряталась за темно - багровые тучи от страха от воплей столь жестокого зверя. И воцарилась темнота порочного затмения, и было знамение этому, Владыке Мертвых и Князя Тьмы.
Волнение переполнило душу людей, когда они услышали факты звериных преступлений. И сострадание к невинным жертвам вселяло трепет жалости и злости. Горесть и слёзы испытали родители, этих не смышленых и молодых душ. Антона поймали, через несколько лет. Он был всё это время неуловим. Даже сам удивлялся, порой в собственной неуязвимости. Вероятно, он полагал, что все обстоятельства безнаказанности происходят с помощью рук Дьявола. Ведь они всегда были рядом. Скромно маскировались под порядочного, застенчивого и доброго человека.
Можно рассказать, ещё о многих совершенных преступлениях этого человека с портфелем, но, честно говоря, надо знать меру. Озлобленность – это чувство не из приятных. И все прошедшие события доказывают о том, что среди людей есть вероятность появления аналогичных существ со скрыто выраженными патологиями душевных расстройств. Поэтому, заканчивая повествование, я хотел бы подвести итог.
При аресте у Антона, обнаружили: пеньковый шпагат, носовой платок и остро заточенный нож. Он признался в своих убийствах, совершенных именно такими способами, как описывалось выше. А в заключение специалистов психоневрологического диспансера и судебной психиатрии значилось: «Ивлев Антон Пантелеевич, хроническим, психическим заболеванием не страдает. Обнаружены признаки психопатии мозаичного круга с сексуальными перверсиями, развивающейся на органически неполноценной почве. Указанные особенности психики при отсутствии болезненных нарушений памяти, мышления, интеллекта и сохранность критических способностей, были выражены не столь значительно и не мешали во время совершения инкриминируемых деяний отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. Потому что, как не страдавшего какими-либо психическими заболеваниями и сохранившего способность отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими в отношении содеянного, следует считать вменяемым. Однако при совершении агрессивно-насильственных, сексуальных действий энергетическая заряженность влечения в сочетании со слабостью морально-этических запретов, могли найти отражение в его поведении. В применении принудительных мер медицинского характера он не нуждается».
Будучи за решеткой, как не странно, но он раскаивался, совершенно откровенно. И сожалея обо всём этом, всё-таки показывал свою слабость и беззащитность в отношении себя: «… и зачем меня бог послал на эту землю, - такого ласкового, нежного, заботливого…»
Тучи рассеялись, и постепенно появилось солнце, обливая своими тёплыми лучами, настолько сложный и порой необъяснимый мир. Мир, где время терпит множество перемен. Изо дня в день происходят события, которые в некотором смысле нас и не касаются, а лишь только тревожат, осуждая причины. Но, когда тяжесть несправедливости и зла коснётся лично вас…, судят уже по-другому.
Суд приговорил, Ивлева Антона Пантелеевича, к высшей мере наказания - смертная казнь. «Приговор привести в исполнение».