В 70- х годах, когда я ещё была пацанкой и ходила " под стол- пешком", у нас " на раёне" проживала в хрущовках колоритная парочка: она- маленькая, сухонькая, юркая и бодрая старушка в неизменном чистеньком платочке, светленьком, летом- полотняном, зимой- в шерстяном,и очень несуразная глыба, а не человек- ее ненаглядная сыначка- корзиночка.
Ходил он, большой , толстый, высокий, вечно с мамой, поддерживая ту под локоток.
Губастое лицо было бы вполне красивым, симпатичным, но даже нам, детям, было ясно- это настоящий дурак.
Неполноценный.
Дети иногда, тайком от взрослых, дразнили его, он, что самое интересное, не обижался, на агрессию не отвечал, и, получив снежком за шиворот, только ниже натягивал свою ушанку со спущенными ушами.
Ходил он зимой в неизменном защитного цвета чистом ватнике, армейской этой ушанке и валенках с калошками.
Дурак, в общем.
Дети вообще не склонны к сантиментам, но дразнить Володю нам было запрещено.
Запреты , ясен пень, игнорировались, когда взрослых, способных остановить, рядом не было.
Вновь " понаехавшиетут" тоже норовили оттереть Володю из очереди, не пустить купить свежий батон, бутылку молока и колбасы.
Продавщицы нашего продмага зорко следили, чтоб у того не отобрали деньги, если этот мамин сын шел в магаз один, тяжело и неуклюже переваливаясь, как танк на деревенской улице.
Дурак районный. Ненормальный. Да.
Тем удивительнее мне было видеть, как мой красивый, замечательно умный отец "ручкается" с этим уродом в телогрейке.
Рука отца тонула в лапище Володи.
Он перекидывался с ним простыми предложениями, о погоде, о том, как там мама( какое дело было моему папе, как там мама этого чудовища?)
Просматривая отцовский дембельский альбом, я как- то наткнулась на фото.
Молодые, красивые моряки.
Мичманы.
Мой папа, и ещё двое.
Один из них показался знакомым.
Доброе лицо, открытая улыбка, лучистые глаза.
Совсем молодой. Пухлые, красивые губы.
Смутно знакомые.
У папы я- таки спросила.
Тот, захлопнув альбом, коротко сказал: " Служили вместе"
Мама была более многословна:" Володя это"
" К-какой В-володя?'
" Дурачок"
" Он- не дурачок, что ты говоришь, Люба?"- возмутился отец.
Не дурачок он!
И узнала я невеселую Володину историю.
Он был из династии водолазов.
Водолазами были его дед и отец.
И он, пойдя служить во флот, тоже подался в водолазы- династия, чтоб ее!
Он был одним из лучших.
Жизнь складывалась замечательно.
Мама, папа. Девушка.
Свадьба на носу.
В общем, все, как у людей.
В тот день в Минной Гавани все стояло на ушах- в нашем Балтийском море обнаружили мины времён ВОВ.
Вызвали Володю и ещё двоих.
Они спустились.
Я не знаю, что пошло не так, но доставали их быстро и спешно.
Кессонная болезнь.
От нее кровь закипает, так сказал мне отец.
Выжил только крепкий, высокий и сильный Володя, он заново учился ходить и говорить.
На карьере был поставлен крест, девушка ушла ещё тогда, когда он , обездвиженный, лежал в госпитале.
Отец умер очень быстро- не выдержал того, что произошло с сыном.
Тогда мало,кто выживал после такого, только в Военно- морском госпитале в Кадриорге была барокамера, в которой выводили из такого состояния водолазов.
После случившегося он долго приходил в себя, жутко растолстел, были проблемы с координацией.
Кормила его мама, с ложечки.
Они прожили всю оставшуюся жизнь вдвоем, мать и сын.
Когда она умерла, он как будто потерял стержень.
Телогрейка стала заляпана.
Сам он ещё больше растолстел.
Как- то, при походе в магазин, его зарезали пришлые урки, не с нашего района.
За какие- то жалкие копейки.
Этого Володю я помню всю свою жизнь.
Уж очень колоритный был персонаж.
И ещё запомнила, как он кормил бродячего пса бутербродом.
Там была забавная сцена: Володя вышел из магазина, и, отломив горбушку у булки, пристроил на нее толстый ломоть отрезанной продавщицей Галочкой колбасы.
И тут увидел сидящую дворнягу.
У той- слюни капали.
Володя, посмотрев на горбушку, тяжело вздохнул, и, разломив надвое, бОльшую часть дал собаке.
Псина интеллигентно взяла.
Не схватила и удрала, а именно взяла.
Он был добрым, тихим и беззлобным.
Видимо, животные это чувствовали лучше людей.