Проза жизни
Проза жизни – это труд,
Не простой, а вдохновенный,
Где терпенье с верой рвут
Лени скуку откровенно.
Анна Скворцова 25.06.2021 г.
Нина Ефимовна вернулась с намеченной прогулки по продуктовым магазинам, в поисках, «где дешевле, хоть на рубль», ругая свой склероз: «Не помню, рыбу выключила, или опять соседи пожарку вызовут. Вот тебе и «селяви». Эта фраза прилипла к Ефимовне с юности на всю жизнь. Вот её знакомая Мария Дмитриевна за свою жизнь обращением к другим «Милка моя» приобрела себе новое имя – «Милка моя», «селяви» никогда не говорила, но, столкнувшись с недостатками перестройки, стала чаще повторять сочетание этих слов – «проза жизни». Хотя фраза Ефимовны ей нравилась больше, потому что её озвучивают в тех случаях, в которых ничего невозможно предпринять и нужно лишь смириться с укорами судьбы. Но так как её часто повторяли в молодости просто так, без осмысливания, для красоты речи, то и осталась она у «Милки моей» просто в памяти о прошлых годах.
Нина Ефимовна, успокоившись, что с рыбой всё в порядке, позвонила «Милке моей», сообщить, что минтай потрошёный, без головы в «Победе» – восемьдесят рублей, и ещё там чай «Акбар» по тридцать семь рублей. Марию Дмитриевну, то бишь «Милку мою», она уважала за прямолинейную правдивость, трудолюбие, чистоплотность, ненависть к сплетням и интригам с сопровождающим их лукавством и коварством. И, когда одна их общая знакомая, как ей показалось, грубо обмолвилась о Дмитриевне, сказав: «Да, «Милка моя» – продвинутая тётка, с интернетом дружит», поправила её: «Да, она молодец, хоть и не литератор, а обыкновенный повар, но уровень культуры и развития выше, чем у некоторых врачей, у которых на уме только деньги, да и муж у неё был под стать ей по уровню развития. Писал стихи, красиво исполнял свои песни, увлекался радиотехникой и как водитель-профессионал свободно разбирал и собирал своего «Москвича»».
Разговор с «Милкой моей» получился коротким, потому что Мария Дмитриевна вышла в интернет. Зайдя на Прозу. РУ, она наткнулась на рассказ с обыденным названием «Проза жизни». Эпиграф к рассказу заставил задуматься: «Надо же, труд непростой, а вдохновенный. Какое же тут вдохновение, если труд тяжёлый?! Правда, цель вдохновляет», – размышляла она. – «Лень даёт скуку. А вот труд, терпенье и вера в победу, окрыляя, оздоравливают».
И перед глазами выплыли две картинки. Первая: женщина усердно подметала двор своего объекта, с любовью облагораживая уют для жильцов и проходящих людей, отдавая частицу своего тепла и этим поднимала тяжёлый труд уборщицы на высоту восхищения и уважения. Мария Дмитриевна даже поклонилась ей: «Спасибо вам, дай, Бог, здоровья. Ваш двор, благодаря вам, – воплощение красоты и благородства» Вторая: за прилавком частной пекарни изнывала от безысходности найти работу по душе, девица-продавец лет двадцати, раскисшая от жары внутренней и уличной, где температура ласкала сорокоградусную отметку, цедила сквозь зубы ответы на вопросы покупателей. Всем своим видом, кислой миной на лице давала понять, что она выше этого труда и покупателям делает одолжение, а они, неблагодарные, непонимающе беспокоят её. «Вот такое поведение, – подумала в тот период Дмитриевна, – унижало «прозу её жизни», вернее труд. В отношении к нему заложена красота человеческая, а у неё сверкала чванливая гордость».
Марья Дмитриевна, отбросив зарисовки «прозы жизни», дала себе установку: «Надо поглубже познакомиться с этим автором и внести её в мой дневник, чтобы потом быстро найти». Раскрывая один рассказ за другим, она для начала стала читать эпиграфы, которые в какой-то степени раскрывали суть рассказа, попутно вставляя свои размышления.
Радость жизни вся в любви
Двух полов, где притяженье
Красит чувства визави
Божьим смыслом без глумленья
Прочитав этот эпиграф столкнулась со словом «визави»: «Интересное слов сочетание. Визави – друг против друга, а глумление причём? А-а-а, здесь ниже в этом рассказе расшифровка»:
Где кричат: «Мой дух мужской,
Бабы тело злит ужасно,
Бог ошибся той порой,
Измените пол напрасный».
Или в паре пол один,
Как в Гоморре иль в Содоме,
Он трагедию забыл,
Хочет вспомнить это горе.
Марья Дмитриевна, сняв очки, задумалась: «Да, злободневная тема. Надо быть ненормальным, чтобы решиться на смену пола. Ладно: там отрежут, тут пришьют. А гормоны, как гормоны? С ума сойти всю жизнь их пить, сокращая жизнь, Богом данную, не задумываясь, сколько лет, а может месяцев продлится это удовольствие. И вообще, губить здоровье, ради втемяшенной прихоти. А всё – деньги, сотворённые бесом, покоя не дают. Они притупляют память, в которой хранятся слова Божии: «Трудиться, в поте лица добывая хлеб, и Славить Бога – в этом радость земная и проза жизни», – и она вспомнила стих, заученный раньше:
Жаль, что людям непонятно,
Бесы психику им рвут
С капиталом и изрядно,
«Шизофренов» дав маршрут.
«И, действительно, говорят же, что шизофреники – это порченые люди. Лечение их заключается не в таблетках, а в посте и отчитке». И, перекрестив себя, вслух сказала: – Господи, спаси и сохрани меня грешную, – а, протерев очки от пыли, увидела эпиграф про Надежду:
А в Надежде – наше счастье:
Стимул, цель, здоровье, свет.
С ней порхаем и в ненастье,
И когда нам много лет.
«Да, Надежда нас окрыляет, но на сегодня достаточно, носок нужно довязать и поговорить подольше с Ниной Ефимовной про «Аквафор», который, якобы, даёт живую воду, забывая о Святой воде с правильной молекулярной решёткой. Завтра продолжу знакомство с этим автором, начну с чтения рассказов» – и, как поэт, не будучи им, во Славу Божию промолвила:
– Слава Богу и за Веру,
Слава Богу за Любовь,
Слава Богу за Надежду,
Нет для жизни лучших слов.
25.06.2021 г