Гл.20
Приближалась к концу зимняя спячка. Первыми об этом напомнили певчие птицы, но вскоре и ветки с кустами потяжелели от набухающих почек. Пожелтевший мох приобретал себе другой окрас, ярко-зелёный, благодаря молодым растениям. Но не только мхи стараются побыстрее укрепиться и отвоевать под солнцем лучшие уголки, то же делает и молодая травка, она стремительно набирает высоту, пока не распустились лиственные деревья. Потом, из-за их густой кроны, ей никогда не увидеть света.
Всё преображается. Небо с каждым днём становится всё более голубое, а серые тучи превращаются в белоснежные пушистые облака.
Снег ещё не везде растаял, но в воздухе уже витал запах весны и вся природа радовалась приближающимся переменам.
Таня подолгу стояла на порожках и полной грудью вдыхала лесные ароматы. Матвею не очень нравилась такая её затея, после схватки с волком и кабаном, а ещё и рысь была, не считая маньяка, парень стал слишком осторожным. Если его не было рядом с Таней - он не допускал, чтобы девушка долго находилась в одиночестве.
- Ну что ты, Матвей, сейчас тут никакой опасности. Все звери заняты мыслями о продолжении своего рода и заботами о будущем потомстве, им нынче не до меня.
- Ошибаешься, во время гона некоторые из них особенно агрессивны. Они подумают, что ты их соперница. Да и медведи уже проснулись, если тебе интересно.
- Как я могу быть им соперницей? Я человек, а они животные.
- Ага, это им и объясняй. Они же не умеют думать, как люди.
- А знаешь, пока ты печку растапливал, я слушала кукушку. Так тепло стало на сердце. Она прям рядом куковала, я даже видела её.
Матвей кивнул, мол, да тут полно всяких птиц и зверей, это же не пустыня Сахара, а настоящий русский лес.
- Хотя, если честно, я не очень хорошо отношусь к кукушке. - продолжила Таня.
- Почему?
- Да хватит, Матвей! Вроде не знаешь... Плохих мамаш всегда называют кукушками, которые подкидывают свои яйца в чужие гнёзда.
- Называют те, кто ничего не знает об этой птице. В их семействе сто сорок видов и только пятьдесят из них подбрасывают свои яйца.
- Вот видишь, всё-таки подбрасывают!
- Не потому, что не хотят заботиться о своём потомстве, а как раз, чтобы уберечь его от всех подступающих напастей.
- Ты о чём?
- Есть мнение большинства учёных, которые утверждают, будто кукушка не способна сама высиживать кладку. Это связано с особенностями строения её грудной клетки. Яйца развиваются по-разному, если иметь в виду сроки, а когда кукушка сядет в гнездо, в котором уже есть вылупившиеся птенцы, то она их просто-напросто раздавит.
- Обалдеть! Первый раз слышу.
- А ещё самцы кукушки очень сильно обожают белок, потому могут запросто расклевать и выпить яйца. Или даже съесть собственных детей. И это правда, Таня. И если бы не заботливая самка, то многих видов кукушки уже бы давно не было на свете.
- Ну надо же! Век живи и век учись. Правильно бабушка говорила. Ну всё равно, Матвей, у кукушки даже детки очень жестокие. Не успев появиться, он уже выталкивает из гнезда остальные яйца или чужих птенцов. У него с рождения в крови уничтожать всё живое вокруг.
- Да что он понимает, это не специально. Просто у птенцов кукушки сильно чувствительная кожа и всякое прикосновение к ней вызывает сильнейшее раздражение. Вот он и борется за собственное существование, ему и в голову не приходит, что он кого-то лишил жизни, просто отодвигает всё, что ему приносит страдание. Да брось ты, Таня, а как же птенцы орла? Сильный поедает слабого, чтобы самому выжить. И ничего, это же орёл! Гордая и величественная птица. И никто не задумывается, что орёл, он убийца ещё "с пелёнок", причём ни кого-нибудь, а своих родных братьев или сестёр.
- Матвей, ты так много знаешь! Мне очень приятно, что у меня такой умный парень.
- Мы в седьмом классе сочинение про птиц писали. Мне досталась кукушка, а материал я искал в библиотеке... Тань, тут если копнуть, то весь мир состоит из несправедливости. Но поскольку мы говорим о птицах, то их есть великое множество, кто паразитирует даже на гнёздах.
- Это как?
- Своё не хотят строить, отнимают его у других. Даже среди насекомых полно паразитов. Тема бесконечна, Тань, а я есть хочу. Давай разогревать лосятину.
Перловка, грибы, орехи и растительное масло у них уже закончились, осталось только мясо. Зато на выбор: свинина и лосятина. Как ни странно, свинина, издающая ужасный запах при приготовлении, на вкус оказалась нежной и очень вкусной, потому на неё больше всего и налегала молодёжь, но мяса лося ещё было в достатке, хватит и на первые дни путешествия, которое Таня ждала изо дня на день.
Но Матвей пока не решался. Иногда ночью ещё морозило, не каждый раз, но март очень коварный месяц, ещё и снег может выпасть, и ветер пронизывающий подуть. А куда идти почти раздетым, если один тулуп на двоих, а у Тани и тёплой обуви нету. У них вообще вещей почти не было, все истрепались ещё в прежней дороге, сумка стала лёгкой и её запросто унесёт даже Таня.
По их предположениям уже наступил конец марта, но Матвей ждал апреля, он и Тане заявил, что выйдут они тогда, когда на деревьях появятся первые листочки. Были случаи когда и в апреле ударяли морозы, но это уже редко, ни то, что марток, хитрый и сердитый.
И вот снова пришло время собираться в путь. Брали с собой самое необходимое, пожарили всю лосятину, упаковали её в сумку, вместе с солью, а сверху аккуратно разместили целую одежду, рваньё выбросили, чтобы оно и место не занимало. Обязательно взяли топор и нож, на всякий случай кружку и чашку, пару ложек. Свечи, спички. Таня вновь настаивала на том, чтобы прихватить ведро для воды, но Матвей воспротивился. Лишний вес никому не нужен, это сейчас вроде хорошо и легко, когда лежишь на кровати, но потом, в пути, это будет тяжело. Воды они набрали в неизменную бутылку, в надежде, что им ещё встретятся ручьи или какие-нибудь водоёмы. Позаимствовали из избушки одно тёплое одеяло, если вдруг придётся постелить на землю или укутаться в него при пониженной температуре.
Матвей волновался перед походом. Вроде и карта есть, и сами молодые люди идут не с пустыми руками, ни то, что когда заблудились, ничего у них не было, кроме зажигалки, и как они боялись, что газ закончится и нечем будет даже костёр развести. Теперь и опыт уже имелся, но всё равно у юноши внутри созревало какое-то неопределённое чувство растерянности или даже паники, он и сам не понимал, что происходит. Надо наоборот Тане пример подавать, а он нервничает и брови хмурит. А Таня открыто радовалась, её пока не пугало скорое путешествие. Правильно, это ж замечательно, если есть на кого положиться. А вот Матвею не на кого, лишь на себя. И несёт он ответственность ни только за собственную жизнь, но и за жизнь своей девушки.
Матвей сравнивал их сейчас с теми черепашками, которые, не успев выбраться из песка, уже спешили к спасительному океану. А сколько у них врагов затаилось на берегу! Вот так и они теперь. До сих пор молодые люди сидели в четырёх стенах, были недосягаемы для хищников. Закрылись на засов и спят себе спокойно, а нынче они будут открыты для всех, кому не лень за ними поохотиться.
"Хватит киснуть, завтра уже выходим. - приказывал он сам себе. - Не стыдно глупости в уме перебирать? И это тот, кто не струсил с самой рысью силушкой потягаться, потом прикончил убийцу и волка с кабаном... Вот именно! Когда ты ещё не в курсе, что тебя ожидает впереди, то как-то и не сильно беспокоишься, а когда уже попробовал все адовы муки и точно знаешь, кто может встретиться на твоей тропинке, вот этот страх, никому не пожелаешь. А может, и не встретится ничего такого. Хоть бы... Теперь карта... Да, там есть отметки "дуб", "река", "шалаш", "молодая сосновая роща", потом какие-то точки нарисованы, а уж потом село, даже километраж отмечен. Вот например, чтобы дойти до того дуба, нам с Таней следует прошагать пятьдесят километров. Но как его найти тот дуб, если нет компаса? А вдруг промахнёмся? Тогда как искать селение? Вопросы, вопросы... Но вот реку точно не минуем, она течёт горизонтально нашего маршрута. Хоть в этом повезло. Кстати..." - он позвал Таню.
- Помнишь, ты говорила, будто нас ожидает болото?
- Я не утверждала. Просто там стоят точки, я и подумала, что это и есть болото.
- Глупые мы. Как на болоте может происходить вырубка леса, сама подумай. Это пеньки, Танюха, пеньки. Наверное, ликвидировали старый лес, теперь высадят там молодые саженцы. Берёзки, ели, а может и кедры.
- Ой, точно. Матвей, это же отлично, что не болотные топи.
- И я за это.
Утром посидели на дорожку, по обычаю. Всё-таки не в клуб идут, а в неизвестность. Беспросветную. Мысленно поблагодарили домик, который любезно приютил их когда-то, подпёрли палкой входную дверь, как было ещё до них, чтобы любому путнику без проблем можно было забраться внутрь помещения, и, не оглядываясь, дабы не расплакаться, поспешили удалиться из этих мест.
Что ни говори, а привыкли здесь за долгие месяцы, уже избушку считали своей, но им надо обязательно добраться к людям, не будешь же всю жизнь прозябать в лесу?!
Ноги и тело отвыкли от длительных похождений, Матвей и Таня без конца останавливались, чтобы перевести дух, но одновременно и боялись, что до темноты не удастся осилить и десяти километров за день. Но тут и не их вина, кругом заросли, пока пролезешь через гущину кустов, а тут завалы от бурелома. Возможно, к дубу есть и почище тропинка, да где её найти, они и сами без понятия, куда идут, к дубу ли вообще? Или уже давно сбились с правильной дороги.
Ручьи встречались чуть ли не на каждом километре, хотя вода не очень-то и требовалась. Ещё было прохладно, разогрелись лишь от физической нагрузки. Таня шутила, мол, когда они раньше шли, то умирали от жажды, а сейчас и не нужно столько воды, а ручьи так и журчат под ногами.
Матвей объяснил ей, что летом всё высыхает от жары и духоты, а сейчас на дворе весенняя погодка, только недавно снег растаял, вот потому и водоёмов, больших и малых, пока в достатке.
Первую ночь спали на дереве, влезли на мохнатую красивую ёлку. Её крепкие лапы позволяли не строить себе лёжку, тут всё уже предусмотрено и до них. На толстые ветки кинули тулуп, а укрылись одеялом. Вот где себя похвалили, что догадались взять его с собой. И ночью совсем не замёрзли, но когда забрезжил рассвет, то вставать было неохота. Привыкли валяться в тёплой постельке, сколько заблагорассудится, но тут другое дело, как говорится, труба зовёт, побыстрее добраться до цивилизации.
К концу четвёртого дня пути, молодые люди запаниковали, потому что нигде не было видно дуба. Да, собственно, и почему он отмечен на карте, ведь мимо него сто раз можно пройти, тем более, если нет компаса. Таня с Матвеем были уверены, что они уже миновали пятьдесят километров. Сначала было тяжеловато, с непривычки. Да и заросли не позволяли разогнаться. Потом стало полегче, насаждения не отличались особенной гущиной. Но последние, так это километров двадцать, они продвигались очень быстро: кости уже размялись, правда, мышцы побаливали немного, но то ерунда, в сравнении с тем, что их гостеприимно встретило редколесье и продлевалось оно аж на целые десятки километров.
Потом Матвей и Таня поняли, почему на карте отмечен дуб, потому что его не заметить было невозможно и обойти тоже было нельзя. С обеих сторон горы, а само величавое дерево, не обхватишь даже вдвоём, взявшись за руки, стояло на возвышенности. Тут тропинка одна, не перепутаешь.
- Матвей, я хочу к тому дубу. - радостно взвизгнула Таня.
- Я тоже, идём. Там можно и отдохнуть, и подкрепиться.
- Уже скоро вечер, может, рядом с ним и заночуем? - Таня вся сияла от счастья. Они идут по карте, не сбились.
- Посмотрим. - Матвей зачем-то оглянулся назад.
- Ну почему ты вредничаешь? - Таня надула губки. - Смотри, какой он, весь особенный!
- Я не вредничаю. - Матвей проследил за её рукой, которая указывала на столетнего великана. Столетний - всего лишь домыслы, наверняка ему много больше.
- Тогда чего?
- Мне кажется, что за нами кто-то следит.
- Люди? - Таня тоже осмотрелась по сторонам.
- Нет, зверь. Матёрый. Потому что ни разу не выдал своего присутствия. Это у меня уже чутьё, потому что по праву считаю себя лесным человеком.
- Наверное, волк? - голос Тани дрожал и Матвей пожалел, что распустил свой язык. Но рядом нет избушки, спрятаться некуда, потому Матвей просто был обязан сообщить Тане, что за ними слежка. В таких обстоятельствах считается преступлением, вовремя не предупредить товарища.
- Матвей, нам придётся снова влезать на дерево? Но с дубом... Тут бесполезно даже пытаться. Он такой огромный.
- Посмотрим. - повторил Матвей и по привычке оглянулся назад.