Глава 47.
- Ко мне никого. – Буркнул своей молоденькой секретарше полковник Щеглов, проходя в свой служебный кабинет. Несмотря на вчерашнее застолье в ресторане, чувствовал он себя вполне сносно и хотел бы сейчас в тиши кабинета, в одиночестве, основательно поразмыслить над планом реализации полученного им заказа.
То что это заказ, как цинично размышлял Щеглов, сомнений не было, да впрочем, вот и аванс, который он уже получил. Евгений Степанович пододвинул к себе кожаную, весьма объемистую сумку и открыл ее. Сумка была набита пачками иностранной валюты. Как сказал Мусаев, когда они прощались, здесь ровно три миллиона долларов США. Пересчитывать наличку полковник, конечно же, не собирался, здраво полагая, что обманывать по мелочам его никто не будет, а судя по объему и опыту, сюда ровно столько и должно входить.
Теперь предстояло поразмыслить над практическим решением поставленной перед ним задачей. Еще вчера эта тема ему казалась не такой скользкой и проблемной, но теперь, когда надо было непосредственно наметить сроки, исполнителей, оружие и так далее, все уже не казалось таким уж простым и будничным. В голову назойливо лезли эпизоды его предыдущих столкновений и конфликтов с этими фигурантами, из которых, вопреки всякому здравому смыслу, почему-то они снова и снова выходили, мягко говоря, непобежденными. Про последнее с ними столкновение Евгений Степанович вспоминал с проклятиями и зубовным скрежетом, давно пылая желанием отомстить.
Как полководец перед генеральным сражением, когда все стратегические планы уже не актуальны, а все зависит только лишь от тебя и твоей команды, Щеглов рассуждал и прикидывал примерно так. – В соответствии с требованиями заказчика нейтрализовать в первую очередь было необходимо шофера микроавтобуса, Медведева, Каримова и Беспалова. Этих людей Щеглов не знал. Они служили в другом ведомстве, но зная ситуацию, полагал, что это решение правильное – они свидетели.
Дальше в плане были эти долбаные детективы: Дорохов и Коршунов. Профессор в эту категорию не попадал, вероятно его не считали достаточной угрозой и здесь полковник тоже был согласен. – На хер он кому нужен, ботаник, пусть живет. А вот в очереди за номером три, как полагал Мусаев, ведь заказчиком был именно он, числились Сивашов и Юделович. Именно это Щеглов и считал большой ошибкой. Сивый был очень умный и коварный враг. Он, с помощью своего аналитика Цезаря Моисеевича, сразу просчитает, кто стоит за ликвидаторами его друзей и нанесет ошеломительный удар туда, где никто и ожидать не будет, поэтому их бы он поставил на второе место после прямых свидетелей. Но, как говорится, хозяин барин, заказ утвержден, надо выполнять.
Полковник положил сумку в большой, еще с советских времен, сейф, скользнул взглядом по бутылкам стоящими в нем и поколебавшись секунду, все-таки достал початую бутылку виски. Он в последнее время стал частенько, без всякого повода, прикладываться к горлышку. Вначале для поднятия, как говорится, тонуса, потом просто так, без повода. Научился пить в одиночку, а потом и вовсе стал иногда уходить в запой, за что неоднократно подвергался нагоняю со стороны начальника УВД. Вот и сейчас, чувствуя, что одним бокалом он сегодня уже не ограничится, все-таки плеснул себе и выпил с удовольствием.
***
В огромной столовой на втором этаже резиденции Сивого, за громадным столом, рассчитанным никак не менее чем на тридцать персон, молчаливо жуя, сидели трое человек.
- Долго молчать будем? – Поинтересовался Сивый, насмешливо оглядывая Шатрова и адвоката. - Не поделили что-то?
- Рабочие разногласия. Ничего страшного, – Буркнул Шатров, поднимая рюмку водки.
- Я бы назвал это непреодолимыми разногласиями. – Цезарь Моисеевич откинулся на спинку стула и достал сигареты.
- Да что случилось-то? – Не на шутку встревоженный Сивый обвел их укоризненным взглядом. Давай, Цезарь, выкладывай, в чем проблема образовалась?
- Я не понимаю, зачем нужно было лишать жизни этого несчастного лейтенанта, к тому же таким варварским образом?
- Надеюсь, вы его не живьем на мясорубке прокрутили? – Усмехнулся Сивый, глядя на Шатрова.
- Как и положено, вначале зарезал. – Мрачно констатировал тот.
- Ну, вот видишь, какие обиды? – Снова усмехнулся Сивый.
- А это что было так необходимо? – Промычал Цезарь Моисеевич, прикуривая.
- А что прикажете с ним делать? Отпустить? Или может здесь поселить и на довольствие поставить? Да и что-то я не помню, чтобы вы, дорогой мой адвокат, намеривались оформить над ним опекунство или вообще усыновить? Не он ли убил ни в чем неповинных конвоиров и тяжело ранил водителя автобуса? Может это не он выстрелил в башку подполковнику Иващенко, который вообще в этом деле «ни ухом ни рылом»? Разве не Беспалов разработал план покушения на Мещерякова и лично сам не участвовал только благодаря тому, что в СИЗО сидел на тот момент? Удивляете вы меня, Цезарь Моисеевич. Я считаю, что Василий поступил справедливо, казнив негодяя, а уж какой он выбрал способ ему виднее. На тебя же эту обязанность никто не возлагал.
- Вы стали свидетелем его казни случайно. Вас туда никто не звал. – Процедил Шатров. – Может прикажете его вначале усыпить, или, как это принято в США, рюмочку дать, сигаретку, по душам с ним поговорить? Пусть хоть перед смертью почувствует, что такое ужас. И впредь будет так же. А вас, уважаемый адвокат, впредь попрошу в такие дела нос свой не совать во избежание психических расстройств, оставьте способ казни на усмотрение профессионалов.
- Ладно. Тему закрыли. Мне нужно с тобой, легионер, кое о чем перешуршать. – Сивый бросил на стол салфетку и направился к выходу из столовой.
***
- Здравствуй, Гурген. – Полковник Щеглов, широко улыбаясь, входил в кабинет хозяина банка «Скала». – Давненько мы с тобой не виделись. Надо как-то тряхнуть стариной, съездить на природу, шашлычок-машлычок заварганить, водочки холодной попить.
- Здравствуй, дорогой. Я тебя еще в полковничьих погонах и не видел. – Радостно заулыбался Гурген раскинув руки для символических объятий. - Конечно съездим, дорогой, конечно съездим, какие наши годы дорогой. Проходи, гостем будешь.
- Да я, Гурген, по делу. – Полковник сделал серьезное лицо, усаживаясь в кожаное кресло.
- Слушаю тебя, дорогой. – Гурген поставил на стол бокалы и бутылку дорогого виски.
***
- Разрешите, товарищ генерал. – В дверях кабинета Васнецова возник его адъютант. – Там к вам новый начальник ССБ, полковник Стоцкий Сергей Степанович.
- Проси, чего уж. – Хмуро бросил генерал, продолжая листать кипу бумаг с утра лежащую на столе в папке «Срочно». – Черт его знает, кто все эти бумажки пишет? – думал он, механически ставя свою подпись даже не вникая в суть. – Вот так можно себе и смертную казнь подписать. – Скривился он, отталкивая папку от себя.
- Здравия желаю, товарищ генерал. – Перед Васнецовым стоял моложавый полковник интеллигентного вида с еле заметной, доброжелательной улыбкой на лице.
- Из столицы, значит? – Васнецов улыбаясь протянул вошедшему полковнику руку. – Ну что ж, рады вашему назначению. Как говорится, милости просим, вливайтесь в наш спаянный коллектив.
Генерал Васнецов, хотя по роду своей службы и бывал частенько в министерстве, но с полковником Стоцким знаком не был и раньше его там не встречал.
- Служебная квартира для вас еще не подготовлена. Сами понимаете, с вашим предшественником произошло несчастье и в рамках уголовного дела там сейчас происходит обыск и выемка всех, интересующих следствие, вещественных доказательств. Так что еще одну-две ночки переночуйте в нашей гостинице, а потом наши люди наведут там порядок и милости просим, можете заселяться. Квартира просторная, в центре города. Супруга ваша когда подъедет?
- Я товарищ генерал, в разводе. Детей нет. Ну, а новой семьей в ближайшее время обзаводиться не планирую. Разрешите идти и приступить к выполнению своих должностных обязанностей?
- Конечно, полковник. Вы свободны.
- Еще один головняк. – Рассуждал генерал, глядя на дверь закрывшуюся за полковником. – Хрен его знает, что он из себя представляет. Надо бы через московских ребят пробить его по полной, в сопроводительных же документах всего не напишут.