Однажды послал нас начальник на погрузку бетонных плит. Выдвинулись мы на объект возле девятиэтажки. Ждём приезда автокрана. Возле дома – мусорные баки стоят. Смотрю – на одном баке сверху книжка лежит. Старая, потрёпанная. То ли бомж не дочитал, то ли просто выбросили жильцы, не понравилась, наверно. У меня к книгам с детства отдельная слабость. И эту сразу – хвать, листаю и остываю: «Итальянская новелла эпохи Возрождения». Не моё, но том увесистый, да и год выпуска букинистический.
А тут и коллеги подъехали – крановщик с помощником-стропальщиком, коренастым мужичком лет под 60, из бывших шахтёров. В шахте стаж заработал, теперь вот, продолжает «карьеру». Особой разговорчивостью не отличается, выпячивание ума тоже не наблюдалось, а перегаром благоухал частенько.
Увидел книжку, попросил.
-Да пожалуйста, - говорю, - тяжеловатые вещи, не для среднего ума, и вообще – на любителя. Боккаччо этот…
А Витя, так его зовут, шевеля шахтёрскими вислыми усами и цигаркой, берёт книжку, читает заглавие.
-Ну почему же, - говорит, - в Италии во времена Ринасименто много разных писателей было, не только Боккаччо со своим «Декамероном», но и Тассо, Макиавелли, Банделло.
Я слегка оторопеваю, но виду не показываю, а Витя книжку листает и удовлетворённо кивает, бормочет, типа, ну да, знаю: Франко Сакетти, Маттео Банделло, Франческо Граццини, понятно, неплохой сборничек, ага, фацеции Браччолини…
-Да я как-то больше по поэзии тащусь, - говорю я между прочим, чтоб не выглядеть идиотом.
-Ну да, - соглашается Витя, - Ариосто, Тассо, Данте, кстати, Боккаччо – не только писатель, но и поэт, он с Петраркой крепко дружил.
Но тут нас отвлёк крановщик – работу надо работать, хватит базарить. Я облегчённо вздыхаю. И мы принимаемся грузить плиты.
А потом продолжить разговор с Витей как-то не представилось случая. И я так и не узнал загадку его обширных литературных знаний эпохи итальянского Возрождения, а жаль.
6.02.22