Фантастическая история из футбольной жизни
Провинциальная футбольная команда третьего дивизиона «Турбо» проводила тренировку на своей, с позволения сказать, загородной базе. Этим громким термином именовалась кое-как огороженная лужайка с двумя-тремя дощатыми «курятниками», вклинившаяся между двумя дачными поселками.
Тренер Ожиганов натаскивал своих форвардов на дальние удары по воротам.
Получалось не очень. Вроде бы никто не мешал нападающим бить точно, но мяч летел то выше перекладины, то вообще куда-то в «молоко», ну, а те удары, что приходились в створ ворот, без особого труда укрощал голкипер Горшенин, по прозвищу «Горшеня», с некоторых пор признанный местными болельщиками лучшим игроком клуба.
«Как можно рассчитывать на место хотя бы в середине турнирной таблицы, если эти бездельники не желают отрабатывать технику удара?» - тоскливо думал свою давнюю думу тренер, резкими окриками пытаясь пробудить спортивную злость в своих апатичных питомцах.
Между тем, вратарь вошел во вкус и, демонстрируя свое безоговорочное превосходство над полевыми игроками, принялся, не без пижонста, отбивать летевшие в него мячи ногами.
Один из отбитых таким образом мячей взвился высоко воздух и по крутой дуге начал опускаться за боковую линию дальней половины поля.
Там стоял некий зевака, очевидно, обитатель одного из дачных поселков, пришедший взглянуть на тренировку «городских любимцев».
Какое-то время он наблюдал за полетом спортивного снаряда, затем чуть отступил назад и безо всякой подготовки, на легком замахе правой ноги ударил в одно касание по снизившемуся шаровидному «попрыгунчику».
Мяч, словно отброшенный чудовищной катапультой, пронесся над полем, едва не задев темечко центрфорварда Копытова, и на бешеной скорости влетел в дальнюю «девятку», затрепыхавшись в сетке, как хищник, угодивший в ловушку.
На какую-то секунду все свидетели этой сценки потеряли дар речи.
- Я был уверен, что этот увалень не попадет по мячу, потому и не среагировал, - первым нарушил молчание Горшенин, явно пытаясь оправдаться за свой «зевок».
- Просто мяч удобно лег ему на ногу. Такое иногда бывает. Я знаю, - резюмировал центрфорвард Копытов, неоднократно заявлявший в местной прессе, что его фамилию следует произносить с ударением на последнем слоге, но, тем не менее, удостоенный болельщиками прозвища «Копыто», которое приклеилось к нему намертво.
Всё это время тренер Ожиганов не сводил глаз с героя эпизода.
«На спортсмена он нисколько не похож. Грузный, даже мешковатый. Да и годков ему, небось, уже за тридцать. Боже, да ведь он в сандалиях! Но какой удар! Не берущийся! Достаточно одного-двух таких ударов за игру, что решить исход матча»…
Между тем, мужчина в сандалиях дружески помахал рукой опешившим игрокам, затем повернулся и, не торопясь, направился к ближайшей дырке в заборе.
- Эй, уважаемый! – крикнул вдогонку ему уже пришедший в себя тренер.
Тот продолжал размеренно шагать, словно не слыша этого возгласа.
- Да остановитесь же вы! – гаркнул тренер во всю силу своих легких.
Никакой реакции.
Ожиганов окинул взглядом своих бойцов:
- Копыто!
- Я – Копытов, - центрфорвард принял воинственную позу.
- Неважно. Беги за ним и приведи сюда, хотя бы даже силой. Быстрее соображай! Ну!
Применять силу, конечно же, не пришлось.
Напротив, незнакомец выглядел, скорее, польщенным столь нежданным приглашением.
ПО мере того, как он в сопровождении Копытова приближался к центральному кругу, в котором собралась сейчас вся команда, тренер всё зорче вглядывался в его облик.
«Что-то не похоже, чтобы он когда-либо профессионально занимался игровым видом спорта. Неповоротлив, замедленная реакция, ногу ставит нетвердо. Да и по возрасту ему даже не тридцать, а все тридцать пять. Нет, напрасная затея. Однако эти чертовы сандалии… А если его обуть в бутсы?»
Едва Копытов ввел своего спутника в круг, как Ожиганов сразу же приступил к расспросам.
- Вы – бывший футболист?
- Нет, - смущенно улыбнулся тот.
- Кто вы по профессии?
- Обычный электрик. Правда, с инженерным образованием.
- Но ведь играли когда-нибудь в футбол?
- Разве что в школе, на уроках физкультуры.
- У вас уже тогда был поставлен удар?
- Скорее, я был классическим мазилой, - признался собеседник, всё так же смущенно улыбаясь.
- Сколько вам сейчас полных лет?
- Тридцать четыре.
- Как же вам удалось минуту назад пробить столь сильно и точно?
- Да я и сам не ожидал, что так получится. Мяч летел прямо на меня, и я вдруг почувствовал, что ели ударю по нему, то, наверняка, попаду в угол ворот. Извините, что помешал вашей тренировке. У меня, знаете ли, тут дача неподалеку.
- То есть, никогда прежде вы не догадывались о своей способности попадать мячом в выбранную точку? – настойчиво допытывался тренер.
- Клянусь, никогда! Впрочем… - его улыбка стала еще мягче, - Приехал я на дачу в прошлую субботу и вижу: прямо перед калиткой валяется с десяток пустых жестянок из-под пива. Видать, какая-то кампания веселилась ночью и не убрала за собой, хотя мусорный бак стоял на противоположной стороне улицы. Такая меня злость взяла, и я в сердцах пнул одну из банок. Та вдруг взвилась и влетела в открытый люк бака. Я пнул вторую – тот же эффект. Так, одну за другой, ударяя то правой ногой, то левой, я отправил в бак все десять банок, не промахнувшись ни разу. Но к футболу это, конечно, не имеет никакого отношения.
- Ладно, - махнул рукой тренер, поняв только то, что расшифровать всю эту магию ему сейчас не удастся. – А не смогли бы вы повторить свой удар, только не по летящему мячу, а с той точки, на которую я укажу?
- Попытаться-то я могу, но прошу извинить меня заранее, если результат получится смешным.
- Ну, к делу! – тренер установил мяч в центральном круге и предупредил вратаря: - Соберись, Горшеня, не зевай и не говори потом, что не успел среагировать.
- Будьте покойны, Эмиль Ильич, граница на замке! – отозвался тот, производя ритуальные вратарские движения, призванные посеять неуверенность у соперника.
Дачник немного поправил мяч, затем плотно обмотал вокруг щиколоток штанины и натянул на них носки: - Это для эстетики. – Отступил назад метров на пять-шесть.
Все присутствовавшие на поле замерли в каком-то щемящем ожидании.
Вот сейчас этот странный тип пробьет неловко в сторону, и морок развеется, и сразу станет ясно, что случай – это одно, а спортивное мастерство – совсем другое.
Вратарь напоминал тигра, готового к стремительному прыжку в любой угол ворот.
Дачник начал свой короткий разбег едва ли не прогулочным шагом и лишь на последних двух метрах перешел на легкий бег, завершив его ударом по кожаному снаряду.
Совершенно невозможно было понять, каким образом после этого дилетантского разбега мяч получил прямо-таки артиллерийское ускорение.
Со скоростью пушечного ядра, по пологой дуге, он полетел к воротам, расстояние до которых было столь велико, что, по первому впечатлению, голкиперу не составляло особого труда переместиться к нужному сектору.
Но полет мяча оказался непредсказуемым.
Перед воротами он резко вильнул вправо.
В отчаянном прыжке Горшенин коснулся его кончиками пальцев, но спасти положение не смог. Мяч, что самое обидное, опять влетел в ту же «девятку».
«У него не просто мощный и точный удар, он еще умеет виртуозно подкручивать «шарик», - мысленно констатировал тренер, отринув все посторонние догадки. – Уже ясно – он прирожденный футболист, бомбардир от Бога, не подозревающий пока о своем таланте. А с другой стороны, тридцать четыре года. Ну и что? Бобби Чарльтон играл в «Манчестер Юнайтед» до пятидесяти, и как играл! Хм! Но начинал-то Бобби не в тридцать четыре, а в шестнадцать, даже раньше. Нет, в футболе с тридцати четырех не начинают. Однако упускать такой уникум – большая глупость»…
- Пусть он пробьет пеналь, - подал реплику Копытов, штатный пенальтист команды, забивавший один 11-метровый из трех. – Пеналь – это всегда испытание нервов. Я знаю.
- Как вас зовут? – задал запоздалый вопрос тренер.
- Вадим, - на лунообразном лице дачника расцвела очередная улыбка. Повторный успех явно придал ему дополнительную порцию уверенности. – Вадим Антонович Молотков, если полностью. А вы – Эмиль Ильич Ожиганов, вас знает весь город. Очень приятно познакомиться.
- Молотков – хорошая фамилия для футболиста, особенно для бомбардира, - одобрил тренер. – Звонкая! Западающая в память. Ладно, Вадим, вы не откажетесь пробить пенальти?
- Почему бы и нет?
Тренер взял мяч в руки, прошагал к штрафной площадке и лично установил «шарик» на 11-метроой отметке: - Прошу!
Молотков подошел к мячу. На этот раз он не стал его поправлять. Просто взглянул на «точку», затем на ворота, после чего вежливо осведомился у голкипера: - Вы готовы?
- Без проблем! – воскликнул тот с храбростью, пожалуй, чуть наигранной.
Горшенин считался лучшим вратарем в своем легионе, отбивая два пенальти из трех, под восторженный рев болельщиков.
- Ну, смотрите. Сейчас буду бить, - деликатно предупредил Молотков.
Почти без разбега он послал мяч к цели.
На этот раз «попрыгунчик» взвился в воздух по крутой дуге, при этом создавалось впечатление, что он гарантированно пройдет значительно выше перекладины.
Но, достигнув верхней точки дуги, мяч начал «сваливаться» вниз по еще более крутой траектории, как бы норовя нырнуть в ворота за спиной голкипера.
Горшенин задрал подбородок вверх. Осознав в какую-то секунду, что мяч летит «не так», он прыгнул как можно выше.
Мяч, однако, оказался столь коварным, что вратарь потерял ориентацию в воздухе и, к своей досаде, приземлился со своей добычей, увы, за линией ворот.
- Это называется «забросить мяч за шиворот», - прокомментировал Копытов. – Я знаю.
- Поменьше бы ты знал, может, и забивал бы чаще, - негромко пробурчал тренер, а про себя подумал: «Да, это подлинный бомбардир от Бога. И ничего, что ему тридцать четыре. С его ударом мы займем в сезоне призовое место, ели не первое. А всё прочее – лирика, балет».
- Команде – отдыхать, - распорядился Ожиганов, затем обратился к Молоткову: - Вадим Антонович, у вас найдется четверть час для серьезного разговора? Вот и отлично! Пойдемте в мой кабинет.
И он повел нежданно проявившегося кандидата в пушечные бомбардиры к одному из «курятников».
22 сентября команда «Турбо» принимала на своем поле команду «Гидро», самого неудобного из своих соперников.
К 75-й минуте матча на табло горели цифры 0:2 в пользу гостей.
Но всего досаднее был не счет сам по себе, как та беззубая, вялая игра, которую демонстрировала команда хозяев. Матч уже катился к финальному свистку, а принимающая сторона не создала еще ни одного голевого момента. Не имелось никаких оснований полагать, что за оставшееся время ситуация может измениться к лучшему.
Центрфорвард Копытов, от настроения которого во многом зависела игра команды, был нынче явно не в своей тарелке. Если бы не самоотверженные прыжки Горшенина, то преимущество гостей могло бы выражаться куда более крупным результатом.
Ожиганов, сидевший на тренерской скамейке, вполоборота повернулся назад..
За его спиной, во втором ряду, расположился Молотков, уже облаченный в форму «Турбо».
- Ну, что, Вадим, вот и пришла пора проверить тебя в деле. Сейчас произведу замену, и ты выйдешь на поле. Постарайся сохранять самообладание и действовать так, как я тебя учил на тренировках. Никакой паники, никакого мандража и дрожи в коленках! Однако помни, что тренировка это одно, а игра совсем другое. Игра ломает многих талантливых, но излишне нервных ребятишек. Впрочем, об этом мы говорил не раз. Удачи тебе, Вадим! Продемонстрируй всю мощь своего удара, чтобы болельщики завизжали от восторга. Всё, напутствие закончено. Иди к бровке.
Когда диктор по стадиону объявил о замене, то трибуны встретили уход центрфорварда Копытова оглушительным свистом и негодующими выкриками типа «Копыто – костыль!».
Разглядев, однако, что вместо непредсказуемого «Копыта» на поле неторопливо выбежал медлительный, далеко не юный новичок, болельщики впали в другую крайность – уныние, и ручейками потянулись к выходу.
Через две-три минуты выяснилось, что более слабого игрока, чем этот самый Молотков, не было в команде за всю историю ее существования.
Он не мог сыграть в «стенку» даже на свободном пространстве, терялся, когда ему отдавали пас на опережение, проигрывал все без исключения единоборства.
Болельщики недоуменно переглядывались: интересно, по чьей же протекции в команду взяли этого неповоротливого борова, переростка, который за первые восемь минут своего пребывания на поле ни разу даже не коснулся мяча!
Еще через пару минут оставшиеся на трибунах самые стойкие фанаты «Турбо» смирились с неминуемым домашним поражением и принялись едко потешаться над беднягой Молотковым. Его освистывали, сравнивали с черепахой, бегемотом и прочими медлительными представителями фауны, выкрикивали в его адрес обидные реплики.
Сбывался самый мрачный вариант: новичка невзлюбили с первого же его выхода на поле.
Ожиганов сидел на своей скамейке мрачнее тучи: по какой-то странной прихоти футбольной логики судья еще ни разу, поле выхода Молоткова, не назначил штрафной в сторону ворот «Гидро». При этой реакция своих же болельщиков, похоже, окончательно выбила Вадима из привычной колеи.
Нет, задуманного сюрприза для соперника явно не получалось, и теперь его, тренера Ожиганова, ждал суровый разговор с «отцами города» за ту настойчивость, с которой он требовал включить в состав команды никому не известного великовозрастного новичка.
«Штрафной, давай штрафной!» - мысленно молил тренер судью.
Перелом произошел уже на исходе матча, на 86-й минуте, когда маленький, юркий нападающий «Турбо» «подставился» защитнику «Гидро» на половине поля соперника, и судья назначил штрафной за срыв атаки.
Заветная точка находилась на самой боковой линии, метрах в тридцати от ворот гостей. С такого расстояния мячи на стадионе «Турбо» забивались реже, чем раз за сезон.
Те из болельщиков, которые уже выбрались на лестницы, ненадолго остановились, скорее, по укоренившейся футбольной привычке, чем в надежде увидеть забитый гол.
Но когда к мячу подошел Молотков, весь стадион преобразился в клокотавший вулкан. Да кто же позволил этому бегемоту губить перспективную навесную передачу!
Вадим растерянно оглянулся в сторону тренерской скамейки.
Ожиганов вскочил и показал ему кулак:
«Попробуй только промазать!»
Молотков кивнул, отошел на пять-шесть метров, разбежался в своей неторопливой манере и ударил.
Мяч словно пушечное ядро пронесся над полем, над головами защитников, построивших стенку, и, плавно снижаясь, влетел в дальний угол ворот.
Ожиганов перевел дыхание и вернулся на место. Молодец, Молотков! Не посрамил.
А над стадионом повисла гробовая тишина. Болельщики, только что изливавшие желчь в адрес «бегемота», так и застыли с открытыми ртами. Каждого будто пронзило ощущение, что на поле произошло необъяснимое чудо. И его творцом был он, «бегемот» и «увалень», забивший гол-красавец буквально первым же ударом.
Настроение вокруг спортивной арены вмиг переменилось. Все стоявшие в проходах, вернулись на свои места. По трибунам пронесся гул одобрения. Впрочем, нашлось и немало таких, кто говорил, что новичку просто повезло – мяч идеально лег на ногу, но нанести второй такой удар этот парень вряд ли сумеет.
Один только тренер знал, что небеса, наконец-то, услышали его мольбы.
Эх, еще бы парочку таких же штрафных!
Но оказалось, что футбольный талант новичка таит в себе еще не проявлявшиеся на тренировках грани.
Через минуту вратарь соперника неудачно выбил мяч, который полетел в свободную зону, где маячила грузноватая фигура Молоткова.
Буквально «под копирку» повторилась ситуация, предшествовавшая появлению новичка в команде. Вадим в одно касание ударил по опускавшемуся мячу, и тот, изменив направление и скорость, влетел в ворота между ног ошеломленного голкипера, не готового к отражению подобной «кинжальной» атаки. Отличительной изюминкой момента было то обстоятельство, что на этот раз Молотков бил левой ногой.
Одобрительный гул на трибунах сменился восторженными криками. В грозовой атмосфере футбольных страстей обозначился призрак возможной победы, и болельщики принялись упоенно скандировать: «Мо-ло-ток! Мо-ло-ток!»
Ожиганов будто окаменел на своей скамейке: «Выходит, ему без разницы, какой ногой бить? У него обе – ударные. Воистину, Бомбардир от Бога»…
Между тем, матч катился к ничейному результату, истекала уже вторая добавленная минута.
И тут защитник гостей выбил мяч на угловой, подавать который взялся Молотков.
Надо сказать, что розыгрыш стандартных положений чрезвычайно редко приносил успех команде «Турбо», и гости знали об этом.
Тем не менее, все полевые игроки обеих команд столпились в штрафной площадке «Гидро».
Один лишь Горшенин томился на своей половине поля.
Короткий разбег, удар, и мяч, пущенный по какой-то ювелирно рассчитанной траектории, миновав головы выпрыгивавших защитников соперника, как и своих нападающих, влетел в сетку под самую перекладину.
Что тут началось!
Судья указал на центр поля и следом подал финальный свисток, но его никто не слышал.
Публика не ревела даже, а стонала от избытка болельщицких чувств. Имя Молоткова скандировали как заклинание.
В американском блокбастере «Гладиатор» главный герой Максимус в исполнении «оскароносца» Рассела Кроу щадит поверженного врага, нарушая волю императора, и в единый миг становится любимцем народа.
Нечто подобное произошло в тот день на арене скромного провинциального стадиона «Турбо».
Правда, Молотков, в отличие от киногероя, не щадил соперника, напротив, добил его своими мощными ударами, но сути явления это не меняет. Молотков, как и Максимус, в одночасье стал любимцем зрителей, их кумиром.
Болельщики – и фанаты, и умеренные – слились в едином порыве, славя имя человека, которого еще четверть часа назад презрительно освистывали. В эти минуты они готовы были носить его на руках.
Лишь двое из присутствовавших на стадионе, не считая, естественно гостей, раздосадованных нежданным поражением, сохраняли задумчивое выражение лица.
Первым был тренер «Турбо».
«Боже мой, как же я не подумал, что он может забивать еще и с угловых?! – кружил в его голове хоровод мыслей. – Я пожил немало, и хорошо помню двух великих мастеров, которые результативно подавали угловые. Валерий Лобановский из киевского «Динамо» и Михаил Ан из погибшего ташкентского «Пахтакора». Помню матч, в котором Ан подряд забил два гола, подавая угловые. Мячи влетали в ворота, будто птицы, не коснувшись ничьей головы. Но мастерства такого уровня оба футболиста добились годами настойчивых тренировок. А что же Молотков? Впервые в жизни он подавал угловой – и сразу же забил. Случай? Не верю. Мне вообще непонятно, почему этот человек, определенно рожденный для футбола, узнал о своих талантах лишь недавно. Или же он темнит? Нет, тут какая-то загадка. Загадка, надо полагать, и для него самого. Ну, ладно, чего об этом долго рассусоливать? Свою задачу он выполнил, хотя и заставил меня поволноваться. Теперь надо готовиться к следующему матчу».
Вторым человеком, не разделявшим всеобщего ликования, был центрфорвард Копытов, который нежданно для себя, и тоже в одночасье, потерял реноме фаворита «Турбо».
Сжимая кулаки, он негромко прошептал: «Ладно, еще поглядим, кто из нас будет первым»…
После очередной тренировки Ожиганов уединился с Молотковым на одинокой скамейке за воротами и сказал, глядя вдоль поля:
- Вадим, ты слышал поговорку «Футбол это не балет»? Футболист тот же гладиатор на арене, только футбольной, где он не застрахован ни от серьезной травмы, ни от увечья, ни даже от смерти. Открою тебе один секрет: практически в каждой команде есть игрок, которого за глаза называют «костоломом» или «кувалдой». Ему может быть оставлена задача вывести из игры лидера команды-соперника. Умелый костолом-кувалда, профессионал своего дела, способен выполнить эту задачу столь виртуозно, что судья не усмотрит в нарушении правил злого умысла, расценив инцидент как игровое столкновение. Конечно, подобные вещи в рядовых матчах, как правило, не практикуются. Но в играх, где на кон поставлена судьба той или иной команды, костоломы нередко получают карт-бланш от своего тренера. Да что там говорить, если даже живого футбольного бога – великого Пеле не постеснялись «подковать», причем не где-нибудь в глубинке, а на чемпионате мира, на глазах десятков тысяч болельщиков-свидетелей и миллионов телезрителей! И что ты думаешь? Виртуоз-костолом не получил даже желтой карточки!
Тренер перевел взгляд на собеседника:
- Для чего я всё это говорю тебе, Вадим? В нашем славном дивизионе уже все поняли, что ты – ключевой игрок «Турбо». Ты один можешь решить исход встречи. Между тем, среди наших соперников есть команды, одни из которых борются за призовые места, вторые – за выживание в лиге. Им важен только результат, нужны очки любой ценой, особенно на заключительной стадии турнира. Поэтому, парень, будь готов к тому, что в самое ближайшее время костоломы начнут за тобой охоту. Мне очень не хочется навещать тебя в хирургическом отделении нашей городской больницы. Будь добр, запечатлей в своем сером веществе совет умудренного жизнью, тёртого калача: будь осторожен на поле, не лезь туда, где образуется куча-мала, обостряй внимание, если почуешь, что за твоей спиной неотлучно дежурит чужой игрок. Ты меня понял?
- Спасибо за совет, - улыбчиво ответил Молотков. – Непременно им воспользуюсь. Простите, а в нашей команде тоже есть свой костолом?
- Само собой, - не стал отнекиваться Ожиганов. – Это уже известный тебе защитник Сёма Митяй по прозвищу «Завалий».
- Простите еще раз… - начал было Молотков, но замолчал.
- Ты хочешь спросить, не получал ли он от меня указаний завалить того или иного молодца? – сощурился тренер.
- Нет-нет, - вяло отмахнулся Вадим.
- Вот и замнём для ясности, - кивнул Ожиганов. – Не забывай, речь идет не о моей испорченности, а о твоей безопасности.
Очередные матчи дали тренеру новую пищу для размышлений.
Попытки вывести Молоткова из игры предпринимались, но тот проявил еще одно завидное футбольное качество: умение уходить от грубых выпадов против себя. При всей своей внешней неуклюжести, он с нежданной ловкостью убирал ногу в нужный момент, и мастеровитый костолом «месил» своей «клешней» воздух почем зря. Иной раз Молотков, напротив, подставлял под коварный удар подошву своей бутсы, усеянной шипами, и тогда костолом сам выл от острой боли, валился на зеленый газон и взывал к медицинской бригаде о помощи. Вот что еще важно: уходя от столкновений, Молотков как бы выпячивал грубость атаковавшего его соперника, которая становилась очевидной и для судьи, и для стадиона.
Словом, все попытки «подковать» Молотка оборачивались позором для его врагов.
В самом скором времени новый кумир болельщиков «Турбо» приплюсовал к своей славе «бомбардира от Бога» еще статус «неуязвимого» игрока, родственного по этому качеству легендарному Ахиллу.
По-прежнему он выходил в каждом матче только на замену, проводя на поле не более четверти часа, но всё равно успевал забить три или четыре мяча, ровно столько, сколько требовалось для победы. Впрочем, в иных матчах, которые с самого начала складывались в пользу «Турбо», тренер вовсе не выпускал Молоткова на поле, руководствуясь принципом «береженого Бог бережет». Однако городские фанаты считали отныне всякий матча без Молотка «пустым».
Что касается центрфорварда Копытова, то ему теперь не оставалось ничего другого, как утешиться банальной фразой: «так проходит слава земная»…
Ожиганов ясно понимал, что «неуязвимость» Молоткова – отнюдь не следствие его тренерского совета.
Молотков и сам знал, что на поле надо беречься, и в полной мере владел природным искусством избегать опасных, предательских силовых контактов.
«Да кто же он такой, этот Молоток, откуда взялся?! – уже в сотый раз терзался одной и той же мыслью Ожиганов. – Его не надо ничему учить, он всё знает, просто виду не подает. Может, в молодости наломал дров, а затем надолго загремел за решетку и лишь недавно вышел на волю? Вот и Эдика Стрельцова тоже ведь не пожалели в свое время, хотя он и вовсе был восходящей звездой мирового класса. Но Стрельцова держали в неволе недолго. Он вернулся, когда поклонники еще не успели его забыть. А наш Молотков? А может, он долгие годы болел или, скажем, страдал помрачением рассудка и лишь недавно выздоровел, а затем само провидение привело его на нашу загородную базу?»
Тренер внятно помнил все те скандалы, происшествия, дрязги, отставки, трагедии, драмы и загадочные случаи, что произошли в отечественном футболе за последние 30-40 лет. Сам был свидетелем многих из них, о других слышал от коллег, которым доверял.
Его память цепко хранила фамилии, прозвища, даты, результаты игр первенств и чемпионатов, множество мельчайших подробностей, связанным с особенностями футбольного мира, но Вадима Молоткова, спортсмена с неотразимым ударом из любых положений, там точно не было.
Не полагаясь всё же на память, тренер провел немало вечеров за компьютером, пытаясь найти в виртуальном пространстве следы молодого талантливого футболиста, который, судя по его теперешнему возрасту, должен был блеснуть своим редкостным даром где-то во второй половине 90-х, а затем загадочно исчезнуть на много лет.
Но и всемирная паутина оказалась бессильной перед этой задачей.
В конце концов, Ожиганов отказался от попыток расшифровать прошлое городского любимца.
Матёрый дока, знавший все ходы и выходы в мутных водах футбольного рынка, он понимал, что в ближайшее время на Молотка начнется по-настоящему серьезная, но другая охота. И охотиться за ним будут не костоломы из провинциального дивизиона, а ушлые менеджеры из богатых команд премьер-лиги.
Тренер как в воду смотрел.
Сезон еще не закончился, а Молотков уже оказался в именитом столичном клубе, боровшемся за призовое место с прицелом на золото.
Победы команды следовали одна за другой, и, наверное, по этой причине новичка долго не заявляли в основном составе, «маринуя» на скамейке запасных.
Лишь после того, как в домашнем матче с середнячком претенденты на лидерство пропустили два необязательных гола, так и не реализовав своего подавляющего игрового преимущества, на поле вышел Молотков.
Избалованная столичная публика встретила появление провинциального самородка без особого энтузиазма, хотя и была наслышана о его якобы неотразимых ударах чуть ли не с центра поля.
Словом, Молоткову пришлось доказывать всё с начала.
И он доказал, да еще как!
Не затягивая интригу надолго, он забил три феерических гола – на 82-й, 85-й и первой добавленной минутах.
Кроме того, тренировки всё же приносили результат, и он уже не выглядел на поле неуклюжим увальнем, хотя от своей нерасторопности так и не избавился.
Но болельщики простили ему и это.
На следующий матч с участием «молотковского» клуба пришло вдвое больше зрителей.
В дальнейшем, если у команды не шла игра и на табло слишком уж долго маячили бесцветные нули, болельщики принимались дружно скандировать: «Мо-ло-ток! Мо-ло-ток!» и встречали объявление о выходе на поле неотразимого бомбардира бешеной овацией.
При этом вратари противника, включая кандидатов в борную страны, приходили в священный трепет и тихо молились футбольному богу, призывая на выручку штанги и перекладину. Но заклинания помогали плохо, точнее, не помогали вовсе.
В течение считанных недель Молотков стал столичной знаменитостью, чья слава не шла ни в какое сравнение с той популярностью, которую он приобрел на своей малой родине.
Репортеры не только спортивной прессы, но и солидных аналитических изданий стремились взять у него интервью. Молотков импонировал журналистам еще и тем, что, в отличие от большинства футбольных звезд, заметно терявшихся, как только разговор отклонялся от футбольной либо бытовой темы, он мог поддержать внятную беседу на любую тему, шла ли речь о гражданских свободах, искусстве, истории или даже загадках мироздания. Лишь на вопросы о своем прошлом, о подробностях личной жизни он отвечал туманно и витиевато, уходя от сути с той же деликатностью, с какой избавлялся на поле от преследования костоломов. Его недомолвки создавали вокруг него ореол загадочности и привлекали к нему еще больший интерес.
Что правда, в столице появились у него и недоброжелатели.
Известный спортивный обозреватель написал, что игра, которую демонстрирует Молотков, фактически убивает истинный футбол. Ведь настоящий футбол – это, прежде всего, коллективные комбинации, основанные на взаимопонимании и мастерстве совокупности талантов. А Молотков, мол, принуждает всю команду играть на него одного, убивает красоту и зрелищность комбинационной игры, сводя ее к чудовищным ударам «из пустоты».
Оппоненты возражали, указывая на то, что смысл футбола заключается не в хаотичной беготне по полю, а в результативности, в забитых голах. Мол, слава Богу, что в отечественном футболе появился такой уникум, как Молотков, который не убил, а, напротив, вернул игре зрелищность, вернул зрителя на трибуны. Нет, вы сами посмотрите, как резко подскочила посещаемость матчей с участием команды Молоткова!
Популярный телеведущий провел на одном из центральных каналов ток-шоу с участием представителей обеих сторон. В какой-то момент страсти перехлестнули через край, и в студии началась потасовка, которую с трудом удалось утихомирить.
Похоже, и самому Молоткову, при всей его уравновешенности, пришелся по душе бешеный ритм столичной жизни.
Он обосновался в хорошей съемной квартире в престижном районе, купил дорогой автомобиль, одевался со вкусом, посещал модные ночные клубы и рестораны.
Когда же выяснилось, что он вдобавок к прочим своим достоинствам еще и холост, то «желтая пресса» объявила его «самым завидным женихом столицы».
Теперь за ним охотились еще и папарацци.
Несколько человек сутками дежурили во дворе его дома, рассчитывая поймать в объектив кумира публики в тот момент, когда он будет возвращаться среди ночи домой вместе с любовницей.
Однако пока всё указывало на то, что все ночи Молотков проводит у своей избранницы, о которой никто толком ничего не знал. В свою же квартиру «бомбардир от Бога» заглядывал лишь изредка, да и то ненадолго.
Единственной добычей папарацци стали пикантные кадры, на которых было видно, как Молотков, направляясь к своему гаражу, проходит по дорожке мимо мусорного контейнера и ловким ударом ноги посылает в его зев пустую жестянку из-под пива, оставленную кем-то на асфальте.
Несколько «желтых газет» выстроили из этих кадров целый комикс, снабдив его броскими заголовками типа «Звезды развлекаются: уличные забавы кумира болельщиков!» или «Берегись бомбардира! Не зевай возле бака!»
Словом, в ту осень Молотков стал реальным претендентом на звание «Спортсмен года», чью жизнь обсуждали даже люди, бесконечно далекие от футбола».
Между тем, прошел слух, будто Молотковым заинтересовался тренерский штаб нашей сборной. Главный наставник команды номер один якобы заявил в узком собрании: «Наша ближайшая задача – любой ценой вырваться из заколдованного круга бесцветных нулевых ничьих, гарантированно побеждать соперника хотя бы из второй и третьей корзин. Мне глубоко наплевать (в действительности тренер выразился еще экспрессивнее), что Молотков не имеет, видите ли, достаточной физической подготовки. Мне надоело наблюдать, как наши форварды, которые находятся в блестящей физической форме, мажут по пустым воротам с двух метров, а затем недоуменно разводят руками, сетуя на фортуну».
На фоне усиливающихся слухов такого рода в печати появилась сенсационная, хотя и предсказуемая новость о конфиденциальных контактах Молоткова с представителями не то двух, не то даже четырех титулованных зарубежных клубов. Якобы уже решился вопрос о переезде новоявленного бомбардира в город с давними футбольными традициями и благодатным средиземноморским климатом сразу же после окончания первого круга (осенне-зимнего) отечественного чемпионата. Называли даже умопомрачительную сумму его гонорара.
Вскоре влиятельная газета, близкая к официальным кругам, опубликовала интервью с героем сезона.
Высказываясь, как всегда, в завуалированной, обтекаемой форме, Молотков подтвердил, хотя и в самых общих чертах, что собирается выступать весной за популярный европейский клуб.
Но прежде чем произойдет это событие, добавил со своей мягкой улыбкой герой интервью, он намерен совершить свадебное путешествие вдвоем со своей молодой женой. Имени своей избранницы Молотков не назвал, сославшись на то, что сделает это после свадьбы, которая должна состояться накануне нового года.
Для дотошных репортеров этой оговорки оказалось вполне достаточно, чтобы в последующие два-три дня раскрутить «лав стори» провинциального самородка.
Избранницей Молоткова оказалась прелестная Наталья Л., дочь одного из крупнейших функционеров большого спорта. У Натальи уже было два неудачных брака, но на этот раз она, кажется, вытянула счастливый билет. Познакомились молодые люди в известном ночном клубе. Это была любовь с первого взгляда. Выяснили репортеры и то обстоятельство, что всё свободное время влюбленные проводят на загородной вилле, записанной на имя Натальи, в элитном поселке, въезд в который контролируется профессиональной охраной, и куда нет доступа посторонним. Именно ввиду этого обстоятельства Молотков редко бывает на своей холостяцкой квартире, зная вдобавок, что во дворе его караулят папарацци из «желтой прессы». Квартира оплачена до конца года, и уже очевидно, что продлевать контракт с ее владельцем Молотков не будет.
Для полноты картины, пожалуй, имеет смысл пересказать хотя бы вкратце содержание статьи, появившейся в серьезном аналитическом журнале.
Крупнейший футбольный эксперт писал о щедрости фортуны, о том везении, которое выпало на долю еще недавно безвестного провинциального самородка, раскрывшегося в том возрасте, когда подавляющее большинство мастеров кожаного мяча уже заканчивает свою карьеру. Безусловно, продолжал автор, талант всегда является первопричиной успеха, но если нет хотя бы толики везения, то талант может и не расправить свои крылья.
К счастью для Молоткова, он успел запрыгнуть на подножку последнего вагона последнего поезда, и теперь его дальнейшая судьба расписана на годы вперед. Скорее всего, он поиграет несколько сезонов в Западной Европе, примерно лет до сорока, забьет сотни полторы своих неподражаемых голов, которым будут рукоплескать крупнейшие стадионы Старого Света, войдет в историю спорта, как один из наиболее уникальных бомбардиров.
В сиянии мировой славы он вернется в Россию, где, не без поддержки тестя, возглавит один из ведущих столичных клубов.
И не надо удивляться, если лет через десять-пятнадцать этот человек встанет у руля футбольного союза страны.
Вадим Молотков – это целое явление в нашем футболе, писал в заключении эксперт.
Быть может, судьба вложила в этого человека дар, более ценный, чем способность прицельно и мощно поражать ворота соперника. Быть может, именно ему предопределена миссия, осуществив которую до конца, он выведет отечественный футбол в когорту мировых лидеров.
Давайте верить в это, призывал автор.
Судя по отдельным нюансам, эксперт писал искренне, статья не была заказной.
Нам же остается лишь напомнить, что путь от полной безвестности до кумира миллионов, от рядового обывателя до счастливейшего из смертных, Молотков прошел всего за четыре с хвостиком месяца.
Очередную новость первыми узнали читатели крикливых бульварных газеток (деловые люди, как известно, даже в руки не берут эту, позволения сказать, печатную продукцию).
Новость, по первому впечатлению, относилась, скорее, к разряду курьезных.
Посетив по какой-то надобности поздним вечером съемную квартиру, Молотков вышел из подъезда и вальяжной походкой направился к площадке, где оставил свой навороченный лимузин. Дорожка вела мимо закутка, в глубине которого высился мусорный контейнер с разверстым зевом.
Кто-то из фотоохотников провокационно выставил на дорожку пустую жестянку, зная об «уличной забаве» «неотразимого бомбардира».
И точно, Молотков по отработанной привычке пнул жестянку своей правой, но та, то есть жестянка, а не нога, отнюдь не легла на ожидаемую расчетную траекторию, а волчком завертелась на месте, затем, растратив энергию движения, тихонько откатилась сторону.
Казалось бы, ну, промахнулся человек, сорвал удар, занятый своими мыслями, только и всего.
Но Молотков отреагировал на этот пустяковый эпизод весьма неадекватно. На его лице появилось выражение крайнего изумления, смешанного с досадой.
Затем кумир миллионов быстренько нагнулся за банкой, тщательно установил ее на дорожке и провел повторный, теперь уже выверенный удар.
Жалобно звякнув, банка рикошетом отлетела от боковой поверхности мусоросборника и упала на землю.
На Молоткова было страшно смотреть.
Необъяснимая растерянность читалась во всем облике футболиста номер один.
Наконец-то, папарацци дождались возможности запечатлеть спортивную звезду в неприглядном виде, еще неведомом болельщицкой массе.
Похоже, Молотков собирался произвести третью попытку, но, заприметив «охотников» с камерами, изменил планы, направившись к своему автомобилю с тонированными стеклами.
Вот лимузин сорвался с места.
Папарацци бросились к своим «тачкам», припаркованным в разных уголках просторного двора. Им удалось проследить, что Молотков доехал до ночного клуба, в котором познакомился с невестой, оставил машину на платной стоянке, после чего вошел внутрь заведения.
Папарацци были последними, кто видел Молоткова в статусе «великого бомбардира» в столице нашей родины.
Правда, сами они еще не догадывались об этом и продолжали свою сомнительную охоту, расположившись в разных точках на виду клуба в расчете дождаться выхода озабоченного какой-то проблемой героя.
Но Молотков будто навсегда исчез в недрах элитного комплекса.
Когда ожидание делось совсем уж томительным, кто-то принес веточку, что Молотков вышел из клуба через «черный ход» на параллельную улицу, сел в заказанное такси и отбыл в неизвестном направлении. Перед отъездом он якобы позвонил Наталье и сообщил, что если не вернется через два дня, то она может считать себя свободной. Прости, мол, за всё и передай последний привет папе.
Итак, налицо был необъяснимый побег. Внезапно, под влиянием некоего внутреннего порыва, Молотков бросил свой клуб, невесту, сорвал подписание многомиллионного контракта, отрекся от выпавшей на его долю миссии…
Собравшись в кружок, папарацци рядили так и эдак, строили различные версии, но ни в одной из них не фигурировал странный эпизод возле мусорного контейнера.
Скорый поезд из Москвы прибыл на вокзал областного центра С. в 19.20. по местному времени.
Из спального вагона выбрался на перрон экстравагантного вида пассажир – в огромных фиолетовых очках, закрывавших пол-лица, в мохнатой серой шапке, надвинутой до бровей, или, если угодно, до верхней части оправы. Весь его багаж состоял из новенькой коричневой кожаной сумки, приобретенной, очевидно, перед самым отъездом.
Пройдя на привокзальную площадь, дальняя сторона которой тонула в непроглядном мраке, загадочный пассажир совершил ритуальный поклон, затем негромко произнес:
- Ну, здравствуй, родной город!
Оглядевшись внимательно по сторонам, добавил еще тише:
- Слава Богу, пока никто не узнал. Выходит, не все наши граждане интересуются футболом. Вот и хорошо!
Он сел в такси, которое отвезло его в тихий район частной застройки.
Дождавшись, когда машина с шашечками скроется за углом, Молотков торопливо прошагал к одноэтажному, в купеческом стиле зданию с высоким крыльцом.
Взбежав по ступенькам на площадку, он некоторое время разглядывал табличку с золотистой надписью на черном фоне: «Товарищество «Яхонт». Прием посетителей ежедневно, кроме воскресенья, с 10.00. до 19.00.»
Несмотря на то, что время приближалось уже к восьми вечера, за окнами горел свет, мелькала чья-то тень, искаженная опущенными жалюзи.
Утопив кнопку звонка, поздний гость держал ее долго, пока с той стороны не послышались нервные шаги.
Дверь открыл мужчина средних лет, худощавый, с трехдневной щетиной на щеках, в белом халате и такой же шапочке.
- Здравствуйте, Виталий Викторович! – приветствовал его посетитель. – Как хорошо, что я вас застал!
Доктор, похоже, не разделял радости визитера:
- Сегодня прием закончен. Приходите завтра в указанные на дверях часы. Извините, но сейчас ничем не могу помочь, я очень занят.
Молотков сорвал с себя мохнатую шапку и фиолетовые очки:
- Виталий Викторович, да это же я, Молотков, ваш бывший пациент!
- Ах, Молотков… - вздохнул доктор. – Да-да, припоминаю. Но, если мне не изменят память, в вашем случае зафиксировано полное и окончательное выздоровление. Или у вас появились какие-то жалобы?
- Жалоб нет, но я крайне нуждаюсь в вашем совете. Дело безотлагательное.
- Ну, что ж, проходите.
Миновав темноватую прихожую, они тут же оказались в кабинете, где горел яркий свет, где на стенах висели какие-то диаграммы, а на лабораторных столах, установленных вдоль стен, были разложены компактные приборы неопределенного назначения. Некоторые из них находились в стадии монтажа.
- Присаживайтесь, - кивнул доктор на кресло для посетителей. – Кстати, как ваша подагра?
- Спасибо, я не вспоминаю о ней уже больше года.
- Что же вас снова привело ко мне?
- Футбол.
- Футбол?! – удивленно вскинул брови Виталий Викторович. – Но каким боком тут может быть замешан футбол?
- Доктор, вы следите за матчами чемпионата страны?
- Голубчик, я уже забыл, когда в последний раз включал телевизор, - устало промолвил доктор и кивнул на лабораторные столы: - Столько работы, ей-богу, не до развлечений. А к футболу я всегда был равнодушен. Так в чем, собственно, заключается ваше дело?
Молотов не стал рассказывать собеседнику ни о своей футбольной карьере, ни о короткой, но яркой московской главе жизни, ни о теперешних страхах.
Он всего лишь поведал о том, что с некоторых пор ощутил в себе способность с силой посылать мяч в нужную точку с расстояния в тридцать, а то и сорок метров. В ноге у него будто включился некий компьютер, который сам по себе рассчитывал оптимальное сокращение мышц и требуемый замах ноги.
- И это вас беспокоит? – недоуменно сощурился доктор.
- Очень беспокоит. Потому что это качество вдруг исчезло. Так же неожиданно, как и появилось. В какую-то секунду. В долю секунды.
- Эх, мне бы ваши проблемы…
Минута прошла в томительном молчании, затем доктор, обравшись с мыслями, заговорил:
- Что ж, давайте вернемся к истории вашей болезни. Итак, некоторое время назад вы впервые обратились ко мне с жалобой на острые приступы подагрической боли. Вы сообщили мне, что перепробовали все средства, которые вам предписывали врачи, но болезнь продолжала прогрессировать. Вы побывали также у местных целителей и знахарок, но и это не помогло. Кто-то из знакомых рассказал вам о моем методе, и вы пришли ко мне. Так всё было?
- Именно так, - кивнул Молотков.
- В свою очередь, я, в ответ на ваше обращение, сразу же поставил вас в известность, что являюсь доктором не медицинских, а технических наук. Все мои медицинские познания получены путем самообразования. Однако мне, в содружестве с моими коллегами-единомышленниками, удалось создать аппарат-излучатель «Яхонт», воздействие которого на больной орган приводило к исцелению в девяти случаях из десяти. Я честно предупредил вас, что покуда и сам не могу объяснить механизм этого явления, что я экспериментатор, а не теоретик, и иду на ощупь. Есть ли риск для больного при использовании аппарата? Как показала практика, в самом худшем случае недуг консервируется, только и всего. Я подробно рассказал вам о некоторых наиболее характерных случаях исцеления, а также сообщил, что наша группа работает с пациентами исключительно по их добровольному согласию. Вы дали такое согласие и подписали соответствующий договор. Так было дело?
- Именно так, доктор, - подтвердил Молотков.
- Сколько сеансов облучения вы прошли у нас? Двенадцать?
- Пятнадцать.
- Да, припоминаю. Но уже после двенадцатого сеанса источник вашего недомогания был подавлен.
- Верно, боли прекратились абсолютно.
- Замечательно! – доктор скрестил ладони на столе. – Но еще в начале курса я предупредил вас, что по ходу лечения могут возникнуть побочные явления, как правило, позитивного характера. Ничего опасного в этом нет. Побочные явления, как известно, свойственны и традиционной медицине. В частности, они проявляются при приеме большинства лекарств: головокружения, бессонница или сонливость, общая слабость, аллергия и прочие малоприятные вещи. Я говорил вам, что основу «Яхонта» составляет микро-генератор сверхкоротких импульсов, который воздействует на целый ряд излучателей. Врачуя больной орган, эти сигналы проникают в глубинные структуры коры головного мозга человека, в том числе в те его участки, которые отвечают за управление резервным арсеналом организма.
- Проще говоря, - продолжал он, - «Яхонт» может пробудить от спячки, активизировать таланты, дремавшие в том или ином индивидуум и отринутые в свое время мозгом в силу стечения обстоятельств. К примеру, человек, равнодушный к музыке, вдруг становится меломаном, другой испытывает неодолимую тягу к коллекционированию спичечных этикеток, о чем прежде никогда не думал, третий берет лопату и превращается в страстного огородника. Был у нас один большой, этакий домашний барчук, у которого вдруг проявилась способность чинить на профессиональном уровне сантехнику. В вашем случае, как я понимаю, пробудился некий дар, выразившийся в упражнениях с мячом. После вашего рассказа для меня нет сомнений, что «Яхонт» попутно с лечением активизировал в вашем мозгу механизмы, отвечающие за двигательные рефлексы мышц ваших нижних конечностей, как и за координацию этих движений, совершаемых на подсознательном уровне. Но проявление побочных явлений, и об этом я тоже говорил, с течением времени угасает полностью. Именно это и произошло с вами. Только и всего. – Он внимательно посмотрел на собеседника: - Но я всё-таки не пойму, что вас беспокоит?
- Доктор, я хочу пройти повторный курс реабилитации. Хочу вернуть и закрепить это самое побочное явление. Помогите мне! У меня есть деньги, я не постою за ценой.
- Голубчик, да зачем вам это нужно?! – искренне удивился доктор. – Лишь для того, чтобы удивлять друзей фокусами с мячом? Впрочем, вопрос «зачем» - совершенно излишний. К сожалению, я не смогу вам помочь, даже если бы очень захотел того. Поймите, что резервы тех центров, что помогали вам виртуозно обращаться с мячом, полностью исчерпаны. Теперь «главный штаб» вашего мозга будет оберегать их, пока колодцы энергии снова не наполняться, а это произойдет, полагаю, очень не скоро. Совершенно невозможно предсказать, как отреагируют глубинные резервы вашего мозга на повторный курс. Вдруг вы почувствуете себя прирожденным трубочистом?
- Значит, исправить ничего нельзя? – потерянно произнес Молотков.
- Голубчик, я понимаю вас. Угасание функции, связанной с проявлением побочного эффекта, иногда приносит пациенту серьезные психологические переживания. Но, уверяю, через недельку-другую всё это забудется, и вы снова вернетесь к полноценной, здоровой, насыщенной жизни, которую вели прежде. А пока я рекомендую вам принимать валерьянку.