Много в России городов, сел, а еще больше деревень с красивыми говорящими названиями. А вот наша деревня обычная, ничего в ней особенного нет: поля, луга, огороды, речка…, да и прозвали ее Тихая может потому, что находится она далеко от шумных дорог и больших городов. Петух соседский прокричит с утра пораньше, вот и событие и разговору на весь день.
Сидел Матвей Иванович на лавочке возле своего дома, травинкой во рту поигрывал да думу тяжелую думал. Обидно, черт подери, жизнь прожил в Тихой, помнил он разные времена, как колхоз утверждался, как трактор на поля пошел, строительство садика, школы, клуба и многое другое, только где это все теперь. Молодежь разъехалась по городам, собственные дети не стали исключением, да это и понятно, перспектив в городе больше, да и удобств тоже. Да…, было время, да прошло видать, теперь вот дранный петух прокричит сиплым голосом, радость на душе, тьфу ты.
Надо сделать рекламу деревне. Мол, есть такая, красивая, уютная, прям по сердцу, Приезжайте, отдыхайте, а может даже и живите. Подумаешь, что нет производств, можно ведь свое дело открыть, пасеку поставить, или рыбу развести, тут и озера есть подходящие. Размышления деда прервал окрик драгоценной супруги Анны Петровны, она всегда появлялась вовремя, вот и в этот раз не изменила своему правилу:
- Ты опять старый сидишь мечтаешь? Иди, корми Буяна! Орет как сумасшедший.
- А ты, что? Пошла бы и накормила.
- Сейчас, ага, бегу и лыжные палки теряю. Завел скотину, корми! Тесто замесила, раскатываю, пироги сегодня у нас. Иди, а то внуков сейчас разбудит.
Дед покосился на скалку, и зная норов Анны, решил капитулировать.
- Да иду я уже, иду.
- Ведро с очистками в сенях захвати.
- Захвачу любимая, -съехидничал дед.
Этого быка сдать бы по-хорошему, все жилы вытянул проклятый, да с другой стороны - жалко, привык уже к его выкрутасам, идя в хлев, - про себя размышлял дед. Этого бык оказался у него по воле случая, как всегда, подвел мягкий характер. В прошлом году соседка приболела, так ее дети решили к себе в город забрать, мол и условия получше и присмотр будет. С продажей хозяйства же незадача случилась, покупатели на корову нашлись, а вот бычка наотрез отказались брать. Прибежала, заохала, стала увещевать: «Возьми, Аннушка, бычка, пестренький, игривый, а к зиме продадите, денег я с вас не возьму». Супруга серьезная женщина, сразу сказала нет, а я малохольный, возьми и поведись на бабкины слова, что бычок бесплатный, взял мотнул головой в знак согласия». «Вот и молодец Матвей Иванович, хозяина сразу видать». Бабка метнулась в сени и уже оттуда крикнула: «Быка то я к загону привязала», хлопнула дверь и легкий сквозняк охладил мой пыл.
-Так это, как это, - начал было я.
- Иди, иди, хозяин, бычок то пестренький, игривый, бесплааатный.
- Ну, тебя, вот выращу, продам, а деньги потрачу на себя любимого.
- Конечно, конечно, иди, вон он тебя зовет.
Жена приоткрыла окно и ехидно крикнула в направлении загона: «Хозяин уже идет!» Матвей Иванович чертыхнулся про себя и вышел вон из избы, с этого момента он расстался со своей свободой и стал объектом словесных уколов со стороны супруги.
Пока Матвей Иванович вспоминал историю приобретения быка, он успел набрать комбикорма в ведро и дойти до стайки.
Бык стоял в загоне и чесал рога об угол кормушки, одновременно пытаясь подцепить одну из оттопыренных досок. Матвей Иванович повелительным голосом крикнул: «А ну, сейчас как дам по башке! Опять за свое!»
Хозяин подхватил валявшийся у ног обломок жерди и угрожающе совершил им в воздухе несколько фигур высшего пилотажа. Бык явно не впервые видел подобные цирковые номера от хозяина, поэтому безучастно посмотрел в его сторону и мотнул в знак приветствия огромной башкой с белым треугольником, а затем что есть сил вдарил по кормушке рогами. Через загон вылетели обломки перекладин, части досок и прочего мусора. Матвея Ивановича аж затрясло от возмущения: «Ах ты холера! Да я тебе сейчас башку поправлю! Сейчас поправлю!» Матвей Иванович, чертыхаясь бросил в сторону любимчика обломок жерди, но он просвистел в нескольких сантиметрах над Буяном. В очередной раз выругавшись, он с ведром очисток проскочил в стайку, высыпал в бачок содержимое ведра и бросился на выход, по пути прихватив лопату-подборку, которой обычно чистил в стайке. Раздухаренный, он вылетел в загон. Бык, увидев хозяина с весомым аргументом в руках, сразу все понял, и после первого же замаха лопаты, сиганул через забор.
«Тьфу ты, холера», - выругался Матвей Иванович, бросил лопату и пошел за веревкой в гараж. Через пять минут он с ведром комбикорма час бегал по поляне убеждая Буяна о своих самых лучших намерениях, наконец, глупый бык ему поверил. Огромный детина фыркал от удовольствия, вкушая комбикорм, а хозяин тем временем с упоением завязывал ему веревку на рогах. «Поел, молодец… Сейчас, сейчас мы пойдем вместе в стайку, там я тебя привяжу, там лопата тебя ждет не дождется. Пойдем Буянчик, пойдем», - вкрадчиво вещал Матвей Иванович.
Ласковый голос хозяина окончательно растрогал быка, и он спокойно пошел навстречу своей судьбе. Хозяин шел рядом и приторно-любезным голосом что-то говорил, потом он умолк, осенний ветерок игриво бросался листвой, листья взмывали вверх и смешно кружась, падали. Подходя к загону, Матвей Иванович облегченно выдохнул, в его воображении рисовались самые смелые картины возмездия быку, он даже стал улыбаться, бык видя перемену в настроении хозяина совсем успокоился и послушно вошел в калитку загона.
Матвей Иванович бросил веревку и стал закрывать калитку на крючок, но она не закрывалась, видно во время прыжка через забор, бык зацепил столбик, теперь весь пролет стоял с наклоном наружу. Пока Матвей Иванович возился с калиткой, Буян вспомнил об картофельных кожурках, которые хозяин занес в стайку, Буян мгновенно поддался искушению и рванул на перекус, а через секунду и Матвей Иванович за ним, хоть это было и не солидно для его возраста, дело в том, что он ненароком угодил одной ногой в петлю, которую сам же сделал для удобства. Картина возмездия, конечно, получилась в самых смелых красках, Матвей Иванович с изумленным лицом, в очках, держащий в одной руке молоток, задним ходом, на пятой скорости, въезжает на пузе в стайку.
Анна Петровна суетилась вокруг стола, внуки с аппетитом вовсю уплетали пироги. Всеобщую гармонию разрушил Матвей Иванович, он как фурия пронесся через кухню в спальню визжа и сыпля проклятиями, а уже через мгновение был возле стола и, страшно вытаращив все четыре глаза, что-то шипел нечленоразличимое. От хозяина по кухне шлейфом расходилось легкое амбре, внуки сидели не шелохнувшись, зажав носы, хозяйка после небольшой паузы, сказала только одну фразу: «Быстро в баню и продавай его ко все чертям».
Так закончилась история дружбы Матвея Ивановича и быка Буяна. В этот же день, по вполне скромной цене бык был продан знакомому фермеру, что хозяйствовал в соседнем селе, он как раз подыскивал быка на племя. Матвей Иванович даже не стал торговаться, взял деньги пошел не оглядываясь, когда поднялся на ближайший пригорок, обернулся и погрозил кому-то кулаком: «Так-то… Поделом тебе».
Придя в свою деревню, он зашел в магазин, накупил мороженого внучатам, а хозяйке любимых ею конфет. Придя домой, положил на стол деньги, посмотрел на внуков и озорно произнес:
- Завтра в город поедем, велосипеды вам покупать.
- Ура. Закричали внуки, - полезли обнимать деда.
Потом достал свертки с угощениями и радости не было предела.
«Хозяин ты наш», - ласковым голосом произнесла Анна Петровна, волна радости и гордости разлилась в душе Матвея Петровича. Вечером в доме долго горел свет, внуки уже давно спали, а хозяева пили чай, смеялись, вспоминая события дня.