В избушке было тепло, печь натужно гудела и даже весело посвистывала от неожиданных порывов ветра. Я, как всегда, сидел на табуретке и наслаждался кружкой горячего кофе. Люблю я после завершения дел по дому посидеть, помечтать о том, о с ем, послушать грустную песню запечного сверка о теплом лете. Стрелка на настенных часах неуклонно приближалась к полночи, и я уже засобирался ложиться спать, как кто-то настойчиво постучал в окно. Дремотное состояние моментально улетучилось, в голове лихорадочно забилась мысль: «Кто может в такой поздний час нагрянуть в лесную избу?» Стук повторился. Напялил телогрейку, шапку, вышел в сени. «Кого там черти принесли?»- крикнул я, придав голосу нотки недружелюбия. Тишина… «Ну, что молчим!?» Так как в ответ я не услышал ровным счетом ничего, любопытство победило разум, и я приоткрыл дверь на крыльцо, м-да, никого. А вернулся, одел пимы и вышел на улицу.
Февральская метель кружила и беспощадно била в лицо своими колючими снежинками. «Бр-р, холодно, ну и погодка разыгралась», - мрачно в душе отметил я и попытался залезть поглубже в телогрейку. Прошел до угла дома, из-за него было видно окно кухни, оно лениво, полусонным желтым глазом встретило меня и как бы немного удивилось моему появлению. «Даже следов нет», - заметил я самому себе. «Может вздремнул я ненароком, да во сне и послышался мне этот стук?» Я еще несколько секунд поворочал головой, но не найдя взглядом ни одного живого существа, вернулся домой. Заходя в кухню, услышал глухой удар в стекло, потух свет от свечки, грохот посуды со стола, а через мгновение увидел мчащегося навстречу мне кота со вздыбленной шерстью и дикими, полными ужаса глазами. Кот со всего маху врезался в дверь, она открылась, и он вылетел на веранду. У меня даже на ногах волосы дыбом встали, я попятился вон из избы и плотно закрыл дверь. Васька сидел под лавкой и таращил на меня свои большие глаза, если честно, мне тоже хотелось составить ему компанию, но постепенно разум стал возвращаться и вдруг меня такая злость разобрала за себя, за кота: «Да что же это такое?! Кто хозяин в доме, я или чертовщина всякая?» Я вернулся домой, нащупал фонарик, висевший на стене, схватил черенок от лопаты, стоявший бесхозно в углу еще с прошлого лета, и рванул на улицу. Метель не унималась, мокрый снег с ветром мигом залепил глаза и уши, но я, не обращая внимания на погодные метаморфозы, пролетел к кухонному окну с дрыном наперевес: «Кто здесь!? Кто!? Вылазь давай!», - почти истерично кричал я в темноту, но кроме шума ветра никто мне не ответил. «Надо посмотреть следы», - подумал я, включил фонарик и увидел лежащую на снегу синичку. Мне все стало понятно. От сильного удара в стекло, она потеряла сознание, но было видно, что жизнь в ней теплится, взяв ее на руки, принес домой.
Зажег новую свечу, соорудил ей гнездышко возле печки, вспомнил о бедолаге коте, накормил и отправил его на крышу, так как домой он не захотел. Убрал осколки посуды, допил холодный кофе и только сейчас почувствовал, как я сильно устал от всей этой суматохи и переживаний. Прошел в спальню, сел на кровать и сон сразу связал меня, завалившись на бок, я уснул.
Сколько я проспал не знаю, но только за окном ярко светило солнце и льдинки на окне таяли и сползали по стеклу. Вставать не хотелось, под одеялом было тепло, я потянулся и перевернулся на другой бок. Слышно было, как потрескивают дрова в печке и донесся аромат жаренного картофеля. Нежный женский голос тихо напевал песню под едва различимое шуршание тряпки по столу. Холодный пот прошиб меня: «Какое одеяло? Я вчера не укрывался… Печка, картошка, песня. Неужели ужасы вчерашнего дня продолжаются? Или я сошел с ума?» Я сел на кровати, протер глаза, таким образом избавляясь от остатков сна. Нет, действительно, кто-то орудовал тряпкой на кухне. Я на цыпочках прошел до проема двери и передо мной открылась удивительная картина. Белокурая женщина оттирает воск от вчерашней свечи на скатерти, увидев меня, она от неожиданности выронила тряпку из рук и ойкнула. «Простите, вы кто?». Женщину мой вопрос несколько смутил, и она стала извиняющимся голосом сумбурно рассказывать, что заблудилась в лесу, и уже отчаявшись найти дорогу до деревни, вдруг увидела избу. «Я постучала, но мне никто не ответил и взяла на себя смелость войти. Я несколько раз окликала хозяина, но никто не отвечал, тогда я погрелась у печки и прошла по дому, увидела, что вы спите, не стала будить». Я отметил, что голос во время ее рассказа дрожал, она с искренней надеждой на понимание смотрела на меня своими небесными глазами, потом вдруг часто-часто заморгала и слезы как жемчужины покатились по щекам. «Вы не верите мне? Я, я ничего не брала, мне жалко было вас будить, решила дождаться пока вы проснетесь, а так как заняться было нечем, решила сварить обед, увидела картошку и вот… Я сейчас уйду, вы только скажите, в какой стороне деревня Черноусовка?»
Оторопь моя к этому времени прошла, и я с юмором ответил: «Значит обед отменяется? А я так проголодался, может пообедаем?». Теперь настала очередь удивиться женщине: «Да, конечно, я сейчас, а хлеб у вас есть?» Она смахнула остатки слез и стала ловко сервировать стол. Я только сейчас заметил какая она красивая, длинные волнистые волосы игриво кружились, и она постоянно откидывала их от лица. Ее счастливая, чарующая улыбка, а какие глаза, не глаза, а омут. «Так что же вы не проходите за стол, садитесь», прервал мои размышления ее голос. Пока ужинали, я выяснил, что зовут ее Оксана, живет в Архангельске, работает логистом на крупном складе, впервые за несколько лет получила полноценный отпуск, правда зимой, но это было неважно, хотелось отдохнуть, набраться сил, повидаться с родителями.
- А как ты здесь - то оказалась? Ведь до деревни километров тридцать, не меньше?
- Отпуск подходит к концу, захотелось прогуляться, зашла далеко, а тут метель, все стало одинаковым, потерялась. Сначала шла наугад, выбилась из сил, а потом села под елкой и начала реветь от страха, потом взяла себя в руки и стала дожидаться утра.
- Да, попала ты в историю. Как-то незаметно для себя мы перешли на ты.
- Утром, снег прекратился, и сквозь деревья я увидела поляну и дом. Представляешь, я всю ночь просидела рядом с избой.
Мне как-то сделалось неловко перед Оксаной, это что-же получается, я храпел в свое удовольствие, а она рядом замерзала.
- Извините меня.
- За что?
- За то, что не увидел тебя.
Она покраснела, наши глаза встретились, и я тоже почувствовал, как лицо залило жаром, куда-то потерялись слова.
- Это…, ты, вы, синицу не видели, она тут возле печки лежала?
- Да, да, видела, я, когда в избу дверь открыла, она вылетела, извините…
Тут на меня навалился такой дикий смех, что Оксана даже испугалась за меня, уж не повредился ли я умом, но я поспешил ее успокоить и рассказал ночную историю с синичкой.
Мы еще долго сидели, пили чай с брусникой и было так хорошо, как никогда раньше. Было такое чувство, как будто мы знакомы тысячу лет. Оксана вдруг подскочила и стала собираться:
- Мне надо идти, родители там наверно всех подняли на ноги, места себе не находят, а я здесь сижу, чай пью.
- Конечно, надо ехать, сейчас мигом долетим.
-Как?
- У меня буран есть, или ты думаешь я на лыжах зимой за продуктами хожу?
Буран нас быстро домчал до деревни, действительно, родители были на грани нервного срыва, мужики деревни организовали поиски, но все тщетно. Что тут началось, когда подъехали к дому и слезы и воспитательные речи, в общем, когда все немного пришли в себя, заметили меня, стали благодарить, приглашать в дом. Но на меня что-то нашло, и я сослался на какие-то неотложные дела и что мне надо срочно ехать. Она смотрела на меня, а я на нее и было так невыносимо больно.
- Удачи Оксана, не теряйся больше, выдавил я из себя и ком подкатился к горлу.
- Спасибо тебе.
Я крутнул ручку газа и буран понес меня в обратный путь. Мелькали деревья, кусты, а я все давил и давил на газ. Вот и изба, остановился у дверей, выдохнул. В этот день я ничего не делал, лежал на кровати, ходил по кухне взад и вперед, так прошел день. Всю ночь я ворочался, все думал о ней и о своем безрассудном бегстве. На следующий день не выдержал и поехал в Черноусовку, подъезжая к дому, увидел ее отца, он чистил дорожки. Завидя меня, он обрадовался, кивнул головой в знак приветствия.
- Здорово отец!
- Здорово, здорово.
- Оксана дома?
- Так уехала она.
- Как?!
- Как, как, утром сегодня, отпуск то у нее закончился. К себе, в Архангельск. Так ты заходи в дом, чаю попьем, а то вчера как угорелый умчался, даже не рассмотрели тебя с бабкой – то.
Я хотел отказаться, но не хотелось обижать старика.
Бабуля заохала, стала привечать, собрали стол, посетовали, что не свиделся с дочкой. По всему было видно, что я им пришелся по душе, так как Кирилл Иванович достал горючки и хотел меня угостить, но я сослался что за рулем. Хотели оставить на ночь, но мне действительно надо было ехать, так как хотелось остаться наедине со своими мыслями. Засобирался, поблагодарив хозяев уже хотел было выйти из-за стола, как вдруг увидел знакомые варежки, лежащие на стуле.
- Её?
Хозяйка, Марья Ивановна, кивнула головой и сказала:
- Забыла в суете-то, ночь то не спала, плакала что ли, мы уж с отцом не стали влазить, может со страху что натерпелась, а утром соскочила, говорит ехать надо, загостилась.
- А можно я их себе возьму?
- Зачем это? Спросил Кирилл Иванович.
Я не знал, что ответить, но до матери Оксаны видать стало что-то доходить: «Бери милок, бери», - заулыбалась она. Кстати, может телефон Оксаны дать? Тут мне стало совсем неловко, я покраснел, отрицательно мотнул головой и вышел на улицу.
Закончилась зима, пришла весна, забот прибавлялось каждый день, нужно было пасекой заниматься, чинить постройки, технику готовить к пахоте и т.д. Но как-то все валилось из рук и не было прежнего рвения, усердия что-ли, как-то пропал интерес к жизни. Засыпал и видел ее, ну никак не уходит она, в общем, стал я пропадать. Сижу я как-то вечером, пью кофе и крепко так задумался о своей холостяцкой жизни, вдруг кто-то как постучит в окно, у меня аж кружка выпала из рук. Синичка?! Промелькнуло в голове.
- Синичка, лети к себе домой, в чужие окна не стучи, беду не носи! - крикнул я и закрыл лицо руками.
Тишину прервал мелодичный знакомый голос: «Ты что не выходишь, или не рад меня видеть?» Я растопырил пальцы и сквозь них увидел Оксану, она улыбалась и смотрела тем взглядом, от которого сердце таяло. Я подскочил и хотел что-то сказать, но вместо этого из уст вылетали одни междометия:
- Я? Я?! И слова кончились. Ух… Я смотрел на нее и не мог поверить своему счастью.
- Синичка ты моя!
В это время зашел ее отец и его голос привел нас в чувство
- Так мы едем или нет?
- Куда? Не понял я.
- К моим, мама уже на стол собрала, а мы с отцом за тобой приехали. Я к тебе приехала, насовсем, если можно…
Оказывается, родители рассказали Оксане о моем приезде, про варежки и она всё поняла. Доверилась своему сердцу, а оно не могло обманывать, рассчиталась с работы и приехала ко мне. Так неожиданно, по воле случая, закончилась моя холостяцкая жизнь, и я об этом не жалею. А синичка живет с нами, она свила гнездо под крышей и у нее, по-моему, тоже все хорошо. Кот Васька ее не трогает, предпочитает держаться подальше от этих птичек, ведь он – убежденный холостяк, и гуляет сам по себе.