Веськин дом

повесть

                То ли в Яви, то ли в Нави,
                То ли в перепутьях сна,
                То ли в сказочной оправе –
                Правда всё-таки одна…

Часть первая

I

   Ноги Веськи болтались над головокружительной бездной… То – есть, она висела над зияющей пропастью… Или ей так представлялось… Хоть и второй этаж, но высоченный, да плюс цокольный, да над обрывом… Наверно, снизу она кажется дохлой мухой, присохшей к стене. На самом деле тут удобная ступенька, прочная арматурина под коленками и ещё одна – наподобие поручня. Всё, что осталось от бывшей лестницы или балкона. За спиной – приоткрытая дверь. И больше в стене проёмов нет. Это редкостное чудо – дверь наружу на втором этаже!

   В стародавние времена их теперешний жилой дом был флигелем. А этот, основной,  Веська застала уже полуразрушенным, без крыши, с заколоченными ставнями.  В заброшенные развалины никто не забирается, но она открыла в подвале подземный лаз. Ещё первоклашкой. Почему-то дверь из подъезда в подвал стояла в тот знаменательный день нараспашку, Веська играла на лестнице и углядела за висящей фанеркой круглое отверстие. «Для кошки велико, целый тигр войдёт!» - подумала тогда и немедленно испытала на себе. Почти скатилась в тёмную трубу, к счастью, сухую – по мокрой не доползла бы до развалин.

   От взрослых она таилась, поделилась лишь со Светиками. Но чудесный готический замок с бойницами и неразгаданными закоулками  подружка Светка обошла на цыпочках, будто осторожно-брезгливая кошечка, позаглядывала в щели ставен, потом запросилась назад.
   И Лань (самая верная!), побелела, сунувшись наверх:
   - Извини меня, ради Бога! Боюсь высоты!
   Особенно ужаснул бедную Ланку каменный «колодец» - наглухо заложенное кирпичом бывшее крылечко высотой в два этажа,  внизу густо заросшее молоденькими топольками и берёзками. А Веська с таким упоением карабкалась по его краям!

   Однажды под вечер Веська услышала, как возле «колодца» возмущается стая ворон.  Оказывается, прилетела сова! Светленькая, с крохотными тёмными пятнышками и полосатым хвостом. Сидела, крутила круглой головой. Вороны её не клевали, просто ругались. Судя по книжкам, ночные твари селятся на чердаках особняков, и Веська надеялась: совьёт птица гнездо, выведет совят. Но никто не позарился на её владения, даже сова.

   И пусть, не больно и хотелось, здесь одной – раздолье! Веська любила нежилой запах руин, порывы влажного ветра, бурьянное море под обрывом, и невероятный вид с высоты на  златоглавый собор за прудом, Рысью гору…

   Но сейчас она плакала. Нет, не случилось горя! Давно ей понятно - бывает пять настроений: глазеть, шляться, вытворять, беситься и реветь. Беситься лучше с подружками – со Светиками, но и одной можно, если музыку врубить. Вытворять – кочан капусты разрисовать под хэллуинскую тыкву или джинсы до колен изрезать в лапшу…
   А слёзы – как дождик, что с них возьмёшь? Уже все вылились на сей раз…
   Веська поднялась на ноги, загляделась перед уходом: солнце пробиралось сквозь золочёные тучи.   
   И вдруг раздался испуганный крик:
   - Нет!!!
   Неведомо откуда взявшийся человек карабкался по стене быстро, как по лесенке. Замедлился…
   Крикнул:
   - Подожди!
   Видимо, ей? Она и без того застыла от нереальности зрелища: не за что ведь ухватиться на стене… Но незнакомец находил выемки в полкирпича, цеплялся пальцами и поднимался всё ближе… Веська вяло подумала: «Надо подать руку». Но спайдермен уже подтянулся на железяке, запрыгнул на ступеньку и вытеснил Веську в коридорчик, подальше от дверного проёма.
   Одной рукой он обхватил её плечи и бурно пообещал:
   - Всё, что угодно… Всё, что только захочешь!
   Веська медленно улыбнулась:
   - Я всегда хотела крылья…
   Парень отпустил её, в тёплых карих глазах его засветилось изумление.
   Он потёр исцарапанные ладони и проговорил:
   - Тебе они пойдут. Я их придумаю для тебя…

II

  - Так он и сказал: «Для необычайной девушки я способен даже крылья изобрести!» - хвалилась Веська перед Светиками следующим вечером во дворе.
   - Да неужели?! – ухмыльнулась Света.
   - Помнишь, твой Ромка говорил, что с нами каждую неделю приключаются вещи, обычно происходящие лишь раз в сто лет, - засмеялась Лань, - Значит, молодой человек решил, что ты – самоубийца?
   - Ему показалось, что я уже в воздухе…
   - И как зовут спасателя? – спросила Света.
   - Сергей Елисеев…
   - Как?! Да быть не может! Слишком уж поэтическое имя! Ты выдумала всё! – заявила Света.
   - Ну вот! Зачем ей?! – заступилась за Веську Ланка.
   - Она в 15 лет сочиняла, как вместе с благородным Айвенго в развалинах сражается за правду!
   - Не в 15, а в 12! – закричала Веська, - И не с Айвенго, а с Робин Гудом!
   - Не спорь, Свет, - Лань была серьёзна, - Лучше придумать эльфийского принца, чем связаться с реальным недоумком!
   - Не лучше… - начала Света и осеклась, - Но безопаснее!
   - Ему не понравилось моё имя! – вздохнула Веська.
   - Не удивлюсь, - Света тряхнула светло –кудрявой головой, - кому приглянётся кошачья кличка?
   - А мы привыкли, - виновато развела руками Ланка.
   - Нет, ему и Василина как-то…, - Веська поморщилась, - Я объяснила, что папа назвал в честь погибшего друга, а бабушка переиначила в Веселинку…
   - А вы долго разговаривали! – порадовалась Лань.
 Света безнадежно махнула рукой:
   - Одна переплывает бурлящие лужи, вторая лазает по древним трубам и руинам!  У обеих в головах сплошное рыцарство! И ведь вправду вас периодически спасают, а меня никто! Лань, ты своего –то Робин Гуда нашла? Того, который тебя на Массиве из бушующего потока выхватил, когда в мае по городу крыши с вывесками летали и деревья стопками валились?
  Ланка перекинула за спину каштановую косу:
   - Нет. Я найду! Он не Робин Гуд, он – Ливень…
   - Почему?
   - У него тёмно-зелёная куртка с вертикальными полосками, как струи… И глаза тёмно-зелёные…
   Веська извинилась:
   - Прости, Ланечка, я подзабыла, как всё произошло?
   - Я была у папы с бабушкой на Массиве. Связь пропала. Я боялась, что у мамы от страха за меня сердце разорвётся. Чуть притихло  светопреставление  – побежала домой. Почти ощупью – сверху льёт, внизу – завалы. По шоссе поток несётся - не перейти к остановке. Стою на обочине, прикидываю – вброд или вплавь дальше. Вдруг такси остановилось, выпрыгнул  он, меня – в машину, и довезли почти до дома…
    - Вот ведь странно: и у тебя чудеса, и у меня… - промурлыкала Веська.
    - Ладно, - смирилась Света, - Витайте хоть в космосе! Я возвращаюсь на грешную землю. Обыденность своим размахом превосходит изощрённейшую  фантазию! Расскажу про своего Робина Гуда, то -есть Романа, который, увы, не сильно гуд… Две новости, с какой начнём?
    - Что похуже, - предложила Веська.
    - Ой, начну я с третьей! –спохватилась Света, - Мои обе сногсшибательны, а эта просто отпад! Знаете, что в нашем городе снимают кино?! Да –да! Сериал! «Копоть» называется! Про то, как в городе Задрыгине таксист спятил на экологии. Обожаемая жена от рака лёгких скоропостижно умерла, и он мстит. На протяжении 20-ти серий. Директора подвесит вниз головёнкой коптиться в заводской трубе, остальных персонажей удушит столь же изобретательно.
   - Не маловато ли для 20 серий? – усомнилась Веся.
   - Наскребут! Мстителя иногда будут пинать на пустырях, пытать в ментовке и чухать на зоне…
   - И лечить от амнезии! – прибавила Лань, - А зачем у нас снимать? В Кэтграде не меньше труб и пустырей.
   - Не скажи! Они разыскали на задворках шестой зоны колоритные заборы с колючей проволокой! Ещё сталинские! Но их постиг облом: смога нету!
  Лань возмутилась:
   - Не Лондон!
   - А –а! –догадалась Веська, - Они уверены, что наш Вогульск – днище всего сущего!
   - А у нас погодка ясная, пахнет сиренью, завод на ремонте, а остальной дым отдувает свежим ветром! – усмехнулась Света и огорошила слушательниц второй новостью, - Мой Ромчик выиграл миллион. В лотерею.
   - А сама ты не сочиняешь? -  в голос спросили подруги.
   - Рада бы! Выиграл и объявил, что расстаётся со мной, ибо желает пожить для себя! Я скрутила обиду в клубок и сладенько пропела: «Солнышко, Ромочка, мы ведь для того поженились, чтобы жить друг для друга! Жить только для себя скучно и одиноко!» Но любимый остался неумолим!
   - А ты?!
   - Ушла к маме. Это и есть третья новость!
   - Вы нормально зарабатываете оба, недавно в Таиланд летали, - пожала плечами Веська.
  Лань встревожилась:
   - Что делать-то будешь?!
   - Не трепещи! – сердито фыркнула Света, - Возьму остаток отпуска и рвану по Волге! Привезу оттуда накачанного кадра! Пусть мой миллионер подавится своим вшивым лимоном, за который меня продал и предал!

III
 
   Входную дверь Веська не запирала никогда. Какой прок? Сразу кто-нибудь позвонит! Она и ключей с собой не носила – противно бренчать на ходу, как скупердяйская свинка –копилка! И сейчас  на дверной звонок не спешила, ведь занавеска из бисерных нитей, составляющих по замыслу картину с рыбами и дельфинами – занятие кропотливое…
   Пока выползала из проволоки, в прихожей заиграла музыка…
   Двое людей в костюмчиках ей там сладко заулыбались:
   - Сюрприз!
   По тумбочке под пиликанье металось нечто животное оранжевого цвета…
    - Суперскунсик уже ваш! – тараторили наперебой пришельцы, - Но это ещё не всё! Поздравляем от имени дирекции! Вы стали обладателями набора ножей и кинжалов стоимостью 99 тысяч 999 рублей!
   Не слишком презентабельная коробка легла рядом со скунсиком.
   Коробейники порылись в клетчатой сумище:
   - А нет ли здесь пенсионеров?
   - Они есть! – в распахнувшейся двери появилась представительная старуха в кимоно с драконами – соседка снизу, Ираида Ипполитовна.
    - Специально для вас: отпариватель  для одежды! Стоимостью 999 рублей! А теперь – сядьте! Главный приз…
   Соседка вальяжно вынула телефон:
    - Полковника можно?... Вы?... Пришлите сотрудников… Да, те самые мошенники…
   Сникшие торговцы рванулись к выходу, на бегу складывая драгоценные призы… Одна коробочка отлетела за тумбочку, осталась незамеченной…
    - Отпариватель! – одобрила Ираида Ипполитовна, прибирая вещичку в обширный карман, - Он-то мне и понравился!
   Веська выглянула на их широченную лестничную клетку: не потеряли там скунсика? Нет: на ветхом ковре только пыльные следы да цветы на глубоком подоконнике чуть подрагивают бордовыми лепестками…

   Когда Веська в кухню вошла, Ираида уже уселась и досказывала инцидент.
   Кроме неё, за овальным столом сидели Агапея Фокеевна - сухонькая старушка из Петровки, приехавшая вставлять зубы и гостившая уже третью неделю, и баба Лера, то -есть Калерия Павловна – соседка из квартиры напротив, ближайшая подруга бабушки, почти родная.
   Её чёрные с проседью косы аккуратно уложены коронкой, но что-то бледновата нынче баба Лера, и кутается в пёстрое пончо Веськиной вязки. Веська его связала для себя, но не носила, бабе Лере отдала, с тех пор та ежедневно благодарит да нахваливает.
   Вот и сейчас она проговорила:
   - Не нарадуюсь на Веселинкин плед: как удобно!
   - Сами шить – вязать научили на свою голову! – откликнулась Веська.
   Бабушка Вера, разумеется, носилась с чашками и кексиком – юбка свернулась на сторону, блузка выбилась, седые вьющиеся прядки сколоты кое-как, глаза блестят, точно чёрные черешни.
  Веську вмиг обслужила, к соседке придвинула тарелочку:
   - Угощайся, Идушка, это сало Пеиной сватьи!
   - А что, - впиваясь зубами в ломтик, спросила Ипполитовна, - сватью уже завалили?!
   Старушки переглянулись.
   - Нет, кого-то помельче! – ухмыльнулась Веськина бабушка, и продолжила тему о приставалах, - Одолели с дурацкими вопросами:«Знаете ли вы о своих льготах?», «Бываете ли в вашем почтовом отделении?», «Для чего умер Иисус Христос?»
  Баба Лера заинтересовалась:
   - На последний вопрос ответила?
   - Без запинки: «Чтобы самый убогий мог спастись, помянув его!» И безжалостно захлопнула дверь!
   - Ну да! – поддержала Веська, - И кого только не спрашивают! Вчера вот просили позвать Газель… Жизель… А! Гизель!
   - Приходила девушка, прекрасно одетая, и протараторила со скоростью света: «Мы открываем в вашем районе завод конных круп!» - продолжала баба Вера.
   - Оконных групп? – предположила Веська.
   - Какая ты сообразительная, Веселинка! – восхитилась внучкой бабушка, - а мне послышалось «конных круп», я и говорю:
    - Коня нету, крупа не нужна!
    - Нет коня у меня… - жалобно пробормотала Веська.
    - А ко мне таки просочились обманщики! - баба Лера созналась смущённо, - Якобы проверить качество воды. И давай химичить: то у них вода побуреет, хлопьями свернётся, то засверкает от чистоты… Когда про 120 тысяч речь завели, я им в мензурку свою капельку добавила, повалил пар, а я объявляю:
    - Последний номер программы: взрыв!
   Чемоданчик свой они ещё успели прихватить на бегу, а мензурка и реактивы остались…
   - Я сегодня не только этих жуликов отделала, - жуя кекс, сообщила Ираида Ипполитовна, - с утречка побывала ещё одна попрошайка.
   Говорит:
   - Здравствуйте! Я из Центра…
   Я отвечаю:
   - А я – с периферии!
   Она снова:
   - Я из Центра информации!
   - Какой информации? – спрашиваю.
   Она повторяет свою фразу, как попугай дрессированный.
   Я говорю:
   - Да я сама – Центр информации, столько информации я могу вам сообщить!
   Она не унимается:
   - Я – Алёна Михайловна!
   - А я, - говорю, - Виолетта Федотовна! И что?!
   Не захлопни я двери, полдня бы беседовали.
   Потом я приструнила своих змеищу с сучонкою…
   - Нехорошо, Ираидушка, свою дочку с Риммочкой обзывать, - заступилась баба Вера, - Разве они тебе не самые близкие?!
   - Я называю вещи своими именами!Это тебе, юродивой, любая падаль – за родню! – отмахнулась Ираида, - А после обеда я и бордельщиков, тех, что внизу, наконец уела!
   - Там мутный офис, - встряла Веська, - Вывеска шифрованная, что-то вроде: «Филиал комитета комплексного контроля и регионального мониторинга социального регулирования»
   - Вряд ли там дом терпимости, - Калерия Павловна не хотела быть несправедливой, - контора обычная.
   - На твоём месте я их взорвала бы! Сама не спишь от их барабанов, а защищаешь! Так тебе и надо, значит! Вот сдохнешь от инсульта! – Ираида Ипполитовна прямо заклокотала, - Нет! Я макакам голозадым задала острастку нынче – примолкнут с ночным шансоном и с клиентами постельными!
  И озлилась на Веськину усмешку:
   - Чем скалиться, причешись, а то и дальше ни один парень не позарится!
  Агапея Фокеевна вмешалась:
   - Гостье-то не след свою лютость казать.
  Ираида вскипела пуще:
   - Из-под коровы-то видней…
  Агапея улыбнулась:
  - Лежу в грязи, кричу – не брызгай!
  - Да что с вами время терять! – прихватив пряник, соседка отчалила восвояси.
  Баба Лера тихо вздохнула:
  - Спеть, что ли? А то как-то кисло после Иродиады…
  - Затягивай, Пея! – поддержала баба Вера, - Только весёлую!
  - «Меня матушка на зорьке разбудила…» - с готовностью начала Агапея…

IV

   Девушки вдвоём возвращались из академии, и Веська делилась пережитым ужасом:
   - Стал он спрашивать: никто из группы ни бум –бум в этой самой пластической анатомии! Он и говорит вкрадчиво: «Ничего не поделаешь: завтра в 9 часов занятие состоится в городском морге!» Мы как завоем хором: «Не надо в морг! Клянёмся, что выучим!»
   Веська в экспрессии взмахнула руками.
   Лань поморщилась:
   - Чуть по уху не съездила! Вечно размахиваешь, хоть бы сумку таскала, что ли!
   - Нетушки! Она меня отяжеляет!
   Лань вдруг удивилась:
   - Весь центр перекрыт! Кого-то ждут или ловят, что ли?
   - Нет, - отозвалась задумчиво Веська, - Эти, сериальщики –то, дождались наконец непогоды, снимают свою «Жуть» или «Муть». Или «Темень»?
   -«Копоть» - со смехом поправила Лань.
   -«Морось»!
   - «Накипь»!
   -«Мокреть»!
   -«Слякоть»!
   - «Плесень»!
   - Идём! – вдруг Лань потащила подружку за руку.
   С ней не удивительно: Лань часто борется за правду.

   Однажды вклинилась в свору дерущихся мальчишек и раскидала их с криком: «Вспомните, что говорил кот Леопольд!» Те от неожиданности вытянулись по стойке «смирно» и проскандировали: «Ребята, давайте жить дружно!»

  В сквере возле горного колледжа съёмки, видимо, уже завершились. Но около аппаратуры ещё курили трое и кучковались поодаль зеваки. Кто-то кинулся наперерез, но подружки пробились.
   - Ни автографов, ни интервью! – грозно закричал рыжеусый киношник лет сорока.
   - И не надо, - очень спокойно произнесла Лана.
  Все засмеялись.
   - Нам бы два слова сказать, - начала Веська, но подавилась чересчур глубоким вдохом.
  Ланка перехватила инициативу:
   - Вы почти месяц в городе. Вы, конечно, способны видеть красивое, иначе не работали бы в кино. Видели и наши хвойные леса, и уникальные каналы…
   - И Рысью гору, и Серебряную, и Синюю, и Чугунный мостик над старым заводом… - добавила Веська.
   - А это здание? Вы его оценили, если снимаете! – продолжала свою речь Лань, -Ему 300 лет! Разве не шепчут вам его ступени, что фильм ваш – ложь! Посмотрите, какие толстые здесь берёзы! Мой прадед сажал их на субботнике, когда учился! И тётя моя училась, а потом преподавала здесь! А вот доска – многие погибли на войне! И сотни… Нет! Тысячи людей стали геологами, горняками, металлургами, просто служили… Честно!
  - Послушаешь - одни ангелы обитают в сточной канаве…- пробурчал лысый толстяк, но на него свои же возмущённо зашикали.
  - Сняли бы что-нибудь историческое, - посоветовала Веська, - Или современное, про добрых, трудовых людей, пусть они грешат, борются с бедами, влюбляются...
   - На что вам психи, у которых копотью не только лёгкие разъело, но и души?! – воскликнула Лана.
  Парень в зелёной куртке зааплодировал рядом. На него все оглянулись, Лань охнула, но он уже скрылся за спинами зрителей.
  - Наивняк! – громко отчеканил толстяк.
  Рыжеусый кивнул:
  - Кто же профинансирует…
  Но младший из киногруппы догнал уходящих девушек и горячо зашептал:
  - Мы поснимаем побольше! Может быть, когда-нибудь…

V

   Непогода продолжалась: то затихал навязчивый дождь, то ливмя лил… Веська укрылась с книжкой в любимом коридорчике, где хорошо шить, читать, петь, мечтать и молиться. Желания, загаданные здесь, сбывались  с детства непременно.
   И сейчас…
   - Я придумал: ты будешь Линой, - прозвучал над ухом голос Сергея.
   - И Васей, - зачарованно отозвалась Веська.
   - И лиской!
   - Нет, крыской!
   - И зайкой…
   - А как ты проник в мой замок?
   - Через джунгли и арку. Кстати, я замок ещё не осматривал. Идём?
   Долго Веська водила Сергея за руку по разрушенному дому. Показывала и берёзы в кирпичном квадрате крыльца, и клочки обоев с овечками, с пастушками в кринолинах, и другие драгоценные закоулки…
   - Ты архитектор, скажи: можно отремонтировать дом?
   - Нет, надо сносить.
   - Ведь реставрируют совсем древние!
   - Самые уникальные…
   - Замок уникальный! – задохнулась от обиды Веська.
   - Нет. Даже для тебя это не дом, а сказочное убежище. Вроде пещеры.
   Скрепя сердце, Веська внутренне согласилась.
   - Зато зря вас пугают сносом вашего флигеля, его легко восстановить. Устроить бы музей быта 19 столетия! Или старинную гостиницу! А лучше совместить…
    - Точно! – затараторила Веська, - Ты не представляешь, сколько в доме необычных вещей! Мебель, посуда, сундуки, шкатулки расписные… Мне особенно нравится с Хозяйкой Медной горы! У бабы Леры есть картины, вышитые гладью: рысь с рысятами, потом – море на закате, и ещё – жёлтые берёзки…
   - Постой – ка! Что это из стены торчит? – Сергей остановился.
   - Крюк для картины. Ведь здесь был зал или холл, - Веська зажмурилась, чтобы лучше представить бальный зал в первоначальной красе.
  Скрежет отрезвил её. Сергей, повиснув на рычаге, задействовал скрытый механизм, и отодвинулась часть деревянной обшивки – потайная дверь.
   - Здорово! А я пролезу? – влюблённую Веську уже никакие чудеса не смущали.
  Сергей глянул скептически:
   - Если тебя раздеть и намылить…
   - Ещё не хватало! – фыркнула Веська, поизвивалась в щели змеёй и проникла в комнатушку,  - Ой, тут сундук! Спрятан клад, наверно!
   - У тебя глаза светятся, да?!
   - Не-а! В стене пробоина! А в сундуке – тряпьё… И коробочка!
   - С брюликами! – засмеялся Сергей,  - Неси мне!
  Веська протянула ему жестянку из-под леденцов, вышла из кладовки – упрямая дверь поддалась наконец Серёжиным усилиям, но открылась лишь наполовину.
   Сергей заглянул в коробку:
   - Письмо… Выцвело, но разобрать можно… «Владимир Михайлович, друг мой драгоценный! Исполняю наш уговор: вот деньги, документы, вещи дорожные для тебя и для Полинушки, ежели она решится последовать за тобой. Впрочем, в её отчаянности, увы, не остаётся сомнений… Согласен я и обвинить тебя огульно в воровстве путёвки, в случае неуспеха. Мне-то ничто больше не страшно, но ради стариков – им и так горя будет немало. Она им – свет единственный, ближе своей кровинушки, ведь они её, богоданную, вырастили с младенчества… Коли даст Бог - допокою дядю с тётушкой, пусть не тревожится о них Полина Захаровна. Письмо же это бесполезное пишу, чтоб хоть сколько –то тяжесть отогнать с души… Шуточное ли дело: бежать через Чёрное море на Афон в Грецию! Ещё несбыточней наших мальчишеских планов об охоте в африканских саваннах! Что ж! Это про меня: «Где родился, там и пригодился». Тихо служить – ни на что особое не гожусь. Ах, Володя, Володя! В твоём высочайшем стремлении к Христу ты пойдёшь на мученичество с восторгом. Но она! Не мгновенное ли это увлечение юной, впечатлительной девушки? Не захвачена ли Полина влиянием, порывом твоей религиозной экзальтации? Я молчал, но Бог видит, как я люблю Полину Захаровну, люблю всем истерзавшимся сердцем! Не та любовь, не твоя, самая обыденная… Ежели и привёл бы я её к Богу, то затем лишь, чтоб назвать супругой… Но ни за какие кущи райские не рискнул бы я ни единым её волоском! Прости, Владимир, да благословит вас Создатель, ему одному со слезами вас поручаю! Твой навеки» А подпись смазана… Ну и ну…
  - Ярче бриллиантов…- пробормотала Веська.
  - А кто у нас Полина?
  - Полина? – растерялась Веська, - Бабушкина мама…
  - Значит, не сбежала в Грецию, если прабабка твоя! Или вернулась? – Сергей задумался, - А вещи в сундуке мужские?
  - Нет, юбка, жакет, шляпка… Нет мужских, по-моему…
  - Совсем ничего не знаешь? – поразился Сергей.
  - Мне бы в нынешней родне разобраться! – оправдывалась Веська, - По всей стране! Понимаешь, баба Вера - сестра моей родной бабушки Вари, та давно умерла. Сын бабы Веры Борис - в Питере, квартира у него в центре, шикарная, я была там раза три. И у бабы Веры под Питером дом вроде дачи, от мужа остался, он заведовал институтом…  Лиза, мамина сестра, живёт в Казани, но квартира у неё в Самаре… У мамы в Хабаровске квартира.  А родители сейчас в Архангельске… Папа у меня военный, его часто перебрасывают с места на место. Я иногда с мамой и папой, иногда – у бабушек.
   - Кто в Казани, кто в Рязани, - засмеялся Сергей,- Особенно с жильём сложно! Оно у вас отдельно от владельцев пустует?
   - Нет, везде кто-то живёт, чего-то платят, кажется… А мы все выросли здесь, в доме – баба Вера, баба Варя, моя мама и Лиза. Я тоже…
   - Вырисовываются даже две дочери Полины… - подытожил Сергей.
  - Ой, - оживилась Веська, - Эту Полину ведь подкинули!
  - Милая семейка! – Сергей покрутил головой, - Бразилия с Индией нервно курят в сторонке!
  - Лет сто назад, - начала Веська как сказку, - жил в этом доме на первом этаже преподаватель гимназии. С женой. А детей у них не было. Пили они чай зимним вечером, и постучала им в окно барыня в соболях и в жемчугах. Пока они на крылечко вышли, она уже отъехала в богатых санях с медвежьим пологом. Крикнула на прощанье громко –громко: «Примите дитя, Христа ради!» Они смотрят: корзинка, а в ней ребёночек. Тоже в нарядном одеяле, в кружевах. И записка, что Полиной окрестили.
  - В тебе графская кровь, оказывается!
  - Вскоре всякая неразбериха началась, вот графиня за своей дочкой и не вернулась. Приёмные родители её вырастили как свою… А про Грецию впервые слышу!
  - Ты всё-таки узнай у бабушки своей двоюродной, чем история закончилась, - бережно разглядывал старинное послание Сергей.

   Лишь в сумерках Веська и Сергей ушли из разрушенного замка.

    Затихли человеческие шаги. Нечто иное зашелестело еле слышно. Холодное веяние пробежало по коридорам. Две неясные тени, за руки держась, скользнули в тесноту потайной комнатки, потом вынырнули обратно. Печальный вздох пронёсся в воздухе, но тут же бесплотные фигуры обнялись и закружились по залу в мазурке…

VI

  - Какая там консультация! – отмахнулась Веська от вопроса Лани, - Мы пили шампанское на реперной вышке!
  - Где-где?
  - Посреди леса за Пепельной горкой стоит деревянная вышка. Мне всегда очень хотелось на ней побывать. Сегодня мы с Серёжей…
  - Не продолжай, умоляю: по мне уже поползли мурашки! Когда ты погибнешь, нам трудно будет тебя отыскать!
  Веська не продолжала, хотя язык просто чесался: было о чём продолжить, ох, было…
  - Лучше скажи: Ливень тогда, в сквере, близко стоял?- завела свою шарманку Ланка. (Мелькнувший на горизонте зеленоглазый парень надолго приковал её внимание)
  - Рядом. Потом он захлопал, и его затянуло в толпу.
  - Значит, всё слышал?
  - Ты пятый раз спрашиваешь. Как же мог не слышать, если аплодировал?
  - Может, он там учится? Узнал он меня или нет?
   Даже если бы ответы были, Веська бы не успела – на пороге её комнаты появилась Римма, внучка Ираиды Ипполитовны.
   - Почему не в полном составе? Где недостающее звено? – спросила Римма без приветствия.
   - В Волге! – буркнула Веська, сразу уткнувшись в курсовую работу.
   - А меня приглашали на Амазонку! – попыталась переплюнуть Римма.
   - Навсегда? – понадеялась Лань, и вспомнила: - Ой, ко мне же приходил Роман!
   - Он не подыскивает себе женщину? – тоже понадеялась Римма.
   - Нет, он подыскивает способ вернуть жену, - безжалостно обломала её Лань, - Миллиончик уже растаял! А Светка три дня не звонила, потому что мобильник уронила в сметану…
   - Не бедно живёте – телефоны купаете в сметане! А это что у тебя? – Римма бесцеремонно потянулась к Веськиному кулончику из кожи и перьев.
   Ланка перехватила её руку и вскрикнула от удара током.
   - Почему это меня током бьёт, а тебя – нет?
   Римма так и расплылась:
   - А я – ведьма и…
   Но тут раздался ор Ипполитовны:
   - Римка! Где ты есть, кабацкое отродье?!
   И сразу ласково позвала баба Вера:
   - Девочки, ужинать!

   Девушки пришли на кухню, где Вера Игнатьевна уговаривала соседку:
   - Садись за стол, Ираида, и не ругайся.
   - Сесть –то я сяду, но мыслимо ли не ругаться! – размахивая свёртком, рычала Ипполитовна, - Римка, чего зыркаешь, сорока зеленохвостая! Я тебе рулет какой велела купить? Творожный! А не кокосовую стружку на пальмовом масле!
   Тёпленький пирожок с капустой, сунутый бабой Верой буквально в кричащий рот, прервал гневную тираду.
   Агапея Фокеевна позавчера уехала с новыми зубами, про которые острил забравший её зять:
   - Наточила зубы тёща, чтобы вдвоём с дочурой меня грызть!
   Вместо Агапеи за столом сидела сорокалетняя Анна, бывшая сотрудница бабушки. Она поселилась у них с двумя внуками из-за несчастья – квартира её пострадала в пожаре.
   Калерия Павловна развлекала её историями:
   - Подхожу я к газетному киоску. А дело было в декабре, под Новый год. Мужчина выбирает настенный календарь, а их множество, да все – с обезьянами разнообразными… Шимпанзе и гориллы его не удовлетворили, он говорит:
   - Мне надо лесного человека!
  Видимо: «снежного», то –есть йети.
   У меня терпение кончилось, я и говорю:
   - Может быть, я сначала куплю программу, а то искать лесного человека можно бесконечно, тем более, что его не бывает!
   Баба Вера подхватила эстафету:
   - Вы представляете: на Верхнем пруду бешеная ондатра покусала собаку! Даже на водяных жителей влияет жара!
   - Это мелочи! – прибавила баба Лера, - Передавали: пенсионерка задушила бешеную лисицу!
   - А кто из них кого покусал? – уточнила Римма.
   - Не указано, а лису заподозрили в бешенстве, потому что она бежала по шоссе. В здравом уме звери не бегают по дорогам.
   Веська шепнула на ухо Лани:
   - Во дают бабки: лис ловят голыми руками!
   Баба Вера призадумалась:
   - Я не знаю, что со мной неладно…
   - У тебя усыхание мозга! – молниеносно поставила диагноз Ипполитовна.
   - Нет, голова у меня просто чешется: не то рога пробиваются, не то нимб образуется…- усмехнулась баба Вера, -Я о другом: люди странно себя ведут со мной! Вот сегодня утром, посреди летнего безлюдного города, женщина спросила, как стирать валенки…
   Игнорируя общее веселье, Ираида придирчиво оглядела незнакомую Анну:
   - У ворот машина не за тобой?!
   - «Скорая» или «жигули»? – спросила погорелица.
   - Милиция!
   - Тогда не за мной!
   Римкина бабуля уселась, вгрызлась в пирог, прошамкала с полным ртом:
   - С девками никому не повезло! И нахлебницы, и безмужницы!
   - Учатся ведь, - баба Вера урезонивала, - И замуж им не заказано!
   - Кому этакие понадобятся?! Эта ещё так -сяк (жест пирогом в сторону Лани) с косой и с глазками! У Римки – ни кожи, ни рожи. Ваша -бледная немочь! Хоть бы какое-нибудь выражение на физиономии нарисовала! Конечно, целостности своей они лишились не вчера…
   Веська покраснела до ушей. Попадание в точку: именно вчера! А скажи кому: в 22 года, ведь не поверят…
   Лань возмущённо стрельнула серыми глазищами, баба Вера нахмурилась, и одна Ираида поняла Веську правильно:
   - Во! Побагровела! На воре шапка горит!
   - Тебе –то что? Ты, случайно, не гинеколог? – вступилась гостья.
   И привлекла словесный огонь на себя:
   - У самой –то зять есть, или одни внуки?!
   - Всё у нас есть! Квартиру только пожёг сосед…- сникла Анна.
   - Пусть платит! Римка, пошли! – утираясь, Ираида двинулась к выходу и потащила за собой внучку.
   - Ирида ваша - не колдунья? – спросила Анна, - Глаза до костей пробирают!
   - Да ну, что за чушь! – засмеялась баба Лера.
   Баба Вера, любившая всё чудесное и загадочное, задумалась:
   - Из Темнореченска ведь Ираида… И мать её с бабушкой были травницы…
   - Не иначе – ведьма! – Анна не шутила, - Поостерегитесь! У нас, в хирургии, врачи вырезают до здоровой ткани, а эта сверлит внутренности до червоточины! Нарыть можно у всякого…
   - Если уж вдаваться в мистику, то Ираиду бесы попутали в сетях её собственной неуживчивости, - смягчила ситуацию Калерия Павловна, - а по – земному - просто характер тяжёлый.
   - Точно! -  усмехнулась баба Вера, - Ей никакие Сивки –Бурки с Золотыми Рыбками не угодят! Разве что 33 богатыря, если явится на посвист, встанут навытяжку, исполнят желание – и мигом сгинут, чтобы не отсвечивать и не раздражать!
   Анна на уступала:
   - Сварливостью ведьмы и знамениты!
   - Не судите… - посоветовала Калерия Павловна, - По сути дело обстоит так: товарищ наш тяжело ранен в битве с бесовскими искушениями, а мы издеваемся или злимся, значит, тоже поддаёмся вражьей силе…

VII

   - Да клянусь: не было ничего! – закричала Светка под недоумённым взглядом Веськи и прокурорским взором Лани.
   - Ты врёшь нам сейчас или врала мне тогда по телефону? – Лань смягчающих обстоятельств не наблюдала.
   - Всё правда! Чистейшая…
   - Да ну? Либо был интим, либо нет – третьего не дано!
   - Действо прервалось на полдороге? – предположила Веська.
   - Специалистки, блин!
   - Можешь заниматься сексом на профессиональной основе, мы даже не осудим, - сказала Ланка, - Но не ври нам! За язык тебя не тянули…
    Светка зашипела:
   - Дашь сказать наконец?! Я тогда чего хотела? Отомстить! Чтоб у Ромочки рога…
   - Отросли до потолка! – подхватила Веська.
   - Вот-вот! И всё дивно складывалось: красота обалденная, все перед тобой раскланиваются, Валерик просто ласонька…
   - Кто –кто? – встряла Веська.
   Света объяснила:
   - Он вообще-то иллюзионист. Там все аниматоры - артисты настоящие, зимой по театрам, летом – в плавании. Ну просто с ним очень весело, и он не прочь, и я…
   - Довольно погано, - прокомментировала Лань.
   - А я и не смогла! Представляете: мы с ним танцуем на верхней палубе… Чудная музыка, живой звук, вокруг – речной ветер, звёзды крупные висят, а теплоход медленно опускается в шлюз… Чёрные мокрые стены вырастают над нами, с них льются потоки… Будто земля уходит из-под ног навеки… Уж если эта романтика меня не проняла – тупик конкретный!
   - Тебя-то не проняло, а его зацепило на вашем Титанике, - вздохнула Веська.
   - С чего бы? За ним девчонки табунами… Мне до них…
   - А с чего бы тогда он за тобой увязался?
   - От не фиг делать! – фыркнула Света, - Он в Вогульске не бывал, и до рейса ещё неделя…
   - И ты его подкинула Веськиным бабушкам! – возмутилась Ланка.
   - Не к маме же вести! Они его накормили и в душ отправили,- Света искренне веселилась,- И спатеньки уложат…
   - Рано радуешься! – Лань хоть и подобрела, но не совсем, - Твой муж видел вас вылезающими из такси у Веськиного дома…

   Конечно, бабушки Валерика уложили. Конечно, Светка ночевать осталась у Веськи, и Лань уломали оказать моральную поддержку. Девушки сидели в Веськиной комнате при ночнике и шептались о сердечных делах.
   - Я уже садилась в маршрутку, но оглянулась на чей-то упорный взгляд… - делилась Лань
   - И это был он! – патетически прошипела Светка.
   - Не дразнись! Да, он – Ливень! Я сразу уехала… Как думаете: узнал он меня?
   - Конечно! – с жаром заверила Веська, - Раз смотрел пристально…
   - Когда был ураган? – спросила вдруг Света.
   - В мае! – хором выпалили Веська и Лань.
   - А до этого?
   - Кажется – в 97-ом году… - недоумевала бедная Ланка, - А что?
   - А то, - растягивала Светка, - что ещё через 20 лет у тебя появится шанс: катастрофа повторится! Вот тогда он узнает тебя, придавленную тополем к асфальту…
   - Я и на это согласна…
   - Но будет уж поздно: он только что женился…
   - Нет! – радостно встряла Веська, - он только что развёлся!
   - Спасибо! – пожала ей руку Лань.
   - Что с вами толковать, если жить вы только через 20 лет собираетесь, - вздохнула Света, - Веська тоже любит по -щенячьи: рада с Сергеем беседовать об архитектуре…
   - Не только!
   - Не только об архитектуре или не только беседовать?
   - И то, и то, - кивнула Веська, - Серёжа предложил в нашем доме устроить музей, ретро-отель и кафе со старинными блюдами…
    - Как на английских курортах!
    - Как в детективах! – поправила Лань, - Я бы устроила приют для животных и детей…
    Светка хмыкнула:
    - В доме бардак, во дворе зоопарк!
    - Мне больше нравится идея о магическом ателье, - зажмурилась Веська, воображая, - Комнату затянуть чёрным бархатом с алой подсветкой, балахон тоже с подсветкой…
   Света подхватила:
    - К потолку сушёных змей привесить и живого ворона посадить…
   - И чтобы каркал: «Никогда!» - добавила Лань.
   - Ой! – вспомнила Веська, - Кстати  об архитектуре: я же вам не рассказала про экскурсию на Никольскую колокольню!
   Лань догадалась:
   - Когда тебя разыскивали бабушки, вы с Сергеем ездили в Никольск! Что-то вас постоянно  тянет ввысь!
   - Эта колокольня падает? – уточнила Света.
   - Нет. Она во время сооружения, 300 лет назад, покривилась, её уравновесили и построили в виде молнии – зигзагом…
   - И вы забирались на неё?
   - Угу! Там до седьмого яруса пускают, а выше – одни приборы. На каждом этаже – разные диковинки и старинные навороты.  Внизу – темница, она замурована, только в оконце туристы по очереди заглядывают с фонариком. Чуть повыше – тайный монетный каземат, потом – секретная  химлаборатория, где медь отделяли от серебра и от золота, это в наши дни установили по золе из древнего дымохода.
   На четвёртом ярусе пол совсем наклонный, всех колбасит, как в невесомости. Я за Серёжу  держалась.  По лестнице лезла почти на четвереньках – она как бы заваливается на тебя, как в кошмаре!
   На пятом этаже – слуховая камера.  Там встают носом в угол и шепчут. В противоположном углу по диагонали этот шёпот слышно, а посреди комнаты – нет! Владелец башни, олигарх средневековый, здесь угощал проверяющих : их – один угол, сам – в другом, слушает. Если компромата они не нарыли – доедут до царицы, а если что-то разнюхали ,то сгинуть немудрено: леса вокруг дремучие, звери рыскучие, реки текучие…
   На шестом – музыкальные часы, от механизма проволочки идут к колоколам. Каждые 15 минут перезвон, играют 10 мелодий. Часы эти ломались, но тамошний умелец починил, и ему одна важная древняя деталь, от которой чертежи не сохранились, даже приснилась чудесным образом!   
   А на колокольне ещё разрешают вокруг башни обойти по галерее. Мы с Сергеем сфоткались на фоне озера…
   Лань резюмировала:
   - Меня бы под дулом автомата выше третьего не загнали!, - и спохватилась, - Девочки, а не слишком ли мы расслабились? Как там проблема № 1?
   - Валерик твой спит? – спросила и Веська.
   - Я подслушала под дверью у бабы Леры, кто-то похрапывает…
   - Может, не он, а она? – усомнилась Лань.
   - А может, мы его загипнотизируем? – шепнула Веська.
   - Каким манером?
   - Во сне! Зловещим шёпотом станем повторять:
   На Волге белый теплоход
   Тебя с тоской зовёт и ждёт…
   - Давайте лучше напугаем! – оживилась Света, - Помните, как мы заворачивались в оранжевые шторы и залезали через балкон…
   - А зачем? – вкрадчиво раздалось из-за приоткрывшейся двери.
   Предмет обсуждения проник в комнату – полностью одетый, без тени сна.
   Оглядевшись, Валерик разочаровался:
   - Какой смысл шифроваться? Ни вина, ни пива…

   И вдруг он замер… И взвизгнула Лань: за окном мелькнуло нечто белое… Девушки онемели и застыли… Тихонько заиграла музыка – серенада Шуберта… Ловкая девичья фигурка взлетела на перила длинного старинного балкона. Что это была за импровизация? Пантомима или балет, раскованный, чуть утрированный… Невероятный, смертельно опасный танец… Веська поняла: на последней ноте разразится трагедия… Но Валерик шагнул через низкий подоконник огромного Веськиного  окна и подхватил танцовщицу прежде, чем она пошатнулась…
   Пока он уволакивал балерину из комнаты – она царапалась и кусалась.
    А Света с восторгом рассказывала:
   - Она действительно балерина! Аэробикой с нами занималась! Некоторые ходили просто посмотреть на её «поющее тело»…

VIII

   Мамину сестру Лизу Веська не звала тётей. Разница у них всего в семь лет. В семнадцать Лизавета вовсю гоняла с Веськой и Светиками на велосипедах, а в восемнадцать резко вышла замуж за Филю. Недавно с Филей она развелась, а сейчас приехала с пятилетней Станиславушкой и своим папой – Веськиным родным дедушкой.
   Дедушка чуть ли не до восьмидесяти работал начальником механосборочного цеха, женился пару – тройку раз после бабушкиной смерти, но теперь полностью отрешился от действительности. Бреется сам, но не умывается. Буквы помнит, но цифры забыл. Не накормят – не вспомнит. Чудесит он часто, но безобидно. Иногда среди бессонной ночи переводит часы вперёд – чтобы поскорее рассвело… Дедушка останется в доме до осени, пока Тамара, Веськина мать, не заберёт его к себе в Архангельск.
    Лиза с энтузиазмом рассказывала за чаем:
   - Нет, теперь-то уж точно, Павлик - он настоящий! Замечательный хирург – детский ортопед, обожает детей, Стаська у него на шее скачет – пыль столбом.
   - Старше тебя? – спросила Веська.
   - На девять лет.
   - Это неплохо, - одобрила баба Лера, - А как выглядит? Фотография есть?
   Лиза нашла бойфренда в телефоне.
   Баба Вера заулыбалась:
   - Упитанный…
   - Да, он пухленький, - чуть смутилась Лиза, - очень уютный…
   - Почему он с тобой не приехал?
   - Подменить некем – все в отпусках. Павлик из своей больницы не выходит практически. Не то что Стаськин батюшка…
   Баба Вера вступилась:
   - Филя, кажется, женился и устроился на работу.
   Лиза махнула рукой:
   - Ему подходящую работу никто не придумает!
   - Я придумаю! – крикнула Веська, - С вертолёта в тайге кедровые шишки собирать! Работа сезонная, экспедиционная. Подлетишь к кедру, оберёшь его – и спи до следующего кедра…

   Наутро Стася из джунглей возле развалин притащила тощенького – тощенького котёнка.
   Пока он лакал молочко, девчушка над ним мурлыкала:
   - Я буду звать тебя Цыплёнком!
   - Это мы в контактном зоопарке кормили цыплят. Еле увела! – объяснила Лиза.
   - Он подрастёт, - сказала присутствующая Лань, - и пойдёт в кошачий детский садик. И он скажет: «Меня зовут Цыплёнком!» И котята его засмеют!
    - А тогда, - пропела Стася, - я буду звать тебя Лапой – Лапочкой!
    - Ты его никак звать не будешь, потому что он с нами не поедет, - возразила Лиза.
    - Поедет, поедет! – завыла Стася.
    - Фу,- сморщила нос Лань, - Такая большая, а ревёшь!
    - Я большая! – гладя котика, всхлипнула Стаська, - Я не реву! А Лапочка с нами поедет!

   Веська помогала бабушке с обедом, когда в кухонное окно влетело зычное контральто Ипполитовны:
   - Вера! Вера!! Вера!!!
   - Что случилось, Ида? – высунула голову наружу баба Вера.
   - Мне нужно открывалку!
   - Ты хочешь, чтобы именно я её доставила? – сладким голоском уточнила бабушка.
   Калерия Павловна зажала рукой хохочущий рот.
   Ираида не шутила:
   - Внучку пошли!
   - Она чистит картошку!
   - Швырни в неё штопором! – буркнула Веська.
   - Ладно, спущусь, - сжалилась бабушка.
   Веська переместилась на подоконник – обозревать картину. И не зря!
   Уперев руки в боки, соседка встретила вышедшую злорадным воплем:
   - Ну?! Убедилась?!
   - В чём?
   - Тебе плюнули в душу! А теперь используют на чёрных работах! А ты и рада унижаться! – деловито открывая газировку и наслаждаясь первым глотком, просветила соседку Ипполитовна, - Ты должна им плюнуть в глаз!
   - Кому, Ираидушка? – устало пропела баба Вера.
   - Своим Лизам – Томам – Стасям – Васям! – возвращая открывалку, заявила Ираида, - Сколько ты звала Стаську к себе?
   - И сейчас зову. И что?
   - И фиг! А как приспичило… Дошлялась Лизавета твоя: спуталась с педофилом…
   - Не с педофилом, а с ортопедом…
   - Одна сатана! Этот Павел не на Лизку, а на Стаську позарился…
   Опережая Лизу, внёсшаяся галопом во двор Станиславушка замерла, потом подбоченилась - точь-в-точь как Ипполитовна, и важно кивнула:
   - Павел на меня очень позарился! И на маму…очень!

IX

   Света с Веськой возвращались из магазина, когда к ним присоединилась тоже нагруженная, мрачная Римма.
   И сразу прицепилась к Светлане:
   - А ты по кой фиг с котомками?! Мужик в свою иномарку не пускает? Или бензин экономите?
   Света на Римку лишь покосилась, не переставая рассказывать:
   - Мама пошла к психологу…
   - Зачем? – перебила Римма.
   - С работы направили, из-за лишнего веса, - объяснила ей Веська, - Да какой там вес! Так, для галочки…
   - Зато психолог весом не страдает, скорее анорексией: истощённая, кожа серая, волосёнки ломкие, глаза ледяные и очень голодные! Мама сжалилась: «Я хочу вас покормить!» Выложила на стол пакет с пирожками и покинула кабинет! Ой, кстати: по телеку заявили, что Гуталина Сосискина в 90 лет выглядит потрясающе, но моя мама почему-то усомнилась в этом. Я ей объясняю: «Не она потрясает, а её трясёт!»
   Веська посмеялась, но что-то тревожило:
   - А ты всё про маму… Лань ведь говорила, что вы с Романом…
   - Не верь слухам – верь себе! – выдала Светка.
   - Но вы мирились…
   - Увы – недолог был тот миг! – Света хохмила с натугой, - Когда Ромчик шнырил за мной с Валериком, я ему поверила, идиотка полноприводная… Ладно, не хочу обсуждать! Лучше скажи, у тебя юбка годе, допустим, но почему она в дырах?
   - Сквозь дырочки продёргиваются шнурки или ленты…
   - Для красоты, что ли? – не врубалась Светка.
   - Красоты наворочено – зашибись! – буркнула Римма.
   - Можно подтягивать вверх разные участки юбки – по настроению, - объяснила Веська и вдруг захохотала, - Ой, девочки, вспомнила: по телевизору рекламировали… всего за 999… эротическое платье с перфорацией!
   - Это как? – оторопела Римма.
   - Дырявое, как Веськина юбка! – и Светка тоже засмеялась, - Мама вчера тоже из интернета вычитала: «Каудринк – энергетический витаминно-минеральный комплекс… после отёла!»
   - Я же понимаю, девочки, что в джинсах – хоть на тарзанке, хоть на дельтаплане, - вздохнула Веська, - Но хочется чего-нибудь сказочного…
   Света не унималась:
   - Ладно, а почему ты в носках?
   - Ногу стёрла.
   - А почему один красный, а второй – зелёный, в белый горошек?!
   - Пары не нашла… Зато ярко!
   Внезапно Римма спросила с озлоблением:
   - Ну вот почему, чего бы ты ни утворила, тебе всё сходит с рук?!
   Веська слегка застопорилась:
   - А… Ну да… Просто везёт на добрых людей!
   - А почему ко мне столько падл подползает?
   - А ты от них бочком – бочком, по стеночке – по стеночке, - и подальше…- пропела Веська.

   Но тут, войдя во двор, девушки затормозили: на скамейке сидел Веськин дедушка, а рядом -неизвестная старушка с рюкзаком и синим пластиковым ведром. Дед непрестанно кивал и хихикал.
   Бабка тараторила:
   - Так вот и езжу на электричках – мне полагается бесплатный проезд по всей стране! Сейчас вот – за вишней на Южный Урал… Сами понимаете – выгодно. А в Вогульске переночевать не у кого… С мужчинами я лажу даже лучше, чем с женским сословием… Иногда, бывает, опасаюсь, что дружба пойдёт низом…
   Дедушка по-прежнему смеялся и кивал, но тут из окна сверкнула выплеснутая струя воды, и раздался рёв:
   - Ах ты лахудра вокзальная!
   Проезжая бабка от воды не пострадала, но криком её со двора сдуло, как ветром.
   Ираида Ипполитовна вопила уже вверх – высунувшимся из окон бабе Лере и бабе Вере:
   - Эй, ротозейки! Кто пустил мужика без присмотра?! Последнего плохонького умыкнут!

   У Лизы были собраны сумки и вызвано такси, но Станислава запропастилась куда-то. Веська бегала по дому, Лань – по двору, бабули беспорядочно хлопали дверцами шкафов и кладовок.   
   Вдруг Лиза взвыла:
   - Не-ет! Вот паршивка!
   Все сбежались на крик. На Веськином столе была выложена из кубиков надпись: «Я НИПОЭДУ», причём «Я» перевёрнуто, «Э» тоже, а «Д» лежало на боку.
   - Вот змеюшка! – в слезах орала Лиза, - Я готова уже и грёбаного кота везти!
   - Неужели она сама сложила! – восхитилась Лань.
   - Всё утро трудилась… - всхлипывала Лиза, - Прикрывала полотенечком… Секрет, мол… Я думала, вам чего-нибудь… Ох, дал же бог чадушко!
   - В прятки с ней можно играть до вечера, - сказала Веська, - Дохлый номер…

   Засигналило такси.
   Баба Вера обняла племянницу:
   - Езжай без неё. Я сразу говорила: отдохнёте вдвоём, обоснуетесь, тогда заберёте. В крайнем случае, сама привезу вам её.
   Лиза металась от сумки к сумке, выбрасывая детское бельишко:
   - Надерите заразе мелкой её … так, чтобы сидеть не могла! Чтоб неповадно было… И позвоните!
   Веська крикнула вслед отъезжавшему такси:
   - Конечно, сразу, как найдём!
   Но легче пообещать, чем выполнить. «Зараза мелкая» как испарилась. Уже бабушки попадали по диванам, уже сдалась и ушла домой Лань…   Лишь Веська ползала среди лопухов   и   крапивы…   В
развалины она забралась уже не для поиска – передохнуть…
   И услышала:
   - Это кот, и ему не везёт…
    И никто молока не несёт…
    Чёрный кот… Наоборот…
   Никогда эта песенка не звучала так уныло! Но, как колокольчик потерянного телёнка, она привела Веську в потайную каморку. Там в  уголке на полу притулилась к сундуку Стаська с дремлющим Лапой на коленях. Узнав Веську, девочка облегчённо вздохнула и с удовольствием заревела.

X

   Вот и третий, самый короткий приезд Сергея заканчивался. Шли они к вокзалу в обнимку, вдоль рычащей дороги, под дождиком из размазанной по небу тучи…
   И он говорил:
   - К концу сентября всё определится. Либо сюда переведусь, либо отправят в Новосибирск надолго. Мама болеет, и ты здесь… Хотя зарплата здесь никакая… Слушай, я в курсе, что ты против телефонов…
   - Я просто не хочу ничего таскать с собой…
   - И не таскай! Возьми этот телефон и положи дома. Счёт буду пополнять. Когда-нибудь всё равно дозвонюсь до тебя!
   Веська сунула дарёный телефончик в карман вязаной жилетки. Но владеть им ей суждено было считанные мгновения: подарок поглотила чёрная дыра! Не космическая – карманная, прорванная в прошлый раз сложенным вчетверо конспектом. Телефон юркнул в заросли шиповника и уютно устроился на кустике…

   Наконец-то Веська улучила момент расспросить бабушку.
   Они вдвоём сидели на брёвнышке у вершины Рысьей горы – ждали, пока Стаська с ребятишками набегается вокруг громадных камней. Баба Вера пыталась урезонить Веськины космы с помощью заколки.
    И рассказывала:
   - До чего же нелепый сон: как будто неизвестная женщина, светлая, сероглазая (я очень отчётливо её видела) предлагает мне поросят! Розовеньких, ушастеньких! А я зову Тому, твою маму – ей придётся возиться с ними… И Тамара согласилась на одного… Как думаешь: к чему бы?
   - Мама позвонит, - предположила Веська и спросила, - Баба Вера, а кто был Владимир Михайлович?
   - Коробов? – переспросила бабушка, - Это закадычный друг моего отца. И мамы… Они росли всё вместе. Ещё в старом доме…
   - Твои мама и папа дружили с детства?
   Баба Вера убрала прядку со лба внучки:
   - Я тебе рассказывала, ты забыла: маму подкинули совсем новорождённой…
   - Это я помню…
   - А у дедушки Захара Кирилловича и бабушки Анны уже воспитывался племянник – Степан Игнатьевич, мой отец. Папа рано осиротел. Папа был старше мамы на пять лет.
   - А Полина знала, что неродная?
   - Только взрослой поняла. А Владимир, о котором ты спросила, жил напротив – их квартира была на том же этаже. Играли все вместе. Выдумщики были - постоянно им влетало от старших! Отец с Владимиром вместе закончили горнозаводское училище. Но Владимир Михайлович был очень религиозный, даже пел в церковном хоре,  а тогда это запрещалось строжайше! Отец тоже веровал, но служил на заводе и жил, как другие. А Владимир с большим трудом уехал на Афон и сделался архиереем.
   - А Полина не уехала с ним?
   - Нет, конечно! – удивилась бабушка, - Но она о Владимире всегда говорила со слезами на глазах: он ей очень нравился. Просто когда она узнала, что Степан ей не двоюродный брат и что он её полюбил по-настоящему – она сразу вышла за него…
  «Узнала из письма!» – охнув про себя, догадалась Веська. И представила бедную Полину, захваченную романтической авантюрой, случайно прочитавшую письмо Степана – разве там не обычный прощальный привет им с Владимиром? И осознавшую, что любящие родители подобрали её малюткой; что она – неблагодарная; что Степан ей не родня; что он её любит без памяти…
   Веська просто видела Полину в слезах протягивающей послание тому, с кем уже никогда не покинет свой дом…

  После бесчисленных неудач, набрав номер Веськи, Сергей услыхал прокуренный бабский голос:
   - Чё надо?!
   - Я ошибся? – оторопел Сергей.
   - Ты,…, ошибся! – заорала ответившая, - Ты, дятел…, не хило ошибся! Знаешь,…, почему? Потому …– я спать хочу, а ты,…, будишь!
   - Погоди, не отключайся! – взмолился Сергей, - Откуда у тебя этот телефон?
   - С тумбочки,…!
   - Позови его хозяйку!
   - Чию?
   - Телефона!
   - Спит хозяйка! …Вусмерть косая! … И с хозяином!
   Что-то не связалось в мозгу…
   Сергей спросил:
   - Как тебя зовут?
   - Лу-луи-за! – в заикающемся голосе проснулись кокетливые нотки.
   - Ох! – не сдержался Сергей, - А по-нашински?
   - Лу-у-уша!
   - Лужа? Подходяще… А хозяйку как звать?
   - Марго!
   - Нет, не то…
   - Ты, …, по жизни, …, тупо, …, попутал…
   Связь прервалась.
   И сколько бы Сергей ни звонил, Лужа басила в трубку:
    - …, отвали!

   Заходящее солнце, казалось, убегало от синей тучи, наваливающейся на него и обхватывающей расплывчатыми щупальцами. Загнав солнышко за горизонт, туча распустила пузо на всё небо и заворчала. Но вместо добротной летней грозы зарядил нудный сумеречный дождик. Глупо было надеяться на звёзды… Веська ушла со своей ступеньки в тайную клетушку и легла на сундук – плакать. Раньше не знала она, что разлука жжет злее крапивы… И ревела, и вспоминала, и дремала… Поэтому ручаться не могла: сон или видение её посетили…

  Сначала увидела Веська зал, примыкающий к кладовке, в прежней пышности и славе: множество ламп, зеркал, пальмы в кадках, натёртый паркет… Чувствовалось, что народу немало, но шум и музыка звучали приглушенно. А потом зал переменился: стал неизмеримо больше и богаче: лепнина и амуры на потолке, золочёные рамы картин, инкрустированная мебель… И ту же мелодию заиграл духовой оркестр, и понеслись резвые пары в старинном танце… Кокетливые и весёлые, насмешливые и смущённые… Блестящий офицер поклонился черноволосой даме в синем – и словно огненный смерч их закружил…
   Потом, видимо, по прошествии некоторого времени, Веська увидела эту женщину бледной и растерянной. Брюнетка свесилась из окошка, офицер стоял в темноте внизу.
   Дама торопливо говорила:
   - Зачем нам бежать?! Он не заподозрил, поверил, что больна, даже не коснулся… И уже уехал – какие-то закупки важные… Ах, это… Я всё улажу… Я отпросилась, мол, дала обет: если Бог попустит встать, уеду на богомолье в Верхотурский монастырь! … Деньги и не этакое покрывают… Да кто меня узнает в медвежьем захолустье за сотню вёрст?!... Мы с тобой и сейчас вместе… Да, да, родной, я тоже - не только схитрю, я и украду, и убью для тебя!

   И снова бальный зал, тот пышный, столичный, загремел оркестром, снова полетела знакомая пара в вихре… И при сменившейся декорации – зале здешнем, поскромнее, танец не остановился. Зал тускнел, разрушался, сделался тёмным пространством в развалинах – лишь тогда они, то -есть их полупрозрачные призраки, оторвали взгляд от взгляда… Теперь они кружились, озираясь, и Веська оледенела от жути, когда парочка приблизилась к её дверце.
   Но привидения только теснее прильнули в объятии, и в каморке раздались затухающие вздохи и стенания:
   - Сокровище… Где? … Ах, наше сокровище! … Ах, ах, где? … Где…

Часть вторая
I
   Веська, сидя вместе с бабой Верой на краешке бабы Лериной кровати в неврологии, слушала рассказ одной из пациенток, статной и круглобокой пятидесятилетней Нины:

   - Вот какой разговор вышел у меня с заведующей:
   Заведующая(авторитетно):
   -  Я вас выписываю!
   Я:
   - Не спорю: выписывайте! Правда, у меня в данный момент давление 190 на 100, температура 38 и 5, и насморк очень зелёный… Но не спорю… Если вы почитаете мою карточку, то заметите: не далее как вчера я отказалась от госпитализации, так как давно не была на работе и очень по ней заскучала…
   Заведующая (заглядывая в карточку, торопливо зачёркивает своё заключение):
   - Да-да. Во вторник придёте, пока лечитесь. По поводу гипертонии могу посоветовать одно – надо худеть!
   Я:
   - Великолепная рекомендация! Кто бы спорил?! Вопрос: как?! Смотрела вчера телевизор со смешанными чувствами - большую гордость испытала за наших отечественных химиков! Их достижения впечатляют! Но сильно жалела остальных…
   Заведующая:
   - Почему?
   Я:
   - Что мы едим?! В лучшем, заметьте, в исключительном случае – кожные покровы малоизвестных животных! На этом натуральное кончается. Слава химии! Ведь голову дашь на отсечение: это – топлёное масло! И цвет, и запах, и вкус! Есть, видимо, среди нас люди с лужёными желудками, честь им и хвала! Как-то у них переваривается синтетика! Но мы вот пухнем, как на дрожжах, и напоминаем бройлеров. Вот я – самый что ни на есть бройлер!
   Заведующая(широко распахнув глаза и рот, протягивает больничный):
   - Очень приятно познакомиться и пообщаться с вами!

   Пересмеявшись, с койки у окна встала другая женщина – Лариса, чуть помладше и поизящней:
   - Да, лечат нас оригинально!
   У меня соседка работает в поликлинике, я её спрашиваю:
   - В газете писали про оптимизацию, и как конкретно у вас будет улучшаться обслуживание?
   Она хохочет:
   - Ну ты и спросила!
   - Но что-то изменится?
   - Уменьшат количество коек в стационарах!
   Я говорю:
   - Правильно! Но тогда надо резко увеличить количество кладбищ и погребальных контор!
   Ларисе возразила щуплая пожилая Валя:
   - Здесь-то лечат, тебе грех жаловаться – на ноги поставили! – и переключилась на открывшуюся дверь, - О! Гостья! Как тебе на новом месте?!
   Баба Лера вполголоса объяснила про вошедшую:
   - Это Таня, её вчера отсюда в терапевтическое отделение перевели из-за низкого гемоглобина…
   Таня присела на Валину кровать:
   - Ох, девочки, вы не представляете, как в терапии весело! В ванной вонючий бомж валяется на кушетке без признаков жизни …
   - А где моются?
   - На втором этаже. А бомжа не первый раз уже отмывают, приводят в себя и выписывают. Под утро он самостоятельно выполз на пол в коридор. Кажется, бывшая жена согласилась его забрать в свой сад…
   - Пакость какая! – скривилась Лариса.
   Таня ухмыльнулась:
   - Это ещё что! Ночью буйный псих оккупировал коридор, мы со страху уткой пользовались вместо туалета…
   - Господи! – всплеснула руками баба Вера.
   - В полночь привезли чёрного здоровенного мужика, у него после Кавказа съехала крыша. Неприличные жесты делает и орёт: «Батяня! Братаны! У меня рота за углом! Пли!» Потом стал распахивать двери. Девки заперлись на ножку стула, а тут врач дверь дёргает, они пожаловались… Врач отвечает: «Что вы хотите: у нас государственная больница, не частная клиника! В терапию всех кладут, потом разбираемся. Этот просто шумный, бывают совсем припадочные…»
   - Хоть миром закончилось? – спросила баба Лера.
   - Увезли утром в психушку.
   - Кормят тем же? – поинтересовалась Лариса.
   - Наверно, только посуды нет, из своих мисок едим, и хлеба – по два куска. Раздатчица вообще свирепая! Я для немощной старушки еду взяла, а раздатчица вбегает в палату с выпученными глазами: «Кто взял два куска курицы?!» Я своим куском подавилась с перепугу… Хорошо, свидетели подтвердили, что я не оба сгрызла! Теперь она у меня регулярно уточняет: «Вы лично себе обед берёте?»
   - Чем там хворает народ? – любопытничала Нина.
   - Лежат в основном с почками да с малокровием. Девушку вчера привезли с панкреатитом. Славненькая, молоденькая, очень мучается. Говорит: «Это мне за грехи!» Женщины спрашивают: «Какие у тебя грехи?» Она отвечает: «Чревоугодие! Это смертный грех!» До этого врач спросила, не беременная ли она, так она говорит плачущим голосом: «Нет, я девственница!»
   - Смертно нагрешила! – рассмеялась Лариса, - Но я в гастроотделении лежала однажды… Как там жрут, прости, Господи! Днём ли, среди ночи ли проснусь: чавкают! Врач там хваталась за голову: «Как я вас вылечу, если вы едите копчёности с майонезом, а мужья вам приносят ещё и пиво?!»
   Тут в палату вошла врач, Ольга Ивановна, и громко распорядилась:
   - Посторонние, на выход!
   Веська стояла у двери, пока бабушка целовала подругу.
   Ольга Ивановна уложила Ларису, сгибала ей конечности и говорила одобрительно:
   - Колоссальное улучшение! Сами-то чувствуете?
   - Да… - нехотя признала Лариса, - Только на ваших досках лежать надоело! У здорового всё заболит!
   - Первое лечение, так и запомните все, - заявила доктор, - Как почувствуете боль в спине – значит, пора переходить на половую жизнь!
   - А если с сексом напряжёнка? – не поняла Нина.
   - Половая жизнь в данном случае – это спать на полу!

II

   На следующий раз Веську бабушка в больницу отправила одну. Она вошла, казалось бы, в нужный корпус, поднялась наверх – и попала в хирургию. Спустилась по лестнице в конце коридора, прошла несколько поворотов – вместо выхода уткнулась в решётку, за которой гудел мощный механизм. Поднялась на пролёт – оказалась в бесконечном туннеле с редкими тусклыми лампами. Что-то вроде метро – вот-вот поезд промчится! Ещё пролёт вверх – и она в надземном переходе. Из окон видны разные корпуса больничного городка, да что толку! Переход ветвится, листки со стрелками непонятны… Из древнего пожарного плана Веська вовсе ничего не почерпнула: карты ей всегда хотелось перевернуть… Двинулась уж наугад – спуски, повороты, разветвления… И всё-таки дошла!
   В палату влетела запыхавшись, с горящими щеками, закричала:
   - Баба Лера! Я пробралась по лабиринту!
   - Веселинка! Ты сейчас просто как Станиславушка! – нежно сказала Калерия Павловна, любуясь оживлённой девушкой.
   На бывшей Ларисиной кровати шептались две кругленькие женщины чуть за сорок лет – беленькая Ляля и рыженькая Лёля.
   Смуглая санитарочка протирала подоконник.
   В палату приковыляла сгорбленная старуха с сумками, опустилась со стоном на свободную кровать, кивнула санитарке:
   - Принимай, Джамиля, на постой!
   - Баба Зоя! – откликнулась Джамиля, - Ты в раздевалке переработалась?!
   - Нет, дома утрудилась! – вздохнула баба Зоя, - У меня ведь Оксана вышла замуж.
   - Дочка ваша?
   - Нет, моя первая сноха, мать моих внуков. Она смолоду пила сильно, поэтому Антоша мой разошёлся с ней. Сейчас внуков воспитывает с Олей. А Оксанка стала посещать церковь, но не нашу, новую…
   - Секту! – перебила Калерия Павловна.
   - Пусть секту! – согласилась баба Зоя, - Но пить отучилась! Её благословили познакомиться с Женей, и неделю назад обвенчали по их обряду. Свадьбу справляли у меня. Вот я и надорвалась опять…
   - Да как же они… - возмутилась Джамиля.
   Старуха заступилась:
   - Они сами готовили, всё потом прибрали, перемыли. Да вот посуду расставили не по-моему… Не выдержала душа…
   - Все мы этакие! – заявила из угла Валя, - Пылесосим, пока не скрутит! Меня посреди приборки тяпнет, я со стонами доблестно доскребу квартиру и слягу на неделю. Сынуля вокруг бродит, спрашивает: «Мама, тебе греет душу, что ты лежишь в абсолютно чистой квартире?» Я говорю: «Да!»
   - Вообще-то меня ещё весной продуло, - уточнила баба Зоя, - Я в гардеробе работаю, в хирургическом отделении…
   - Скажите, пожалуйста, - нетерпеливо вклинилась Веська, - вы – то, конечно, знаете: что за подземный ход от хирургии начинается? Как под средневековой башней…
   - Переход? – воскликнула Джамиля, - Туда ходить страшно! Чего –нибудь свалится на башку… Камень или мышь…
   - Летучая? – затаила дыхание Веська: в её собственных развалинах загадочные твари почему-то не гнездились.
   - Не знаю про летучих мышей, но что с этим ходом не всё чисто – много слыхивала, - сказала баба Зоя, - Прямо треугольник неразведанный! Одна медсестричка рассказывала…
   - Практикантка! – поправила Джамиля.
   - Да, - продолжала баба Зоя, - Она была новенькая, недолго проработала. Вечером решила выйти через подземный переход. Шла – шла, сворачивала – заворачивала, а ход всё длится – ни конца, ни краю… Внезапно погас свет. Она во тьму едва ступила – под ногами захлюпало. Лампы зажглись – глядь, а она стоит по колено в болоте, вокруг кочки и осока!
   - Да не может того быть! – иронически отозвалась от окна рыженькая Лёля.
   - Было или не было, - спокойно проговорила рассказчица, - Но по её словам, чувствует она: Не пиявка – щупальце длиннющее! Тут в пяти шагах от неё всплыла чёрная кочка с красным глазом! Девушка поняла: её вмиг сожрут! Выскочила на сухое место, туфлю сорвала с себя да по щупальцу ударила! Оно отлепилось, да как даст ей под дых! Помнила она только, что летела, больше ничего…присосалась к ноге пиявка. Она из грязи выбирается – а пиявка не отцепляется, тянется и тянется!
    Очнулась уже в реанимации. Пошевелиться не в силах, глаза с великим трудом приоткрыла: над ней кто-то в белом халате командует:
   - Несите мешок! Нет, погодите! Пульс появился!
   Рассказывала она, что всё моргать старалась, чтобы в морг не попасть живьём…
   - Эта девица ваша – чемпионка по вранью! – прокомментировала Валя.
   - Ей могло присниться под наркозом, - заступилась сердобольная баба Лера, - Я однажды очнулась после операции ночью - простыня замарана. Я её сняла, постирала в ванной, и несу обратно, а сама от стенки к стенке шатаюсь… Встречная санитарочка  ужаснулась, стала простыню у меня забирать, а я вцепилась, не отдаю…
   Она обещает:
   - Я вам принесу другую!
   Я спорю:
   - Мне эта нравится!
   - Я вам дам две! – торгуется санитарка.
   Тогда до меня дошло, что две сухие простыни гораздо лучше, чем одна мокрая…
   - Щупалец хищных не было,  - произнесла задумчиво беленькая Ляля, - Но, вероятно, место там магическое…
   - Верите вы, девчата, во всякую чухню! – возмутилась Валя, - Прям как мамка моя девяностолетняя! Она всё толкует: «Инопланетяне нас изводят!» А я ей: «Чего им зря трудиться? Мы сами себя изведём!»
   - С помощью бесов! – добавила Ляля.
   Калерия Павловна кивнула:
    - Нечисть всегда готова к нам присоединиться, до ангелов домолиться трудней.
    - Сватья моя бывшая талдычит мне, что на неё «сделано», - сказала баба Зоя, - Я ей твержу: «Если столько пить, то и без всякого сглаза окочуришься!»
   Веська несмело пробормотала:
   - У нас экология плохая… Мог завестись и подземельный спрут…
   - В канализации? – засмеялась Лёля, - Представляете: щупальца из унитаза!
   - Охо –хо! – простонала баба Зоя, - Не жила ты, девонька, в наше время – вот была в Вогульске душегубка! Сейчас и не сравнить! Повезло нам с мэром…
   - Повезло, да ненадолго! – вздохнула Калерия Павловна.
   - Да! Надо же: сослали аж на Чукотку! – поддержала Валя.
   - На Камчатку его перевели, - Лёля пригорюнилась, - Я неделю ревела…
   - А я рыдала, когда впервые гуляла по отстроенной набережной… - грустно призналась Ляля.
   - Почему? Она очень красивая!
   - Вот именно! Раньше дома строили с колоннами, скульптурами, барельефами, а потом пошли сплошные коробки, только для пользы. И вдруг снова что-то в Вогульске сделано для красоты!

   Вошедшая медсестра подкатила капельницу к бабе Зое, покосилась на Лялю с Лёлей:
   - Эй вы, близняшки! Не пора ли по своим палатам?
   - А разве не все здешние? – удивилась баба Зоя, укладываясь.
   - Лёля у нас пришлая, - объяснила Валя, - У них тут с Лялей пионерлагерь!
   - Я в пульманологии, у меня астма, - сказала Лёля.
   - У неё в палате одни алкашки! – заявила Ляля.
   Калерия Павловна улыбнулась:
   - Ты, Лялюня, подругу обижаешь: одни алкашки! А Лёлечка?
   Лёля весело согласилась:
   - Вы правы: не одни! Вчера наркоманку положили! Она со сквозными ранами на руках попала в хирургию, но её перевели к нам, потому что раны – пустяки по сравнению с пневмонией! Я уже привыкла, что меня по ним судят. В туалет иду - старушка ополчилась: «Хватит там курить!» Я ей: «С чего вы взяли? Я сигареты и не пробовала за всю жизнь!» А она не поверила: «В вашей палате все курят!»
   - С пневмонией?! – ахнула Калерия Павловна.
   - Потому и пневмония! – фыркнула Валя.
   Лёля развела руками:
   - Но их пожалеешь: они температурят, им всем серьёзную выкачку делают.
   - Сами виноваты!
   Баба Зоя слегка шевельнулась под капельницей:
   - Им ведь от этого не легче! Не так уж справедливо общество наше устроено. Даже сильному иногда не выкарабкаться из несчастий. А слабых духом или здоровьем обвинять в чём-то – совсем фашизм. К ним особый подход нужен…

   Дверь распахнулась, появились три женщины в газовых платочках, с объёмными пакетами.
   - Спаси вас Бог! – проскандировали они хором.
   И ринулись раздавать брошюрки.
   - За евангелие благодарим, конечно, - подала голос из-под капельницы баба Зоя, - А Бог нас и так спасёт: мы абортов не делали и налево от мужей не ходили!
   - Всё равно ведь согрешали, - мягко урезонивала одна из сектанток, - Ссорились, осуждали, даже, наверно, и рюмочку принимали!
   - А вы не принимали? – ехидно изумилась Лёля.
   - Мы прозрели… Мы покаялись… Нас Бог простил… - наперебой затараторили богомолки.
   - Так что же, - задала вопрос Калерия Павловна, - Если вас простили за прошлое, вы теперь стали навсегда безгрешными? Никогда больше не ошибётесь?

III

   Третий Веськин визит в больницу превосходил всякие вероятия…
   Когда она переступила порог, Валя с Лялей посреди палаты заливались хохотом, досказывая наперебой:
   - Заползаем на пятый этаж с передышками… Зависаем на перилах… Мужики из кардиологии пропускают нас вперёд… Валя им: «Зря вы это – мы идём медленнее. Плохо себя чувствуем»… А они: «Женщина всегда остаётся женщиной!»… А Ляля на это: «О! У вас уже здоровые мысли! Пора на выписку!»…
    А самое интересное: на четвёртом этаже мы поняли, что забыли купить в магазине именно то, за чем ходили – минералку! – подвела итог Ляля, - Правильно говорит Ольга Ивановна: у меня гибель мозга…
   - Если твой мозг гибнет – тогда мой не рождался! – уверенно заявила Валя.
   Веся шепнула бабе Лере:
   - Разве вам гулять можно?
   - Они шастают! У них хребетики в порядке! – ответила услыхавшая баба Зоя, - А мы не рискуем – лифт включают редко…
   И, схватив сотовый, баба Зоя похромала к окошку: внизу пританцовывала и взлаивала собачка Жуля, привезённая внучкой на погляденье.
   - Ничего удивительного, что забыли про воду, - успокаивала Калерия Павловна, - Вчера холодильник проверяли, так у одной бабушки три мешка там, она запуталась, какой от кого, и со счёта сбилась…
   - Не утешайте: я-то помоложе! – махнула рукой Ляля, - Я давно пилинг с пирсингом путаю, ингалятор – с фумигатором… Тренироваться буду! Сначала произносить названия лекарств: «пи-ра-це-там», «це-ре-бро-ре-зин»… Потом – процедуры: «Д-р-рсанваль»… В конце лечения, даст Бог, сумею прочитать без запинки диагноз: «Дис-цир-ку-ля-тор-на-я  эн-це-фа-ло-па-ти-я»…
   - Ты лучше расскажи ночную страшилку! – предложила Калерия Павловна.
   - Я расскажу! – закричала Валя, - В меня вечером влили полтора литра рассола…
   - Физраствора! – засмеялась Калерия Павловна.
   - Его самого! – кивнула Валя, - Пошла я в туалет впотьмах, чую: не одна я в коридоре! Вдоль стенки к холодильнику крысёнок крадётся! Как-то не коснулся его евроремонт! Я-то не прореагировала, но за мной деваха шла, он её хвостиком задел. Вот визг-то стоял! Во всех палатах одеяла позасовывали под двери. Съест он их!
   Баба Зоя, кряхтя, вернулась на кровать:
   - Не все любят спать с крысами… Ох, старость, старость…
   - У тебя ещё не старость, - весело возразила баба Лера, - а болезнь! Вылечат!
   - Угу… Но я всё думаю: для чего посылают людям дряхлость? Всё болит, ни погулять, ни поработать, даже поесть толком нельзя – зубы пропали…
   - Для смирения? – Ляля предположила, - Сил на злое нет, гормоны не буйствуют, знай себе молись… 
   - А если маразм?
   - Чувства ведь сохраняются, - сказала Калерия Павловна, - А вот добрые ли они – это вопрос.
   - Я потихоньку опять пойду за водой, - сказала Ляля и вышла.
   - Лялечка -то – поэтесса, - сообщила Веське Калерия Павловна, - Сказки нам читает на ночь…
   - Как начнёт завывать – сразу засыпаем, - пошутила Валя.
   - Ну что ты! – укорила баба Зоя, - Душевные стихи…
   Валя оделась и на миг задержалась у выхода:
   - Меня до завтра отпустили – посолить капусту. Если кто спросит, отвечайте, что я где-то внизу.

   Через минуту забежала санитарка Маня:
   - Баб Зоя! Помогите! Мне ведь не разорваться, я одна! Надо бабу Шуру отвести в хирургию, сама не найдёт…
   - Ни в жись! – заверила из коридора баба Шура, - В подвале всё по -латински: «ФГС, МРТ, ЛФК…»
   - И т. д., и т. п. … - машинально добавила Веська.
   Баба Зоя качнула головой:
   - Все ходячие разбрелись.
   Калерия Павловна попросила:
   - Проводишь, Веселинка?

   Под руку с благодарной бабой Шурой Веська почти безошибочно достигла наземного перехода. И остановилась: стрелки указывали разные направления. К счастью, на высоком подоконнике примостилась ещё одна бабуся. Баба Роза дорогу знала, а идти одна боялась – от слабости. Обвешанная бабушками, Веська шла уверенно, пока не услышала отдалённые рыдания. Сцепив старушек вместе и прислонив к стене, Веська спустилась по боковой лестнице.
   - А-у! А-у! Кто здесь?! – крикнула она.
   Ответом были приглушенные вопли.
   Со страхом Веська двинулась дальше и отпрянула, когда из полутьмы вынырнул оборванный, обросший щетиной, отощавший пациент.
   - Не было бороды, когда я заблудился! – сердито уверял Веську и старух мужчина, потирая щёки, - Чёртово логово! Сначала просто плутал… Долго… Потом – волчара навстречу… Двухметровой высоты! Глаза горят! Шерсть седая, брюхо впалое… Как я от него драпал! Без оглядки! Гнался он, не гнался – не знаю… Потом была та дверь… Я в дверь заскочил с разгону – а там сидят не то негры, не то индейцы в золотых мундирах… Рожи фиолетовые! И повскакали, заорали: «Держи вора!» Я вчистил… Дверей потом много появлялось. Издалека – точно дверь! Подойду вплотную – гладкая стена… И ещё: каталки! Десятки каталок! Везут каталку с больным девушки в белых халатах, капельницу придерживают… Забегу за ними за угол – два лысых рогатых чёрта мчат на той же каталке в другую сторону, как на самокате, а больной – с бутылкой…

   Баба Роза взяла страдальца под руку:
   - Идём – ка, милок! И вот что я тебе скажу: человек я старый, ничем меня не удивишь, и ты меня послушай! Версия твоя простая: упал ты без сознания, ничего ты не видал, ничего ты не слыхал…

   Проводив покачивающуюся троицу, на обратном пути Веська в весёленький подвальчик спустилась и наткнулась на приятную женщину средних лет.
   - Здравствуй! – приветливо воскликнула встречная, - Ты – Лина?! Я его мама!
   Веська не сомневалась бы, что это – потусторонние глюки вроде адских каталок и фиолетовых индейцев. Но «Линой» её звал только Сергей…
   А женщина её уже обнимала, и на ощупь была теплой, не похожей на видение.
   - Линочка, я тебя узнала по фото, - объясняла Серёжина мама, - В его телефоне много твоих фотографий. Я очень хотела познакомиться! Серёжка до конца месяца не приедет, ну ты знаешь…
   - Не знаю, - вздохнула Веська.
   - Он тебе когда звонил?
   - Он звонил, может быть… - потупилась Веська, - Это я мобильник куда-то задевала! Перерыла всю комнату – никак не найду!
   В закутке, где они встретились, пахло прелостью – видать, от немытой шерсти седого волчары. Веське сделалось нехорошо.
   Мама Сергея это заметила:
   - Идём отсюда, Линочка! У меня подруга – врач, посмотрит тебя.
   В кабинете Веськина голова почти прояснилась. Она даже вспомнила, что мам у них с Сергеем зовут одинаково. Но не поняла, к какому врачу попала: вроде бы здесь кресло, а спрашивают про желудок…
   Врач-подруга вывела Веську к тёте Томе с весёлым возгласом:
   - Так и есть!
   И пошутила:
   - Еле научила девушку твою залезать на кресло!
Веська виновато пробормотала:
   - Как на лопату у Бабы –Яги…
   Врачиха посмеялась с тётей Томой, подала Веське ворох рецептов, велела прийти на той неделе. Серёжина мама сунула Веське на прощанье листок со своим адресом и телефоном.
   И отправилась Веська в неврологию к бабе Лере. Улицей – от греха подальше…

IV

   Веська стирала шторы в корыте, Лань их полоскала в ванне. Света придерживала трёхрожковый подсвечник – он припадал на звериную медную лапу, качался на отдыхающей стиральной машине.  Электричества не было уже сутки. Римма в коридорчике на табуретке просто грела ушки…
   - Я мылась, - рассказывала Веська, - Вдруг орут: «Горим!» и долбят в дверь. Выпрыгиваю – баба Вера набрасывает на меня пыльный тулуп и суёт в руки спящую Стаську. Они с бабой Лерой тем временем ценности спасали: документы вроде… Я – во двор, а там народу больше, чем на параде… Синие мигалки…
   - Я к бабке шла по улице, - вмешалась Римма, - Одна машина меня обогнала, вторая сюда свернула… Ну, думаю: буду вас из-под угольков выгребать, в виде шашлычка…
   - Меня тоже людоедские мысли посещали, - перебила Веська, - Лютый голод одолел с перепугу! А Стасенька рядом мягонькая, йогуртом пахнет… Но тут из подъезда выкатились два дерущихся инопланетянина. Стаська проснулась, шепнула: «Уже прилетели за нами?!» Я тоже устремилась бы в фэнтази, но догадалась по репликам, что это пожарник выводит Римкину бабушку, а она отбивается совком…
   - С утра бабка бегала нынче в горелый офис, - сообщила Римма, - Трясла перед электриками протухшей за ночь курой…
   - Значит, офис сгорел? – спросила Света.
   - Нет, горел щиток в подвале под ними, - сказала Веська.
   - Угу! – подтвердила Римма, - Молодой наглый электрик заявил, что жильцы сами виноваты -  мощную аппаратуру подключили…
    - И как прореагировала Ираида Ипполитовна на его инсинуацию?
    - Мальчик сильно пожалел, что связался! Она метнула курицей ему в рожу и пригрозила весь ущерб списать именно на него! А в обед…
   Лань отвлеклась от ванны:
   - Это мы сами наблюдали: Калерия Павловна попала под раздачу…
   - Нечего защищать гадов! – Римма была за бабушку.
   - Она всех оправдывает, добрая она, - с нежностью объяснила Веська.
   - Их семье не понять светлые порывы, - фыркнула Света.
   - Просто баба Лера надеялась на силу юмора. Мол, мечтала ты, Ираида, взорвать контору – сбылась твоя мечта, радуйся! – Веська швырнула в ванну последнюю занавеску, - Она думала - соседушка посмеётся, смягчится и перестанет рычать…
   - Зря, зря! – вздохнула Лань, - Только масла в огонь подлила…
   Веська задумчиво спросила у Риммы:
   - А про сапог – это правда?
   - Чего она будет врать-то?!
   - Какой сапог? – удивилась Света.
  Лань напомнила:
   - Будто ночь напролёт в офисе выплясывали, и утром на асфальте валялся один девичий ботфорт…
   - Я что-то расстроилась – бедненькая Золушка… - со слезами вымолвила Веська.

  Она сейчас вообще реже хохотала и бесилась, ревела чаще… И пела часто - тягучие бабушкины песни… Вдовьи… Про неприкаянную рябину или про разудалого ямщика… Он коней гонит – гонит, а куда? Ведь некуда – кругом волки с морозом… Даже от избы одни угольки…

   Электричество дали ближе к ночи. Очень театрально: в тот момент бабушки на кухне утирали друг другу слезинки. Батистовыми платочками! С кружевами!
   Калерия Павловна смущённо заторопилась к себе.
   Веська закричала ей вслед:
   - Ещё чего – рыдать из-за угоревшей ведьмы!
   - Веселинка, ты не совсем права, - мягко укорила баба Вера, - Ираида нервная, её лечить пора…
   - В психушку запереть!
   - Но и угар никому не полезен. Внизу сильное задымление было, стены и потолок закоптились, попортились вещи в шкафах. Ираида Ипполитовна перебирается к дочери, а здесь Риммочка останется – делать ремонт. Да Бог с ними совсем! Дело в другом… У нас к тебе просьба громадная… Баба Лера отговаривает, но я решила просить тебя… Понимаешь: Лерочке третий диагноз поставили, и всё – сомнительный. Ехать надо нам с ней в Петербург к Бориске.
   - Конечно! – горячо поддержала Веська.
   - Грех на тебя взваливать деду Витю и Стасечку…
   - Ерунда!
   - Мы бы взяли Станиславушку, но жить будем за городом… - шмыгнула носом бабушка.
   Веська обняла бабу Веру:
    - Торжественно обещаю: все останутся живы!

V

   - Зря я бабе Вере наобещала! – сокрушалась Веська через неделю после отъезда бабушек, пока Лань помогала ей мыть скопившуюся посуду, - Они всё время есть хотят!
   Лань засмеялась:
   - А ты?!
   - Я – редко…
   - Завидую!
   - Нет, что-то я тоже стала прожорливая! Но я хочу есть – я ем. А они молчат!
   - Да ну? А как определяешь, что голодные?
   - Потому что в холодильнике, - таинственно начала Веська, - обнаруживаются следы зубов… На некоторых овощах и пачках… Как ты думаешь – это дед или внучка?
   - Приложи слепок к зубам! – дала ценный совет Ланка, - И не всегда они молча голодают -
Станислава потребовала у меня сегодня кашу с мыслями…
   - С чем?
   - Я тоже не врубилась, но она пачку принесла. С мюсли!
   Веська удивилась:
   - И ты сварила? Когда успела?
  - Ты как раз деду тапок искала, - Лань зашлась в хохоте, - Ой, не могу!
   Веська проговорила сквозь смех:
   - Один был в руке, другой – на ноге… Полчаса вдвоём бегали: он матерится, я уже рычу… А вчера они доблестно сражались за открытку с поросёнком: Стаська к себе тянет, дед – к себе… Я даже чашку разбила от хохота!
   - Хозяйка из тебя! То стиральный порошок в машину не добавила, то холодильник прокараулила…
   - Это был фокус! – Веська аж причмокнула, - Как он умудрился разморозиться сам? Ведь потом заработал нормально!
   - Ты как умудрилась три дня квасить продукты?
   - Могла и дольше – да вонь пошла… - задумчиво созналась Веська, разливая чай, - Ещё и Стася запнулась, упала на тазик с протухшим мясом… Футболку её так и не отстирала…  Может, мне просто не везёт?  Даже тараканы появились! Американские - великанские! Вчера две штуки скитались по ванне, сантиметра по три! Я онемела от размера…
   Стася от счастья пищит:
   - Хочу жучков подержать на ручечьках!
   Одного дед пришиб, второго – кот слопал. Сейчас громадный паук возле стока на страже… Надеется, перепадёт и ему… Да права ты, права – мне на повара не выучиться сроду… Да и на педагога не тяну… А ты из ребёнка верёвки вьёшь!
   Лань гордо согласилась:
   - Сама удивляюсь! Стасюня даже мне в подарок из пластилина вылепила воробья! Правда, четырёхлапого, но очень славного!
   - Мне самой бы и восемь лап не помешало! – вздохнула Веська, - Кстати, глянь: где там эта девица притихла?
   - Спит в обнимку с котом! – сообщила через минуту Лань.
   - Помирилась с Лапой, - умилилась Веська.
   - Они ссорились?
   - Стаська сердилась, что котик отказался жевать жвачку, - объяснила Веська, и спросила, -
А Светик вернулась с учёбы?
   - Ещё на той неделе, и снова сошлась с мужем…
   - А разве они разбегались? – спросила Веська.
   - Вот те раз! Где ты витаешь, о чём ты думаешь?! – возмутилась Ланка.
   - О ком… - призналась Веська.
   Лань растаяла:
   - Вот и я тоже: о ком… Хотя Светка считает, что мы с тобой чокнутые, отвергаем полнокровную жизнь, и раз они нас не щупают – шансов никаких. Я судить не могу, но не спорю – любовные телодвижения великолепны. Но – хоть с кем! А к нему у меня другое…
   - Да, - кивнула Веська, - У нас не телодвижения, а душещипания… А за Светиковыми телодвижениями я просто не успеваю! Почему они разбегались?
   - Потому что она в своей кровати нашла женскую брошку. А сошлись потому, что Рома у них ночевал на лестнице, и Светина мама сжалилась – запустила. А он ночевал со страху: Светка в Казани познакомилась с испанцем. По имени…
   - Дон Педро!
   - Не-а!
   - Тогда – Дон Жуан!
   - Никогда не угадаешь: Ромуальдо!
   После взрыва хохота Веська предложила:
   - Давай так звать Светкиного мужа! А что делал испанец в Татарстане?
   - Тоже учился! Они разговаривали…
   - По-татарски?
   - По-английски! И она довольна очень: для обоих язык чужой, говорят членораздельно, не то что сами англичане…
   - Я бы на твоём месте нашла бы Ливня! – перескочила внезапно Веська.
   Лань вздохнула:
   - Я нашла. Динских Алексей. Учится в горном. И адрес мне раздобыли. И я видела его, но получилось почти как у Светки… Я училась кататься на электровелике…
   - Прости, на чём?
   - У соседа Вани велосипед с электромотором. Он мне предложил попробовать, а я, ты знаешь, на обычном не умею, вот и думала, что на этом легче…
   -Ясно.
   - И вышло, что мимо Ливня я пролетела на дикой скорости с перекошенным лицом и орущим  сзади Ванькой!

   Кто-то заскрёбся за входной дверью (как водится, незапертой). Веська подскочила, распахнула  с надеждой…
   Опять облом!
   Топчутся двое юношей в смокингах, с папочками, спрашивают:
   - Вы собственник квартиры?
   - Что вы! – замахала руками Веська, - Совсем наоборот:   я – принципиальный противник частной собственности! У меня -то её нет…
   - Но вы прописаны здесь? – не отставали агенты.
   - Нет! Я никогда не живу там, где прописана! Из конспирации, знаете ли…
   - А попросить сюда собственников можно? – несколько занервничал один из пришельцев.
   Веська поскребла в затылке:
   - Попросить –то их можно, но это мало поможет. У них массовый склероз, они не дадут вам денег!
   Юноши дружно возмутились:
   - Разве мы упоминали про деньги?! Нам не нужны деньги!
   - Вот и мне тоже! – вздохнула Веська, - Но никто не верит почему-то…
   Мальчики не засмеялись – они внезапно поспешили к лестнице. Веська обернулась: за ней дедушка в зелёных кальсонах размахивал мухобойкой…

VI

   В заветной комнатушке (их с Сергеем!) было черным-черно, только сиреневые тени витали. И Веська приказала: хочу кошачьи глаза! И полился из её глаз жёлтый свет! И привидений она разглядела явственно: мундир офицера вышит золотыми шнурами, и шрам у него на скуле; а у дамы тугие локоны, золотистая пелерина и огромные изумруды на шее… Но призраков спугнула она огненными очами… И пошла Веська по развалинам, озаряя любой уголок, и нигде не было Серёжи… И тянулись унылые трущобы, пыльные пустыни, людные площади – нет его, нет! Вдруг на неё из-за каменной гряды выпрыгнули два леопарда! Веська попятилась… Но сзади явилась бездонная пропасть, через которую перекинут полу -разобранный бревенчатый мост…
   И она крикнула зверям:
   - Не смейте! Я не дам в обиду моего котёнка! Я – большая тигрица!...

   Веська очнулась от собственного крика. В кресле, обдуваемом ледяным ветром! Она проскочила сквозь распахнутую входную дверь, вылетела на крылечко – и остолбенела. По белейшему первому снегу убегали со двора два следа – большой и маленький…
    Следы вывели на улицу, и Веська резко затормозила, шлёпнулась в снег: беглецы нашлись! Высокий мужчина дедушку вёл обратно за руку, а радостно щебечущую Стасю нёс под курткой.
   - Привет! – насмешливо сказал спаситель, -  У вас что –  заплыв   по   сугробам   в  тапочках?!   Что случилось?
   На это дед ответил бодро и задорно:
   - Конёк!
   - Ясно, дядя Витя! – кивнул бывшему тестю Филипп (ибо это был именно он, отец Станиславы), - Дочура! Лошадка бежала? А вы за ней?
   - Лошадка! – подхватила идею Стася, и показала рукой, - Летела!
   - Игривые пони караковой масти
     Порхали над полем, пророча ненастье! – дурашливо процитировал Филипп малоизвестного поэта…

   Получив от Веськи ключи бабы -Лериной квартиры, Филя вернулся через минуту с недовольной миной:
   - Там же холодильник пустой!
   - Так наполни его, - посоветовала Веська и ушла в университет сдавать зачёт.

   Вечером семейка у телевизора выглядела идиллически: Веська с шитьём – в кресле, Филипп на диване в обнимку с дедушкой и с дочкой на коленях. Утром идиллия сдохла – денежный ящик оказался пустым. Веська порылась в палехской шкатулке, выбрала из банковских карточек две (те, что поярче), и в магазине отоварилась на них.

   Покормив Станиславу и отпустив её во двор с большими девочками, Веська скоблила пригоревшую кастрюлю, когда в кухню торжественно вошёл Филипп. Он вывалил из пакета нечто жуткое, занявшее весь стол…
   - Вот! – с гордостью удачливого охотника объявил Филя, - Сомик!
   - Слоник?! – с ужасом переспросила Веська.
   Филипп обиделся:
   - Дядя Витя рыбки попросил, очень жалобно! Моришь их голодом…
   - Так Он – рыба?!
   - Очень вкусная, между прочим!
   - Я о слониках не слыхала…
   - По буквам для особо тупых: Света, Оля, Маша! С – О – М!
   - А –а –а! Только… Он же ростом с меня… Там поменьше не водилось?
   - Бабам не угодишь! – резюмировал добытчик, покидая кухню.
   Веська бросилась за ним:
   - Постой! А деньги где?
   - Какие? – изумился Филя.
   - Из ящика.
   - Ах, эти! А то я подумал: всем вам, бабам, деньги подавай…
   - Я их, правда, не считала…
   - Вот видишь! – оживился Филя.
   - И не знаю, почем нынче киты…
   - Нет, но ты умнеешь на глазах! – издевался бывший родственник, - Смотри, как я на тебя влияю!
   - Но истратить все ты не мог, их было много!
   Филипп сокрушенно сознался:
   - Я их взял ненадолго. Надо было спасти одного человека.
   - А теперь ты не желаешь спасти свою дочь? От голода?! – спросила Веська.
   Филя молча смотался.
   Она едва успела крикнуть вслед:
   - Слона не хватит надолго!
   В полном отчаянии Веська уставилась на «слоника». Дед смеялся на пороге кухни, показывая пальцем то ли на рыбу, то ли на неё…
   - Бензопилой! Бензопилой! – бормотал дедушка вполне логично: чем же ещё разделывать мёрзлое бревно?
   Бензопилы дома не нашлось, да и была бы, Веське бы её не опознать. Обнаружилась в кладовке пила зубастая, с двумя ручками. Но зубья застревали в рыбьем трупе. Веська взяла топор…

   Через час в кухню явилась Римма.
   И с язвой, конечно:
   - Чего твой дед рыщет? Ищет потерянный ум? Я –то думала: чаем угостят, а здесь пол скользкий, и рыбья башка под стулом…
   - Чайку попьём сейчас, конечно, - успокоила Римму Веська, обирая с занавески клочья рыбы,- Только не пугайся, если в сахарнице потроха найдешь! Они повсюду разлетелись…
    - Зачем покупать рыбу, если руки не стоят?! – брезгливо пробравшись в уголок, Римка наблюдала за приборкой.
   - Это Филя приволок!
   - А кто у нас Филя? – ехидничала соседушка, - До этого был Сёма!
   - Серёжа, а не Сёма! – рыкнула из-под стола Веська, - Филя – Стаськин папочка! Кстати, ты рыбу умеешь готовить?
   - Чего тут уметь-то? Пожарить, а из головы – уху…
   - Голову забери, прошу тебя, - Веська наконец разогнулась, - Возьми её на уху, или скорми котам – она мне, боюсь, мерещиться будет до гроба …

VII
   Молодой человек поднимался по лестнице очень медленно, будто с грузом на плечах.
   С открывшим двери Филиппом он заговорил неуверенно:
   - Здравствуйте… А можно позвать…
  - А вот невозможно! – авторитетно перебил слегка подвыпивший Филипп.
  - Вы же не знаете… пытался объяснить пришедший.
  - Я знаю всё! - с апломбом провозгласил Филипп, - И очень даже понимаю! И даже где-то сочувствую! Но её нет! Она уехала со своим теперешним. Но ему не светит, нет! А почему? А потому, что у нас дочь! И дочь – со мной! И она вернётся к нам, рано или поздно… И он обломается… А тебе и подавно ловить нечего! Всё поймано! Отчаливай!
   Захлопнувший дверь Филипп внутренне похвалил себя за гуманное обхождение с одним из ухажёров ветреной жены Лизы: «Морды не бьём, растолковываем цивилизованно и доходчиво!»
   А Сергей Елисеев спускался по лестнице уж вовсе по-стариковски…

   На следующий день Веська возвращалась после разборки в деканате, где её за пропуски долго отчитывали, но потом быстро поняли и простили.
   На проспекте Ленина нос к носу она столкнулась с той врачихой, подругой Серёжиной мамы.
   Красные заплаканные глаза женщины остановились на ней с удивлением:
   - Вы опоздали, Линочка?! Время перепутали? Похороны были в час!
   У них одна была общая знакомая – Тамара, Серёжина мама…
   Веська оперлась об ограду. Докторша обняла её, и они обе поплакали.
   Потом женщина отпустила Веську с напутствием:
   - Я всё понимаю, вам сейчас не до того. Но всё-таки на –днях жду вас в мой кабинет!

    В ближайшем таксофоне Веська набрала номер с потрёпанной бумажки, которая больше месяца валялась в кармане.
   Отозвался мужской голос.
   - Серёжа? – усомнилась Веська(голос и похож и непохож).
   - Нет! – отрубили там и положили трубку.
   - Можно Сергея? – спросила она, позвонив ещё раз.
   - Его нет.
   - А когда…
   - Слушай, ты хоть что-нибудь способна уразуметь? – устало проговорил мужчина, - У тебя есть мать?
   - Да. Послушайте…
   - А у него она умерла! Отвяжись ты добром! Сюда больше не смей звонить! И не шастай здесь – с лестницы спущу! Я теперь живу в квартире моей покойной сестры, ясно?
   - Он ведь хотел перевестись… - растерянно пролепетала Веська.
   - Он улетает завтра, - и в трубке зазвучали гудки.

   Выбравшись на козырёк над подъездом, Веська задохнулась от восторга: вот он, долгожданный наблюдательный пункт, вот он, наконец, любимый профиль в освещённом окне – как на ладони!   
   До чего же она глупая: два часа слонялась возле дома, и только сейчас додумалась! Внутренне она молилась: пусть посмотрит, пусть узнает её! Ведь он совсем близко! А фонарь горит прямо над ней, очень яркий, чуть ли не прожектор!
   - Посмотри, это я! – заклинала Веська уже вслух, - Умоляю тебя!
   Сергей теперь повернулся лицом, но не видел, не узнавал.
   И Веська запела на пределе громкости незабываемую серенаду Шуберта… Слова она помнила не все, но те, которые шли из горла и из сердца, звучали ещё искреннее и трогательнее…

   В глиняную яму посреди пушистой снежной целины с маминым гробом уходило всё самое светлое, нежное и обнадёживающее… И внезапно мир погрузился в тишину… Сергей помогал родственницам открывать винные бутылки, кивал невпопад на шевеление чьих-то губ… Дядька затряс его – Сергей виновато показал на уши. Потом он слушался дядю: сидел смирно в автобусе, в столовой, дома у окна…

   На улице стемнело, и показалось, что там жалобно замяукал котёнок, зовущий на помощь именно его, никого другого…Сергей до слёз вглядывался в темноту… Завывание усиливалось, сделалось пронзительным… И вдруг звуки обрушились на него каскадом: выкрики телевизионной рекламы, бой часов, вой автомобильной сирены… Он зажал уши, спасаясь от невыносимого грома, убежал в уголок, в мамино кресло. Дядька понял (он всегда понимал), заглушил телевизор, зашторил окно и подал стакан. Сергей выпил – и в мире выключился не только звук, но и изображение…

   Полночь застала Веську в междугородном автобусе, летящем в аэропорт Кэтграда. Домой она заскакивала после неудачного шпионажа только за деньгами, всех домочадцев видела краем глаза, но абсолютно целыми.
   «Когда бы ни улетал он, - думала Веська с решимостью, -  Я  его укараулю! К каждой регистрации буду подходить!»
   На полпути, в Никольске, автобус отъехал от стоянки буквально километр – и остановился снова.
   - Извините! – прохрипел микрофон, - Техническая неувязочка! Я всё исправлю за 20 минут! И нагоню – не волнуйтесь, не опоздаете!
   Некоторые из роптавших пассажиров потянулись на перекур. Вышла наружу и Веська. Водитель копался в моторе, пахло маслом и бензином. Машинные запахи погнали Веську к близкой опушке. Но ёлочки, сверкающие под прожектором, коварно обманули. Нет, они не улетели, превратившись в ворон, не растаяли пустынным миражом! Просто на первом же шагу Веська провалилась в сугроб по пояс и застряла.
   Когда её вытащили попутчики, она прошептала:
   - Спасибо, люди добрые! Но дальше я не поеду!
   И побрела обратно на станцию, потому что именно в придорожном сугробе она осознала: Сергей её видеть не желает.
   И что она ему скажет?!

   Неизвестно, сколько просидела Веська на сундуке в своём разрушенном замке. Время её не заботило, как и холод. Совсем она ослабела и отупела.
   «Вот усну, - думалось лениво, - на несколько лет… Пока он не вспомнит… Он меня отыщет… в густой паутине… и разбудит…»
   Дрёма обволакивала, обещая забвение.
   Но стоило сомкнуть глаза, как налетали здешние привидения, толкали, тормошили, гневно спрашивали:
   - Где сокровище? Сокровище… Наше… Наше… Наше!
   Она от них отмахивалась, снова дремала. И смотрела, как Сергей карабкается по отвесной стене, бесконечно удлинившейся в сонной магии. Он кричал ей что-то важное, но по-английски. Страх за него и желание понять слова Веську встряхивали. Но она опять засыпала и видела младенца у себя на руках. Это была Станислава, совсем крошечная, и в тоже время это был Веськин собственный ребёночек. Хотелось его обнимать и охранять. Чувство было таким ярким и радостным, что она засмеялась во сне, проснулась со смехом…
   И догадалась…

VIII

   - Что ты с квартирой сотворила?! – изумилась Лань, входя в преобразившуюся кухню, - За неделю! Нереально! Всё сама?
   - Филя кое-что передвинул, - уточнила Веська.
   - Этот квартирант ещё не съехал? – поморщилась Света, усаживаясь за торжественно накрытый чайный стол.
   - Видишь ли, Светик, - объяснила Веська, - Квартирантка здесь я, а Филя как раз – владелец.
   - Разве не Лиза?
   - У неё тогда уже была в Самаре трёхкомнатная после прабабушки, эту записали на Филиппа и Стаську напополам.
   - Деньги –то украденные этот собственник вернул? – спросила Света.
   - Давно!
   - Все?
   - Я их не считала, - пожала плечами Веська, - Наверно, все. Много пятисоток… Да зря вы на него зубы точите! Шебутной он, конечно, но мне здорово помогает со Стаськой.  И сейчас ушли в парк!
   - Что ты сделала с головой?! – ахнула Светка, сдёрнув с Веськи пёстрый платок.
   Правая половина Веськиных волос, отросших почти до плеч и заплетённых в две косы, оставалась её природного русого цвета, а левая была осветлена.
   - Не думаю, что это предел, - Лань предположила, разрезая торт,  - Не врут, что ты бросила учёбу?
   - Академ взяла!
   - Ты же брала! – вскрикнула Света, - Когда же ты доучишься?!
   - Девочки! У меня неожиданно наступила беременность! – гордо объявила Веська.
   - Ты встречалась с кем-то? – озадачилась Светка, - Почему скрыла от меня?
   - Да с Сергеем же! – взвыла над непонятливой подружкой Веська.
   - Разве он не уехал? А! Это последствия каникул!
   - Он уехал, - подтвердила Веська.
   - Вот жучара…
   Веська зажала Светкин рот, чуть не разлив её чашку:
   - Не смей! Он – ясный…
   - Ясный сокол… - пробормотала с недоверием Лань.
   - Ясный, - продолжала Веська, -это если душа – как небо без туч! Просто он, когда умерла его мама, понял, что ещё не любил меня… Может быть, когда-нибудь…
   - Ты любишь прямо с собачьей преданностью… - недовольно пробурчала Света.
   - А что – все всех предавать должны, по-твоему?! – возмутилась Веська.
   - Нет, но он…
   - Бог с ним. – Лань спора не хотела, - Ты позвонила родителям?
   - Никому я не звоню! У меня фобия! – заявила Веська, - Я по телефону не вижу глаз собеседника и не верю: вдруг это совсем не человек, а телефонный дух, который меня ненавидит и отматерит!
   - Общайся по скайпу! – предложила выход Лань.
   - У бабушек нету. Я всем разослала открытки с аистами и с текстом: «Поздравляю вас с будущим родственником! Я жду ребёнка!»
   - Что ответили?
   - От мамы телеграмма, что приезжает. От бабы Веры – письмо.
   - Как здоровье Калерии Павловны? – поинтересовалась Лань.
   - Она собирается на лечение в Израиль. К одной из племянниц.
   - Что пишет баба Вера про тебя?
   - Что может написать бабушка? – Веська пошарила на холодильнике, - Вот: «Дорогая Веселинка! Ты пишешь, что ожидаешь малыша. Конечно, он будет твой и Серёжи, с которым  ты подружилась летом.  Ты рассказывала мне, какой это добрый и хороший человек. Я считаю, что вы с ним должны обсудить всё и поскорее оформить ваши отношения. Нельзя ущемлять интересы ребёнка, он не должен быть ничьим, ему необходимы папа и мама. Одной мамы ему не хватит…»
   - Как верно и красиво! – восхитилась Света, - Жаль – неосуществимо!
   - И не поспоришь, - Лань вздохнула, - Может, правда, сообщить ему?
   - Куда?
   - Но ты же не искала…
   - Искала! – созналась Веська с неохотой, - Я ещё в начале осени ездила в Кэтград. Там уже другие жильцы, где он раньше снимал квартиру. У них оставалась его сумка, я попросила записку положить… Написала, что потеряла телефон…
   Смакуя тортик,  Света произнесла:
   - Ребёнок – это заманчиво! Но для тебя… У тебя уже двойня!
   - Старый да малый! – подхватила Лань.
   - Богадельня с детдомом!
   - Да вы что! Это же – родня!  – возмутилась Веська, - Я их кормлю сосисками! Дед ещё пельмени ест, а Стася – печеньки. Дедушка, правда, режет хлеб ложкой…
   И он очень громко и весело общается со своим отражением, показывает пальцем на зеркало:
   - Там такой же!
  Я тут говорю:
   - Деда, садись, кушать надо в кресле.
   Он переспрашивает:
   - В клетке?
   А вчера днём прилёг.
   Я спрашиваю:
   - Деда, у тебя голова болит? Кружится?
   Он подумал и отвечает:
   - Нет, она просто так лежит!
   Света призадумалась:
   - Не работаешь, не учишься, не замужем, да ещё ребёнок…
   - Да что, я одного маленького не прокормлю? Он же грудь сосёт до двух лет! – взвилась Веська, - И с чего все взяли, что я, работая, принесу пользу?! И кому? Себе, государству, человечеству?
   - Родине! – подсказала Света.
   - Да, - оценила высказывание  Лань, - Слишком самонадеянно…
   Света возразила:
   - Представьте: все откажутся работать!
   - Я не все! – заявила Веська, - Все пусть хоть уработаются!
   Лань начала:
   - Воспитывать одной…
   Веська перебила:
   - Одной?! Я в безвоздушном пространстве, да?! Про воспитание, кстати,  ты сама недавно пересказывала лекцию: характер на 90% зависит от генетики! Ещё 8 – от окружения, и только 2% - планомерное воспитание!  Когда и кого слушались детишечки? Хоть нашу Стасю возьми!
   - Слушается иногда, - Лань не терпела напраслины, - Если её удивить…
   - Огреть пыльным мешком?! – расхохоталась Света.
   - А если поминать эти деньги клятые… , - продолжала Веська, - так вы не представляете, сколько мне заплатили за моё плетёное пальто!
   - Что за пальто?
   - Почти как макраме… В общем, смешанная техника, а цвета – горчичный, коричный и…
   - Брусничный! – добавила со смехом Лань.
   - Кирпичный, - поправила Веська, - Его с меня сняли на улице…
   - Господи, кто? Как? – всполошились подруги.
   - Мы со Станиславой возвращались с речки, она там кормила  уточек.
  Иномарка затормозила рядом, выскочила дама:
   - Продайте ваше пальто!
   И доллары суёт мне. Ну, я его сняла… Она по мобильнику вызвала нам такси, заплатила водителю… Но самое интересное: она меня позавчера нашла! Я бы её и не узнала, если бы она не напомнила. И дама эта оставила визитку и предложила у неё работать. Генератором!
   - Кем – кем?!
   - Генерировать идеи!  Правда, я предупредила, что они, - Веська почесала голову, - родятся у меня редко. Дама пообещала платить поштучно.
   - Не прибедняйся, - Лань всегда отстаивала справедливость, - А твоё платье?
   - Где роза во весь организм? Оно же летнее! И какая там идея? Я просто остаток от шторы удачно скомпоновала!
   - И получилось так модно, что тебя при мне и продавщицы хвалили, и прохожие, - настаивала на своём Ланка, - А твоя акулья сумочка!
   - Напомни, - попросила «генераторша».
   Лань удивилась:
   - Столько идей, что сама не помнишь? Бархатная, маленькая, на шнурочке.
   - А! Зубастый кошелёк! Цел ещё, но где – хоть убейте, не найду!
   - И всё равно -на идеях не проживёшь, - возразила Света.
   - Если начну тупо вкалывать  ради денег и карьеры, - скривилась Веська, - дышать-то будет стрёмно! Человек должен цвести душой, тогда он горы своротит! Для любимых существ… Хотя лучше – всё уметь, но ничего не делать самой, как леди средневековая…

IX

   - Почему ты к знакомой докторше не пошла? К подруге его мамы? – осторожно спросила Веськина мать, когда суета после её приезда улеглась, когда уснули дедушка и Стася , когда они вдвоём уселись за кухонный стол.
   - Неудобно, - Веська вздохнула, - Она обязательно спросит что-нибудь, а как я объясню? Вот и ходила в женскую. Пять раз!
   - Зачем же пять? – не поняла Тамара.
   - Считай сама: сначала меня отлаяли в регистратуре, что я без полиса пришла – раз! Потом рявкнули там же, когда я спрашивала, можно ли без него, и что мне делать – два! Третий раз – уже с ним, народу была уйма, меня стошнило – лишь тогда записали на приём…
   - Погоди, а где был полис?
   - А полис был в домике кота Лапы, - кивнула Веська в угол кухни.
   - Ой, я и не заметила! Крыша прямо черепичная! Из чего ты смастерила такую прелесть?
   - Из коробок, дублёнки, двух фетровых шляп и хозяйственной сумки.
   - Неужели кот уволок полис?
   - Нет,  Стасенька играла, будто это – банкомат, а полис – кредитка.
   - Чудо, что ты его всё-таки отыскала.
   - По наитию! Ты забыла? У меня же левая рука – поисковая! Отключила мозги – и рука потянулась сама.
   - Но Стаська- то шкодня! – засмеялась Тамара, - Досталась тебе с ней!
   - Нет, с ней весело. И Светики помогали. Лань со Стаськой играет в лисёнка и гусёнка. Будто Стаська – лисичка, топит печь, Ланка от неё убегает,  та опять ловит и говорит: «Гусёнок, иди купаться в печку!»
   - Добрая девочка! – хмыкнула Тамара.
   - Станислава неделю гостила у Лани. Ланкина мама тоже водилась. Сказку ей рассказывала про медведей, а сама уже засыпает, язык заплетается. И говорит: «Залезла Машенька на большую кровать, а там из-под одеяла торчит чей-то толстый мохнатый зад…»
   - Интересно, чей? – усмехнулась Тамара, - Ничего, завтра увезу весь выводок, даже кота! И тебя бы прихватить, жаль, что не хочешь… Так с четвёртого раза ты попала на приём?
   - Попала, и на меня наорали, что пришла слишком поздно, и подозревали в неслыханных болезнях, и велели не прикидываться дурочкой. Но пятый заход круче! Явилась я в лабораторию на заре, а следом за мной – две мадамы одновременно. И с ходу – в скандал! Жуткие эпитеты, будто они выращены в наследственной ненависти! Когда я вышла после сдачи крови, дамы уже друг другу в причёски вцепились да ещё и обливались мочой из баночек!
   - В тебя не попали? – Тамара не ужасалась, и Веська знала, почему: мама слишком рада их встрече,  - Что тебе, дочура, подарить на Новый год?
  - Ой, а я и позабыла! – Веська метнулась в комнату, принесла три огромных пакета, - Я целую свору собак соорудила: шерстяных, меховых, даже глиняных! Выбирай на всех!
  Представляешь: Светка просила совета, что подарить свекрови, а Римма отвечает:
   - Подари метлу с надписью: «Летайте к нам почаще!»
   - А это кому? – Тамара вынула белый акриловый комбинезончик с рыжими висячими ушками и пятнами, - А! Новорождённому пёсику!

   К двум часам ночи Тамара поднялась из-за стола, взяла тарелку с копчёной курицей, которую Веська не захотела есть:
   - Надо убрать в холодильник отвергнутую дичь!
   Веська уткнулась в мамино плечо.
   - Ну что ты, детка?
   - Ты так сказала, что мне стало жалко куру… - и Веська заревела навзрыд.

Часть третья

I

   За окошком отбивала чечётку первая гроза. Наступил душистый май! 
   Тихонечко намурлыкивая: «Я начал жизнь в трущобах городских…», Веська усердно шила.
   - А ребёнок –то где у тебя? – недовольно закричала Римма, ворвавшись в спальню.
   - Тише… - прошипела Веська, не переставая орудовать иголкой, - Разбудишь…
   - Подумаешь! Ну, поревёт!
   - Она не поревёт, она огорчится, - и Веська осторожно повернула голову.
   - Никогда бы не додумалась, что ребёнка можно засунуть между спиной и диваном! – проворчала Римма.
   - Я ей сшила рюкзачок. Там фанерка внизу, его и поставить можно.
   - А это чего? – Римка дёрнула шитьё на Веськиных коленях.
   - Это куртка с горбом… У кенгуру для детёныша сумка, а у меня…
   - У тебя – шиза! – определила Римма, - На кой ты девчонку окрестила Полиной?
   - Он меня звал Линой, я и выбирала из нескольких имён: Эвелина, Каролина, Ангелина… Светики предлагали ещё Галину и Акулину…
   - Подруженьки прикалывались над твоими закидонами!
   Веська посмотрела в окно:
   - Рим, ты заметила, что яблони этой весной розоватые?
   - Чего?!
   - Бутоны совсем пунцовые… И на просвет на фоне облака…
   - Ну и припадочная! На фоне! Её мужик кинул с пузом…
   - Какой мужик! -  Веська возмутилась, - Никакого у меня не было мужика!
   - А брюхо надуло ветром?!
   - А дочка у меня от любимого! – с улыбкой вдевая нитку, похвасталась Веська.
   - Вон оно как запущено! – протянула Римма, - Родня тебя тоже забросила?
   - Папа с мамой уехали позавчера.
   - Мать же к тебе приезжала зимой?
   Веська кивнула:
   - И зимой, и весной… И баба Вера, и Лиза со Стаськой… Светка три недели жила – пока с мужем не сошлась снова… Лань – дней …
   Дверной звонок перебил на полуслове.
   - Открой, если не трудно, - попросила Веська, - Не догадаются же толкнуть дверь!
   Через полминуты вернулась Римма, расплывшаяся в кокетливой усмешке.  За ней следовал симпатичный черноволосый  незнакомец.
   - Василина? – обратился он приветливо, - Извините за вторжение! Позвольте познакомиться: я – ваш новый родственник, поэт Ивамир  Борейский!

   Уютно пристроив рюкзак со спящей Линочкой на берёзовом суку, три подружки бродили по речному берегу, вдыхали ароматы свежих листьев и молодой травы. Под мостом кормились десятки уток, за мостом простирался новёхонький, ещё не обросший деревьями парк, а на горизонте виднелась гора Длинная – трамплинная.
   Светики наперебой рассказывали:
   - Вот зря ты не поехала с нами! Такие шашлыки получились – объеденье!
   - Даже коршун не утерпел – спикировал с небес чуть ли не на головы!
   - Шампуры утащить пытался!
   - А потом к нам из непроходимых зарослей вышли ёжики! Двое!
   - Мы им косточки отдали куриные, они сглодали мигом, как собаки!
   - А какие стрекозы летали: бирюзовые, будто металлические!
   - Невиданные!
   Веська согласилась:
   - Жаль, никогда их не встречала! Все говорят: лесная живность расплодилась на Урале. Агапея Фокеевна писала бабе Вере, что зимой у них в селе рысь съела пять кошек, а волки ночами псов с цепи воровали. Ещё, с её слов, история в ноябре была невероятная: на кладбище повадился медведь, разрывал могилы со свежими мертвецами…
   - Фу! – заныла брезгливая Лань.
   - И будто бы родственники с поминок вернулись поздно, и в темноте стук в окно… Выглянули – там их покойный, свежепохороненный дядя стоит и дико хохочет, бледный, ободранный и окровавленный…
   - Покусанный медведем? – усомнилась Светлана.
   - Он исцарапался о щепки, пока из гроба вылезал, медведь только разгрыз крышку.
   - Умерших всех вскрывают!
   - Нет, точно не вскрывали, он – старовер…
   - А он с ума не сошёл? И вампиром не сделался?
   - Нет.
   - Тогда – повезло, спас его медведь, - Лань даже перекрестилась.
   Света огляделась:
   - Вон и над нами кружит стервятник!
   - Что-то мне снилось сегодня про эту птицу… - призадумалась Веська, разглядывая коршуна в вышине.
   - На тебя нападала она?
   - Ты была ею?
   - Меня орёл сверху прикрывал, а я удирала от кого-то через топкое болото… С Линкой на руках!
   - А что твой дядя пишет про Ива… му… как его там? – спросила у Веськи Лань.
   - Как раз о нём дядя Боря ничего не пишет. Но письмо –то передал с ним!
   - Ивнар… - начала Светка, - тьфу ты! Не выговаривается!
   - Пусть будет Ив, - Лань предложила.
   - Значит, это сын новой дядиной жены? Как бы кузен твой? И надолго он в Вогульск? – расспрашивала Света, - Вот, блин, засада: я сама хотела к тебе…
   - Ты же помирилась с Ромуальдиком! – переглянулись Лань с Веськой.
   - Мечты, мечты… Покой не снится! – продекламировала Света, - Ромчик в выходной не то напился, не то обкурился, в результате снял трусы и объявил себя Императором.
   - Всея Руси?!
   - Нет! Императором  Вселенной! Я от неожиданности заплакала и ушла.
   - Перебирайтесь  хоть навеки обе, - махнула рукой Веська, - Спасёте меня: гулять с Линёнком надо часто, бросать гостя одного неудобно, да ещё Римма с её бабушкой наведываются, приучены к чаепитиям…
   - Ироидища живёт внизу?
  - Нет, она контролирует завершение ремонта, - Веська порылась в кармане рюкзачка, - Кстати, Борейский  отдал мне письмо стодесятилетней давности, вернее – ксерокопию 2-х страниц…

   - Вот, слушайте, князь Заволжин пишет графине Борейской: «Коснусь теперь, сударыня, предмета деликатного. Вы осведомлены не хуже меня, на каком основании  некий офицер, связанный со мною свойством, а с Вами – родством,  был заподозрен в преступлении. Пропажа из Вашего будуара вещи, столь памятной и баснословно дорогой, не может быть приписана никому иному. Но колебания мои и долгие размышления перед личной с ним беседой понятны Вам… Разумеется, я действовал дипломатически, обиняками дав ему знать, что секрета нет. Не скрою, бледный его вид, потупленный взор и упорное запирательство ввели меня в гнев. Мои призывы к дворянской чести и христианской совести были тщетны, но возымели действие бессильные стариковские слёзы… Бедняга пробормотал нечто мало вразумительное, и я отпустил его с миром и напутствием. Очевидно, его вина не бесспорна. Он не в долгах, не игрок, нет – пылкая страсть толкнула его на неблаговидный поступок. Полагаю, не присвоить изумруды он задумывал, лишь заимствовать на правах наследника. Таинственную даму и ту не склонен я обвинить в корысти. Ежели угодно Вам выслушать мой совет, то целесообразнее будет счесть потерю семейной неурядицей…» Всё, обрыв…
   - И что это было? - уточнила Света, - Кто что слямзил?
   - Борейский объяснил, что в их роду существовало бесценное изумрудное ожерелье. Его стащил офицер у тётки –графини и подарил возлюбленной. И может быть, даже… Мне –то в роддоме приснилась призрачная дама без изумрудов…

   Приснилась тогда Веське исхудавшая красавица в полутёмной спальне…
   Нудный голос невидимого мужчины её отчитывает:
   - На -людях не являешься, затворилась, обрядилась черницей… Аль не ведомо тебе, сколь важен для деяний моих званый вечер у Масленниковых?
   - Я больна… - расплакалась в ответ бедняжка.
   - Призвать доктора противишься… Да и не то… не то… Пятилетие мы в супружестве, и не свыклась ты… и в тягости не была ни разу… Аль дрожишь за свою красу – снадобьями новомодными вытравляешь деток?
   - Нет! Нет! Нет! – от душераздирающих рыданий Веська и проснулась.

   Теперь она Светикам сон пересказала.
   Лань спросила:
   - Ты думаешь, она оставила ожерелье подкинутой Полине?
   - По-моему, привидения шепчутся о сокровищах. Ивамир тоже уверен, что все следы ведут к нам, в Вогульск!

II

   Ираида Ипполитовна ворвалась в кухню, возбуждённо размахивая бумагами: исписанным куском ватмана и белым конвертом:
   - Табор во дворе расположился! Три ведра выплеснула на цыганок, еле выгнала!
   Ивамир, вкушавший кофе, поперхнулся, извинился и вскочил.
   Выбегая, он вполголоса пожаловался:
   - Погибла мечта о вечере старинного романса в честь прекрасных дам!
   - Что за квитанции? – спросила Светлана, подавая ещё чашку чая.
   Риммина бабушка разложила бумаги:
   - Нижние бордельщики опять активизировались! Но им уже каюк! Вот письмо, мне прислали наконец официальный ответ, им откажут от аренды! Потому что дом наш подлежит реставрации!  В будущем году! А это вот я сорвала их объявление: «На 2-м этаже оказываются услуги сексуального массажа лицам любого пола» Только этаж они перепутали по безграмотности. И не удивляюсь: молодёжь теперь сплошь недоученная. В аптеке видела светящуюся рекламу: «Омега-3 из дикого камчатского лосося»…
   - Хорошо, что не домашнего…- пробормотала себе под нос Веська.
   Ираида покосилась на неё:
   - Ещё и умничают! Надуть пытаются! Меня!
   Звонит какая-то свиристелка:
   - Поздравляю, ваш аккаунт  выиграл 200 тысяч!
   Я спросила:
   - Где вы меня посчитали и с какой стати?
   Но девица - вроде козлёнка: считать способна не дальше десяти, а соображение отсутствует напрочь. Пискнула и заткнулась.
   Следом звякнул парень:
   - С вами говорят из службы охраны банка, в ваш личный кабинет был совершён вход…
   Я ему:
   - Увы, даже в светлые годы плодотворной деятельности мне не довелось располагать личным кабинетом!
   Нажала отбой.
   Но мальчик оказался настойчив, перезвонил и радостно представился:
   - Говорит капитан Беглов!
   - Жеглов? – переспрашиваю.
   Юноша молотит, как по - писаному:
   - Органы располагают сведениями, что с вами свяжутся телефонные мошенники! Попросим вас выполнить все их требования, чтобы мы задержали их с поличным».   
   Спрашиваю испуганным голосом:
   - А что, что они потребуют у меня?
   - Например, принести все ваши денежные средства в условленное место или выбросить их в пакете из окна.
  Я ахаю:
   - Настоящие деньги?! А газеты нельзя напихать вместо них?
   - Нельзя!
   - Служу советскому народу! – рапортую, -  А как вы успеваете и в охране банка подрабатывать?!      
    Мальчик сматерился и отключился.
   Я в самом жестоком маразме выбросить деньги за окошко не способна! Даже если бы они у меня были…
   Разгоряченная проповедью, Ираида Ипполитовна попила чайку с эклером и вцепилась в новую добычу. В лице Веськи.
   - А теперь слушай меня ты, мадам! Ясно мне, что ты вышла на свою линию – рожать от всякого встречного. Этим сейчас никого не удивишь. Но из дома устраивать притон я не позволю! Гони нынешнего курощупа…
   - Не смейте! – отважно вступилась Лань, - Ивамир – это же…
   Но гостья уже двигалась на выход, и восторженные придыхания Лани выслушивали одни подружки.
   - Ив – нереальный! Он – как металлическая стрекоза…
   - Сравнения у тебя! – засмеялась Света, - Но его галантность просто зашкаливает!
   - А стихи у него – запредельные, словно уносят в параллельный мир…
   - Внимательный, помогает  мне с удовольствием, а как разбирается в антиквариате: стопочки с коронами чуть ли не расцеловал, не надышится на бабушкино бамбуковое трюмо, про каждый деревянный завиток наскажет целые поэмы! - добавила Веська.
   - А как он двигается: изящество, пластика, точность! – Лань прямо пела.
   - Интересно, где и как выращивают подобных? – гадала Светлана, - Цветы, комплименты… Повезёт же кому-то!
   - Почему не тебе? – спросила Веська, - Если разведёшься со своим Императором Галактики…
   - Нет. Ромка, конечно, свинья, да своя! Вон пусть Ланка…
   Ланка мечтательно прикрыла глаза:
   - Если бы я не любила другого…
   - Ты Ливня, если он – не миф, видела от силы два раза!
   - Не два, а восемь!

   Линочка не спала – лежала на коленях у матери и отслеживала клонящиеся под ветерком сиреневые кисти.
   - Она отмахивается от солнечных зайчиков! – умилялась Лана, придвигаясь поближе на дворовой скамейке, - Ну дай подержать!
   - Она уже открыла силу притяжения! – важно заявила Веська, - Играет с ней: кинет погремушку и прислушивается…
   Лань задумалась:
   - Скоро сила притяжения будет с ней играть, как со всеми нами. Начнёт ходить – и будет падать… А потом она откроет силу притяжения к природе и к людям… Смотри, Света идёт из магазина.

   Девочка зашла во двор следом за Светланой. Обыкновенная – в розовых лосинах, с цветными резиночками на белобрысеньких хвостиках.
   И подступила к Свете вплотную, та еле успела поставить пакеты на скамью:
   - Отпустите вашего мужа! Сейчас же!
   - Да без проблем, кто его держит! – оторопела Светлана, - Тебе он в папы нужен?
   - В какие папы?! У нас любовь!
   - Ты в седьмом классе? – поинтересовалась  Лань.
   - Это я на второй год осталась…
   - Потому что влюблялась вместо учёбы?
   - Не ваше дело! – крикнула девочка Ланке, и заявила Свете, - Не смейте больше целовать Романа, он мой, у нас всё было… и я беременна!
   - Так… - Света села прямо на поставленный пакет, - приехали…
   Шарообразная женщина подкралась незамеченной, схватила девочку в охапку:
   - Бога ради, извините нас! Не слушайте её! Вбила себе в башку…
   - А откуда она знает Рому? – это Лань выясняла.
    Света тупо глядела в одну точку, а Веська судорожно обнимала Линочку.
   Женщина боролась с брыкавшейся дочкой:
   - Соседи мы, соседи… Роман иногда здоровается… Да уймись ты!
   - Значит, она не беременна?
   - Беременна?! Упаси, Господи! Да у неё ещё цикл не начался! – и мать утащила со двора горе –разлучницу.

   Света медленно подошла к кустам и легла ничком на траву.
   - Светик, Светик, ты чего?!
   - Из-за всякой…
   - Роман хоть и чудит, но…
   - Не до уголовки же!
   - Вставай!
   - Не реви!
   Подружки перекрикивали друг друга, и Света поднялась было, но тут же зажала рот и ринулась за кустик. Её вырвало.
   - Вот кто у нас беременный –то! – сказала Веська.

III

   - Сколько же хлопот с этим поэтическим приёмом! – Лань оглядела стол в большой комнате: вино, праздничный фарфор, вазы и вазочки с лакомствами, пятилитровый электросамовар, выисканный Ивом на антресолях, - И это притом, что мы не пекли, всё покупное…
   - Не закладывала бы Светку, она бы помогала, - лениво отозвалась Веська из кресла, где кормила ребёнка.
   - Вот на это я не способна! Лихо её Ромка уволок! Опять на руках…
   - Из-под носа у Ивамира.
   - Думаешь, она ему нравится?
   - По нему не понять… Словно обожает всех…

   Тут Веська подскочила и побежала прятать Линочку – в квартиру ввалился шумный табор. С Ивамиром во главе. С гитарами и бутылками.
   Возвращаясь, услышала пение: «В просторах Млечного пути млекопитающих найти…»
   «Петь!» - воспрянуло Веськино существо, выращенное на романсах.
   Но когда она вошла, все ели, пили и говорили. Только в углу настраивал инструмент юноша, чьи смоляные пряди занавешивали пол-лица. «Хорошая маска: то ли фингал  скрывает, то ли прячется,» - одобрила Веська. Лана и Римма растворились где-то в компании.
   Дама в древнерусском повойнике, в душегрейке, мелких ленточках и меховых хвостиках, дёргала за рукав оторопевшего Ивамира:
   - Как мы вам благодарны за приют и угощение! Вы так добры! Вы так великодушны!
   Женщина была немолода и смутно знакома, хотя трудно позабыть этакую экзотику…
   Юноша запел было: «Зовётся течение воздуха ветром…»
   Дослушать Веське не довелось: девочка с крысиными хвостиками пропищала из противоположного угла несколько коряво рифмованных строчек про безграничную любовь.
   Но тут поднялся Алексей – бардовский авторитет:
   - На повестке дня нашей литературной гостиной – подготовка к творческому вечеру во Дворце Молодёжи…
   Веська сбегала проверить свою малышку.
   На обратном пути застала хвостатенькую девчонку в прихожей. Та слизывала слёзы и пыталась влезть в рукава мужского пальто.
   - Ты что? – Веська помогла ей одеться по-человечески.
   - Он сказал… будут читать Бродского и Цветаеву… Это же поэтический вечер города Вогульска! А он сам пропоёт  «всего лишь цикл»… О репрессиях! Где он их видел?!
   - «Волхвы не боятся могучих владык, а княжеский дар им не нужен», - почему-то продекламировала Веська.
   Девочка задумалась и ушла тихо. Без слёз.
   В комнате страсти кипели нешуточно. На костюмированной даме даже ленты встопорщились. Она активно наседала на председателя Алексея:
   - Учти: я – поэтесса! Если ты меня оскорбишь, я тебе… явлюсь во сне! И буду читать свои стихи! Каждую ночь до утра!
   Незадействованный до сей поры кряжистый бард тоже отложил гитару и схватил бабушкину индийскую вазу…
   - Ивамир! – в ужасе позвала Веська.
 
   Уже на лестнице, пристёгивая к себе Линочку в рюкзаке, Веська столкнулась с озабоченной рыжеватой женщиной.
   - Вы меня не узнаёте? – слабо улыбнулась пришедшая.
   Веська пригляделась:
   - А! Вы в палате лежали с бабой Лерой.
   - Подруга моя с ней, я – в пульманологии. Нас дразнили «пионерлагерем». Я – Лёля, она – Ляля, светленькая, ещё стихи читала. Извините, пожалуйста, вы её не видели сегодня?
   Тут Веську осенило: экзотическая дама!
   - Да! Это была она! Но все ушли, - развела руками она.
   Выйдя во двор вдвоём, они услышали в зарослях мычание. Обошли кусты – на пятачке весенней травки, где обычный бурьян не успел разрастись, Ляля – поэтесса восседала в позе лотоса с закрытыми глазами и гудела: «О – м – м!».
   Лёля поманила Веську к скамейке:
   - Медитирует… Чего мне с ней делать – ума не приложу! Лялька пишет очень мило, особенно сказки. Всем нравится, даже издателям! Но печатать им невыгодно.  В наше время многие молятся рублю. И она мирилась. А тут встретила молоденького собрата – и слетела с катушек! Что влюбилась на исходе полтинника, что сотворила кумира вопреки заповеди, что обожествляет его в длиннющей поэме – ладно бы, поэтессе простительно! Она ведь свою минимальную пенсию тратит в коммерческом салоне – печатает стихи на календариках! Потом, обрядившись в пугало огородное, целыми днями пристаёт к прохожим на набережной! Всучивает им календари и побирается, клянчит  спонсорскую помощь! Королевский псевдоним себе забубенила: «Ляля Вогульская»!
   - У неё что, нет родни?
   - Сын в Кэтграде… Точно! Позвоню ему! Может, он её отправит в Индию – она бредит ведическими йогами… или… тантрическими ариями… Кеми –то подобными…

IV

   - После событий мне приснилось, будто во дворе дерутся геи со своими отрицателями. Те так и кричали: «Мы отрицаем вас!» Потом мулат с индианкой, путая все языки, требовали преклонения от Римминой бабушки. Она им кричала: «Кто вас из Африки выпустил?! С Пушкиным судитесь!» И вопрошала: «Почему моя метла улетела от меня?!», - рассказывала Веська Свете.
   - Без неё улетела? – пошутила Лана.
   - От неё удрала даже метёлка, - добавила Светлана, но прикусила язык – в дверях появилась Римма.
   - Завтра бабка переезжает! – заявила она, - Вы все обязаны таскать барахло!
   Не ожидая согласия, Римма уже теребила Веськино рукоделие:
   - Что за фигня?
   Модную лохматую дыру на коленке джинсов Веська оплела нитками в виде паутины с бисерными росинками, теперь довязывала паучка.
   - Вот на кой это?
   - Колено мёрзнет. Это художественная штопка, - объяснила Веська.
   - Художество – это картины, за которые платят бешеные деньги! – снова фыркнула Римма.
   Лана возмутилась:
   - Много ты понимаешь!
   - Настоящим художникам продать свою родную картину – всё равно что мне торговать Линочкой! – сказала Веська, - И художники бывают разные – вот Лань любит детям показывать, как красив потрясающий белый свет!
   - Угу, - набычилась Римма, - Потрясает! Трясёт – хоть стой, хоть падай!
   - Кстати, Свет, ты ходила на УЗИ? – вспомнила Веська.
   - УЗИ чего? По… - встряла Римма, но осеклась на полуслове – в комнату метеором влетела…  счастливо визжащая Стася, обгоняя папочку Филиппа.
   - Вы откуда?! – изумилась Веська, как только Стаська перестала душить её и залезла на Лану, - Где Лиза?
   - Дома мама, мама дома! – пропела Станислава, подбегая к Линочке, - Моя лялечка!
   - Лиза в курсе? – спросила Света, - Мама знает?
   - Мама знает, - кивнула Стася, - Я написала письмо!
   - Из кубиков?
   - Из магнитиков!
   Филипп гордо заявил:
   - Я подарил доче магнитные буквы! Она сама составила на холодильнике: «Хочу к лялечке!»
   - По-твоему, этого достаточно? – поинтересовалась Веська.
   - Ладно, вы тут разбирайтесь, мне надо в одно место, - и Филипп отчалил.
   Следом ринулись Лана и Римма. Вернулась Лань через пару минут.
   - Я отобрала у Фили телефон, сообщила. Этот гусь в самом деле Стаську увёз тишком, но Лиза с Павлом догадались, куда, - отчиталась Лана.
   Станислава важно произнесла:
   - Я привезла папу. Мама хочет братика, а я хочу Весину лялечку!

   Двое полицейских вошли во двор и сразу направились к Ираиде Ипполитовне, придирчиво руководившей переноской вещей:
   - Вы проживаете в первой квартире? Чикобеев Рустам Тардынбекович – это ваш муж?
   Женщина сильно удивилась:
   - Я похожа на супругу гастарбайтера!?
   Страж порядка тяжело вздохнул:
   - Муж у вас имеется?
   - Имелся, но скончался.
   - Вы живёте одна?
   - С внучкой. Но если бы она хоть отдалённо снюхалась с Быр-дыр-бековичем, они бы в Среднюю Азию ползли переломанные! – красноречиво погрозила палкой Ипплитовна.
   - Нанесение тяжких телесных… - забормотал полицейский.
   - Указан ваш адрес, вот и проверяем, - примирительно пояснил его напарник , - Посмотрите фотографии!
   Бородач с фотографии  в полицейском телефоне не был знаком Ираиде, Римме и Веське.
   Тут из входной двери высунулся Ивамир.
   Оперативники по нему лишь скользнули профессиональными взглядами, зато Ипполитовна вцепилась немедленно:
   - Молодой человек! Дамы жаждут вашей подмоги!
   Ив торопливо схватил кресло и юркнул обратно в подъезд.
   А Ираида крикнула уходящим полицейским:
   - Щекобеев –то – маньяк?
   - Нет, отец многодетный – пятнадцать детей!
   - За плодовитость есть статья? – изумилась Веська.
   - Дурочка малахольная! – покрутила Римма у виска.
   Оперативник устало махнул рукой:
   - 5 стран, 9 семей…

   Когда полиция явилась вторично, Веська нянчила ребёнка и унимала не в меру ретивую Стаську:
   - Твоя коляска только для кукол!
   Стася спорила:
   - Котик катался!
   - Он маленький!
   - Он большой! – ныла девочка, - Хочу катать дочечку!
   Не доходя до грозно подбоченившейся Ираиды Ипполитовны, оперативники остановились возле Веськи:
   - Извините, а этот молодой человек – ваш муж?
  Как ни странно, из полицейского телефона смотрел на Веську Ивамир!
   - Это мой дальний родственник…
  Глаза служителей закона вспыхнули:
   - Иван Бобров? Он проживает с вами?
   - Его зовут Ивамир Борейский…
   - Он же Ярополк Рюриков, он же Остромысл Демидов, - кивнул полицейский.
   - Поэтам необходимы гремящие псевдонимы! – с улыбкой процитировала подоспевшая Светлана.
   - Брачным аферистам – тоже, - заметил второй полисмен.
   - Сейчас я найду его, он вам объяснит! – пообещала Лана, убегая в дом.
   Тут Ираида Ипполитовна включилась:
   - Кругом наркоманы и мошенники! А вы зациклились на нашем доме! Подумаешь, женился человек лишний раз! Гаремы на Востоке…
   - Они в розыске… Такой порядок…
   - Здесь за порядком слежу я!
   Из подъезда вышла Лана, развела руками.
   - Да как же? – недоумевала Веська, - он мимо нас не проходил!
   Но Ивамир исчез. Филя вроде бы видел его издалека перелезающим через забор, но в это никто пока не верил.
   Филипп вольготно расположился в квартире бабы Леры на месте Ива.

   За утренним чаем Лану и Веську застала Ипполитовна.
   - Ушлый был хахаль, - без приветствия буркнула старуха, - Чаю-то налейте! Жук этот не только вас всех окучивал, но и мою чучундру завалил!
   - Да что вы… - пыталась протестовать Лань.
  - Не покрывай её – с чего бы ей полночи рыдать?! - Ираида глотнула чаю, добавила сахара, допила и пообещала, - Если Римка от него забрюхатела, как ваша тройняшка, я засужу и его, и вас за притон!

  «Тройняшка» - Светка после обеда брезгливо, двумя пальчиками внесла в комнату плакат, снятый с их ограды.
   Объявление гласило:
   «Проживающая в квартире №2 В.Голубева заражена ВИЧ, гепатитом Б и С, сифилисом, гонореей и лобковой вошью, так как оказывает секс – услуги всем без разбора. Её подлинное имя – Всемрада!»
   - Какая пакость! – поморщилась Лань.
   Читали каждая про себя, чтобы не травмировать крутившуюся возле малышки Станиславу. Поэтому и не обсудили, только переглянулись с недоумением.

V

   Прошло два дня. Девушки опять вырвались на речку.
   Лань сияла, но рассказывала тихонечко, ведь рядом спала Лина и возилась в песке Стася:
   - Это сказка… Я шла через Чугунный мост…
   Света спросила:
   - Когда?
   - Вчера… В пять… Солнце светило, прыгали блики от реки…
   - Прости: в пять утра? – не отставала Светлана.
   - Не перебивай, - попросила Веська, -Она забудет…
   - Никогда…- мечтательно шепнула Лань.
   - Мне просто непонятно, куда идти по этому мостику в пять утра! – сказала Света.
   - Вечера! – продолжала рассказчица, - Никого не было вокруг. Ветер размахивал цветущими яблоневыми ветками…  Я остановилась посмотреть на течение… Потом оборачиваюсь – а сзади стоит Он!
   - Кто у нас Он? Ивамир Гиперборейский?
   - Ливень… - улыбалась Лань, - И он что-то говорил до того, как я расслышала… А я в столбняке поняла последние слова: «Можно мне…» и сказала:
   - Тебе можно всё!
   - Юноша скромно собирался взять телефончик, а ему прямо всё…- развела руками Света.
   - Это правда…
   - Что дальше-то? – спросила Веська, - Целовались?
   - Почти… - Лань глядела безмятежно, - Я же не умею…
   Света пощёлкала пальцами перед носом Ланы:
   - Выбыла подруга из реальности! А нам надо вести следствие – вычислять крысу плакатную…
   Веська доложила:
   - У подъезда висела справка из венерического диспансера, то -есть копия увеличенная. И я вспомнила: когда я последний раз приходила в академию, мне показывали анонимку - эту же самую справку. Сказали, что справка настоящая, но подправлено имя и дописана фамилия. Вместо Василисы Голуб поставлено Василина Голубева.
   Секретарша ещё мне посоветовала очень ехидно:
   - Вот и задумайся, Голубева, кто из подруг тебя так ненавидит! И за какие грехи? Мужа чьего увела?
   - Значит, кто-то из группы? – предположила Света.
   - Представления не имею! Очень уж бессмысленно!
   - Лана, ты как думаешь? – обернулась к подруге Светлана и заключила после паузы, - Ясно: ты разучилась…
   - Что?
   - Думать временно разучилась! – Света посмеялась и вдруг вспомнила, -  Ой, девочки, представляете, этот фильм, ну этот, что у нас снимали? Ну, «Гарь», что ли?
   - «Дым»!
   - «Смог»!
   - «Нагар»!
   - «Копоть»!
   - На экран выходит, и интервью режиссёра было в газете: мол, в процессе съёмок непостижимо изменился финал, стал вместо трагического жизнеутверждающим. Герой встречает гостеприимную русскую женщину, преподавательницу горной академии, перерождается в горниле подлинной любви, кается и щадит последнего из виновных! Вы у колледжа митинговали не впустую! – сделала вывод Светлана и спросила, - А ваш Любомудр не отыскался?
   - Нет, - сказала Веська, - Филя дозвонился аж до его мамы, и мы с ней познакомились по телефону. Тётя Наташа не в курсе, где сыночек Ванечка (он правда Иван Бобров) Она не пересчитывает батальоны его девочек, не отслеживает, с кем он бракосочетается, с кем куролесит шутя. Ника  Борейская  из графской семьи – сынулина невеста. Никочка Наташе сама рассказывала легенду об украденных изумрудах, которая подтверждается старинными письмами.
   Даже Лань встрепенулась:
   - И ты его водила в разрушенный дом?
   - В замок не водила, показывала прадедушкино письмо в леденцовой коробочке. Он не особо впечатлился…
   - Вот уж порыться в обеих квартирах Ванечка мог вдоволь! И в сумочках, и в шкатулочках!
   - Изумрудов у нас всё равно не было…
   Светлана посмотрела на детишек:
   - Не мучает старшая маленькую?
   - Я запретила трогать, - ответила Веська, - но теребит втихаря.
   Говорит:
   - Лялька мягкая, как лягушка.
  Лань её спросила, где она щупала лягушку. Нет, не обижает. Песенки над ней поёт… Про несчастных царевен и промокшие ноженьки…
   - Больно жалобно…
   - Весёлые тоже! – пробудилась от транса Лань, - Про солнышко и ягодку – малинку! Девочки, а почему никто не купается? Я бы залезла…
   - И на свидание отправишься в коростах?! – съехидничала Света, - У тебя ведь оно сегодня?
   - У неё оно теперь вечное и бесконечное! – улыбнулась Веська, - Почему в коростах?
   - Вы обе в мечтательном облаке, совсем не отражаете действительность! – заявила Светлана, - Врачи прожужжали все уши, что в воде расплодились утиные плазмоиды… или птичьи глисты от чаек… или клещики от ястребов…
   Веська напомнила:
    - Светик, ты про УЗИ хотела…
    - Обещают девочку. Я ждала, что Ромчик взбрыкнёт, он сына планировал. Но он шёл в глубоком раздумье, а дома заявил, что не позволит мне шлёпать свою дочь! Собирается к тебе на стажировку. Приготовил рулетку…
   - Зачем?
   - Уточнить параметры…

VI

   Веська выволокла из бабы – Лериной квартиры огромный чёрный мешок с мусором, разогнулась, отдуваясь… На лестничную площадку как раз поднялись две представительные женщины и уставились на неё. Ну да, она не на балу, она в пылу приборки – запылённая, растрёпанная, волосы шнурком подвязаны, футболка в краске…
   - Опекунский совет! – предъявила документы одна из дам.
   - Проходите! – Веська распахнула свою квартиру и понеслась на детский писк.
  Когда она вернулась, засунув малышку в манеж, опека сидела на выдвинутых кухонных табуретках посреди гостиной и озиралась.
   Из бабушкиной комнаты выскочила Станиславушка, полу -проснувшаяся, неумытая, не заплетённая…
   - Хочу «киндер»! – крикнула девочка.
   - Сейчас, - отмахнулась Веська, - иди пока, последи за Линой!
   Стася скрылась.
   Более крупная дама смахнула пылинку с костюма:
   - Как вам уже известно, в органы опеки на вас поступили сигналы…
   - Ничего неизвестно…
   - Детям не создано должных условий, это доказано первой проверкой. Если сведения подтвердятся полностью, детей придётся изъять.
   - Что?! – Веська не поверила собственным ушам, - Как это?! Забрать детей?
   - Говорите тише! – распорядилась вторая чиновница, - Если выяснится, что дети подвергаются опасности… На учёте вы пока не состоите.  Семья у вас неполная?
   - Да…
   - Работаете?
   - Нет…
   - Пособие получаете?
   - Нет…
   - Алименты получаете от отцов девочек?
   - Нет. Но…

   Тут над ухом допрашиваемой раздался растерянный голос Филиппа:
   - В окне подъезда мелькнула Станислава, а на лестнице её нет.
   Веська бросилась в свою комнату – никого. Как она пропустила?!
   На секунду её сковал безумный ужас, но она сразу вспомнила кота Лапу и закричала:
   - Я знаю! Я знаю, где они!
   Действительно, фанерка в подвале была отодвинута. Веська протиснулась через трубу, добежала до каморки… Слава Богу! Стаська восседает на сундуке, а в кукольной колясочке дрыгает ножками Лина.

   Перед остолбеневшей Веськой будто радугой повело. Она въяве увидела призрачную пару: золотопогонного офицера и даму в изумрудном колье. «Сокровище… наше… наше… сокровище»…- послышался шелест. Привидения, слегка расплываясь, сблизили головы, склонились над детьми. «Полина… наша… наша… Полина… сокровище наше… она… она… Полина»…- шуршало в воздухе. Потом Веська почувствовала дуновение. Призраки увеличились, обнялись, закружились в вальсе. Они блаженно улыбались и медленно растворялись в пространстве…

   На одновременную эвакуацию двух девочек через трубу ушло немало времени.
   По квартире метался Филипп, при виде их троих облегчённо выдохнул и рухнул в кресло:
   - Лиза обещала засудить, если Стасю не доставлю к вечеру!
   И углубился в телефон.
   - Где проверяющие?
   - Еле ноги унесли!
   - Как тебе это удалось?
   - Я сразу наехал:
   - Почему из-за вас дети прячутся?!
   Они заёрзали:
   - Были сигналы от ваших соседей, с подписями… Дети голодные, постоянно в синяках, мать –алкоголичка, на учёте в психдиспансере, в квартире – наркопритон…
   - Это прежние жильцы, - говорю, - Мы позавчера въехали.
   Они схватились за головы:
   - Как же это мы не спросили фамилию! Жалоба на Голубеву…
   - Такие здесь больше не живут!
   И Лизавету им вызвонил. Та здорово орала, что они из собственного кармана оплатят спасателей, психологов и лечение. Пока к выходу бежали, сами предложили МЧС вызвать, но я отказался.
   Говорю:
   - Наша нянька деревенская хоть и неказиста собой, но хитрая: знает укрытие, где дочки прячутся…
   - От баб Ёг, - добавила Стася, уже догрызающая шоколадку.
   - Значит, я нянька? – оторопела Веська.
   Филя ухмыльнулся:
   - Никакой благодарности! Я её отмазал…
   - Молодец, - искренне похвалила Веська, - А что, я очень неказистая?
   - Ты ужасная! Ты – жаба поганая! Зараза прогнившая! – загремело над ухом.
   Вместо убежавшей Стаськи или, на худой конец, материализовавшихся призраков, рядом стояла покрасневшая Римма и вопила:
   - Страшилище! Чума ходячая! И такой дряни всё! Всё! И бабло! И мужики! И добренькие бабки с квартирами!
   - Римка, ты чего? – оцепенела Веська.
   - А ты? Ты ослеп?! – Римма уже обращалась к Филе, - Она любого кобеля под хвостом вылизывает! И девку она не с тобой нагуляла! Я тебя спасаю! Я правду пишу! А ты… ты… ты… защищаешь эту гадину!
   С раздирающими сердце рыданиями Римма кинулась вон.
   - По-моему, мне признались в любви, - тихо выговорил Филипп.
   - Да, романтично, - шепнула Веська.
   Филя подумал – подумал – и отправился за Риммой.

   - И он уболтал её, пошла ведь с ним в опеку! Даже Лиза для важного визита отсрочила Стаськин отъезд на два дня! Римма письменно опровергла свой донос, - рассказывала Светлане Веська, кормя грудью дочку, - Филя им предъявил выписку электронную, что он – хозяин жилища. Версия прежняя: буянили квартиранты многодетные по фамилии Чекобеевы, а Василину Голубеву обвинили ошибочно.
   - Теперь все разъехались? Не хило потёк у Римки чердак! Я тоже сбесилась бы при старорежимной бабуленьке с её махровым хамством, – Света предприняла безуспешную попытку пробраться к окну, споткнулась, - Что шьёшь новенькое?
   - Это будет Змей Горыныч… Видишь: колготки зелёные…
   - А третья голова? Коричневая?
   - Пятнистая.
   - Камуфляж?
   - Спасибо за подсказку… И крылья камуфляжные! Кажется, есть там, - Веська мотнула головой влево.
   - Тебе же всю комнату баулами завалили, всё – детские вещи?
   - Там много интересного! Разберём как-нибудь втроём и поделим.
   - На Ланку не рассчитывай: она со своим Дождиком слилась в сиамские двойняшки! Я их видела: держатся за руки и непрерывно хохочут!
   - Не Дождём, а Ливнем! А ты с Ромуальдом?
   - Мы, кажется, ещё злее грызся начнём из-за ребёнка… Я от Ланки не ожидала, она больно правильная и прохладная…
   - Она маму свою невообразимо любит. Мы её с Ланью часами у проходной поджидали.
   - Это в начальной школе!
   - По-моему, и сейчас. Она недавно говорила, что её мама, как волшебница, с птицами беседует. Синицы зависают в воздухе напротив окна. Мама их подкармливает салом чуть ли не с рук, и каждой приговаривает : «Ты моя кура, ты моя цыпа!»

VII

   После длительного звонка Веська обнаружила за дверью незнакомку. Молодую и модную.   
   Поёжилась:
   - Вы тоже из опеки?
   - Из какой такой опеки? – буркнула визитёрша.
   - Из милиции?
   - Вот ещё! – возмутилась барышня.
   - А, вы из мошенников, - радостно перевела дух Веська.
   - Я – его законная жена!
   - Сергея?! – обмерла Веська.
   - Филиппа! – отчеканила девица.
   - О Господи! Проходите! Что ж вы так пугаете –то, - выдохнула Веська с облегчением, - Только Филипп – в Казани.
   Гостья с ходу пробежалась по квартире, недовольно принюхиваясь. Видимо, Линкиным памперсом пахло.
   Присесть красотка не пожелала, остановилась посреди гостиной, ткнула в Веську пальчиком:
   - Так! Ты немедленно уберёшься отсюда со всеми старухами, манатками и пелёнками,  и мне без разницы, от кого ты их нарожала!
   - Пелёнки? – переспросила Веська,  лихорадочно припоминая,  что  ей  известно  про  эту Викусю, кажется, Филя от второй жены сбежал через месяц?
   - Идёт судебный процесс! – важно провозгласила Виктория, - К сносу дома владеть всем помещением буду я! Единолично!
   Веська открыла было рот, но в спальне заплакала Линочка. Вернувшись с дочкой на руках, оккупантшу она уже не застала.
   
   Пушистые облака скакали резво, поминутно заслоняя слишком раскалившееся солнце. Ветер ласково гудел в ушах.
   Веська сидела на своей любимой арматурине над пропастью и рыдала в голос.
   Да, понимала она, что никакого сноса не предвидится, что ослеплённая корыстью Вика зря скинула со счетов Станиславу, что баба Лера давным –давно свою квартиру подарила ей, Веське…   
   Но как-то разом всё – опека, Римма, Вика… Ревность, зависть, жадность… Что за поганые змеюки? Откуда гады выползают, из какого гнилого болота? Что этим пресмыкающимся от неё-то понадобилось?!

   И вдруг – крик:
   - Нет!
   Веська машинально поднялась, не веря глазам: Сергей Елисеев стоял внизу. С напряжённым лицом.
   Махал ей и кричал:
   - Отойди от края! Отойди!
   Веська пожала плечами: жалко ей, что ли? Отодвинулась вглубь дверного проёма. Сергей полез на стену. Она не понимала, зачем? Ведь знает он дорогу полегче! И всё равно смотрела безмолвно, как в прошлых бесчисленных снах… Впрочем, пусть лезет, он умеет…  Ему здесь приз приготовлен, спит тихонько в рюкзачке…

2021