4
Все опасения Рэдия оказались напрасными, заимка стояла на прежнем месте, да и внешне ничуть не изменилась. Его вещи тоже оказались никем не тронуты, отчего к нему сразу закралось сомнение, а стоит ли покидать насиженное место, ради довольно сомнительных преференций в виде общения с новым миром. Он вышел на лужайку и внимательно посмотрел на активно разлагающийся труп неизвестного хищника. Даже беглого осмотра хватило, чтобы понять насколько для него был опасен этот зверь. А если бы сюда проникли все три этих монстра, то даже хлипкая дверь заимки не уберегла бы его от неминуемой расправы. К тому же Рэдий уверенно предполагал, что таинственная пелена была тоже опасна для жизни, а может быть даже ещё более смертоносна, чем эти хищники. Он отчётливо вспомнил, с какой силой просигнализировала его чуйка и сразу отбросил все сомнения. «Нужно отсюда линять, пока при памяти»: Рэд окончательно определился и торопливо приступил к сборам в дорогу.
Рэдий добрался до хорошо наезженной дороги за трое суток и, выбрав удобное место, стал изучать проезжающих по ней людей. Народец перемещался довольно разный, от таких же оборванцев, как в поселении Лесной, до богато одетых господ, с непременным париком на головах. Рэд что-то такое помнил из образовательной программы по древней истории, но совсем поверхностно и причина подобной глупости осталась для него не разгаданной тайной. Но это не столь уж и важно, главное здесь существовали понятные для него взаимоотношения между людьми. Чопорная элита правила своим народом «жёсткой рукой», при этом презрительно поглядывая на тех, за чей счёт безбедно существуют сами. В прошлой жизни ему тоже приходилось сталкиваться с подобными личностями, но это было довольно редко, да и то лишь на отдалённых планетах. Даже пиратские кланы имели выборное руководство, старательно избегая наследственных должностей и уж тем более руководителей. Трое суток наблюдения и подслушивания отдельных разговоров дали Рэду достаточно информации, чтобы смело пристроиться к большой группе неброско одетых людей, понуро поднимающих пыль по королевскому тракту. Волею судьбы он оказался в королевстве Палембанг, которое включало в своё подданство два герцогства и несколько десятков баронств. Власть короля была сильно ограничена, а реально рулил государством Совет Лэров. Иметь приставку лэр перед своим именем могли только аристократы, у которых за спиной было не менее десяти поколений предков благородного происхождения. Младшая ветвь аристократии называлась лэронами и изредка пополняла свои ряды за счёт сильно разбогатевших торгашей и совершивших военный подвиг солдат. Каждая из этих прослоек общества имела свои привилегированные права, ну и как следствие – обязанности. Все эти подробности Рэдий узнал в небольшом городке, до которого беспрепятственно добрался, прибившись к строительной артели. Как это ни странно, но расспросами его не донимали, идёт малец своей дорогой, значит так и надо, главное чтобы есть не просил, да не воровал. Основная масса населения этого королевства была черноволоса, но и светленьких попадалось не так уж и мало. На этом фоне сам Рэдий особо не выделялся, единственно чему удивлялись люди, так это ярко-синему цвету его зрачков.
Город ему сразу не понравился, как своими узкими, да к тому же сильно загаженными улицами, так и отвратительной вонью, которая неотвратимо преследовала его даже в более-менее богатом районе. Словно почувствовав отвращение к себе, город отплатил взаимностью и Рэдия жестоко избили уже на второй день пребывания в нём. Ещё на подходе к рынку, где он хотел прикупить еды про запас, его окликнули двое пареньков и затянули в разговор. Их довольно приличная одежда, да и приветливо улыбающиеся лица ввели Рэда в заблуждение, что с ними можно наладить вполне дружеские отношения, а зря. Он уже начал догадываться, что здесь что-то не так, как за спиной появилось не менее десяти малолетних оборванцев и его умело оттеснили в проулок. Рэдий нанёс удар первым, врезав от всей души правой рукой, точно по подбородку самого крупного из противников и тот даже охнуть не успел, как отправился в глубокий нокаут. На этом его успехи и закончились, даже порадоваться не успел своему хорошо поставленному удару, как Рэдия втоптали в многолетнюю грязь проулка. Били жестоко, явно стараясь нанести тяжёлые увечья, а то и вовсе убить. Так бы наверняка и случилось, но местную банду малолетних негодяев шуганула троица полицаев. Двое из них азартно погнались за улепётывающей «во все лопатки» шантрапой, а третий умело зашарил по карманам, как у нокаутированного бандита, так и самого Рэдия. Лишь только заглянув в равнодушно зыркающие глаза полицая, он сразу расхотел возмущаться и терпеливо дожидался окончания шмона. С собой у него было всего лишь три полновесных серебрушки с горсткой медной мелочи, а всё остальное имущество дожидалось в пригороде, надёжно спрятанным на берегу маленькой речушки. Полицай довольно ощерился, видимо и не надеялся разжиться серебром на голодранцах, а тут неожиданно подфартило. Он ещё раз бегло осмотрел место преступления с расчётом чем-нибудь поживиться, но быстро обломался и степенно пошёл вслед за своими напарниками по поддержанию законности в городе. Тоже бегло, Рэдий исследовал своё избитое тело на предмет работоспособности оного и облегчённо вздохнул. Руки и ноги не сломаны, зубы все на месте, как и оба глаза, в общем, ещё легко отделался. Когда вставал на ноги, то несколько ребер и правая почка довольно ощутимо кольнули острой болью. Рэдий и так не отличался добродушием, а тут совсем вызверился. Заметив в нескольких шагах палку, её кто-то из малолеток бросил, когда убегал от полиции, он многообещающе ухмыльнулся разбитыми губами. Прежде чем нанести удар, Рэд сначала провёл одиночную репетицию, а потом уверенно сломал гортань валяющемуся перед ним преступнику. Бил через острую боль во всём теле, но тем приятнее было созерцать результат своих страданий. Один из главарей мелких негодяев, наверняка «отдаст концы» в самое ближайшее время. Палку бросать не стал, а опираясь на неё, с максимальной скоростью, на которую был способен на данный момент, поплёлся к своей загородной стоянке. Как только добрался до места, первым делом проверил сохранность своих вещей и лишь после этого провёл более тщательный осмотр избитого тела. Морда лица разбита в хлам, нос сильно распух, под глазами «сияют» внушительные синяки, а губы начинают кровоточить при малейшем ими шевелении. Рёбра хоть и болят, но вполне терпимо, а вот левая нога обеспокоила Рэдия очень серьёзно. Колено распухло не меньше носа, а цвет кожи конкурировал синевой с синяками под глазами. «Плохо дело, так и без ноги можно остаться»: расстроено пробормотал Рэд и прыгая на правой ноге, плюхнулся в тёплые воды местной речушки. Сначала долго отмокал в воде, потом тщательно смыл с себя последствия потасовки и осторожно выбрался на берег. Рэдий пристроил своё тело на мягкой травке таким образом, чтобы тень от дерева с пышной кроной укрывала его от нещадно палящего светила. Он постарался расслабить мышцы, прикрыл припухшие веки и начал бодрить свой разум мечтами о мести. Постепенно его настроение заметно улучшилось и тогда Рэд попробовал запустить гипнограмму для ускорения регенерации своего тела. Ему не хватало для этого, как общей массы организма, так и ментальной энергии в достаточном количестве. Проведя в тщетных попытках не менее часа, он переместился в царство морфея, где ему приветливо улыбалась лекарка Хельда. Рэдий очень обрадовался встрече с приемной матерью и с удовольствием обнял старую женщину. У него полностью отсутствовало ощущение нереальности происходящего, видимо поэтому, он доверчиво прижался к Хельде и позволил ей ласково гладить себя. Русоволосый мальчик так истосковался по ласке, что замер от испытанного наслаждения и умудрился уснуть в своём собственном сне. В этом безмятежном состоянии счастья, он и пребывал до следующего утра, а проснулся от громкого щебетания птиц. Местные птахи горланили во всё горло, словно бы соревновались, у кого громче получится докричаться до небес. Вчерашним утром подобного переполоха не было, а это значит, их что-то привело в такое возбуждённое состояние. Рэдий сделал логический вывод и, приняв сидячее положение, быстро осмотрелся вокруг. Хотя ничего подозрительного обнаружено им не было, Рэдий тем не менее не успокоился, а поднялся во весь рост и более внимательно порыскал глазами по близлежащим окрестностям. В двадцати шагах от него, к соседнему дереву ползла трёхметровая змея и явно намеревалась полакомиться пернатым потомством, которое ещё не умело летать. «Такая змеюка, наверное, и меня сможет проглотить»: опасливо подумал Рэдий и торопливо засеменил к тому месту, где без присмотра валялась его котомка. Быстро достав из неё нож, он немного замешкался, о чём-то раздумывая, а потом стал крепить своё единственное оружие к палке, с помощью которой вчера убил человека и добрался сюда. Так и не завязав последний узел, Рэдий бегло ощупал всё тело, после чего ущипнул себя за ухо. Было реально больно, значит, он действительно не спал, а его тело как-то умудрилось почти полностью исцелиться. «Видимо, я всё-таки смог ускорить процесс регенерации организма»: самодовольно подумал Рэд и закончил изготовление малого копья. Сделав им несколько быстрых вращений, мальчик отправился добывать свежее мясо, благо оно само приползло к нему на завтрак. Рэдий осторожно приблизился к дереву, на которое уже начала взбираться змея и рубанул со всей силы, чутка ниже её головы. Орудие убийства застряло в дереве, змеиное тело забилось в предсмертных конвульсиях, а сам Рэдий отбежал на безопасное расстояние и стал радостно приплясывать от переполнявших душу положительных эмоций. Ещё вчера днём он серьёзно подумывал, что может остаться без ноги, а то и вовсе умрёт, а уже сегодня беззаботно плясал и дерзко надеялся пережить всех своих недоброжелателей. Быстренько освежевав змею, он порезал её на куски и стал разводить костёр. Постепенно утренняя эйфория проходила, а тело вновь наполнилось болью. Рэдий в очередной раз охнул от болезненного укола в колене и под звук активно булькающего котелка, да разноголосицы пернатых певцов, полностью разделся и провёл тщательный осмотр своего тела. Припухлость на лице и колене заметно уменьшилась, но полностью не исчезла. Все синяки остались на своих прежних местах, только поменяли цветовую гамму на более радужную. Большинство мышц отзывались коликами боли, словно намекая Рэду о необходимости длительного отдыха. Не прошло и часа после пробуждения, а он уже успел испытать сильнейший прилив сил и духа, а потом столь же безразмерное разочарование. Рэдию сразу взгрустнулось, а сердце щимануло от осознания своего одиночества. «Этот мир чужой для меня и на каждом шагу старательно напоминает об этом»: совсем захандрил Рэд и осторожно нырнул в мутноватую воду реки. Купание пошло ему на пользу, да ещё дало знание о наличии в речушке крупных рыб. Они громко плескались вокруг него, словно выказывая таким образом своё недовольство, что он вторгся на их законную территорию. Мальчик сразу воспрянул духом, теперь с пропитанием не будет проблем, пока он полностью не восстановит работоспособность организма. Следующие пять суток, он только ел, отдыхал и спал, а долгими вечерами обдумывал план мести. Проследить за малолетними отморозками, где расположена их берлога, он и не надеялся. Его сразу заметят на узких улочках города, скорее всего опознают и возможно второй встречи с ними, ему уже не пережить. Зато полицай уверен в своей безопасности, по-крайней мере от какого-то мальца не будет ждать серьёзных проблем, и Рэдий решил начать своё мщение с него. Перед тем, как повторно сунуться в город, он провёл полномасштабную разминку и удовлетворённо кивнул сам себе. Тело слушалось идеально, болевые ощущения отсутствовали, а желание наказать своих обидчиков, буквально распирало изнутри всё его естество. Он ещё раз проверил надёжность крепления ножа на правом бедре и уверенно двинулся в сторону города. На его лице ещё можно было рассмотреть последствия избиения, но для этого пришлось бы специально приглядываться, а кому это нужно. Идёт себе обычный мальчишка своей дорогой, в глаза никому не лезет, поэтому остаётся не интересен большинству горожан. Рэдий смело вошёл в цирюльню, расположенную в центральном районе города и обратился к пожилому мужчине:
- Мне нужно сделать короткую причёску и покрасить волос в чёрный цвет.
После беглого осмотра, на лице цирюльника отразилось явное сомнение и он озвучил свои размышления вслух:
- Моё заведение самое известное в нашем городе, отсюда и цены самые высокие. Тебе просто повезло, что у меня с утра бывает не так много клиентов, однако и с тобой возиться не стану задарма.
Местный парикмахер насмешливо хмыкнул и как бы стал отворачиваться, но искоса продолжал смотреть на мальчика. Тот тоже ухмыльнулся и разжав кулачок, продемонстрировал наличие полновесной серебряной монеты. Цирюльник внимательно её рассмотрел и даже попробовал на зуб, а потом расцвёл благодушной улыбкой и превратился в очень доброжелательного человека. Столь разительная перемена мастера не добавила Рэдию доверчивости к этому лицемеру и он старательно отмалчивался от сыпавшихся на него вопросов. Уже темноволосый мальчик вышел из лучшей цирюльни города и облегчённо вздохнул. «Да таким болтунам нужно рот зашивать»: гневно подумал Рэд и торопливо побрёл к полицейскому участку. Ждать пришлось всего каких-то полчаса, и знакомая троица «оборотней в погонах» прошла мимо, даже не взглянув в его сторону. Они наперебой хвастались своими сексуальными подвигами, которые совершали прошедшей ночью.
- Я вообще вчера троих поимел, так что глаза прямо слипаются, еле-еле развод отсидел, чтобы не уснуть перед капитаном. До полудня нужно поспать, а потом встретимся в нашей таверне – устало проворчал полицай, который забрал деньги из кармана Рэдия, и понуро свернул в проулок.
- Не забудь прихватить нашу долю, а то мы тебя знаем, как настаёт время делиться с друзьями, так сразу память почему-то слабеет – ещё более ворчливо заявил самый крупный полицай и озорно подморгнул рыжеволосому напарнику.
- Да никуда наши деньги не денутся, Жан ведь один живёт. Некому их тратить кроме него, а …. – рассудительно отвечал менее рослый полицай и теребил рыжий ус.
Дослушивать их Рэдий не стал и завернул в проулок, вслед за ранее намеченной жертвой. План мести глобально изменился, от простого смертоубийства до коммерчески выгодного мероприятия. «Должник» оказывается жил один, да ещё держал у себя какие-то денежные запасы, наподобие воровского общака. Совместить полезное с приятным было бы гораздо лучше, хотя Рэд изначально пошёл на это дело совсем не из-за выгоды. Он аккуратно проследил жертву до самой двери квартиры. Полицай жил на втором этаже и отперев замок, небрежно толкнул входную дверь.
- Господин, вам просили передать – пискляво сказал Рэдий и протянул раскрытую ладонь, с лежащими на ней тремя серебряными монетами.
Жан недоумённо посмотрел на него, но деньги машинально взял. Пока полицай пребывал в задумчивости и смотрел на свои руки, Рэдий резко ударил его костяшками пальцев по горлу. Жан болезненно захрипел и попятился внутрь квартиры, а Рэд стремительно сблизился с ним и в прыжке, правой ногой врезал в солнечное сплетение. Ему банально не хватало массы тела для нанесения серьёзных повреждений, но кричать жертва временно не могла, да и гулко грохнулась на пол. Не давая полицаю опомниться, Рэдий схватил табурет и с азартом пустил его в дело. Не менее десяти раз он опускал своё орудие на голову «оборотня в погонах», пока тот окончательно не потерял сознания. «А что, раз использовал службу в полиции для совершения преступлений, значит и так уже жил с ущербным разумом»: мимоходом подумал Рэд и закрыл входную дверь на огромную щеколду. С горем пополам затащил безвольное тело в комнату, старательно связал ему руки и ноги верёвкой, которую нашёл на кухне, а на кляп пустил кусок покрывала. Лишь после этого, Рэдий облегчённо вздохнул и сделал беглый осмотр «берлоги» полицая. Она состояла всего из двух комнат, одна из которых явно предназначалась для кухни. Ни ванны, ни туалета здесь не было и в помине, зато имелись в наличие металлические таз и ночной горшок. Сделал «свои дела» и выплеснул содержимое горшка прямо в окно на улицу, там всё равно воняло также отвратительно. Поверхностный осмотр не помог обнаружить заначку, а на более тщательный шмон, Рэд решил не тратить своего времени. Когда Жан очнулся, то сразу активно заёрзал по полу и лишь убедившись, что надёжно связан, нагло посмотрел в глаза мальчика. Рэдию это не понравилось и он снова пустил в дело табурет. Только после третьего «пробуждения», полицай наконец-то посмотрел вполне миролюбиво, а точнее будет сказать – испуганно.
- Ну вот, теперь можно и поговорить по душам – добродушно произнёс Рэдий.
С его утверждением был согласен и Жан, потому что очень активно закивал головой. Лицо полицая было разбито, как говорится вдребезги, но глаза смотрели понимающе и внушали доверие на быструю договорённость. Рэду даже нож доставать не пришлось для большей убедительности, как общак недобросовестных полицаев оказался его личным достоянием. Он проверил содержимое двух кожаных кошелей и остался вполне доволен, так вовремя подвернувшейся добыче. В меньшем по размеру кошеле присутствовало не только серебро, но и три малых золотых монетки. Их номинальная цена была вполовину меньше полновесного золотого лира, но и этого богатства хватит Рэдию безбедно жить несколько лет. Правда придётся перебираться в другой город, здесь ему оставаться уже нельзя. Или местная шпана житья не даст, или полицаи …. Именно в этот момент Рэд окончательно определился и поделился своими планами с Жаном:
- Хоть ты этого и не заслуживаешь, но я оставлю тебя живым. Меня лучше не ищи, хлопотно это, да и для здоровья опасно. На этом с тобой прощаюсь, бывай здоров, полицейский Жан.
Рэдий застегнул широкий кожаный ремень, который он позаимствовал из гардероба терпилы, на голое тело, надёжно закрепил к нему оба кошеля и прикрыл своё богатство рубахой. Полностью скрыть добычу не удалось, но всяко лучше, чем тащить увесистые кошели в руках. Он бросил прощальный взгляд на свою жертву, тот замер в ожидании неминуемой расправы и даже глаза закрыл от страха, и уверенно вышел в коридор. Хоть Рэд и опасался столкнуться с полицией или местными бандитами, но добрался до своей стоянки без происшествий. Ещё раз пересчитав свою добычу, он довольно усмехнулся и произнёс назидательным тоном:
- Не зарься на чужое добро, тогда и своё целее будет.
Уже через шесть суток, он выбирал для себя новую стоянку в предместьях соседнего города. Река здесь была более полноводной и широкой, а вот берега такими же песчаными, с удобным спуском к воде. Первым делом Рэд выкопал в колючих кустах тайник и сразу укрыл в нём свои ценности. При себе оставил палку, нож, огниво и сильно похудевшую котомку. Горсть меди лежала в потайном кармане штанов, который он лично сшил ещё трое суток назад. Рэдий машинально проверил крепление ножа на бедре, несколько раз подпрыгнул и убедившись, что монеты не бренчат, пошёл пытать судьбу в более крупном городе.
5
Город Рэдию понравился, особенно его центральная часть. Улицы здесь были широкими и относительно чистыми, по которым сновали многочисленные жители, не вызывая своим внешним видом раздражения беспросветной бедностью и неопрятностью. Столица герцогства, как-никак, и люди здесь живут намного зажиточнее, чем в том же городке, из которого Рэдию пришлось срочно уносить ноги. Он уже десяток дней бродил по Триорску и его ещё ни разу не избили, не ограбили и даже грубого слова не сказали. Впрочем, Рэд и сам держался очень осмотрительно, стараясь заранее избегать конфликтных ситуаций. Были здесь и рабочие кварталы и так называемые бедняцкие, но по-крайней мере в светлое время суток, даже там не грабили людей среди бела дня. В вечернее время Рэдий не рисковал показываться в городе, поэтому понятия не имел о ночной жизни столицы герцогства Триорское. Его тайное лежбище возле реки Ганаг давало возможность относительно спокойно ночевать, зато отсутствовал самый элементарный комфорт. Густой колючий кустарник хоть как-то защищал от крупных хищников и любопытных людей, а вот змеи и разнообразные насекомые считали эти заросли своим домом. Пока боги миловали Рэда от укусов ядовитых гадов, но вечно такие откровенные льготы продолжаться не могли. Но кто сдаст жильё мальчишке и после этого не сообщит в полицию, или сам не захочет пощупать его карманы. Он уже третий день усиленно «вентилировал» эту тему, как бы невзначай задавая вопросы в рабочем квартале. Прямо на территории города располагались два крупных завода и десятка три более мелких предприятий. Им требовалось много рабочих рук, причём не абы кого, а именно квалифицированных работников. С прошествием лет в городе сформировался так называемый рабочий квартал, где в основном и обитали эти самые работяги. Естественно в нём сложились свои неписаные правила и традиции, а по простецки – понятия. Именно такой район больше всего подходил Рэдию для спокойного существования. В торговый район он соваться не стал, там съём комнаты обойдётся вдвое дороже, да и наверняка сдадут полиции. И вот Рэду повезло второй раз в этой жизни, он опять встретил сердобольную, да к тому же одинокую женщину. Её муж и оба сына единовременно погибли на литейном заводе, там произошла крупная авария, которая сделала сорокалетнюю Рону круглой сиротой. В наследство ей досталась квартирка старшего сына, да и в собственной пустовало две комнаты. Вот одну из них, Рона и согласилась сдавать Рэдию. Пять полновесных серебряных лир и можно сорок дней, то есть целый месяц жить под крышей над головой. А если доплатить ещё столько же, то и питаться дважды в день, утром и вечером. На радостях, Рэд оплатил сразу за три месяца и в эту ночь уснул счастливым человеком. Даже такое неудобство, как деревянный сортир в пятидесяти метрах от дома и тазик вместо ванной комнаты, не мешали ему наслаждаться благами местной цивилизации. После плотного завтрака, опять русоволосый мальчик уходил к своей бывшей стоянке и тренировался там до самого вечера. Домохозяйка Рона терпела целых тринадцать дней, а потом всё-таки пристала с расспросами. Рэдий ждал этого момента и выложил ей заранее продуманную ложь. Его сиротство и тем более нужда скрываться от неизвестных убийц родителей, нашли горячий отклик в душе добросердечной Роны и она предложила ему назваться её племянником по линии родства мужа. Рэд сразу согласился и стал называть Рону тётушкой. Вот так и встретились два одиночества и ни разу после этого не поругались. Рэдий достал из тайника у реки малый золотой лир и прикупил два комплекта новой одежды, как для себя, так и для тётушки Роны. Дальше зажили «душа в душу» словно родные люди. Рона получала доход от сдачи квартиры старшего сына, да иногда шила платья соседкам, а Рэд ежемесячно вносил в общий бюджет пятнадцать серебряных лир. Этого с лихвой хватало для вполне безбедной жизни и даже вызвало зависть у некоторых соседей. Через полгода к Роне начали настойчиво приставать с расспросами, что сильно обеспокоило Рэдия. Когда же к нему привязалась с вопросами толстая бабища из соседнего дома, то в эту же ночь, в её квартире выбили все стёкла и забросили внутрь дохлую кошку. Возможно из-за этого, а может быть по каким-то другим причинам, но интерес к Рэдию временно пропал у всех соседских сплетниц. Зато им заинтересовались местные уркаганы и проследили где он пропадает целыми днями. Рэдий заметил слежку ещё в городе, но продолжал придерживаться обычного распорядка дня, только к тайнику не подходил и даже не смотрел в его сторону. На следующий день его посетили двое парней, примерно пятнадцати лет от роду, и откровенно напросились на драку. То есть на Рэдия конкретно наехали, без возможности избежать схватки. Они угрожали убить Рону, если он не будет платить им по десять серебряных лир каждый месяц. После такой угрозы, Рэдий не стал с ними вести долгие переговоры, а выхватил свой нож, да прирезал обоих за несколько ударов сердца. После скоротечной расправы над двумя недоделанными бандитами, он отправил их тела по течению реки Ганаг и тщательно отмыл свою одежду от крови. Добычи с этих мерзавцев практически не было, всего лишь несколько ноготков (самая мелкая медная монета) в счёт не шли, а вот приближение серьёзных проблем стало неизбежной реальностью. Конечно, на Рэдия пока накатили такие же «ноготки» преступного мира, но люди подобного типа очень злопамятны и неадекватно жестоки. Проще договориться с их лидерами, чем с городскими хищниками мелкого пошиба. На данный момент тело Рэда выглядело лет на двенадцать, а по умению драться, он уже мог потягаться один на один и с взрослым мужиком. Не хватало массы тела и чистой физики, но это компенсировалось скоростью ударов и знанием болевых точек. Как бы там ни было, но к серьёзным разборкам он готов не был. Рэдий убил этих парней ни от великой храбрости, а из-за обуявшего душу страха. Он преследовал мальчика с самого рождения и порою толкал на необдуманные поступки. Страх от своей беспомощности постоянно терзал разум бывшего космодесантника и на подсознательном уровне заставлял его рвать жилы на тренировках, но и тут складывалась тупиковая ситуация. Рэдий был намного сильнее своих ровесников, но это не спасало его от более возрастных противников и уж тем более взрослых. Даже когда он войдёт в полную силу, всё равно спокойно жить не получится, нет для него такой возможности на этой планете. К тому же здесь присутствует жёсткая классовая градация в своей самой отвратительной ипостаси. Рабочий класс ещё только начал формироваться и даже близко не подозревает о своей истиной силе, крестьяне вообще затюканы и прозябают свои жизни в плену суеверий, раболепства и поголовной безграмотности, а знать пользуется этим и бдительно присматривает за соблюдением статус-кво. Самые родовитые аристократы – лэры, считают себя чуть ли не богами, да и живут соответственно своего мировоззрения, утопая в роскоши и вседозволенности. Нижняя ступень знати – лэроны, немного ограничены в правах, но спят и видят, когда родословная их семейства доберётся до одиннадцатого поколения и они тоже станут небожителями. Куда не кинь, всюду клин. Рэдий возвращался на съёмную квартиру в тяжёлых раздумьях и склонялся к мысли, что пришла пора менять место обитания. Какими-то неровными краями, он случайно зацепился с местными бандитами, а судя по обстановке в городе, эти ребятки должны быть хорошо организованны. Беспредела на улицах практически нет, зато все знают к кому нужно обращаться, чтобы заполучить, так называемую – «крышу». Даже тётушка Рона как-то разглагольствовала на эту тему и видимо кому-то приплачивала долю малую. Упокоенные Рэдом парни явно были из самого низшего звена этой преступной организации, но, тем не менее, ответка всё равно последует рано или поздно. «Хорошего помаленьку»: расстроено буркнул Рэдий и зашёл в полутёмную арку. Прежде чем сунуться во двор, он внимательно осмотрелся не выходя из тени. Темнело здесь быстро и в данный момент сумерки уже начинали вступать в свои права, но ещё можно было различить лицо человека с тридцати шагов. Во дворе было непривычно тихо и это сильно тревожило Рэда. К тому же и на душе у него было, как-то неуютно, но чуйка упорно молчала и он двинулся к своему подъезду. Когда до двери осталось идти не более десяти шагов, в окно на первом этаже высунулась девочка и громко закричала:
- Рэдий, беги. Тебя бандиты ждут.
За эту малышку, он как-то раз заступился перед дворовой шпаной и успел уже забыть о её существовании, а она не побоялась и отплатила ему добром. «Не всё потеряно в этом мире»: машинально подумал Рэд и рванул со всех ног.
- Сюда посмотри – сзади раздался уверенный голос взрослого мужчины.
Не хотел мальчик этого делать, но пробежав ещё несколько шагов всё же остановился и затравленно взглянул в сторону своих окон. Тётушку Рону держали двое мужиков, а один из них приставил к её горлу нож. На их пропитых лицах блуждали наглые ухмылки, а глаза светились торжеством. Но и заплаканные глаза Роны смотрели уверенно и как-то требовательно.
- Убегай, малыш. Не переживай за меня – выкрикнула Рона и попыталась вырваться.
В это же мгновение, её горло пересекла кровавая полоса и она умерла. У Рэдия едва ноги не подкосились от подобной жестокости, а сердце сбилось с ритма и забухало в груди, словно церковный колокол. Его широко раскрытые глаза смотрели на этот ужасный мир и ничего не видели. Моральный шок был настолько масштабен, что он даже не заметил, как из темноты арки появилась крупная фигура мужчины с увесистой дубинкой в правой руке и торопливо приближается к нему. Чуйка сработала одновременно с предупреждением маленькой заступницы.
- Рэдий, сзади – во всю мощь своих лёгких завопила девочка.
Как только кольнуло под левой лопаткой, у Рэда автоматом включилась гипнограмма, позволяющая временно ускорять свои движения и он ринулся в атаку. Дубинка просвистела над головой в опасной близости от макушки, а вот он не промахнулся. Его нож глубоко вспорол ляжку громилы, а на обратном движении черканул по скуластой морде. Рэдия выбросило из ускорения, мышцы сразу налились усталостью, а дыхание стало прерывистым и хриплым. Принимать бой с более сильным противником в таком плачевном состоянии равнозначно самоубийству, поэтому он скрипнул от досады зубами и побежал. Опять он оказался беспомощным перед лицом грозящей жизни опасности, да ещё и Рону погубил своими необдуманными действиями. «Клянусь, я отомщу»: вновь и вновь шептал он на бегу, словно это была молитва. Что ему придало сил, фобия страха или настрой сознания на мщение, но от бандитов он ушёл. На ночёвку залёг в трёхстах шагах от своей бывшей стоянки. Опять колючие кусты и твёрдая земля стали ему домом, но это он вообще не считал испытанием, а вот моральный настрой на жизнь в целом, дал серьёзную трещину. Его психика и так хромала на обе ноги с самого младенчества, а теперь могла совсем пойти в разнос. Рэдий, как смог поудобнее лёг на спину, вперил синие глаза в далёкие звёзды и погрузил свой рассудок в пустоту. Эта медитация давалась ему всегда легко и позволяла полностью отключать эмоции. Нет эмоций, значит нет и переживаний, а как только человек становится бездушным манекеном, то его тело почему-то начинает активно восстанавливать растраченный ресурс. Видимо срабатывает программа самосохранения, которую всем нам заложили неизвестные создатели с самого рождения. Всё, окружающий его мир исчез, а пространство пронизала вездесущая темнота.
Десятилетняя девочка тоже пыталась избавиться от кошмаров, но вот у неё это не получалось. В очередной раз вздрогнув, она порывисто приподнялась и испуганно посмотрела в сторону окна. Нет, страшные бандиты не рвались в квартиру, как ей только что мерещилось, и она заново пережила события этого ужасного вечера. Вот у неё эмоции плескались через край, что лишь неминуемо приближало нервный срыв. Но перед тем, как укрыться в сумраке бессознательности, она всё-таки досмотрела свой ужас до конца. Из подъезда выбегают двое бандитов с окровавленными ножами в руках, а она кричит им вслед:
- Ненавижу вас, сволочи.
В ответ прилетают в окно два булыжника и это действо сдавило маленькое сердечко страхом. Она решилась выглянуть во двор сквозь разбитые стёкла, лишь когда там окончательно утвердилась тишина.
- Я знаю, Рэдий придёт за вами! – тихонечко прошептала девочка и фанатично блеснула карими глазками.
На изучение ночной жизни города Триорск, Рэдий потратил двадцать суток. Его по-прежнему искали, но как-то не очень активно. В течение первых пяти дней, к месту бывшей стоянки приходили какие-то подозрительные субъекты мужского рода и терпеливо сидели в кустах, пока светило не начинало скрываться за горизонт. В остальные дни стабильно появлялась парочка молодчиков и после осмотра близлежащей местности, сразу убирались восвояси. А вот Рэд за это время уменьшил поголовье местных бандитов на две особи, а одного даже сумел допросить с пристрастием. Как он и предполагал, преступность здесь была организованная. Рабочий квартал контролировала группировка Кривого, у которого за плечами был пятилетний опыт службы в армии ныне покойного герцога. Кому заносил деньги он сам, допрашиваемый не знал, но что это был кто-то из руководства оружейного завода, слышал неоднократно. Управление такого крупного предприятия состояло сплошь из аристократов. В основном это были малородовитые лэроны, но рулил заводом родной брат нынешнего правителя герцогства. Братья Триор были лэрами и также владели ещё и литейным заводом. Возможно и более мелкие производства отстёгивали им долю из своих доходов, но два самых крупных предприятия принадлежали их роду. Так же в их распоряжении находились все собираемые налоги и тысячная армия в придачу. Естественно и полиция подчинялась лично им, но их численность мелкий душегуб не знал. Вот и вцепились братаны в герцогство мёртвой хваткой, не пожалев для обладания им, даже родного дядюшку. Правда тот сам виноват, до того потерял связь с реальностью, что восстал против Совета Лэров, который и есть настоящая власть в королевстве. Как бы там ни было, но сейчас братья Триор крепко держали герцогство в своих руках. Лениться они видимо не собирались и даже преступность подмяли под себя. Про торгашей и мелких заводчиков тоже не забыли и получали с них не только налоги, но ещё обирали бедолаг с помощью бандитов. И ведь не они первые придумали подобную схему отъёма денег, упорно поговаривали, что в таких же условиях живёт большинство территорий королевства. «У кого морда шире и благороднее, тот и прав»: мысленно проворчал Рэдий и приготовился к нападению. Ему требовалось огнестрельное оружие для осуществления своей мести. Кривого постоянно сопровождали не менее пяти охранников и судя по их статным фигурам и уверенным движениям хищников, эти ребятки успели понюхать пороха и съесть пудик соли. Рэдию такие бойцы пока не по зубам, даже если напасть неожиданно, а их сразу пять харь и более. Зато пуля уравнивает шансы, а если хорошенько продумать план отхода, то и даёт неплохую возможность остаться живым. Сейчас Рэдий охотился на молодого лэрона, у которого на богатом поясе висело два пистолета. Экспроприировать оружие у полицаев или солдат, он не решился, если честно, то напасть на пьяненького аристократа, ему показалось самым лёгким и безопасным делом. Рэд подобрал для этой цели таверну, у которой сортир находился на заднем дворике. Масляная лампа давала освещение лишь для того, чтобы не свалиться с деревянного настила, который упирался в туалет. Ещё одна лампа висела внутри уборной, чтобы гости не измазали обувь и не притащили отходы жизнедеятельности человека в таверну. Лэрона заметно кренило на правый бок, но он всё же каким-то чудом удержался на настиле и добрался до заветной двери сортира. Как только он скрылся за дверью, его охранник презрительно хмыкнул и покрутив головой, выбрал направление куда пустить струю. Не сходя с тротуара, он громко зажурчал, словно весенний ручей и облегчённо вздохнул. В этот момент, Рэдий сделал четыре быстрых шага и практически с разбега врезал охраннику увесистой палкой по затылку. Удар получился довольно хлёстким и в то же время мощным, потому что телохранитель мгновенно превратился в бесформенную кучу, как-то неестественно сложившись пополам. Рэд ударил ещё раз на всякий случай и суетливо подпёр дверь таверны клином, который заранее был приготовлен и даже уже проверен на месте преступления. Теперь у него было вполне достаточно времени, чтобы при возникновении опасности успеть унести свои юные ноги. Как только лэрон ступил на настил, его опять накренило вправо и он даже руки в стороны расставил для устойчивости. В этот раз не судьба, не устоял. Также с разбега, Рэдий врезал аристократу палкой по затылку и тот отрубился ещё в падении. На снятие ремня, к которому крепились кобуры с пистолетами и лёгкого шмона, ему понадобилось меньше минуты. Двухметровый забор препятствием не был и вот его юношеская фигурка растворилась в темноте ночного города.
На привыкание к оружию ушло четверо суток. Рэдий выстрелил из пистолетов всего четыре раза, но из рук их не выпускал даже когда спал. Таким образом мышечная память всё же появилась, а гипнограмма прицеливания давала семьдесят процентов гарантии попадания в цель с тридцати метров. Очень хороший показатель для столь примитивного оружия. «Всё, к бою готов»: доложил сам себе Рэдий и сел в позу лотоса, чтобы помедитировать до сумерек и привычно отключил эмоции. А вот по дороге к месту расправы над главарём преступного мира в рабочем квартале, он злонамеренно вспоминал тётушку Рону с перерезанным горлом. Таким образом к месту акции возмездия, он подошёл морально готовым даже к массовому убийству. У крыльца таверны стояли два телохранителя Кривого, значит и сам он находится внутри. Рэд ни разу не видел его пьяным, скорее всего здесь решались какие-то бандитские дела. Причём делалось это почти каждый день, видимо, заодно и ужинали. Расстояние от крыльца таверны до стоянки извозчиков было около двадцати шагов, именно в этот момент Кривого и нужно подстрелить. Других удобных для убийства мест, мальчик просто не знал. Он и эту позицию вычислил с большим трудом, как всегда помогла относительная беспечность местных обитателей. Люди быстро привыкают к вседозволенности, а от какого-то одинокого пацана совсем не ждали отдачи. Наконец-то телохранители засуетились и активно закрутили головами во все стороны. Рэдий лежал за забором в двадцати шагах от стоянки извозчиков и напряжённо смотря через щель в сторону входной двери, почти одновременно взвёл курки пистолетов. Что это вышел именно Кривой, сомнений быть не могло. Проходящий через всю левую половину лица шрам лишил его глаза, что и привело к столь неприятной кличке. Главаря сопровождали всего пять охранников, здесь был их район и бояться, стало быть, им некого. Рэд резко отодвинул доску забора в сторону и выстрелил практически навскидку. Как назло, один из охранников каким-то образом сумел среагировать на шевельнувшуюся доску и принял пулю на свою мощную грудь. Вторая пуля всё-таки попала в главаря, но всего лишь в район правого плеча. Кривой был опытным воякой и после первого выстрела начал хаотично двигаясь смещаться к таверне. Рэд торопливо «переломил» стволы пистолетов и довольно быстро их перезарядил патронами, сделанными из какой-то плотной бумаги. Главаря надёжно прикрывали своими телами четверо охранников и Рэдию ничего не оставалось, как пристрелить кого-нибудь из них. Ещё два громилы упали на брусчатку мостовой, а из таверны выскочило несколько человек с ружьями в руках. Им тут же указали место, откуда мальчик вёл огонь и те долго не раздумывая, сразу стали стрелять. Гипнограмма прицеливания мгновенно вычислила смертельную опасность и тело Рэдия с ускорением метнулось в сторону. С такого маленького расстояния, даже два лёгких ранения показались ему настоящим чудом. Оба попадания были с правой стороны, в первом случае чиркнуло пулей по рёбрам, а второй оторвало верх уха и содрало кусок кожи с головы. Оба ранения сильно кровоточили, но жизни не угрожали. Каких-то особо сильных болевых ощущений Рэд не чувствовал и с настырностью самоубийцы, стал заряжать последние два патрона. Ему опять повезло, что с той стороны забора тоже перезаряжались, а больше вооружённых людей в таверне не было. Рэдий в горячке не замечал, что истекает кровью, поэтому снова отодвинул в сторону доску и дважды выстрелил. Ещё две пропащие души покинули этот мир, а мальчик наконец-то рванул наутёк. В сорока шагах от забора находился огромный вольер, в котором бесновалось несколько крупных собак. Чтобы иметь хоть какой-то запас во времени и успеть перелезть через забор в соседний двор, Рэд взял заранее приготовленную длинную палку и ударил ей по щеколде вольера. Бить пришлось левой рукой, потому что правая уже практически его не слушалась. Он промазал и грязно выругался, а в этот момент рухнул целый пролёт забора со стороны таверны. Второй раз ударил наотмашь, практически не целясь, но почему-то попал точно в цель и метнулся к спасительному забору. Даже в таком потрёпанном состоянии, он сумел ловко преодолеть препятствие и побежал из последних сил. За спиной загремели выстрелы, а следом за ними истошно завизжали раненые собаки и покусанные люди. Рэдий преодолел ещё несколько заборов, а потом выбрался на слабо освещённую улицу. Здесь он перешёл на быстрый шаг и сунул руку в правый карман, у которого не было дна, а ладонь упиралась в рукоять ножа. Свой клинок он оставил в тайнике вместе с деньгами и подвеской пятибожия, а на дело прихватил трофейную финку. Ему уже реально заплохело, а чтобы выбраться из города нужно ещё топать не менее часа. Рэдий воровато оглянулся на раздавшийся сзади шум и даже сплюнул от досады, к нему бежало пятеро полицаев. «Врёшь, не возьмёшь»: упрямо произнёс русоволосый мальчик и побежал. Он понял, что ему не уйти, уже на соседней улице и тогда остановился возле чьего-то забора. Правая рука висела вдоль тела плетью, поэтому рукоять финки сжимала левая ладонь. Видимо из-за обильной потери крови совместно с чисто физической усталостью, он не мог адекватно оценить обстановку и реально собирался биться с полицией. Рэдий даже лиц их не мог разобрать, перед ним маячили лишь ненавистные расплывающиеся силуэты.
- Порву волков позорных – хрипло выкрикнул мальчик и с перекошенным от злости лицом кинулся в последний бой.
6
Барон Досифей Афтиас был лэроном лишь в третьем поколении, но обладая титулом автоматически имел право участвовать в Совете Лэров. Правда присутствовал на этом сборище высокородных лицемеров всего лишь один раз. Потом продал право распоряжаться своим голосом в течение пяти лет за очень приличную сумму и с тех пор ни разу не пожалел об этом. Вот и сейчас он приехал к герцогу Триору, чтобы в очередной раз отхватить на халяву тысячу полновесных золотых лиров. Конечно, официальный повод приезда в столицу герцогства Триорского звучал по-другому, но главная цель была именно такой. Досифей вообще редко покидал своё баронство, лишь там он чувствовал себя полным сил в семьдесят три года от роду. Причиной этому феномену служил стабильный контакт с изнанкой. Проникающая оттуда энергия поддерживает здоровье барона на одном уровне, вот уже ровно пятьдесят лет. Как это происходит никто не знал, как не могли объяснить по какому принципу изнанка выбирает правителя баронства. Традиция это древняя и существует только на территории баронства Бийза королевства Палембанг. Как-то один раз попробовали передать власть по прямому наследованию, но потом сильно пожалели об этом. Изнанка извергла из себя бесчисленное количество свирепых хищников, которые вдруг оказались стойкими к этой среде обитания и буквально залили кровью не только королевство Палембанг, но и все известные государства. Кроме этого произошёл вброс иномирной энергии, от которой погибло ещё несколько десятков тысяч человек. От неизлечимой болезни, в простонародье называемой «выдох изнанки», не было спасения не взирая на общественный статус и толщину кошелька заболевшего. Было это давно, но передача власти с тех пор не нарушалась больше никогда. Сам Досифей получил метку изнанки совершенно случайно, приехав в баронство в гости к своему старому боевому другу. И вот уже пятьдесят лет является владыкой северных предгорий, общая территория которых не уступает даже герцогству Триорскому. Правда заселены земли баронства Бийза очень скудно, суеверные крестьяне не хотят тут жить, даже под страхом смерти.
«Да, жизнь прожить, не поле перейти»: мысленно сделал вывод Досифей и пожал протянутую руку герцога Триор. Они только что заключили сделку о передаче права для голосования в Совете Лэров. Герцог Эдвин Триор заплатил даже больше, на что изначально рассчитывал барон и полторы тысячи лиров, издав благородный звон, уютно разместились в его кожаном саквояже. Следующий пункт переговоров прошёл в столь же дружеской обстановке и обещал хорошую прибыль в самой ближайшей перспективе, хотя и был на сто процентов противозаконным. Контрабанда оружия, причем далеко не дружественному государству, могла аукнуться серьёзными проблемами обеим сторонам, вплоть до осуждения Советом Лэров. А это могло закончиться даже смертью и масштабным разорением принадлежащих им земель. Впрочем, с очень большой долей вероятности, они отделаются лишь крупной взяткой. Поэтому, такой казалось бы мелкий вопрос, главы этих земель всегда решали при личной встрече. Повторное рукопожатие подняло взаимоотношения столь разных людей, как внешне, так и духовно, практически до уровня приятельских. У обоих за плечами имелся тяжёлый жизненный багаж, в виде поломанных человеческих судеб, обильно пролитой крови и постоянной нехваткой денег. Видимо поэтому, они быстро нашли «общий» язык и почувствовали друг к другу уважение. На этой волне взаимопонимания, барон Досифей и рискнул коснуться совсем уж скользкой темы:
- Дорогой, Эдвин. Осмелюсь обратиться к тебе с личной просьбой. Я хотел бы похитить в твоём городе десяток подростков. Естественно, все они будут никчёмным отребьем, а ещё лучше из бандитской среды.
Герцог Эдвин Триор был явно удивлён подобной просьбой и не сдержав своего любопытства спросил:
- Извини, Досифей, но я вынужден поинтересоваться, а для каких нужд тебе требуется эта городская чернь?
Барон посмотрел на герцога «честными» глазами, но ответил всё же правдиво:
- Я готовлю из подобного материала ходоков в изнанку. Процесс этот длительный и затратный, да и выживают из них лишь единицы, но такова обязанность владетеля баронства Бийза. У меня всегда должны быть под рукой люди, которые смогут посещать иной мир.
- И в этом вопросе, я полностью тебя поддерживаю. Ведь таких отличных снадобий нет даже у твоего конкурента на западе. Так что бери сколько посчитаешь нужным, но …. Если когда-нибудь придёт такое время, то оставляю за собой право обратиться к тебе с ответной просьбой – герцог не верил, что это ему понадобится хоть когда-нибудь и сказал об этом лишь для проверки барона на «вшивость».
- Всё, что будет в моих силах, Эдвин. Так давай выпьем за наши многогранные и очень доверительные отношения – Досифей и сам чуть не поверил своим словам, хотя прекрасно осознавал, кто сидит напротив него.
Они молча допивали уже второй бокал вина, лишь изредка поглядывая друг другу в глаза, и мысленно просчитывали какую выгоду может принести это сотрудничество в будущем. Видимо герцога Эдвина Триор такой расклад вполне устраивал, потому что он довольно улыбнулся и заговорил с бароном, как со старым приятелем:
- Кстати, в городской тюрьме сейчас находится очень интересный экземпляр. Ему около двенадцати лет, по-крайней мере внешне он выглядит именно настолько. Так вот, этот негодяй убил почти десяток взрослых мужчин. Причём большинство из них, раньше служили солдатами в армии моего покойного дядюшки и лёгкой добычей быть никак не могли.
- Занятно, ты меня действительно заинтересовал. Хотя я и стараюсь не взаимодействовать с откровенными убивцами, но … - в глазах барона полыхнул азарт охотника, но его лицо оставалось внешне спокойным.
Эдвин понимающе усмехнулся, ведь и сам был вынужден содержать на довольствии несколько безжалостных убийц. Без этого не обходился ни один правитель, который имел честолюбивые планы в королевстве Палембанг.
- Я прекрасно понимаю твою озабоченность и упомянул о нём, лишь для поддержания дружеской беседы. Уже через два дня его повесят во дворе городской тюрьмы. Несмотря на столь юный возраст, таких негодяев нужно безжалостно истреблять – показушно равнодушным голосом произнёс герцог Эдвин.
Глаза барона прищурились, словно он метился, а по телу его собеседника пробежала крупная дрожь. Герцог почувствовал себя крайне неуютно и ему почему-то резко захотелось забиться в какую-нибудь щель и сидеть там не шевелясь. Он с откровенным испугом взглянул на барона и сразу почувствовал облегчение. Его словно бы перестали душить, именно такие ассоциации остались в перепуганном разуме. «А этот старик очень опасный субъект»: Эдвин сделал довольно неприятный вывод и протянул трясущуюся руку к бокалу. Зато барон выглядел совершенно безмятежным и тихо заговорил, как будто ничего не произошло:
- Пожалуй, я все-таки посмотрю на этого мальчика. Что-то меня задело за душу в этой истории. Но мне не хотелось бы показываться в городской тюрьме, ведь лишние негативные слухи не нужны нам обоим. Обо мне и так идёт широкая слава кровопийцы и детоубийцы.
Герцог даже не помышлял отказать столь опасному типу и торопливо соображал, как выкрутиться из сложившейся ситуации. По правой руке, в которой Эдвин держал пустой бокал, опять побежали крупные мурашки. Оценивать их размер он не стал, реально опасаясь, что следующим этапом снова начнём неметь всё тело, поэтому заговорил с непривычной для него поспешностью:
- Уже к завтрашнему вечеру, мои люди перевезут мальчишку в подвал дворца. Там есть несколько комнат, где содержались и более опасные личности.
Барон немного подумал и ответил вполне дружелюбным голосом:
- Благодарю тебя, Эдвин. Мой личный долг перед тобой заметно вырос, но я могу не успеть к этому времени. Я конечно знаю, где в твоём городе отловить будущих смертников, но этих мелких пройдох не так уж просто поймать, даже моим ходокам.
- Ничего страшного, занимайся своими делами сколько потребуется. Малыш пока погостит в моём каземате, глядишь и я найду время с ним пообщаться – более спокойно сказал Эдвин и наконец-то поставил пустой бокал на столик.
- На этом разрешите откланяться, пора и честь знать – барон Досифей учтиво кивнул головой и как-то совсем по-стариковски вышел из комнаты.
Герцог Эдвин Триор дождался пока закроется дверь в его рабочий кабинет и облегчённо вздохнул. Оказалось, что многочисленные слухи про иномирную силу барона Досифея имеют под собою реальное подтверждение. «Да как он посмел, сволочь старая. Если подобное непотребство произойдёт ещё хотя бы раз, то изнанке придётся искать нового барона»: мысленно поклялся Эдвин и уставился ненавистным взглядом в сторону двери. «Всё же слабак. Если потребуется, то согну в бараний рог лицемерную морду за один удар сердца»: ворчливо пробормотал Досифей и вприпрыжку спустился по широкой лестнице. Семьдесят три прожитых года, ничуть не мешали ему двигаться, как в далёкие времена молодости.
За Рэдием наконец-то пришли палачи, по-крайней мере именно так выглядели четыре суровые физиономии двухметровых мордоворотов. Два дня не хватило до полного месяца, как его арестовали и заточили в одиночной камере. Само задержание память почему-то игнорировала полностью, лишь со слов тюремного надсмотрщика он знал, что всё же успел пырнуть ножом полицая в живот. А вот почему его не забили до смерти прямо на месте ареста и потащили бессознательное тело в тюрьму, не знал даже вездесущий коридорный. Все тридцать восемь ночей Рэду стабильно снилась лекарка Хельда, а он радостно прижимался к ней, засыпая в её тёплых объятиях. Она нежно гладила по голове и что-то ласково шептала в самое ухо. После таких сновидений, Рэдий поправлялся с фантастической скоростью. Сами ранения уже несколько дней напоминали о себе лишь желанием их почесать, да и последствия избиения сгинуло в безвременье, оставив за собой последие в виде едва заметных синяков. Кто бы ни приложил руку к его скороспелому выздоровлению, пусть будет десятикратно отдарен добром за это. Выводили Рэдия из камеры уже полностью здоровым и готовым к последней битве, но его провели мимо виселицы и втиснули в чёрную карету. На ней отсутствовали геральдические знаки, поэтому она могла принадлежать любому из аристократов. Куда его везут мешали увидеть тёмные шторы на окнах, а если судить по поворотам, то примерно в центральную часть города. «Странно всё это»: философски подумал Рэдий и продолжил распалять своё сознание, страшным видом погибшей тётушки Роны. Когда карета остановилась, он уже покрылся испариной от бушующего в крови адреналина. Но уже объявленная казнь почему-то откладывалась, а его провели в подвал и втолкнули в огромную камеру. Никакого суда не было, ему лишь зачитали приговор через окошечко для раздачи еды и пообещали повесить в ближайшие дни. В принципе, он сейчас не готов был умирать, ведь Кривой скорее всего остался живым. Сначала эта бессердечная тварь должна покинуть эту реальность и Рэд ещё попытает злодейку судьбу на предмет побега. С этими неспешными размышлениями он лежал на каменном полу, невидяще уставясь в потолок. Рэдий даже глазом не моргнул, когда заскрипела дверь и кто-то громко потребовал:
- А ну, поднялся на ноги, щенок.
Мальчик зафиксировал тело в сидячем положении и равнодушно посмотрел на нежданных гостей. Два мордоворота стоят рядом с ним, третий в середине камеры, а на самом пороге нарисовался какой-то расфуфыренный аристократ. Этот напыщенный индюк приволок за собой двух девочек, которые с детским любопытством рассматривали Рэда во все глаза. Примерно его ровесники, ну может быть старшая выглядела чуть более взрослой, зачем-то оказались участниками этого спектакля. Мальчик играл в нём одну из главных ролей, поэтому решил соответствовать торжественности момента.
- Где ты тут увидел щенка, стоеросина деревенская? – нагло спросил Рэд и презрительно посмотрел на ближайших охранников.
Вместо ответа, ему пребольно врезали дубинкой по правому плечу. Он не стал корчить из себя героя и, болезненно сморщившись, вообще улёгся на спину.
- Теперь-то я и сидеть не смогу, пусть твой хозяин поблагодарит тебя за это – насмешливо прошипел Рэдий и плюнул под ноги своему обидчику.
Уже оба ближних к нему охранника сделали два шага вперёд и замахнулись дубинками.
- Не сметь. А ну, отошли от него – раздался повелительный голос аристократа.
- Слушаюсь, ваша светлость – синхронно рявкнули здоровяки и буквально отпрыгнули назад.
Рэдий снова уселся на «пятую точку» и беззвучно зашевелил губами, при этом многообещающе смотрел в глаза своему обидчику. Тот молчал, как «рыба об лёд», а вот его хозяин заинтересованно спросил:
- Ты чего там, никак материшь моего Тиута?
Рэдий заметил насмешку в его голосе и тоже решил схохмить:
- Да нет, ни разу даже не ругнулся. Это я давал клятву богу войны, что отрежу башку этому мордатому уё..щу.
- Так, это уже переходит границы моего терпения. Ну-ка быстро отвечай, кто ты есть такой и как докатился до виселицы? – грозно произнёс герцог Эдвин Триор и застыл в величественной позе повелителя вселенной.
- А кому сейчас легко? Вот и я устал смотреть на это …., в общем, местный правитель совсем мышей не ловит, приходится подчищать за ним хвосты – назидательно произнёс Рэд, а сам внимательно наблюдал за реакцией присутствующих в камере существ.
Аристократ порывисто дёрнулся в его сторону, но почему-то остановился сам, да ещё шикнул на своих мордоворотов, которые уже снова замахивались дубинками. Их лица проецировали столь откровенную ненависть, что это заметил бы даже слепой. Рабская психология полностью поглотила их разум, превратив человека в опасную для окружающих тварь. Раболепная тварь, которая готова униженно лизать сапоги своему хозяину и в это же время убить любого, на кого укажет их владыка. Мерзкие ничтожества, не имеющие оправдания, вот их Рэдий будет уничтожать в первую очередь. Это при их молчаливом пособничестве появляются местечковые царьки, которые начинают судить обо всех людях по своему ближайшему окружению. Одновременно с размышлениями, мальчик продолжал изучать реакцию участников спектакля, под названием - жизнь. Старшую дочь тоже распирало от возмущения, того и гляди лопнет от переполняющей её нутро злости. Эта уже привита снобизмом и безжалостностью ко всем, кто ниже её по положению в обществе. А вот младшенькая ещё не успела «протухнуть» аристократическим цинизмом и стояла с выпученными от удивления глазами. Она не могла поверить, что кто-то может вести себя так дерзко в присутствии её отца. Ведь его слово было законом для всех, кого она видела в своей жизни. Порою хватало даже нахмуренного лица, чтобы все вокруг трепетали от страха. А тут какой-то безродный мальчишка нагло заявляет в глаза, что он плохой правитель, да при этом ещё угрожает убить преданных слуг. Она ждала немедленной расправы над этим глупцом, но отец почему-то всё медлил и даже удерживал охрану от рукоприкладства. Эта ситуация настолько сильно не укладывалась в привычный для неё мир, что она вдруг сквасила личико и громко заревела. Герцог вышел из морального ступора из-за плача младшей дочери, но и сейчас по его правой руке бегали крупные мурашки. Именно этот факт удерживал его от расправы над дерзким мальчишкой. «Вот же старая сволочь, видимо заразил меня чем-то, потому что при одном воспоминании о бароне, у него начинали трястись поджилки»; мысленно ужаснулся Эдвин Триор, а вслух произнёс грозным голосом:
- Твоё счастье наглец, что я пообещал тебя своему партнёру. Поэтому лучше молись всем пяти богам сразу, чтобы он не отказался от тебя. Уж тогда-то, я поговорю с тобой совсем на другом языке.
- Уже начал – вслед уходящему аристократу буркнул Рэдий и тут же метнулся в сторону.
Охранник Тиут намеренно задержался в камере и всё же решился ослушаться хозяина, но сделать это, как можно незаметнее. Поэтому бил вполсилы, да и метил по мышцам рук и спины, чтобы случайно не испортить лицо товара. Тиут даже помыслить не мог, что этот малыш может представлять для него угрозу. Поэтому, после третьего промаха попытался схватить мальца свободной рукой и наклонился к нему. Рэдий терпеливо ждал именно этого момента и насколько мог резко ударил костяшками пальцев по кадыку громилы. Охранник громко захрипел, словно ему перегрызли гортань и выронив дубинку, схватился за горло обеими руками. В следующее мгновение, его ударили по коленным чашечкам. Рэдию не хватило сил размозжить колени охранника, но с ног его всё же сбил. Потом он стремительно забежал за спину, стоящего в раскорячку на четырёх конечностях Тиуна, и начал торопливо долбить дубинкой по его безмозглой башке. Праздник души не удался, Рэд не успел добить этого скота. В камеру ворвались ещё два охранника, да и сам аристократ вбежал следом за ними. Рэдий попятился в дальний угол камеры и уже решился умереть в бою, как услышал повелительный голос:
- Ещё раз повторяю, мальчишку больше не трогать. Заберите у него дубинку и тащите Тиута к лекарю. Этот мелкий бандит раскроил ему весь затылок.
- Дак это, а если он … - растерянно пробурчал самый мелкий из охранников.
- Немедленно кидай дубинку на пол, до встречи с моим партнёром, тебя больше не тронут. Даю слово герцога – свирепо произнёс герцог Эдвин, с ненавистью взирая на мальчика.
- Сам не понимаю, и чего я таким доверчивым уродился – покладисто отозвался Рэдий и небрежно отбросил дубинку в сторону.
Оба охранника сразу набычились и вопросительно посмотрели на своего повелителя, словно надеясь, что он сейчас рассмеётся в лицо мелкому поганцу и прикажет его разорвать на более мелкие кусочки. Но сегодня был явно не их день, лицо герцога искривилось от едва сдерживаемого бешенства и он заорал дурным голосом:
- Чего стоите сволочи, бегом выполнять приказ.
И они действительно побежали, впрочем, чего ещё ждать от этих моральных карликов. Двери камеры громко захлопнулись, звуки торопливых шагов затихли вдали коридора, а Рэдий опять улёгся на каменный пол и погрузился в размышления. Единственный путь к спасению остаётся в руках таинственного партнёра герцога. Но если логически подумать, то кому нужен малолетний висельник. А самое главное - зачем? Для рудников он явно не годился, физической силы не достаточно для подобной работы. Может быть этот партнёр обычный извращенец или того хуже патологический садист. Впрочем, он может сочетать в себе оба этих порока, а то и ещё целый букет сумасшествий. От этих аристократов можно ожидать всего, что угодно. Хотя, точно такая же мерзость имеет место быть во всех прослойках общества. Человеческое сознание очень нестабильно при различных стрессовых ситуациях, у каждого есть свой порог слома заложенной свыше программы бытия. У самого Рэдия что-то фундаментально изменилось в подсознании ещё в утробе матери, а он лежит в камере под расстрельной статьёй и имеет наглость рассуждать о чужих пороках. Может быть, это они все нормальные, а он бесповоротно свихнувшийся психопат, который только и делает, что мешает обычным людям спокойно жить. «Стоп, такая версия меня не устраивает категорически»: мысленно встряхнулся Рэдий и продолжил шевелить мыслёй. Он так и уснул не найдя твёрдого ответа на свои сомнения. Жизненные принципы из прошлой жизни здесь заметно модернизировались и уже стали неотъемлемой сущностью настоящего – Я. Весь накопленный ранее опыт, здесь и сейчас воспринимался, как обычный справочник, ни больше - ни меньше. Словно взял книгу в библиотеке, а после прочтения вернул за ненадобностью. Рэдий уже был самостоятельной личностью, а не продолжением существования какого-то призрачного космодесантника. Я есмь - это точка отсчёта осознания самого себя. Рэдий наконец-то окончательно принял себя таким, каким состоялся именно на этой планете. Хорошо у него получилось или неприемлемо плохо, этот вопрос безвозвратно снимается с жизненной повестки. Если есть кому с него спросить свыше, то он внимательно их выслушает, но всё равно поступит согласно своему моральному кодексу. На этом точка, и пора уже просыпаться.
Рэдий открыл глаза и улыбнулся своему оппоненту в споре, но этого ему показалось мало.
- Спасибо тебе большое и, пожалуйста, не оставь меня своими сомнениями – тихонько прошептал Рэд в никуда, потому что тот, кому это говорилось, может слышать даже его мысли.
Рэда не только не пытались избить, да про него вообще забыли, воды и той не принесли. Но внутренний душевный подъём не давал ему «вешать нос», а наоборот требовал движения, каких-нибудь даже самых рядовых действий. Он обошёл камеру вдоль стен, но никаких отверстий в полу не обнаружил, поэтому пометил дальний от двери угол. Потом провёл комплекс дыхательных упражнений и не смотря на ощутимый запашок мочи, переключился на растяжку тела. После полноценной тренировки, он сел в позу лотоса и превратился в каменное изваяние.
В кабинет герцога Эдвина Триор заглянуло хитрое лицо слуги и после разрешающего кивка, он сделал короткий доклад:
- Ваша милость, ко дворцу прибыл барон Досифей и испрашивает вашего разрешения пройти к камере, в которой заключён молодой убивец.
Лицо герцога исказилось недовольством, оба эти персонажа вызывали у него двоякое чувство страха и ненависти. Хотя старик сначала понравился Эдвину, но после демонстрации своих иномирных приёмчиков воздействия, сразу превратился в злодея из древних сказок, которые рассказывала кормилица в невероятно далёком детстве. Триор судорожно передёрнул плечами, словно пытался избавиться от наваждения и вкрадчивым голосом поинтересовался:
- Сколько людей сопровождает барона Досифея?
- Непосредственно рядом с ним находятся три охранника, все они синеглазые и двигаются, аки дикие звери. Без всяких сомнений это матёрые ходоки в изнанку, а значит очень опасные воины. Такие и от пули извернуться сумеют, а уж ежели в ближний бой войдут, то будьте уверены, порубят всех в капусту – слуга испуганно замолчал, потому что лицо хозяина исказилось разочарованием.
В голове герцога зародилась было мысль, убрать этого барона по-тихому, но с этими синеглазыми дьяволами тихо не получится. Как бы самих жизни не лишили, уж больно страшные вещи про них рассказывают. Правая рука Эдвина начала конвульсивно подрагивать и он нервно спросил:
- Они что, всего вчетвером приехали?
- Да нет, у дворцовых ворот целый обоз стоит. Там солдатов баронских только конными пятьдесят штыков, а остальных и сосчитать не успели, на доклад к вам поспешил – торопливо ответил слуга, не разгибая от страха согбенной спины.
Герцог заметил состояние своего лакея и у него даже настроение улучшилось. «Вот есть же нормальные люди, а от всех строптивцев нужно избавляться любыми способами. Чтоб их изнанка поглотила»; рассудительно подумал Эдвин и отдал распоряжение:
- Проведите барона к преступнику и беспрепятственно выпустите обратно. Если мальчишка ему не подойдёт, то сразу заковать его в цепи и ждать моих дальнейших указаний. Встречаться с бароном лично, я не намерен, поэтому спровадьте его с глаз долой под любым благовидным предлогом. Исполняйте.
Последнее слово прозвучало уже в спину, шустро удаляющегося слуги и на герцога навалилась какая-то странная апатия, словно он неимоверно устал после многодневных физических тренировок. Эдвин Триор широко зевнул и вознамерился налить себе вина, но в следующее мгновение уснул крепким и безмятежным сном. Ему приснилась кормилица, которая ласково поглаживая по голове, рассказывала очередную сказку о великих воителях изнанки.
Барон Досифей тряхнул руками, словно сбрасывал мусор с ладоней и распрямил напряжённую спину. Он только что, прямо на ходу, активировал заложенную в герцога установку и тот должен был стопроцентно уснуть. Подобные ему властолюбцы зачастую оказываются слабы внутренним духом и довольно легко подпадают под энергетический натиск, которым барон владел в совершенстве. Далеко не все люди могли выстоять против его ментальной атаки, но и такие встречались на длинном жизненном пути Досифея. Например, все его ходоки в изнанку, имели столь крепкий внутренний стержень, что легко преодолевали любое энергетическое давление. Со всего многотысячного города Триорска, таких крепких духом мальчишек, он отловил лишь четырнадцать экземпляров. Хотя его люди рыскали здесь уже более десяти дней. «Да, скудеет земля настоящими мужчинами»: горестно подумал барон и смело вошёл в просторную камеру. В нос ударил запах мочи и долго немытого тела, но эти пустяки тут же были отринуты в сторону, а глаза расширились от удивления. Перед Досифеем стоял мальчишка с гордо поднятой головой и дерзко смотрел прямо в глаза. В его ярко синих зрачках отчётливо поблескивали отсветы изнанки и это было столь заметно, что даже матёрые ходоки застыли от изумления.
- Не может быть – возбуждённо произнёс Досифей и хлопнул по плечу своего помощника, который руководил школой будущих ходоков.
Торис сделал шаг вперёд и строго сказал:
- Склони голову, мерзавец, перед тобой стоит барон Досифей Афтиас.
- Если склоню голову, то значит признаю, что я мерзавец, а если ослушаюсь, то дам повод, для применения вами силы. Ни то, ни другое меня не устраивает. В любом случае, вам меня не сломить, убить сможете, тут спора нет, но заставить себя не уважать, не получится – с лёгким волнением ответил Рэдий и внутренне приготовился к бою.
- Да он с нами драться собрался – не то возмущённо, а скорее восхищённо произнёс Торис.
Ни один из синеглазых ходоков не усмехнулся, они чувствовали в этом малыше родственную душу, а это значит, он должен быть опасен. Пусть его потенциал из-за слабо развитого тела на данный момент ничтожен, но где есть дух, там всегда найдётся и решимость к сопротивлению. Тем временем Торис получил условный сигнал от барона и начал сближение. Такие самородки встречались очень редко и при определённом воспитании становились великими ходоками. Впрочем, Торису подобные экземпляры не попадались, а он лишь слышал легенду, что в давние времена существовал человек с ярко синими зрачками, который мог сколько угодно находиться на другой стороне мироздания.
Рэдий и сам порой не понимал своих устремлений, они зачастую были не совсем последовательны. Временами он настраивался биться насмерть, но как только появлялась возможность этого избежать, тут же пользовался этой лазейкой и что странно, при своём неукротимом характере, всё же смог дожить до нынешних времён, да и сейчас надеялся на благополучный исход. В нём тревожно ворохнулась чуйка, когда в его камеру зашла эта странная четвёрка, но обычного укола под левую лопатку не последовало. У троих были полностью синие глаза, даже белки отливали густонасыщенной синевой. Четвёртый точно был аристократом, судя по массивным золотым перстням на обеих руках, у этого синели только зрачки, как и у самого Рэда. «Не папаша ли мой объявился?»: мысленно усмехнулся Рэдий и ловко уклонился от первого удара. Синеглазый был хорошим бойцом и имел очень приличную скорость передвижений, но уровень здешнего боевого искусства даже в подмётки не годился тому, каким обладал по сути своей десятилетний мальчик. Пусть он внешне смотрелся, минимум как двенадцатилетка и большая часть его боевых умений была лишь теоретическая, но всё же смог уклониться от всех ударов. Правда, он прекрасно понимал, что бьют его как бы не по-настоящему, возможно просто проводили какой-то своеобразный тест. Завершалось боевое тестирование ударом ноги, но Рэдий был к этому готов и благополучно его избежал. Синеглазый вернулся на прежнее место и заявил довольным голосом:
- Просто великолепный экземпляр. Если будет учитываться моё мнение, то я двумя руками – за.
- Будет-будет, не гнусавь раньше времени. Ну, а теперь мой выход – добродушно отозвался барон Досифей и с хорошо заметным возбуждением потёр ладони друг о друга.
В следующее мгновение его глаза прищурились, а синие зрачки хищно посмотрели в середину лба Рэда. Его аж шатнуло от неожиданности, но ощущение масштабного давления и не думало прекращаться. Эта странная атака велась на его сознание и уже тут, Рэдий не знал способов защиты. Давление всё усиливалось, его ноги начали заметно подрагивать, а в голове зашумело, словно издалека приближался табун лошадей и …. Первой почему-то восстала гипнограмма прицеливания и мгновенно просчитала, как устранить опасность подчинения личности. Следующей откликнулось ускорение и …. Мгновенно активировались все гипнограммы и объединёнными усилиями выдали решение данной проблемы. Рэдий было дёрнулся для атаки, но тут же поднял правую руку в сторону аристократа и мысленно сдвинул направленное на себя энергетическое давление. При этом как бы помогал мысленным усилиям, движением правой руки. Как это смотрелось со стороны, он не знал, но впечатлились все присутствующие в камере.
- Невероятно, но этот паршивец смог сместить направление ментального натиска одним движением руки. А раз моё мнение будет иметь вес, то я голосую за него даже обеими ногами – возбуждённо засеменил словами Торис и тоже упёрся взглядом в лоб мальчика.
Его более слабую ментальную атаку, Рэдий отразил довольно легко и тоже при этом задействовал в помощь правую руку. Он не видел напирающую на него энергию, просто чувствовал её натиск и мысленно смещал угол атаки. Какими-то другими словами описать свою защиту у него не получалось, зато она уже дважды исправно сработала, не оставив после себя негативных последствий, как для рассудка, так и для бренного тела. Открыто радоваться своим новым умениям было пока рано, поэтому Рэдий сосредоточил внимание на аристократе. А барон Досифей находился в прострации, впервые в жизни его энергетическую атаку смогли отбить. Обычно, человек прогибался до определённого состояния, его личной внутренней защиты и сидел дальше в глухой обороне. При этом он терял способность двигаться и сопротивляться физическому воздействию. Здесь же произошло воистину уникальное событие, ментальный натиск был полностью отбит, а мальчик даже не вспотел. О закладке в разум этого юнца гипноустановки, вообще речи не шло, чтобы это осуществить, нужно сначала пробить природную защиту подсознания. «Одно слово – уникум. Теперь осталось понять, что с ним делать дальше»: барон всё же смог выдавить из себя здравую мысль и обвёл присутствующих вопросительным взглядом. За плечами этих парней сотни вылазок в изнанку, а это подразумевает гигантский опыт выживания и натуральное звериное чутьё на опасность. На его вопрошающий взгляд откликнулся Торис, причём уверенным голосом:
- В любом случае, его придётся забирать с собой. Оставлять парня на расправу этому ничтожеству нельзя. Определим его в школу вместе со всеми и там посмотрим, что из этого получится. Тем более уничтожить его сможем и сами, если это, конечно, потребуется.
Досифей и сам придерживался подобного мнения, только хотел обучать мальчика в частном порядке, но после слов своего верного помощника, решил согласиться с ним.
- Мы заберём его в любом случае, тут без вопросов, но выбор, в каком качестве он поедет в нашем обозе, предложим ему – Досифей был внешне спокойным, но давно знающие его ходоки, сразу заметили внутреннюю напряжённость, как перед входом в изнанку.
Барон пристально посмотрел в глаза мальчика и заговорил равнодушным голосом:
- Мы собираемся взять тебя на учёбу в нашу школу и если будешь достоин, то потом предложить и службу.
Рэдий уже ожидал чего-то подобного, поэтому ответил без задержки и тоже равнодушным голосом:
- Учиться я люблю, любые знания ведут к совершенству разума, да и служить, пожалуй, соглашусь, но …. Я не позволю никому унижать себя и буду бороться за это до последнего дыхания. Во всём остальном я неприхотлив и готов терпеть любые неудобства.
Первым разорвал затянувшуюся паузу Торис:
- Это ж надо, как заковыристо сказанул пацан, а по нашим сведениям он полный неуч.
- Ну что же, на этом пока и остановимся. До территории баронства Бийза поедешь под запором вместе с остальными претендентами, но при статусе добровольца. Это даст тебе некоторые поблажки, но советую не выделяться и найти общий язык с … - барон замешкался с названием отловленных его людьми детей, а потом решил, что этой информации вполне достаточно и вышел из камеры.
За ним последовали тенями двое синеглазых ходоков, а Торис сделал жест рукой, явно показывая, что пропускает мальчика вперёд. Рэдий не стал себя уговаривать и твёрдой поступью двинулся к новой жизни. Его одежда выглядела сплошными лохмотьями, всё тело покрыто месячным слоем грязи, в животе пусто, во рту сухо, а на душе трубадуры играют победный марш. Двигались по пешеходной дорожке вдоль огромного здания и Рэд иногда бросал взгляд на окна. Он надеялся увидеть герцога и показать ему жест из своей прошлой жизни. Но вместо него, Рэдий заметил сильно удивлённое лицо младшей дочери и сжав правую ладонь в кулак, он оттопырил средний палец и вытянул руку в направлении девчонки. Его лицо озарилось озорной улыбкой от собственной выходки, девочка продолжала неотрывно смотреть на него, а удивление в её глазах заменила печаль.