Всплыло из детства.
Я ещё совсем маленький, полы в доме ещё земляные, стола, чтобы под ним ходить пешком, у нас ещё не было.
Нас шестеро. Отец, мать, и четверо детей. Мне, точно не помню, но пусть буде 4 года.
Старшим от 12 до 9 лет. Сидим все в зале. Это у нас так самая большая комната называлась.
Топится углем печь. В зале тепло.
И вдруг, я замечаю необычное шевеление среди моих собратьев.
Шевеление, где-то даже животное.
Настолько все переменилось в один миг.
-Папочка, родненький, мы больше не будем - слышу я голосок самой младшей из сестер, Аллки.
И при этих словах-мольбе, ребенок Аллка, 9-ти лет от роду, уписывается.
Натурально ссыца от страха перед тем, что их всех ожидает.
Писается, и при этом повторяет жалобным голоском девочки-ребенка:
"Папочка, родненький, мы больше не будем".
Прошло больше 60-ти лет.
А у меня до сих пор, от этого слова "родненький", все оставшиеся ещё волосы, встают дыбом.
От ужаса что было дальше.
*****
P.S.
Ну и чтобы вы там сильно не переживали, расскажу что было дальше.
Ничего необычного, с точки зрения традиций того времени.
Родителю пришла пора пороть детей за провинности.
А провинности конечно были.
Иногда, в возрасте младых ногтей, ребенок и не осознает, что он сделал провинность.
Чтобы это запомнилось и не повторялось, весомым аргументом в закреплении воспитательного материала, в ту пору являлся ремень отца.
Но видеть это ребенку впервые, в том моём возрасте, это было ужасно.
Кстати. Что удивительно, отец никогда меня ремнем не порол.
Один раз досталось от матери, приводным ремнем от ножной швейной машинки.
Уже не помню за что.
Было нестерпимо больно.