Раньше все мои дни рождения я справлял на картошке. Даже мой самый первый день рождения. Вернее, второй. Первый-то прошёл в роддоме. До этого дня я не видел чтобы родители в земле копались как дети, а тут вдруг чего-то роют и роют. Я уже пробовал ходить, лез под лопату, путался у родителей под ногами, вовсю пытался принять в уборке самое активное участие, но меня от уборки отстранили.
Тогда я начал пробираться к козе Машке. Машка была на привязи и паслась на обочине вокруг телеграфного столба. Машке я приходился молочным сыном, но материнских чувств она ко мне не испытывала. Меня оттащили подальше от козы, посадили на кучу песка и сунули в руки пару камешков. Эти камешки мне скоро надоели и я решил подыскать себе какие-нибудь получше. На дороге их много валялось.
Не успел я выползти на дорогу как меня тут же схватили под мышки, унесли в сторонку и привязали к забору. Как телёнка.
В сельском хозяйстве есть такое понятие - беспривязное содержание скота. В На молочных упаковках даже пометки такие делают. Считается, что качество продукции при таком содержании коров намного выше той, при которой коровы живут на цепи в коровнике. Перед мордой автопоилка и корм, сзади навозоудаление.
Про тот случай с привязью мне рассказала мама. Другой такой помню сам. Нас двоих, меня и соседа моего Гришку, привязали бельевой верёвкой к забору как телят. Мы могли общаться, но друг до друга не доставали. Не думаю, что родители привязывали нас к забору, имея какие-нибудь особые педагогические идеи. Всё было проще: если удерёт коза Машка, то детей кормить будет нечем, если удерут дети, то кормить будет некого. Лучше уж привязать.
Все нормальные люди любят и ценят свободу, хотя в сущности, если глубже вникнуть, то можно прийти к выводу: а ведь каждый из нас живёт на привязи. Мы всю жизнь повязаны по рукам и ногам невидимыми, но прочными путами.
Освободившись от одних, мы рвёмся на волю, летим вперёд и думаем, что вот наконец-то мы свободны... Но тут натягивается другой, более длинный повод, который до сих пор нас ничем не ограничивал. И так всю жизнь.
Кому из нас не хотелось бы от всего лишнего отвязаться! Но мы же знаем, что развязанный тип обществу не нравится. Если мы не на привязи, то в узде. Как лошади. Ещё Маяковский заметил: «Деточка, все мы немножко лошади, каждый из нас по-своему лошадь». Если на ком-то нет никаких пут, никакой привязи, никакой узды, то его тут же все окружающие обвинят в том, что он беспутный, развязанный, разнузданный тип. Ну а такое нельзя никому прощать.
И вот всё общество стоит перед дилеммой: кто лучше? Связанный по ногам и рукам гражданин да ещё с уздой или намордником или развязанный и разнузданный тип. Когда-нибудь в очень далёком будущем кандалы и наручники уйдут в прошлое вместе со всеми прочими путами и людей будут связывать лишь узы дружбы.
Это произойдёт тогда, когда все до единого поймут разницу между свободой и развязностью. Свободный человек не терпит пут ни на ком. Развязанный не терпит пут только на себе и всегда готов повязать других.