Тимуру очень хотелось ещё раз заглянуть в ту секретную папку, что хранилась в закрытом ящике стола. Подобрав подходящий момент попросил Надежду.
- Надя, ты можешь мне показать ту папку, что хранится у тебя в столе. Мне хотелось бы ещё раз взглянуть на нее.
- А ты что, знаешь и сможешь ее прочитать, - задала вопрос Надежда. Она не могла понять почему она к Тимуру обращалась на "ты". Ведь он был старше ее, почти, а может и ровесник ее мамы. Но это "ты" так приклеилось к ее языку, что она не могла уже обращаться к Тимуру на "вы".
- Надя, а вдруг я смогу что-то прочитать из написанного. На обложке некоторые слова мне показались знакомыми, - старался убедить ее Тимур.
- Я дам тебе эту папку, с условием, что все, что ты там прочитаешь, потом напишешь мне в переводе. Ведь эти бумаги написаны моим отцом. Они мне дороги, - объясняла Надежда.
- Извини, не смогу. Посмотри на мои пальцы. Они искалечены. Я не только скальпель, но даже карандаш уже держать не могу. А ведь когда-то был отличным хирургом, - мечтательно, как во сне говорил Тимур. - Сделал более десятка удачных операций. А потом что-то произошло страшное и меня бросили в тюрьму, где поломали, искалечили мои пальцы.- Тимур говорил все тише и тише, пока не положил свою голову на руки и уснул за столом.
От признания откровений Тимура у Надежды волосы на голове стали дыбом. Она смотрела на засыпающего Тимура и не могла понять правду он говорил или нет. В квартире они были одни. В это время Гуля мыла подъезды. Надежда собиралась в колледж. А Тимур только на минутку зашёл домой. - Он что, хотел чтобы об этом разговоре никто не знал, - подумала Надежда. - К чему такие тайны? Я сама хотела его попросить разобраться с этой папкой. Но все как-то не получалось. Он был хирургом? Где, когда?- мысли Надежды метались из стороны в сторону. - Что мне теперь делать? Побыть с заснувшим Тимуром или бежать на занятия, - ее мысли прервал приход Гули.
- Что случилось с Тимуром? Почему он спит за столом? Ему что опять стало плохо, - с тревогой спросила Гуля. А Надежда стояла в растерянности и не знала, пересказать Гуле все, что случилось или сделать вид, что ничего не знает.
- Не знаю, - ответила Надежда. - Он просто положил голову на руки и уснул. Я тороплюсь на занятия. Дай ему выспаться. Он и так встаёт "ни свет-ни заря". Наверное сильно устал. Все! Я уже побежала, а то опоздаю на первую пару.
Всю дорогу до колледжа Надежда думала о Тимуре. - Что это было, возвращение памяти или его болезненные фантазии. Но его искалеченные пальцы говорят о многом. Интересно, а тогда, четыре года тому назад, какими были его пальцы? Искалеченными или нет? Я не помню. Надо бы спросить у мамы. Она чаще с ним общалась. Ничего,вернусь с занятий поговорю с Тимуром откровенно. Он наверное уже понял, что все то, что я рассказывала о неизвестном, я рассказывала о нем, об Александре Парамонове. Но почему он об этом не может вспомнить? Или не хочет? Вот бы мне поговорить со старым психиатром, который преподает в колледже. Рассказать ему все, не называя имён. Посоветоваться с ним, - размышляла Надежда заходя в аудиторию.
Когда Надежда вернулась домой Тимур и Гуля кончали готовить обед. - Надя, - позвола Гуля. - Мой руки и садимся обедать.
- Мне некогда! Я нашла новую подработку у какого-то писателя. Еду к нему на свидание. Узнаю условия работы и ее цену. Тимур, я обещала тебе ту папку. Вот ключик от ящика. Бери, читай, а потом нам с Гулей расскажешь, что там написано. Можешь садиться в любое кресло в моей комнате. Там тебе будет удобнее. Я вам разрешаю заходить ко мне в комнату. Все, я побежала! Только прихвачу вкусную лепешку. По дороге съем, - торопилась Надежда.
- Надя, так нельзя питаться. Ты испортишь себе желудок. Сядь и спокойно выпей хотя бы чашку чая с лепешкой, - уговаривала ее Гуля. Они с Тимуром проявляли отеческую заботу о Надежде.
Тимур трясущимися руками открыл ящик и вытащил папку. Долго держал ее в руках, боясь открыть. Открыл и увидел первые слова то ли текста, то ли просто письма. - "Сыну моему Александру", гласило название. Тимур опять закрыл папку. Он никак не мог продолжить чтение. Боялся чего-то. Чего, и сам не мог понять. Дрожали руки. Кружилась голова. Глаза перестал видеть из-за слез. Тимур сидел переводя дыхание и старался успокоиться. Так он просидел почти полчаса. Гуля дважды заглядывала к нему в комнату. Постоянно спрашивала, как он себя чувствует. - Все в порядке, - отвечал он. - У меня все в порядке!
Успокоившись, Тимур принялся за второй лист. - Дорогой сынок, здравствуй! Вспомни вертолет "Черный тюльпан", где мы с тобой впервые встретились с глазу на глаз. Мне так много тебе хотелось рассказать, но гул мотора вертолета не давал нам с тобой такой возможности. Пока мы летели на Большую землю, я только успел тебе признаться, что я твой родной отец. Услышал ли ты мои слова, понял ли их значение, я так и не знаю. Только помню твои испуганные глаза. Мне так хотелось тебя обнять, но десятки гробов в погибшими, не давали нам возможность приблизиться друг к другу. Твой родной отец Мелехов Павел Иванович.
- Все, что ты здесь прочтешь, посвящается тебе, моему дорогому мальчику Александру.
Сердце Тимура остановилось. Больше читать он не смог. Он рыдал. Он стонал. Он кричал. Он бился головой об стол. Прибежала испуганная Гуля с пузырьком лекарств и заставила Тимура выпить.
Продолжение следует.
5 февраля 2022 г.