Начало конфликта Пушкина с Геккернами
Письма Жоржа Дантеса Екатерине Гончаровой с анализом
Для понимания всех тонкостей конфликта между Пушкиным и Геккернами, начавшегося точно 16 октября 1836 г (*) и приведшего в конце концов к роковой кровавой дуэли в январе 1837 г, необходимо знать все тонкости попарно бинарных отношений между участниками до начала конфликта. В сентябре-октябре 1836 года этих участников было пятеро: барон д'Антес (ЖШД) и фрейлина Екатерина Николаевна (ЕНГ) - сестра жены поэта НН, барон Геккерн и муж–кокю А.С. Пушкин (АСП). Сегодня у нас на очереди разбор полетов пары ЖШД-ЕНГ.
Ясность картины их тайных до поры сношений может быть достигнута из анализы переписки любовников. Дело в Том, что ЕНГ была крайне неравнодушна к кавалергарду поручику ЖШД и даже дошла до того, что стала посещать его квартиру… Поручик не затруднил себя отказать фрейлине и … эти шалости довели до того, что шалуны в затейливых играх были неосторожны, полетели и «залетели». И кто из них больше «залетел», а кто так и вовсе «пролетел» - ещё вопрос для маленькой такой компании. Возникшая для Геккернов «проблема Катрин» и стала завязью конфликта и началом дуэльной истории «АСП-ЖШД»…
Кратко хронотоп отношений этой пары: в сентябре 1836 кавалергарды вернулись из летних полевых лагерей на свои зимнее квартиры; и жена поэта и две её сестры посещают все места, где бывают красные; ЕГГ увлекается поручиком не на шутку и между ними быстро устанавливаются интимные отношения, приведшие к беременности фрейлины; возникшую «проблему Катрин» пытается решить барон Луи Геккерн, применивший в итоге шантаж НН; напуганная НН подключает к разбору полетов мужа и АСП оказывается впутан в игру, переросшую в ноябрьский конфликт с вызовом Пушкиным Дантеса на дуэль; урегулировать ситуацию удается путем сватовства Дантеса на ЕНГ и отзывом Пушкиным своего вызова… Однако, полного устранения причин для конфликта сторонам достичь не удалось …
Публикацией писем ЖШД к Геккерну ее автор Витале С. и ее коллега Старк В. пытались доказать свою версию о том, что кавалергард был рыцарем без страха и упрёка, бескорыстно, искренне и страстно любившем жену поэта Пушкина, отвечавшей ему взаимностью. Их чистая любовь оправдывает все ее последствия, погибельные для славного, но возмутительно ревнивого поэт-человека. Однако письма ЖШД к ЕНГ открыли несколько иную и противоположную картину: началом конфликта Пушкин-Геккерны был и не шашни ловкого любвеобильного поручика с женкой поэта, а его любовные отношения с ее строй Екатериной!
Однако, всё по порядку …
12 писем Дантеса опубликованы в кн. Серена Витале, Вадим П. Старк. Черная речка. До и после. (К истории дуэли Пушкина. Письма адресованы Екатерине Гончаровой (ЕНГ) её женихом, а затем и мужем, Жоржем Дантесом, уже именовавшим себя бароном де Геккереном.в качестве якобы приёмного сына голландского посла в России барона де Геккерена. Оригиналы семи из этих писем принадлежали правнуку Дантеса барону Клоду де Геккерену и ныне принадлежат его наследникам и находятся в их семейном архиве в Сульце.
Все письма написаны в дни дежурства ЖШД, его болезни или когда он находился под арестом уже после дуэли с АСП, то есть когда общение его с ЕНГ было ограничено перепиской. Встречные послания Екатерины Дантесу, о которых упоминается в его письмах, отсутствуют. Об их содержании мы можем в какой-то мере судить по ответам ЖШД.
Самое раннее из писем наиболее характерно для этой идиллии, которая должна была убедить влюблённую Екатерину в обоюдности их чувств и надёжности неожиданно обрушившегося на неё сватовства. Пушкин, как известно, не верил в то, что свадьба состоится, и даже держал на этот счёт пари. Возможно, что Дантес и самого себя, а не только невесту, пытался убедить в том, что он ей писал, к примеру, в одном из писем: «Позвольте мне верить, что Вы счастливы, потому что я так счастлив сегодня утром. Я не мог поговорить с Вами, а сердце моё было полно нежности и ласки к Вам, так как я люблю Вас, милая Катенька, и хочу Вам повторять об этом с той искренностью, которая свойственна моему характеру и которую Вы всегда во мне встретите».
Письма несут на себе налёт куртуазности, но речь в них ведётся прежде всего о предметах более земных. Дантес почти не пишет в них о своей любви к невесте. Неизменными оказываются обращения «добрый» или «милый друг» и подпись «весь ваш», а порою и просто «Жорж». Один только раз последнее письмо закончит Дантес словами: «Обнимаю тебя так же, как люблю, то есть чрезвычайно сильно». Но тут же в приписке для Геккерена заметит: «… я обнимаю тебя так же, как Катрин». Пожалуй, в известной искренности, что отметил и Щёголев, письмам Дантеса отказать нельзя. Последние признания сделаны Дантесом в марте 1837 г, под арестом, после того, как НН покинула СПб. Он понимал, что его ждёт высылка из России, и для него уже единственно близкими оставались жена и Геккерен. И Екатерина, скорее всего, теперь ближе так называемого отца. Их явно сплотили события зимы 1836—1837 гг. Даже при отсутствии писем Екатерины к Дантесу, им, скорее всего, уничтоженных, его письма дают понятие о той роли, которую она сыграла в истории дуэли Пушкина, ослеплённая своею любовью к Дантесу. Кажется, что и он также полюбил её, хотя это чувство выросло постепенно и страстью его не назовёшь.
Из цитированного выше письма мы узнаем, что между бароном Геккереном и Екатериной Ивановной Загряжской, тёткой сестёр Гончаровых, представлявшей в СПб их семейство, было заключено соглашение о том, что Дантес может приходить к ней каждый день от двенадцати до двух и у неё встречаться с невестой. Об этих обусловленных встречах мы знаем и из мемуарных источников, но только из публикуемых писем узнаем о их частых свиданиях тайком и в доме голландского посольства, где жил Дантес. По мере чтения этих писем становится очевидным, что их отношения явно выходят за рамки тех, что приняты были между женихом и невестой.
В одном из писем ЖШД замечает, что относится к ЕНГ «почти как к супруге, поскольку запросто принял вас в самом невыигрышном неглиже». Если вспомнить, что в письмах Геккерену «супругой» Дантес называл свою возлюбленную, оставленную им осенью 1835 г, а теперь так называет наречённую невесту, то представляется, что прав был Александр Карамзин, когда писал о ЕНГ: «…та, которая так долго играла роль посредницы, стала, в свою очередь, возлюбленной, а затем и супругой». Сказать подобное без достаточных на то оснований Карамзин, безусловно, не мог. Он должен был быть или свидетелем их отношений, или услышать слова бахвальства от самого ЖШД, с которым в ту пору был дружен. О том, что их отношения с ЕНГв обществе воспринимали порою как неприличные, пишет невесте сам ЖШД в письме от 21 ноября: «Ещё новость: вчера вечером нашли, что наша манера общения друг с другом ставит всех в неловкое положение и не подобает барышням».
А Александр Карамзин, как явствует из слов Дантеса в одном из писем, вполне мог столкнуться с Екатериной Николаевной в квартире Дантеса, которому пришлось отказать ей в очередном свидании ввиду этого неожиданного визита.
В этом же письме, выражая надежду на завтрашнюю встречу, Дантес заканчивает фразу загадочными для нас словами: «…мне любопытно посмотреть, сильно ли выросла картошка с прошлого раза». По поводу этого подчёркнутого Дантесом слова, понятного только ему и невесте, можно высказать осторожное предположение, что речь идет о ребёнке, которого Екатерина Гончарова в то время уже носила.
Итак, приходится поневоле возвращаться к вопросу, интимнейшему по своей сути, но который, тем не менее, десятилетиями муссировался самыми авторитетными пушкинистами, желавшими истолковать важнейший эпизод дуэльной истории Пушкина и Дантеса. Суть вопроса заключалась вовсе не в стремлении заклеймить ЕНГ в добрачной связи, а в попытке объяснить странный брак Дантеса не одним лишь стремлением избежать дуэли, которая являлась для обоих Геккеренов крахом их карьеры при любом её исходе. Щёголев, анализируя ситуацию, высказал утверждение, выделенное им в своей книге разрядкой и жирным шрифтом: «Проект сватовства Дантеса к Екатерине существовал до вызова». Одним из доводов в пользу такого заключения исследователя оказывается письмо Ольги Сергеевны Павлищевой отцу Сергею Львовичу от 2 октября 1836 года из далёкой Варшавы: «Вы мне сообщаете новость о свадьбе м-ль Гончаровой…». Учитывая расстояния и медлительность почты, очевидно, что такую новость Сергей Львович должен был узнать не позднее середины октября, задолго до того, как это стало общим достоянием. За десятки лет никто не опроверг и не истолковал этого несоответствия. Это сделала в наши дни С.Л. Абрамович, отдавшая, можно так сказать, жизнь исследованию дуэльной истории Пушкина. Она выявила ошибку в старом прочтении французского текста письма, в котором вместо «M-lle Gontcharoff» значится «M-r Gontcharoff», т.е. «Г-н Гончаров» — Сергей Николаевич, женившийся на баронессе Шенк. Так был отвергнут этот довод Щёголева.
Но всё-таки этому письму знаменитый пушкинист уделяет лишь несколько строк. В своих рассуждениях Щёголев основывается прежде всего на записях Жуковского, конспективно фиксировавшего все события, последовавшие после 4 ноября 1836 года, дня получения Пушкиным анонимного пасквиля, который привёл в конечном итоге к дуэли. 7 ноября по вызову письмом Жуковский посещает Екатерину Ивановну Загряжскую, а сразу от неё направляется к Геккерену, с которым он и так уже достаточно много говорил накануне у Пушкина. Запись об этих визитах: «Поутру у Загряжской. От неё к Геккерену. (Mes ant;ced;nts [мои прежние действия, намерения] — неизвестное — совершенное прежде бывшего). Открытия Геккерена. О любви сына к Катерине (моя ошибка насчёт имени). Открытие о родстве, о предполагаемой свадьбе. — Моё слово. — Мысль всё остановить…»
Для Жуковского, желавшего всеми силами предотвратить дуэль, все эти «открытия» казались спасительными, но у Пушкина они вызвали вспышку ярости. Жуковский записывает: «Его бешенство». Было ли оно вызвано только хитросплетениями Геккерена, желавшего избежать дуэли и обманувшего доверчивого Жуковского, или же среди открытий было и сообщение о связи свояченицы Пушкина с Дантесом? Можно не доверять Геккерену, устно и письменно уверявшему всех и каждого, что проект женитьбы существовал ранее вызова на дуэль со стороны Пушкина, но ведь и Жуковский письменно сообщает Пушкину о бывшем в его руках материальном доказательстве, что «дело, о котором теперь идут толки, затеяно было ещё гораздо прежде вызова». А толки о женитьбе Дантеса с 17 ноября 1836 года, дня официально объявленной помолвки, стали достоянием всех гостиных Петербурга, а затем и Москвы. Кто только не поражался этому неожиданному сватовству и не стремился постичь его причину. О том, что сватовство состоялось под дулом пистолета, современники узнают много позже. Пушкин, казалось, поставил Дантеса в смешное положение, но в несколько дней распространяется слух о рыцарстве Дантеса. Вяземский писал позднее об этой сплетне: «Часть общества захотела усмотреть в этой свадьбе подвиг высокого самоотвержения ради спасения чести г-жи Пушкиной».
Когда эти слухи дошли до Пушкина, то его вновь охватила волна негодования. Он был связан словом не упоминать о несостоявшейся дуэли. 21 ноября Пушкин пишет два роковых письма — оскорбительнейшее барону Геккерену и объяснительное графу Бенкендорфу. Жуковскому удастся сдержать Пушкина — письма не будут отправлены. Первое из них в смягчённой редакции будет отправлено Геккерену 25 января 1837 года. В ответ последует вызов со стороны Дантеса. 21-м ноября — одним из тяжелейших дней в жизни Пушкина — датировано и первое письмо Дантеса Екатерине Гончаровой. В нём упоминаются, хотя и неназванными, Пушкин и Наталия Николаевна — «известная дама» и «Месье». Из письма следует, что утром (явно у Загряжской) Дантес виделся с Наталией Николаевной, которой объявил, чтобы она оставила «эти переговоры, совершенно бесполезные», и что муж её играет «дурацкую роль в этой истории». При этом он действовал по советам своей невесты.
Та преданность Екатерины Дантесу, которую демонстрируют эти письма, проявленная ею во вред семейству родной сестры ещё до того даже, как стала она его невестой, не объясняется ли тем, что она уже ожидала ребёнка? Скорее всего этим обстоятельством можно объяснить и загадочные слова из письма Загряжской Жуковскому от середины ноября: «Слава Богу кажется всё кончено. Жених и почтенный его батюшка были у меня с предложением. К большому щастию за четверть часа пред ними из Москвы приехал старший Гончаров и объявил им родительское согласие, и так все концы в воду <…>». Припомним, что и со свадебного обеда 10 января братья Гончаровы тотчас неожиданно для всех отправятся в Москву. Так не пишут и так не поступают, если всё обстоит нормально.
Недавние разыскания нидерландского исследователя Франса Суассо также склоняют нас вновь к гипотезе Леонида Гроссмана о преждевременном по отношению к свадьбе рождении первого ребёнка Екатерины Николаевны, гипотезы отвергнутой, ибо базировалась она на описке в дате письма её матери к ней с упоминанием уже родившегося ребёнка. Суассо вернул исследователей к мысли о слишком раннем рождении ребёнка у Екатерины — ситуации, существенно меняющей мотивацию женитьбы Дантеса и всего психологического расклада дуэльной истории. Суассо установил, что в книге актов гражданского состояния в Сульце только первый ребёнок Геккеренов, дочь Матильда Евгения, записана без положенной свидетельской подписи врача.
Можно привести ещё ряд косвенных указаний на вероятность того, что скрыто в публикуемых письмах под словом «картошка», но мы никогда не поставим последнюю точку в этом вопросе.
Пушкин, скорей всего, знал правду, но вынужден был молчать, оберегая честь свояченицы.
Комментарий от РСЛ:
Сделаем простые выписки фраз автора статьи, понимая, что их формулировки и явные намеки на проблему тайн отношений ЖШД-ЕНГ до их брака и плода этих отношений под кодовым словом «Картошка» (да еще и растущая день ото дня!), продиктованы общей идеей книги =
1) ЖШД – это зап-европ. рыцарь, любящий Даму сердца и служащий этой Любви от Бога 2) НН – достойная любви молодая дама, которая вышла замуж за нелюбимого и так не полюбленного мужлана и сочинителя, которой пришла пора и она как Дама Дева влюбилась в парного ей Рыцаря
3) АСП – русский безобразный старый дикарь, возмутительно ревнивый, бедный банкрот заслуживающий быть кокю.
Вот последовательно выбраны в контексте нашей проблемы самые важные для нас фразы:
1) из публикуемых писем узнаем об их частых свиданиях тайком и в доме голландского посольства, где жил Дантес
2) По мере чтения этих писем становится очевидным, что их отношения явно выходят за рамки тех, что приняты были между женихом и невестой
3) Даже при отсутствии писем Екатерины к Дантесу, им, скорее всего, уничтоженных, его письма дают понятие о той роли, которую она сыграла в истории дуэли Пушкина, ослеплённая своею любовью к Дантесу. Кажется, что и он также полюбил её, хотя это чувство выросло постепенно и страстью его не назовёшь. Коммент: Вероятно кроме слепоты от любви, ЕНГ имела что-то еще , что заставляло её бережно относиться к со-автору ее тайны - растущей в ней «картошки»
4) Дантес замечает, что относится к Екатерине «почти как к супруге, поскольку запросто принял вас в самом невыигрышном неглиже». То есть выйти к барышне, явившейся к нему в дом в неглиже – это высший пилотаж крайне близких отношений в мире строго этикета, ханжества и пуританства и… зорких слуг
5) Дантес в письме от 21 ноября сам говорил о том, что их отношения с ЕНГ в обществе воспринимали порою как неприличные: «Ещё новость: вчера вечером нашли, что наша манера общения друг с другом ставит всех в неловкое положение и не подобает барышням»
6) В этом же письме, выражая надежду на завтрашнюю встречу, Дантес заканчивает фразу загадочными для нас словами: «…мне любопытно посмотреть, сильно ли выросла картошка с прошлого раза». По поводу этого подчёркнутого Дантесом слова, понятного только ему и невесте, можно высказать осторожное предположение, что речь идет о ребёнке, которого Екатерина Гончарова в то время уже носила.
Коммент: Антошка, Антошка, пора сажать картошку = предложение юной особы…
Заботился Жорж не столько о картошке, сколько о возможности ее бурной прополки и окучивания.
Фра, 21 ноября – это день, когда АСП … не отправил Геккернам оскорбительнейшее письмо, по сравнению с которым смягченное письмо 25 января – Евангелие! Помешал Жук липучий как овод над крупом коровы.
7) Та преданность Екатерины Дантесу, которую демонстрируют эти письма, проявленная ею во вред семейству родной сестры ещё до того даже, как стала она его невестой, не объясняется ли тем, что она уже ожидала ребёнка? Скорее всего, этим обстоятельством можно объяснить и загадочные слова из письма Загряжской Жуковскому от середины ноября: «Слава Богу кажется всё кончено. Жених и почтенный его батюшка были у меня с предложением. К большому щастию за четверть часа пред ними из Москвы приехал старший Гончаров и объявил им родительское согласие, и так все концы в воду <…>». Припомним, что и со свадебного обеда 10 января братья Гончаровы тотчас неожиданно для всех отправятся в Москву. Так не пишут и так не поступают, если всё обстоит нормально.
Коммент: как говорят поставщики французского языка и навыков кокюажа =SANS PAROLES! А мой дед Иван Егорович был более лаконичен: ИВСЯНЕДОЛГА! Пришла пора – она дала. А Жорж залетел!
Тётка Загряжская (финансист бальной примы НН, специалист сексопатолог, проктолог и гинеколог в одной юбке без подола) свалила с опытных плеч груз тайн, залётов и риска позора роду = все концы в мутный непроглядный омут … концов то в этом блудуаре сколько было?
7) … и со свадебного обеда 10 января братья Гончаровы тотчас неожиданно для всех отправятся в Москву. Так не пишут и так не поступают, если всё обстоит нормально.
Коммент: Пушкин на свадебных торжествах не был и женке запретил быть на вечернем дансинге. Оскорбил поэт и Геккернов, и посаженных мать и отца, и шаферов, и Строгановых, и Гончаровых, и брачующихся, и растущий картофель … и тамаду, и идеолога свадьбы.
8) Нидерландский исследователь Франс Суассо установил, что в книге актов гражданского состояния в Сульце только первый ребёнок Геккеренов, дочь Матильда Евгения, записана без положенной свидетельской подписи врача.
Коммент: в пушкинистике нескончаем спор о дате рождения Матильды. Никто однако на Руси и окрест ее сильно беременной не видел, роды у нее не принимал = ЕН уехала вслед за мужем через пару месяцев после его высылки за кордон с отобранным офицерским патентом, но с личным пакетом от Русского Царя и обещанием всяческой поддержки от богатой русской аристократии за то, что избавил их от Пушкина.
***
merci beaucoup pour votre attentionа.