В недавнем неостывшем прошлом
Через огни, через дымы
Ответ звучал немногосложный
К вопросу «Надо ль нам войны?»
Хлебнувши горя полной мерой,
Иные – больше всяких мер,
Проклял войну в шинели серой
И рядовой, и офицер.
Открытой неизбывной раной
Она ворвалась в каждый дом:
Ряд фотографий в чёрных рамах,
Костыль, протезы, жизнь пластом.
Двадцатилетние калеки,
Отчизны верные сыны,
Уж вы смогли бы нам ответить:
Хотят ли русские войны!
Вас нет, ушли в «иные страны».
Всё! Нет помехи говорить
Тем, кто из чрева этой раны
Извергнул: «Можем повторить!»
Мороз по коже в день весенний…
Что повторить? Опять? Зачем?
Но словно бес присел на темя
Тому, кто вертит этим всем!
Поднять знамена, пойте трубы!
В поход! Налево, марш скорей!
А вслед за этим: трупы, трупы!
И стон отцов, плач матерей.
И лик Вождя несут полотна.
Вождя, который всех мудрей.
Пред ним склоняются охотно –
Ему с кремлёвских звёзд видней!
Видней, как там в избе высотной,
На двадцать первом этаже,
Война заглядывает в окна –
Не в башлыке, не в парандже.
Не в каске с медными рожкАми,
Не с яркой бляхой «Gott mit uns».
С засученными рукавами
Идёт не арий, и не «ганс».
На нём развесистый кокошник,
Неладно скроенный мундир.
Хохочет, голосит истошно:
«Откройте двери, Русский Мир!»