Дверь кабинета тихо отворилась. Потянуло сквозняком.
- Здравствуй, я присяду? – вопросительно глядя на меня, спросила она и добавила: - Нет-нет, не стоит так пугаться.
Видимо, на моём лице мелькали плохо скрываемые чувства.
Не в силах возразить, я согласился, опасливо поглядывая на серп в её руках.
- Я просто пришла поговорить. Устала. Да-да, я тоже устаю. Все почему-то думают, что Смерть уставать не может, – проговорила она, присаживаясь на широкий подоконник, положив серп рядом.
Луна коснулась светом лезвия и оно засеребрилось, замерцало, притягивая внимание, словно магнитом.
Смерть проследила за моим взглядом и прикрыла своё орудие краем серого плаща.
- Так, наверное, будет спокойнее, – проговорила она и робко улыбнулась. - Я узнала, что ты психотерапевт. Вот и подумала, может ты поможешь? Хотя как? – добавила она, как-то совсем по-человечески и уже начала было вставать с выбранного места.
- Я… – внутренне собравшись и откашлявшись, подал голос. – Хорошо. Чем я могу тебе.... вам помочь? – сказал и стушевался.
Она вновь присела на подоконник и посмотрела на меня долгим и полным печали взглядом.
- Кажется, у меня произошла профессиональная деформация и эмоциональное выгорание – проговорила Смерть.
- Что ж… - снова прочистив горло начал я. – В любой профессии такое бывает. Обычно, я задаю вопросы о том, что нравится и не нравится в работе? Почему выбрали именно её? Не хотели бы поменять? И как давно были в отпуске?
Моя собеседница слушала, чуть склонив голову вправо.
- И что, это помогает? – почти с любопытством поинтересовалась она.
- Почти всегда, – уже уверенно ответил я. – Понимаете, люди, приходящие ко мне, ведь не случайно задерживаются в выбранной профессии, посвящая годы своей жизни.
И зачастую им не нужно от меня никаких советов. Им просто важно выговориться и понять, что они всё верно сделали, когда-то давно. Я лишь тихий слушатель, ведь их подсознание уже имеет все ответы на мучающие их вопросы.
- Интересно, – протянула она и уверенно добавила: – Со мной так не сработает.
Ответить мне было нечего. Ведь я только сейчас осознал, что для Смерти отпуск и впрямь не возможен. Ежедневно, а то и ежеминутно кто-то где-то умирает.
Не удивительно, что она верно озвучила свой диагноз.
Мы молчали, думая каждый о своём.
- Расскажите мне о вашей работе? Ведь люди, в сущности, ничего не знают ни о вас, ни о вашем труде, – прервал я затянувшееся молчание
- Да тут и рассказывать особо нечего.
Я – Смерть, существую с момента появления Жизни. И мы вечность идём рядом, рука об руку.
Жизнь приносит радость, а я покой. Вы – люди, её любите и ждёте, а меня боитесь и предпочитаете обо мне не говорить, чтобы не накликать беду. Я привыкла и давно не обижаюсь.
Растениям и животным не ведом человеческий страх, они принимают меня, как часть Жизни. И поверь, я им за это весьма благодарна.
Как ни странно, вам - людям - я тоже благодарна. Ведь именно вы, придумали вокруг моего имени столько страшных мифов, легенд, поверий и сказок.
Правда, печалит то, что среди их множества нет доброго упоминания обо мне.
Везде меня представляют этаким монстром, отнимающим Жизнь и волокущим души в преисподнюю.
Но ведь это не правда, – тихо добавила она, устремляя взгляд к Луне, ярко сияющей на ночном небе.
Всё это время я откровенно любовался ей.
Передо мной сидела высокая, стройная дева, по-другому и назвать-то её не поворачивался язык.
Чёрное платье и серая туника с капюшоном, с брошью на плече.
Тонкие черты лица, точёный профиль, длинные пальцы, естественная бледность кожи, завершала образ.
Она была прекрасна!
На какую-то долю секунды мне почудилось, что она превратилась в волчицу. Казалось, что я буду свидетелем той песни, от которой кровь стынет в жилах.
Она моргнула, отвела глаза от ночного светила и повернулась ко мне лицом.
- Простите, вам наверняка множество раз говорили, что вы прекрасны, – не в силах промолчать, выпалил я.
И кажется, я сумел смутить Смерть.
- Нет, – тихо ответила она, потупив взор. – Каждый видит во мне свой самый жуткий страх. Ты меня совсем не боишься?
- Знаете, я раньше боялся, а теперь уже нет, – настала моя очередь смущаться. – Человек, который потерял всех близких людей, перестаёт бояться, – добавил я, с вызовом глядя на неё.
Она долго и пристально всматривалась в мои глаза, словно что-то ища. И от этого её взгляда, по спине побежал холодок.
Вот, она отвела свои глубокие чёрные глаза и вместе с этим исчез холодок.
- Прости, – просто сказала она. – Мне стало интересно увидеть себя твоими глазами.
Кажется, я покраснел, а она улыбнулась.
- Я так привыкла видеть себя чудищем, что уже и позабыла свой истинный облик. Благодарю, – искренне сказала она.
Я был поражён до глубины души, услышав от неё эти слова.
- Так может, всё-таки расскажете о вашей работе? – спросил я, устраиваясь поудобнее на своём месте.
- Хорошо, – просто согласилась она и задумалась, а спустя минуту спросила. – Можно я просто покажу?
- Да, конечно, – ещё не до конца понимая её вопроса, ответил я.
Она встала с подоконника и подошла ко мне. Легко коснулась кончиками пальцев моей руки и я увидел.
***
Моя мама смотрит в окно, на лик молодого месяца и что-то шепчет одними губами.
Она тяжело и долго болеет, белее белого лежит на больничной кровати, обвитая десятками трубок и проводков. Слышен размеренный гул приборов.
Я начинаю различать её слабый голос и понимать то, что она говорит.
- Хватит, прошу тебя, хватит. Я так устала, я больше не хочу, это стало похоже на пытку, – шепчет она в пустоту, а из её глаз стекают слёзы.
Рядом появляется Смерть, гладит её по голове и очень нежно утирает слёзы. Мама облегчённо вздыхает и счастливо улыбается.
Кардиомонитор показывает прямую линию. Раздаётся противный писк.
Смерть уводит счастливо улыбающуюся маму.
***
Бабушка в безутешном горе и слезах,
- Родители не должны хоронить своих детей – повторяет она словно мантру.
Склоняется над маминым гробом и…
Смерть поднимает её, шепчет что-то на ухо. Бабушка словно боится поверить, утирает слёзы.
И они под руку уходят.
***
Моя маленькая сестра, распластанная на свежем выпавшем снегу, посреди дороги. Лежит словно живая, ни одной царапины, но застывший взгляд, устремлённый в небо, говорит сам за себя.
Из портфеля высыпались тетради, учебники и разноцветные ручки.
Ветер перелистывает страницы и треплет светлые локоны.
Она стоит рядом со своим телом, закрыв лицо руками. Смерть стоит рядом, обнимает её, гладит по плечам и говорит с ней, успокаивая.
С налетевшим порывом ветра оба исчезают.
***
Передо мной отец. Он запил и совсем забыл обо мне, а я в нём так нуждался.
Красные глаза и пустой взгляд, устремлённый в никуда. Другим я его уже и не помнил.
Смерть стоит рядом и говорит с ним. Взгляд отца становится осмысленным и ясным.
Гримаса, застывшая после всех похорон на его лице, разгладилась. Будто, вот только сейчас, он что-то понял и наконец-то почувствовал умиротворение.
Он молча кивает и облегчённо выдыхает, словно освободившись от тяжкого бремени.
***
Вот, совсем крохотный, мой сын. Тихонько лежит в кроватке и не дышит.
Смерть бережно берёт его на руки и уносит.
***
Жена, распластанная на асфальте. Растекающаяся лужа крови и безмятежный пустой взгляд синих глаз, устремлённых в небо.
Смерть помогает ей встать. Она улыбается и выглядит умиротворённой.
Они уходят.
***
Я чувствую, как моё лицо исказила гримаса боли, как слёзы текут по щекам, а в горле застрял крик.
Смерть с сочувствием смотрит на меня.
- Ты всё ещё думаешь, что я чудовище? – шепчет она, касаясь моей груди, ладонью.
И из меня наконец-то вырывается крик, который я запирал долгие годы.
- Я – психотерапевт, не смог помочь ей и она ушла – с надрывом выкрикиваю я. – Не смог, понимаешь, не смог. Остался совсем один. Ты не представляешь, каково это…
И замолкаю, понимая всё и сразу, а она смотрит на меня, склонив голову вправо и просто слушает - делает мою работу.
Слёзы всё ещё текут из глаз, затуманивая взгляд, но боль, жившая внутри, покидает меня.
- Скажи, куда ты их уводишь? – севшим голосом спрашиваю я.
- Туда, где нет страха, печали и боли, – отвечает она и добавляет: - Пошли.
#писакль#ваш_Я