Юные дьяволята
Глава первая. Летающий мертвец.
Хорошо в Аду весной. Лавовые озёра остывают после зимнего пекла и покрываются у берегов бурой коркой; в лесах, лаская слух, завывают кровокрылы, у них брачный период, вот и вопят без умолку. Из берлог после долгой спячки выбираются косолапые ахероны – тощие, растерявшие за долгие зимние месяцы весь жир. На серных болотах распускаются первые подпепельники, источая приятный аромат гнили.
Кто бы что ни говорил, а Ад чудесное место. Не для людей, конечно, а для демонов. А я как раз и есть демон, мелкий ещё, мне всего тринадцать лет. Гы – так меня зовут, в честь дедушки назвали. Но я хоть и мелкий, но зато умный не по годам, книжки читаю, рассказы пытаюсь писать. Мама говорит, что я одарённый, что меня сам Дьявол в макушку поцеловал, хотя, как представлю, как Король Ада в макушку целует, так не по себе становится. Некоторые вещи лучше вообще не представлять.
Моя мама – домохозяйка, а папа… ну, он, в общем-то, тоже домохозяин, но ещё и изобретатель. Несколько лет назад он какую-то полезную примочку для пыточной машины изобрёл и ему огромные деньги за неё заплатили – до сих пор на них живём. Кстати, идея этой примочки потом в Земной мир просочилась и люди её заново изобрели, уже для себя. И хоть убей не пойму, нафига она им нужна? Если в пыточной машине эта хреновина пользу приносит, то люди её просто между пальцев вертят. Ну не дураки ли? И назвали-то как – спиннер. Что за тупое название? Папа как узнал, что его гениальное изобретение люди на конечностях вертят, так целую неделю хмурый ходил и всё ворчал, ворчал. Но потом успокоился, в конце концов не он первый не он последний у кого людишки идею спёрли. Да и воровством, если честно, это трудно назвать. Что попало в информационное поле, то, считай, пропало. А информационное поле у нас с Земным миром общее. Да и что греха таить, мы тоже у них идеи тискаем. Велосипед, к примеру, люди изобрели, а потом мы, демоны, изобрели его заново.
Плохо только, когда люди идеи таскают ещё до того, как у нас их в жизнь воплощают. Взять хотя бы романы одного человеческого писателя, так называемого Короля ужасов. Думаете, этот тип сюжеты для своих романов сам выдумал? Ха! Как бы ни так! Он из Ада их слямзил. А на самом деле эти идеи были нашего писателя, который просто не успел первым их воплотить, потому что Король ужасов оказался расторопней. Пока наш писатель только первую главу какого-нибудь романа дописывал, у Короля уже готовая книга выходит. Несправедливо? Конечно, несправедливо, но так уж жизнь устроена, как любит говорить мой папка.
К слову, тот наш писатель недавно с собой покончил, а в предсмертной записке написал: «Убиваю себя назло Королю ужасов! Пускай теперь попробует хоть что-то сочинить без моих идей!» Совсем, видимо, отчаялся демон. Жаль, конечно. Надеюсь, когда стану известным писателем, не окажусь на его месте и мои задумки не сопрёт какой-нибудь человечишка.
Впрочем, что-то я отвлёкся. Вернусь к своей семье.
У меня есть брат, он милиционер. Недавно ему дали почётную грамоту, за то, что он лично накрыл подпольную студию звукозаписи, на которой записывали запрещённый христианский рок. Братишка у меня молодец, борется с добром не покладая рук.
Есть ещё сестра, Мура. Её так назвали в честь графа Мурмура (у нас всегда называют в честь кого-то. Традиция). Ну что про неё сказать… сестра как сестра. Вредная, рожки красит в вызывающе зелёный цвет и мечтает сделать на плече татуировку в виде ангелочка с крылышками. Бунтарка, но мама говорит, что это скоро у неё пройдёт и она наколет на плече лик Асмодея или, к примеру, Аббадона, как это делают все приличные демоны.
Ну всё, со мной и моей семьёй вы уже знакомы, самое время переходить к самому интересному.
Итак, как я уже говорил, сейчас у нас в Аду весна. Мы живём в пригороде, в отдельном доме и в то утро я сидел на ступеньках крыльца и глядел как фиолетовое солнце поднимается над лесом. Со стороны серного болота доносился приятный смрадный запах, в небе кружились лярвы и мафлоки. Я уже позавтракал, напитался тёмной энергией и настроение у меня было отличное.
Кстати, о тёмной энергии… Она у нас высшего класса! Ни у одной семьи в округе такой нет. Дело в том, что старинный друг моего отца, демон высшего порядка, как-то подогнал ему невероятно чёрную душу маньяка, который грохнул и сожрал аж тридцать человек. Все в нашем пригороде насыщаются серенькими душами, теми, что бесплатно в душераспределителях раздают. Соседи, к примеру, подпитываются душой какого-то не успевшего раскаяться воришки. А у нас – маньячина, да ещё и людоед! Мама его нашим кормильцем называет. А вообще забавно, раньше он сам кого-то ел, а теперь мы его. И пыточная машина у нас мощная, папа её сам собрал, а чем больше мощность, тем сильней грешная душа мучается и тем качественней тёмная энергия, без которой, как известно, демоны не могут существовать. Нет, мы, разумеется, и обычную пищу лопаем – мясо, овощи, - но тёмная энергия - это наша жизнь!
Опять отвлёкся! Ну что я за демон такой?
В общем, сидел я на ступеньках, пялился на солнце. Из дома вышла сеструха – злющая. По утрам она почему-то всегда злющая.
- Гы, урод мелкий! Какого ангела ты мою пилку для когтей спрятал?
Муру тёмной энергией не корми, дай только поскандалить. Я говорил, что она вредная? А, да, кажется говорил.
Я уже собирался сказать ей, что мне нафиг не нужна её пилка (пилка для ногтей – придумана в Земном мире), что она сама куда-то эту хрень убрала и забыла, но тут к нашему дому на велике подкатил мой друг и одноклассник Лабух. Родители его так назвали в честь известного гитариста, надеясь, что сынуля вырастет музыкантом, прославится, разбогатеет, но, похоже, их мечты так и останутся мечтами, потому что у него совершенно нет слуха, ему косолапый ахерон на ухо наступил, как говорится.
Мы с Лабухом и в школе за одной партой сидим, и в кружок Юных Сатанят вместе ходим. Он парень пухлый, и рога у него слишком маленькие для его возраста, причём один рог меньше другого, из-за чего над ним посмеиваются. Я лично, не посмеиваюсь, мне кажется, что разные рога – это круто. Лабух в маленькой деревушке живёт рядом с пригородом, его родители работают в душераспределителе и им приходится каждый день на автобусе в город мотаться.
Бросив велосипед возле фонарного столба, Лабух подошёл к нам с Мурой. Он выглядел очень взволнованным.
- Гы, ты веришь в то, что мёртвые могут оживать?
Вот это вопросик! И ведь даже не поздоровался, на него это непохоже.
- С тобой всё в порядке? – встревожился я, а Мура покрутила когтем у виска, глядя на Лабуха, как на полного идиота. Впрочем, на меня она так всегда смотрит.
- Со мной не всё в порядке! – выпалил он, а потом понизил голос до таинственного шёпота: – У нас в деревне что-то странное творится. Я ночью такое видел, такое… Ожившего мертвеца я видел, вот. До сих пор ноги трясутся, - указал на ноги, которые действительно тряслись.
Мура фыркнула.
- Живой мертвец? У тебя совсем что ли крыша поехала? Тебя, Лабух, в психушку сдать надо.
- Не веришь? А я видел, - обиделся он. – Позавчера одного деда у нас похоронили, а сегодня ночью он в деревню пришёл. Вернее, он летел над землёй без всяких крыльев! А лицо у него было доброе-доброе, и глаза голубым светом горели. Я чуть не обделался от страха.
Рассказал бы это кто-то другой, я, наверное, рассмеялся бы, оценив розыгрыш. Но Лабух не способен ни на какие розыгрыши, он самый серьёзный пацан, каких только Ад видывал. И тем удивительней было слышать из его уст ахинею про ожившего мертвеца. Он ведь, в отличие от меня, ни в инопланетян не верит, ни в пепельного демона, ни в оборотней. Представляете, он даже не верит в пингвинов, хотя изображения этих жутких тварей из Земного мира нам в школе показывали! Пока, говорит, собственными глазами не увижу, не поверю. Упёртый очень. Нашего классного руководителя Адраса Асмодеевича этим своим «не верю» до белого коленья довёл. А тут нате, пожалуйста – «я видел живого мертвеца, прилетевшего в деревню». Ну не бред ли? Он бы ещё про Деда Жара и про внучку его Пеплюшку рассказал. Я начал склоняться к мысли, что сеструха права и у моего друга действительно крыша поехала.
- Я тут подумал, - Лабух смотрел в ту сторону, откуда прикатил. – У вас ведь брат милиционер. Может, он в этом деле разберётся?
- Ага, как же! Разберётся он! – усмехнулась Мура.
- А ты уверен, что тебе не померещилось? – спросил я.
Лабух замотал головой.
- Нет, Гы! Поверь, я собственными глазами всё это видел. Ты же знаешь, что дедушка мне телескоп на День рождения подарил. Так я иногда специально в полночь просыпаюсь и иду во двор на звёзды смотреть. А сейчас как раз комета мимо Ада пролетает! Интересно же. Ну я и вышел. В полночь. И вижу – летит, прямо мимо нашего дома. Не комета, старик… его Зарах зовут. Он на окраине деревни жил и все его побаивались, потому что считали белокнижником. Мамка говорила, что он с добрыми духами якшается. Я, конечно, в это не верю. Не верил, то есть… сейчас уже не знаю. А ещё он в освящённый лес постоянно ходил!
Освящённый лес – нехорошее место. Раньше он был нормальным, но однажды там портал в Рай открылся. Ну как портал – дырка маленькая образовалась, такое хоть и редко, но случается. И, прежде чем портал закрылся, в Ад райская птица залетела и давай метаться да всё вокруг освящать. Отряд спецназа прибыл, птицу уничтожили, однако эта тварь успела двухкилометровый участок леса добром отравить. Теперь там деревья отвратительно зелёные растут. Мы как-то с Лабухом ходили туда, прошли по этой территории несколько метров и нам плохо стало. А те спецназовцы, что в охоте на райскую птицу участвовали, потом долго болели, двоих из них в психушку отправили, а один так вообще застрелился. Жаль героев, слишком высокую цену заплатили за истребление добра.
- А знаешь, Лабух, что-то в твоей истории есть, - внезапно заинтересовалась Мура. – Этого деда где похоронили? На лесном кладбище?
- Угу, там.
- Получается, могилка сейчас должна быть раздербанена.
Ну-у… наверное.
Мура задумчиво поскребла когтем по рогу, потом заявила:
- Должна признать, история любопытная. Я могла бы её рассказать в своём видео блоге. Только фотки нужны. Нужно сфоткать могилу, дом этого деда…
Ну разумеется, её интерес был корыстным. По-другому и быть не могло. Я подумал, что, даже если могила будет цела и невредима, Мура её специально разворошит, чтобы сфотографировать. Вот же зараза!
- А может, всё-таки вашему брату об этом рассказать? – совсем уж как-то жалобно спросил Лабух.
- К ангелу брата! – глаза Муры вспыхнули. – К тому же, он уже на службу укатил. Сами во всём разберёмся. Ну что, говнюки мелкие, рванём на кладбище?
«К ангелу, говнюки» - была бы здесь мама, она сказала бы, что Муре надо вымыть рот с мылом после таких словечек. Но мама сейчас высаживала рассаду в маленькой хладице за домом.
- Рванём, - согласился я. У нас весенние каникулы, делать особо нечего, так почему бы действительно не рвануть? К тому же, мне в самом деле было интересно, что мы на кладбище обнаружим. История Лабуха меня взволновала. Нет, я не верил ни в каких оживших мертвецов (я хоть и легковерный, но у всего есть предел), однако что-то подсказывало, что мой друг и вправду видел что-то страшное и странное. И очень хотелось выяснить, что именно он видел.
- А может… - начал Лабух.
- Заткнись, пухляш! – перебила его Мура, возомнившая себя командиршей. – Едем на кладбище! Сейчас только телефон возьму и поедем.
И мы поехали – на великах.
Соседка, тётя Элва, помахала нам, приветствуя. Она во дворе покачивала огромную коляску, в которой вопили тройняшки – только и делают, что вопят, у них рожки режутся. Дальше по улице на веранде своего неопрятного дома в кресле качалке попыхивал трубкой старик Люцигор. Он бывший моряк, боцман, любит рассказывать про дальние хладные страны, про лавовые моря и кислотные океаны. Мне очень нравится слушать его истории. Мы проехали ещё немного, и я увидел Угару, поливавшую из большой лейки колючки в палисаднике. Ох Угара… она на год младше меня и, откровенно говоря… в общем, эта девчонка мне очень нравился. У неё чудесные жёлтые глаза и самые красивые в мире рожки. Правда сейчас рожки были спрятаны под шапочкой с огромным чёрным помпоном (помпон – изобретён в Раю. Только там такую фигню и могли придумать).
Мой родной пригород. Обожаю его. Демоны тут живут небогатые – низшего и среднего порядка (первых, конечно же, больше), но отец говорит, что именно на таких, простых демонах, Ад держится, и я с ним полностью согласен. Если честно, демоны высшего порядка мне вообще не нравятся (архидемоны, наши вожди и учителя, не в счёт). Их постоянно по телеку показывают – заседают, постоянно трындят о каких-то реформах, об угрозе демократии (демократия – придумана в Аду). Скучные они.
Мы миновали мост, дугой нависающий над мелкой речушкой, и поехали по извилистой дороге через поле.
Лёгкий ветерок колыхал сочные бурые травы, вдалеке, вокруг ржавого трактора, черти водили хоровод. Любят они это дело – хороводить. Много их в последнее время развелось в округе, плодятся как лярвы. Глупые твари, подленькие, частенько в пригород забегают и гадят где не попадя, недавно кто-то из них на нашем крыльце огромную кучу навалил. А ведь каких-то миллион лет назад мы с ними были на одном уровне развития, но с тех пор демоны эволюционировали, а черти как были тупыми, так тупыми и остались. Дашь черту лопату, он будет до посинения ямы копать; дашь сачок – будет до упаду за мафлоками гоняться; дашь автомат и патроны – всё живое в округе перестреляет. Так что им лучше ничего не давать. Раньше, в прошлом веке ещё, чертей пытались в строительные отряды определять, но потом от этой затеи отказались, вреда от них больше, чем пользы.
Солнце уже поднялось высоко, его фиолетовые протуберанцы растянулись на полнеба.
За нами увязалась стайка лярв. Ненавижу этих паразитов, за ними нужен глаз да глаз. Иной раз и не заметишь, как лярва сядет на спину и начнёт энергию высасывать. Сейчас их ещё мало совсем, а летом житья от них не станет, только специальные аэрозоли и спасают. Как писал один наш поэт: «Ох, лето Адское, любил бы я тебя, когда б не грёбаные лярвы и мафлоки».
У нас тут серные болота рядом, эти энергососы оттуда и прилетают. Ещё несколько лет назад над всеми болотами ядовитый газ распыляли, чтобы паразитов травить, но теперь это делать запретили. Экологи постарались, они себя «Бурыми» называют, под цвет листвы и травы. Защитнички природы. В последнее время они слишком уж бурную деятельность развели, демонстрации устраивают кричат: «Мясу – нет!» Совсем обурели. У них теперь своя партия. В одной Адской стране «Бурые» вообще к власти пришли и теперь там на бурую энергетику перешли, которой вечно не хватает – зимой простые демоны без охлаждения сидят, а, порой, и без электричества. Народ оттуда к нам валит, но с этими «Бурыми» как бы нам самим скоро не пришлось куда-нибудь валить.
Но не будем о грустном.
Мы ехали на великах и настроение у меня было волнительно хорошее. Да, я волновался из-за того, что могила старика в самом деле может оказаться раздербаненной, но, по большому счёту, не очень-то в это верил. Я считал нашу поездку не более, чем прогулкой и надеялся в скором времени услышать от Лабуха слова: «Да, пожалуй, мне это померещилось». И всё опять будет по-весеннему прекрасно.
Поле осталось позади, мы заехали в лес, вспугнув кровокрылов, которые с возмущённым воем вспорхнули к верхушкам деревьев. Минут через пятнадцать наш боевой отряд добрался до развилки, мы повернули вправо и скоро были на месте.
Кладбище.
В Земном мире почему-то считают, что демоны бессмертные. Это хрень полная. Мы так же смертны, как и люди. Так же от болезней страдаем, так же стареем и мы так же хороним мёртвых – только кресты на могилах ставим дьявольские, разумеется. Бессмертные у нас только архидемоны, ну и Король Ада, разумеется – Сатана жил, жив и будет жить. Всегда!
Мы слезли с великов и дальше пошли пешком. Некоторые могилы выглядели очень старыми, с потрескавшимися надгробными камнями, на которых почти уже не различались пентаграммы. Над кладбищем кружили чёрные мрази – любят они такие места, потому их и называют ещё стражами мёртвых.
Мура вытащила телефон, принялась фоткать.
- Так, так, так, - приговаривала она, направляя объектив то на какой-нибудь надгробный камень, то на нас с Лабухом. – Улыбочки, говнюки!
Эх, угораздило же Папу и Маму родить такую стерву. Если бы я попросил её не обзываться, она обозвала бы нас ещё раз. И ещё. Так что лучше терпеть.
- Вот его могила! – Голос Лабуха дрожал.
Почему дрожал? Да потому что могила была раскурочена! Она выглядела так, словно из-под земли действительно кто-то выбрался, при этом опрокинув крест. У меня аж рога заломило от этого зрелища.
- А я вам говорил! – взвизгнул Лабух. – А вы мне не верили! А я не врал!
Мура поглядела на него с подозрением.
- А может, это ты сам тут поковырялся?
- Да зачем мне это надо? – возмутился Лабух.
- Кто тебя знает. Лузеры постоянно что-нибудь эдакое вытворяют, чтобы к себе внимание привлечь. А ты – самый что ни на есть лузер. Вы оба – лузеры, - она смерила меня взглядом, видимо, пытаясь определить, не причастен ли и я к подлому заговору. Потом сделала вывод: - Нет, пожалуй, вы не посмели бы. Дурить меня? Нет, точно не посмели бы.
Она не только вредная, но и высокого о себе мнения. Но… мы и вправду не посмели бы её дурить.
- Это мертвец, - продолжал настаивать Лабух. – Он вылез из могилы, а потом в деревню прилетел зачем-то. Вот только… где он сейчас?
Мура сфотографировала могилу, упавший крест. Я представил, как мёртвый старик с жутким рычанием выбирается из земли и у меня слабость в ногах образовалась. В то, что рассказал Лабух, верить не хотелось, но, кажется, я уже верил. В конце концов в Аду и до этого случались странные вещи, взять хотя бы портал в Рай, через который влетела райская птица.
Над кладбищем громко закаркали мрази.
- Глядите! – выдохнул Лабух. Он вытянул трясущуюся руку.
От того, что я увидел, у меня дыхание перехватило, а Мура произнесла ошарашенно:
- Нифига себе!
Метрах в десяти от нас над землёй парил старик в грязной одежде. Его рога были розовыми, а глаза… ничего ужасней я в жизни не видел, в глазах мертвеца сияла синева, они излучали чистое добро! Он улыбнулся, вытянул в нашу сторону руки и медленно поманил пальцами.
- Детишки! – голос у него был дребезжащий какой-то. - Подойдите ко мне детишки!
Меня бросило в жар. Очень хотелось развернуться и бежать, бежать, но ноги словно в землю вросли. Глаза старика казались тоннелями, ведущими в Рай, и они манили, притягивали.
- Я не обижу вас, детишки! Меня не нужно бояться!
Лабух заскулил, зажав рот ладонью. Мертвец полетел к нам, огибая могильные оградки, и я подумал, что домой мы уже не вернёмся. Никогда.
- А ну пошёл прочь! – заорала вдруг Мура. Она схватила с могилы ком земли и швырнула им в страшного деда. – Проваливай, во имя Сатаны!
Я тряхнул головой, приходя в себя. Потом тоже закричал:
- Пошёл прочь!
Мура подняла крест и, выставив его перед собой как копьё, двинулась навстречу старику. Она, конечно, девчонка резкая, но такой отваги я от неё всё равно не ожидал. Моя сеструха в тот момент казалась мне одной из героинь адских легенд – той, что бесстрашно вступала в бой с добрейшими чудищами.
И её храбрость и мне передалась. Стиснув зубы и сжав кулаки, я двинулся вслед за ней. В конце концов я Юный дьяволёнок, меня всю жизнь учили не бояться добра, бороться с ним!
- Нам не стра-ашен ангельский лик! – Лабух во всю глотку запел боевую песню, которую мы разучивали в школе на уроке гражданской обороны. – Сам Дьявол нас на битву зовёт!..
Пел он погано – слуха-то нет, но решительности дать отпор райской нежити во мне от этой песни прибавилось. Молодец, Лабух! Поддержал как сумел!
- Не сти-ихнет наш яростный крик! И сла-ава нас вечная ждёт!
Старик распростёр руки, будто намереваясь встретить нас объятьями. Синий свет в его глазах стал ярче. Мура, издав тот самый яростный крик, о котором пел Лабух, бросилась в атаку – ударила со всей дури крестом в живот нежити. Я вцепился в ограду одной из могилок, пытаясь отодрать доску – мне нужно было оружие. Дёргал, дёргал – доска не отдиралась. Сестра, не переставая орать, била и била доброго старика. В какой-то момент он налетел на Муру, обхватил руками её голову, но тут же получил мощный удар по рёбрам.
- И сла-ава нас вечная ждёт! – надрывался Лабух. Он зачем-то ещё и маршировать принялся.
Я сумел-таки отодрать доску, побежал на помощь сестре, но старик уже отлетел от неё на приличное расстояние, зависнув над древней надгробной плитой.
- Зачем вы так со мной, детишки? – из его синих глаз катились слёзы. – За что?
- Сгинь, ангельское отродье! – тяжело дыша, зашипела Мура. – Сгинь, во имя Сатаны и всех архидемонов Ада!
Старик всхлипнул, понуро опустил голову и полетел прочь. Скоро он скрылся среди деревьев.
Я посмотрел на Муру с восхищением. Вот это у меня сеструха! Крутая!
- Что пасти раззявили, уродцы мелкие? – проворчала она, отбросив крест. – Почему не помогли, а?
Да, крутая и всё такая же вредная.
- Не успели, - ответил я, очень жалея, что не удалось поучаствовать в битве.
- А я песню боевую пел, - оправдался Лабух.
Мура глядела на нас сердито, а потом вдруг пошатнулась, упала на колени, обхватила голову руками. Я подбежал к ней.
- Что с тобой?!
Она застонала, закрыв глаза.
- Что-то не так… Мне плохо, Гы… кажется старик заразил меня…
Я с ужасом увидел, как кончики её рогов порозовели. Она открыла глаза, взглянула на меня и улыбнулась.
- Братик, родненький, - голос был невыносимо ласковый. – Ты такой хороший. Я так рада, что ты мой братик.
Я отшатнулся от неё, не в силах сдержать дрожь. В глазах моей сестры расцветала синева.
Глава вторая. Алесса
Нужно рассказать о добре, о том, как мы, демоны, его понимаем. А понимаем мы его совсем не так, как люди. В Земном мире какой-нибудь человек переведёт старушку через дорогу и считает, что добрый поступок совершил. Или жизнь спасёт, или нищему деньжат подкинет. Но причём тут доброта? Всё это поступки просто правильные, нормальные. И у нас в Аду старушек через дороги переводят, и нищих подкармливают, и жизни спасают. Взять хотя бы недавний случай, когда один молодой демон из горящего дома троих детей вытащил (это только архидемоны в огне не горят, а обычные – только в путь). Он вытащил их, потому что мог, потому что это правильно и добро тут вообще ни причём. А если бы не спас детишек, был бы дерьмом на палочке, ему потом никто руки не подал бы. Как говорит наш вождь и учитель Сатана: «Добро – это ощущение».
И я, глядя на свою сестру, теперь отчётливо понимал, что он имел в ввиду, потому что мне было жутко до мозга костей. Ничего так ощущение правда?
- Её в больницу надо, - едва не плакал Лабух.
- Не нужно мне ни в какую больницу, - блаженно улыбалась Мура, всё ещё сидя на земле. Синий свет в её глазах то вспыхивал, то угасал. – Я чувствую себя прекрасно, в моей голове ангелы поют. У них такие чудесные голоса… Как бы я хотела, чтобы и вы, мальчики, их услышали.
Я подумал, что никакие доктора ей не помогут.
Мура напряглась, зарычала, её глаза снова стали нормальными, то есть, красными.
- Это внутри меня, - прохрипела она. – Я не могу справиться…
- Борись, Мура!
- Я стараюсь, Гы… стараюсь, но это сильней меня, - и опять синий свет пробился из глубин её глаз, словно из райских далей. На губах заиграла улыбка. – Ангелы зовут меня… Я скоро буду с ними. Я скоро буду летать, летать…
- Пожалуйста, борись! – мне хотелось ударить её, чтобы она пришла в себя, но что-то подсказывало, что это не поможет. – Мура, ты же сильная! Борись, как боролась с тем добрым стариком! Ты справишься!
Лабух схватил меня за плечо.
- Алесса! Знахарка! Муру нужно к ней отвести, она сто пудов поможет!
И в городе, и в нашем пригороде, и в окрестных деревнях – все знали о знахарке Алессе. Раньше она служила в чёрной церкви Уфира, но потом разругалась с верховными жрецами и решила стать отшельницей. Ходят слухи, что она умеет общаться с Великими червями, существами из мира, где царит вечный мрак. А ещё говорят, что черви научили её тайным знаниям. Алесса хоть и считается целительницей, но лечит она очень редко, обычно посылает всех куда подальше.
Но у нас-то был особый случай. Да и кому, как ни ей знать, как излечить одержимую добром Муру?
- Она ведь недалеко живёт, на болоте, - Лабух нервно переминался с ноги на ногу.
- Знаю, - буркнул я, приняв решение. От одной мысли, что сестру такой увидят родители, мне тошно стало. Они её, разумеется, в больницу повезут, а врачи в психушку определят, тут к гадалке не ходи. Нет, не мог я этого допустить!
- Голоса, - Мура покачивалась, будто в такт одной ей слышимой музыки. – Какие прекрасные голоса! Они поют о любви.
Я взял её за руку, подумав, что могу, возможно, добром заразиться, но мне было плевать.
- Вставай, Мура, нам нужно идти!
Она послушно поднялась.
- Идти? Я хочу на велосипеде, чтобы ветер в лицо. Это как полёт! Это так прекрасно!
Судя по всему, она плохо соображала, но хорошо, что вообще соображала. И хорошо, что желала на велике ехать – это облегчало задачу.
Лабух прикатил её велосипед. Мы выехали с кладбища на лесную дорогу. Мура крутила педали, глядя на всё вокруг так, словно видела это впервые. Как же мне было страшно за неё. Я изо всех сил старался отгонять мысли, что она останется такой навсегда, но эти мысли почему-то не отгонялись.
Дорога до болота заняла около часа. Одно радовало – Муре, кажется, было пофигу куда ехать и что делать. Она просто тупо ехала за мной и Лабухом, бормоча себе под нос всякую хрень, вроде: «Какие прекрасные ангельские голоса». Хорошо по пути нам никто не встретился.
Дом Алессы стоял на сваях возле самого болота. На коньке крыши белел огромный череп серного червя, на двери были вырезаны непонятные символы. Рядом с домом, в окружении каменных истуканов, возвышалась огромная печь, на которой вибрировал и издавал свистящие звуки здоровенный агрегат похожий на сковородку. Такую древнюю пыточную машину я видел лишь в исторических фильмах и на картинках. Опасная штуковина, за ней нужно постоянно следить, чтобы не взорвалась. Нам в школе рассказывали, что из-за неё раньше демоны целыми семьями погибали. Если взорвётся- дом разнести может. Сейчас пыточные машины безопасные, на электричестве работают и даже самые дешёвые никогда не взорвутся. А древние агрегаты, вообще-то, запрещены, но, похоже, Алессе было плевать на запреты.
В болоте, среди зеленоватых испарений, что-то булькало и кто-то протяжно постанывал. В серной топи, возле нагромождения чёрных коряг, виднелись останки небольшого радиоуправляемого дирижабля, который, вероятно, после потери управления, залетел сюда и рухнул. На его уцелевшем боку было написано: «Хит сезона! Новый фильм «Агент 666». Все в кинотеатры!» Этот тупой фильм про суперагента, который в одиночку совратил и превратил в грешников половину населения Земного мира, вышел два года назад. Так что нетрудно было подсчитать, сколько времени здесь лежит этот рекламный дирижабль.
Я уже собирался взбежать на крыльцо и постучать в дверь, но тут из-за печи вышел заспанный маленький чёрт с похожем на большую вилку трезубцем в лапе. Зевнув и окинув нас равнодушным взглядом, он выкрикнул пискляво:
- Госпожа Алесса! Хозяйка! К вам тут посетители пожаловали!
Говорящий чёрт? Их очень трудно научить разговаривать. К тому же у коротышки в лапе был трезубец, так почему он не тыкает этой штуковиной во всё, что видит? Странный какой-то чёрт, я впервые такого видел.
Дверь открылась, на крыльцо вышла Алесса.
- Зачем пожаловали?
- Вот! – я указал на Муру, которая с ненормальным обожанием глядела на летающих над болотом лярв.
Алесса нахмурилась, спустилась с крыльца. Она была похожа на бочонок, рога украшали такие же непонятные символы, какие были и на двери; глаза отливали золотистой желтизной, а вертикальные зрачки казались раскалёнными угольками. Только у архидемонов такие странные глаза, да и то не у всех.
Она обошла Муру, затем приблизила своё лицо к её лицу, принюхалась.
- Любопытно. И давно это с ней?
- Час, может, чуть больше, - отозвался я. – Она добром заразилась. Вы ей поможете?
Алесса царапнула когтем по ладони Муры (сестра на это никак не отреагировала), попробовала кровь на вкус.
- Великая Тьма, да это же ангельская благодать!
- До неё дотронулся мертвец… - начал Лабух.
- Потом расскажете, - прервала его Алесса, - а сейчас девку спасать нужно, не теряя времени, - она взглянула на чёрта. – Григорий, тащи верёвку!
Он притащил – расторопный оказался чёрт. И как только Алессе удалось его так выдрессировать?
Общими усилиями мы привязали Муру к одному из истуканов. Сестра даже не пыталась сопротивляться, она вела себя как до омерзения радостная идиотка, а её улыбка была до ушей. Чёрт Григорий тем временем приволок из дома сундук и ритуальный баян. Алесса вынула из сундука какую-то склянку, встряхнула, откупорила и влила содержимое в рот Муре. Сестру тут же начало трясти, синий свет в глазах принялся пульсировать.
- Отлично, - буркнула Алесса. – Вовремя вы подоспели, благодать ещё не успела разрастись, - она похлопала Муру по щеке. – Ничего, ничего, девчушка, сейчас избавим тебя от этой гадости и будешь как новенькая.
Сестра глядела на нас жалобно, словно вопрошая: «За что?» Совсем как тот старик на кладбище. Чёрт зачем-то сердито погрозил ей трезубцем.
Алесса вынула из сундука пучок сухой травы, подожгла, потрясла перед лицом Муры, распространяя едкий чёрный дым. Сестра выпучила глаза и так мощно чихнула, что чёрт подпрыгнул, а потом она запричитала:
- Голоса! Они стихают. Не хочу, не хочу…
- Всё нормалёк, - Алесса бросила пучок дымящейся травы на землю, взяла баян и принялась играть и петь похабные частушки. Слушая её, я одно понял – у целительницы со слухом были такие же проблемы, как и у Лабуха. Но что-то магическое было в звуках баяна и в её голосе. Я даже не заметил, как начал дёргаться и пританцовывать, и ничего не мог с собой поделать. А затем вовсю пошёл в пляс, двигаясь вокруг истукана с Мурой, и Лабух с чёртом Григорием отплясывали вместе со мной. Мы дёргались, как ненормальные, размахивали руками, и я пел, повторяя слова за Алессой. Даже зелёный туман над болотом, кажется, танцевал, и лярвы метались точно ошалелые, не в силах сопротивляться магическим звукам.
- Не хочу! – мотала головой Мура. – Прекратите это! Не хочу!
Алесса играла всё яростней, голос становился громче, частушки похабней. Она кружилась на месте, топая ногами так сильно, словно собираясь пробить землю до самых глубин лавовых морей.
Мура закричала, вытянув шею, синее свечение вспыхнуло в глазах и угасло, затем её вырвало. Радугой! Вернее, какой-то радужной хренью. Сестра обмякла, выглядела она измученной.
Алесса умолкла, положила баян рядом с сундуком. Мы с Лабухом рухнули на землю, а чёрт, недовольно ворча себе под нос, заковылял к печке.
- Вот и всё, - целительница ударила ладонью о ладонь. – Считай, девка, что сегодня у тебя второй день рожденья. – Она щёлкнула пальцами. – Гриша, ставь самовар, чай будем пить!
***
Вкусный травяной чай – это именно то, что всем нам было необходимо, особенно Муре. Пили его за столом на веранде дома и во время чаепития мы с Лабухом, перебивая друг друга, поведали Алессе об ожившем мертвеце и о том, что случилось на кладбище.
- Старик Зарах, - покачала она головой, когда мы закончили. – Я его хорошо знала. Частенько он ко мне сюда приходил, и мы с ним вот так же сидели и чаёк попивали. И спорили. Постоянно спорили. Он мечтал, чтобы в Аду было добро, много добра. Глупец. По сути, он желал хаоса. И теперь я уверена, у него был договор с ангелом.
- Какой ещё договор? – встрял Лабух.
- Договор, что после его смерти ангел вселится в его мёртвое тело. В живого демона эта тварь вселиться не может, наша демоническая суть этого просто не выдержит. А в мёртвого, по договору, да ещё после кое-какого предсмертного ритуала… - Алесса тяжело вздохнула, отодвинула чашку с недопитым чаем. – Да, ребятки, там на кладбище вы дали отпор не просто какой-то доброй сущности, а настоящему ангелу. Одно не пойму, почему он так легко отступил?
- Ну так Мура же его дьявольским крестом отлупила! – напомнил я.
Алесса задумчиво побарабанила пальцами по столу.
- Нет, должно быть что-то ещё, - она пристально поглядела на нас с Лабухом. – А вы, мальцы, что делали, когда Мура дралась?
Лабух смущённо отвёл взгляд.
- Я песню боевую пел. С перепугу.
- Правда? – заинтересовалась целительница. – А ну-ка спой!
И он, совсем смутившись, затянул песню, которая сейчас совсем не походила на боевую.
- Достаточно, - подняла руку Алесса. – Теперь мне всё ясно. Ты ужасно фальшиво поёшь, парень, а ангелы не выносят фальшь. И похабщину. Вот почему он отступил.
- Вы это серьёзно? – изумился я. Нелегко было сознавать, что тогда, на кладбище, только от меня одного не было никакой пользы.
- Вполне серьёзно, - последовал ответ.
Лабух расправил плечи, принял важный вид – он явно гордился собой.
- А что было бы со мной, если бы вы не помогли? – поинтересовалась Мура. Она ещё не полностью пришла в себя, щека нервно подёргивалась, глаза слезились.
- Ничего хорошего, девчушка. Ничего хорошего, - мрачно ответила Алесса. – Ангельская благодать в тебе разрослась бы, и ты начала бы заражать ей других демонов. Вовремя эти ребятки тебя ко мне привели. Ещё час промедления, и всё, кранты.
- Бр-р, - поёжилась Мура. – Как вспомню эти голоса в своей голове… А что было бы потом? Я умерла бы, да?
- Ага. Скорее всего. Такие случаи уже были, между прочим, но правительство их скрывает, а всех свидетелей заставили дать расписку о неразглашении. Взять хотя бы тот случай на севере… Там ангел своей благодатью целый посёлок заразил. Власти посёлок оцепили, никого туда не впускали, никого не выпускали. А заражённые демоны, когда им уже некого стало заражать, начали своей жизненной энергией паразитов кормить – ларв, мофлоков. Кормили, потому что желали для этих паразитов хоть что-то доброе сделать. Добро ведь в них разрасталось, требовало выхода. А паразиты и рады, до последней капли энергию высасывали. В общем, все умерли. Правительство потом на этот посёлок бомбу сбросило на всякий случай, а официальная версия – техногенная катастрофа. Вот такие вот дела, ребятки.
Руки Лабуха задрожали, и он расплескал немного чаю.
- Так ведь и у нас такое может случиться!
- Может, - подтвердила Алесса. – И именно поэтому у меня в ближайшее время будет много работы. Я не собираюсь сидеть сложа руки. Однажды я дала клятву, что буду бороться с добром и не собираюсь эту клятву нарушать. Есть такое слово – долг.
- Не понимаю! - сказал я с пылом. – Тут такие добрые дела творятся, а куда Сатана смотрит?
Алесса невесело усмехнулась.
- Сатана? А ты давно, малец, его видел-то? По моим сведениям, Короля Ада давно уже нет в Аду. Кажется, он уже который год в одном из дальних миров зависает. Расслабляется. А архидемоны так вообще обленились, они пальцем не пошевелят, пока апокалипсис не наступит. Запомни раз и навсегда, проблемы простых демонов никого не волнуют, на нас проще бомбу сбросить, чем наши проблемы решать. Никогда не надейся на демонов, чей порядок выше среднего, эта мразотная элита только щёки надувать может да давать лживые обещания. Надейся только на себя, на своих друзей.
Я начал понимать, почему она живёт отшельницей и почему разругалась с жрецами церкви Уфира. Бунтарка. Такая же, как моя сестра, только круче раз в сто.
- Вы собираетесь убить ангела? – Мура вернула разговор в нужное русло.
Алесса фыркнула.
- Убьёшь его, как же… Но изгнать из Ада можно. Этим я и займусь.
- Я с вами! – заявила сестра решительно. – После того, что этот урод со мной сделал…
- Сдурела, девка?! – Алесса ударила кулаком по столу, и мы с Лабухом дружно подпрыгнули на стульях от неожиданности. – Тебе что, мало досталось? Даже думать забудь!
Я с ней был полностью согласен. Зачем лезть на рожон? Это же глупо! И страшно. С одной стороны, меня гордость распирала за сестру, а с другой… что если она рвётся в бой только потому, что ангел ей мозги повредил?
Мура одним глотком осушила чашку и сурово посмотрела на Алессу.
- Не нужно мне указывать, что забывать, а что нет. Это не вас, а меня, между прочим, ангел добром отравил. И я это так не оставлю! Собственными когтями уроду кишки выпущу, сердце вырву, глаза выколю, глотку раздеру, шкуру спущу, рога обломаю!
Мама как-то сказала, что сестра характером в дедушку пошла. Тот работал надзирателем в тюрьме и, когда его на пенсию провожали, дали звание Почётного изверга Ада.
- А ты, девчушка, не робкого десятка, - уважительно отметила Алесса. – Дура, конечно, но смелая.
Мура глядела на неё требовательно.
- Ну так как, берёте меня в дело?
Я больно прикусил губу в ожидании ответа, и, к моему облегчению, услышал:
- Нет.
Мура спорить не стала, но, судя по её сердитому виду, отступать она не собиралась.
- Итак, что мы имеем, - начала размышлять Алесса, откинувшись на спинку стула. – Мертвец вернулся на кладбище. Это говорит о том, что ангел пока ещё плохо контролирует тело старика. Мертвеца тянет к могиле, как магнитом.
- И что это даёт? – встряла Мура.
- Ангел ещё слаб. Наверняка большую часть времени он проводит в освящённом лесу. Думаю, там его логово.
- Точняк, - согласился Лабух. – Старик туда часто шастал. Наверное, он именно там сделку с ангелом заключил.
Алесса поднялась, хлопнула в ладоши.
- Ну всё, давайте по домам. И не вздумайте никому про ангела рассказывать, усекли? Только хуже сделаете, если расскажете. Власти разбираться не станут, сразу же оцепят территорию, а тебя, девчушка, как имевшую контакт с райской сущностью, в какой-нибудь научный центр отправят и начнут опыты проводить.
- Мы будем молчать, - сказал за всех Лабух.
- Вот и ладненько, - подвела итог целительница.
Мы спустились с веранды. Настроение у меня было приподнятое, потому что я не сомневался, что Алесса справится с ангелом - очень, знаете ли, не хотелось в этом сомневаться. Я подумал, что скоро всё произошедшее мы с Лабухом и Мурой будем вспоминать как жутковатое, но всё же интересное приключение.
Чёрт, стоя на табуретке, сосредоточенно тыкал трезубцем в грешную душу в открытой пыточной машине.
- Здорово вы его… воспитали, - не удержался я от похвалы, едва не сказав «выдрессировали», но вовремя спохватившись.
- Да-а, - с гордостью протянула Алесса. – Я его в лесу нашла. Он бошку в дупло засунул, а вытащить не смог. Еле живой был, истощённый. Спасла бедолагу, воспитала. У меня свои методы воспитания. Теперь помогает мне. Хороший помощник. Я назвала его в честь одного человеческого чародея. Мы с ним целую неделю бились, а потом мир заключили.
Я помахал чёрту.
- Пока, Гриша!
Мелкий урод послал меня в одно место, о котором неприлично говорить. Я подумал, что Алесса всё-таки недостаточно хорошо его воспитала.
***
В пригород мы с Мурой приехали к трём часам. Даже не верилось, что с утра произошло столько событий. Тот ещё выдался денёк. Я глядел на прогуливающихся соседей и убеждал себя, что ничего плохого больше не случится, и завтра всё так же будет светить солнце, так же летать рекламные дирижабли, и старый боцман всё так же выйдет утром из своей хижины, усядется в плетёное кресло и закурит трубку. Я не говорил, что я оптимист? Ну вот, говорю.
За ужином Мура поглядывала на меня как-то угрожающе, будто опасалась, что я проболтаюсь родителям и брату про ангела. Если так, то её опасения были напрасны, я умею держать язык за зубами, когда нужно.
Брат по традиции рассказывал о том, как прошёл его рабочий день. С чего он взял, что это кому-то интересно?
- На проспекте ЧП случилось, - вещал Степандор таким тоном, словно доклад зачитывал. – Светофор начал работать некорректно, водители нервничали, образовалась дорожная пробка. Постовой растерялся, и тут на выручку пришёл я. Благодаря неординарному росту, я заглянул в светофор и выяснил причину неполадки. Причиной оказался кровокрыл, который пытался свить гнездо. Причина была мной устранена, - последние слова он произнёс так, что мне стало жалко кровокрыла.
- Молодец, сынок, - похвалила его мама, а папа пробурчал что-то непонятное, вяло пережёвывая пищу и не отрывая взгляда от какого-то научного журнала.
- После полудня поступил вызов: хулиган причиняет вред в игрушечном магазине, - продолжил братишка. – Я оперативно прибыл на место. Хулиганом оказался подросток, который успел поломать три куклы, пупса и игрушечный автомобильчик. Нарушитель правопорядка попытался оказать сопротивление, но я с ним быстро справился и доставил в отделение. Уверен, хулиган получит по заслугам, а его родителей ждёт большой штраф.
Степандор отвлёкся, чтобы съесть котлету, затем снова заговорил:
- Когда возвращался со службы, мной были замечены дети, которые курили в подворотне. Я погрозил им пальцем и прочёл лекцию о вреде курения.
- Ну ты прям герой, - усмехнулась Мура.
- Благодарю, - отозвался Степандор. – Но я не герой, сестра. Я всего лишь выполнял свои обязанности. А ещё я снял с дерева коточёрта и перевёл бабушку через проезжую часть.
Порой мне кажется, что мой брат робот. Побольше бы таких хороших милиционеров.
- А у меня сегодня был скучный день, - заявила Мура. – Даже вспомнить нечего.
Я поперхнулся, и она так вдарила мне по спине, что глаза едва не выскочили. Мне подумалось, что зря Алесса изгнала из неё всё добро, чуток нужно было оставить.
Глава третья. Гостья из Земного мира.
Спать я улёгся рано – умаялся, - однако долго не мог уснуть. Только закрывал глаза, как в голове тут же появлялся образ старика, его добрые глаза, улыбка. Я ворочался с боку на бок, стараясь внушить себе, что всё страшное осталось в прошлом, что больше никогда не увижу этого одержимого ангелом мёртвого демона, но сейчас, когда за окном сияла красная луна, внушение работало плохо. А точнее, никак не работало. Я впервые думал о том, насколько уязвим мой родной Ад, думал об архидемонах, которым нет ни до чего дела.
Я думал обо всём этом, а потом всё же уснул.
Мне приснился город, по улицам которого бродили демоны с синими глазами и широкими, до самых рогов, улыбками. Впрочем, не все они бродили, кто-то летал. Их было тысячи. Небо отливало синевой, в парке, среди зелёных деревьев, порхали странные птицы, оставляя за собой в воздухе радужный след. А затем всё вокруг загудело, земля задрожала, на город посыпались бомбы. Рушились дома, сгорали демоны, деревья…
Я проснулся в холодном поту, сердце бешено колотилось. Никогда мне ещё не снились такие чёткие и страшные сны. Если бы я увидел подобный кошмар года два назад, пришлось бы простыню менять.
Дверь скрипнула, и я вздрогнул, едва не заорав во всю глотку. Но это была всего лишь Мура, вошедшая в мою спальню с таким видом, словно только что пережила нечто жуткое.
- Гы, кажется ангел в деревню явился, - произнесла она, нервно теребя пуговицу на пижаме. – Я это видела.
- В деревню? – мне подумалось, что сестра не в своём уме. – Где Лабух живёт?
- А в какую же ещё, дурошлёп! – чуть повысила она голос, но тут же осеклась и перешла на шёпот: - Я видела. Наверное, немного ангельской благодати во мне ещё осталось, и я словно бы глазами того мёртвого старика всё видела. Недолго, секунд десять всего. Он в деревню прилетел и сейчас сто пудов демонов заражает.
- И Лабуха?
- Не тупи, Гы!
- Да, да, - я постарался взять себя в руки. Вскочил с кровати, принялся судорожно одеваться, потом застыл. – Постой. А что мы делать-то будем?
- Как что! В деревню рванём. Такой шум поднимем, что всех демонов перебудим.
- И Лабуха? – да, я всё ещё конкретно тупил. – Прости, ты права. Всех перебудим, если ещё не поздно. Но что мы скажем родителям? Сейчас же ночь.
Судя по взгляду, Мура всё больше убеждалась, что её младший брат абсолютный идиот.
- Родителям, разумеется, ничего не скажем, - процедила она сквозь зубы. – Уйдём тихо. А вообще, Гы, лучше дрыхни дальше, я сама справлюсь.
Мне стало стыдно. Мой лучший друг в опасности, а я тут глупые вопросы задаю, теряя время.
- Я с тобой, Мура! – с пылом заявил я.
- Ладно, - смилостивилась она. – Одевайся, только живо. Я тоже пойду переодеваться и мне ещё нужно кое-что с собой прихватить.
Минут через десять мы уже садились на велосипеды. В рюкзачке у Муры лежал электрошокер, который она прихватила, явно мечтая всадить в ангела мощный заряд. Эту штуку ей подарил на день рождения Степандор. «У каждой девушки должен быть электрошокер, - заявил он. – Милиция не дремлет, но хулиганов развелось слишком много. Да и черти оборзели совсем. Держи, сестра, и не бойся пускать его в дело!»
В дело его пускать Мура не боялась, причём не для самозащиты – не менее десятка чертей с обожжёнными рогами это подтвердили бы. Она называла это «Охотой на засранцев».
Прежде, чем выйти из дома, Мура чиркнула записку: «Мы с Гы ушли фотографировать рассвет». До утра родители нас по-всякому не хватятся, а утром прочтут записку и тревожиться не станут, хотя, конечно, удивятся, потому что мы с Мурой редко куда-то ходим вдвоём, тем более фоткать всякие рассветы.
В общем, она всё предусмотрела, а значит, мозги у неё работали не плохо, что внушало оптимизм. Если честно, я не очень понимал, что ей больше движет, месть или искреннее желание помочь демонам в деревне. Скорее всё же первое, потому что демонолюбием она никогда не отличалась. Хотя, кто знает, что в её башке творилось. Как говорится, чужая душа потёмки, даже душа родного демона, особенно если у него переходный возраст.
Я усиленно крутил педали. Полная луна заливала дома и деревья красным светом, в воздухе яркими искрами метались ночные сиялки. Сказать, что мне было не по себе, это значит ничего не сказать. Мы сбежали из дома посреди ночи на свой страх и риск! И, как ни удивительно, меня пугало не то, что ждёт нас в деревне, а то, что, сбежав, мы словно преступление совершили, оставив при этом лживую записку. Я всегда был послушным и никогда не обманывал родителей, а теперь по всему выходило, что я обманщик.
Впрочем, чувство вины прошло, когда мы, миновав поле, заехали в лес. Страх взял верх. Казалось, из-за красного лунного света и ветра повсюду полыхало пламя. Где-то ревели ахероны и в этом рёве я буквально слышал: «Жрать, жрать хочу!» Ночной лес пугал, мне мерещилось, что сотни кровожадных тварей наблюдают за нами из-за деревьев и коряг. Хотелось ли повернуть назад? Всё внутри меня порывалось это сделать, но, если бы я повернул, сам себя возненавидел бы.
Едва мы выехали на опушку, как услышали грозный голос Алессы, а потом увидели то, что творилось в деревне.
Мы опоздали, демоны уже были заражены добром. Они толпились возле колодца и в их глазах горел синий огонь. Перед ними, с распростёртыми руками, парил старик Зарах, от него исходило бледное свечение. Алесса, потрясая какой-то погремушкой, медленно приближалась к одержимому мертвецу и громко призывала Великую Тьму. Рядом с ней, с трезубцем в лапе, двигался чёрт Гриша. В какой-то момент он яростно завопил, подскочил к старику и швырнул в него своё оружие. Кажется, в ногу угодил.
Заражённые демоны вели себя так, словно находились в полудрёме. Они натыкались друг на друга, спотыкались, падали.
Старик спикировал на Алессу, сбил её с ног, но тут же получил от чёрта удар копытом в бок. Мура сбросила рюкзачок, вынула из него электрошокер.
- Сейчас за всё поплатится, мразина! – прошипела она и помчалась в деревню.
Я медлил всего секунду, затем побежал за ней, даже не представляя, какая от меня может быть польза. Надо сказать, в тот момент соображал я плохо.
Мы уже были на месте схватки, когда старик весь как-то напыжился и распрямился, послав в разные стороны сияющую радужную волну. Чёрт повалился на землю, а мы с Мурой едва на ногах удержались. Откуда-то взялась предательская мысль, что будет очень хорошо, если все демоны в Аду заразятся добром. Впрочем, эта мысль быстро рассеялась. Придя в себя, я увидел, как Алесса поднялась и пуще прежнего начала потрясать погремушкой и призывать на помощь Великую Тьму. Чёрт опять метнул в мертвеца трезубец, но на этот раз промахнулся.
- Сдохни, тварь! – Мура кинулась к старику, нажала на кнопку электрошокера и между контактами вспыхнула электрическая дуга. Мертвец парил совсем низко над землёй и сестре не пришлось прыгать, чтобы всадить в него заряд. – Получай, паскуда! Сдохни!
Издав звук, похожий на железный скрежет, одержимый резко взмыл над деревней, на мгновение завис на фоне луны и полетел прочь. Заражённые демоны встрепенулись, двинулись следом.
- Трус! – затопала ногами Мура. – А ну вернись, я с тобой ещё не закончила!
- Мы с тобой ещё не закончили! – поддержал её Гриша.
Я высматривал в удаляющейся толпе Лабуха, но моего друга среди заражённых не было. У меня появилась надежда, что он успел сбежать. Или в доме спрятался.
- Ох, не рассчитала я силы, - Алесса выглядела измождённой. – Проклятая самоуверенность. Мне нужен отдых.
Я бросился в дом Лабуха, всё обыскал, выкрикивая имя друга, даже под кровати и в подпол заглянул, но, увы. Оставалась версия, что он в лес убежал и, быть может, до сих пор бежит, куда глаза глядят. Если так, то рано или поздно найдётся.
А мы отправились на болото.
- Старая дура, - ругала себя Алесса. – Привыкла, что все победы мне достаются легко. Ну ничего, теперь я подготовлюсь как следует. Время ещё есть. Я прикоснулась к разуму ангела, и кое-что узнала. Этот ангел… он из Райской Пятой колонны. Эта организация действует сама по себе, её цель – стереть грань между Адом и Раем, что для нас, как вы понимаете, не сулит ничего хорошего.
- И каков наш план? – поинтересовалась Мура таким тоном, словно абсолютно не допускала, что Алесса опять пошлёт нас куда подальше.
Целительница вынула из кармана маленькую флягу, глотнула из неё.
- Я немного ослабила эту тварь. Всю ночь ангел с заражёнными будут сидеть в освящённом лесу, а утром двинутся в пригород. Добро к тому времени в заражённых разрастётся, и они уже сами будут способны заражать. И тогда…
- Не будет никакого «и тогда»! – решительно сказала Мура. – Я не собираюсь сбегать или сидеть в карантине. А что потом? Бомбёжка? У нас один вариант – действовать. Видели, как я эту тварь шокером бабахнула? И ещё бабахну!
- Шокер – это замечательно, - одобрила Алесса, - но нам нужно оружие посильнее. Я вызову из Земного мира ту, чей голос ввергает в ужас ангелов. Она обладает величайшим даром петь настолько фальшиво, что в Раю запрещено произносить её имя.
Я опешил.
- Человек?! Вы собираетесь вызвать из Земного мира человека?!
- Да, малец, именно это я и собираюсь сделать. Призывать в Ад людей запрещено, но у нас особый случай, верно? Да и не впервой мне запреты нарушать. Откровенно говоря, плевать я на них хотела. Вон на свой семидесятилетний юбилей я Элиса Купера призвала, оторвались с ним по полной, и ничего, Ад от этого не стал менее адским. А теперь нам сама Тьма велит призвать ту, кто поможет остановить ангела; ту, что спасёт демонов от заразы доброты! Знайте же её имя, дети. Её зовут…
И она назвала имя, от которого у меня по спине побежал холодок. Почему-то так всегда бывает, когда я слышу человеческие имена. Уж не знаю почему.
По пути к болоту, Алесса поведала, что та, кто поёт настолько фальшиво, что в Раю о ней слагают страшные легенды, раньше была ведущей телевизионного проекта, который разработан в Аду. К слову, подобных проектов у нас разрабатывается великое множество, специальные научные центры над этим трудятся. Потом телевизионные шоу, сериалы внедряются в Земной мир для развращения человечества. Одержимые демонами люди их внедряют, продвигают, спонсируют. Надо сказать, только в Земном мире такая фигня срабатывает, в отличие от бесконечного множества других миров. Только там всё это смотрят к нашей великой радости. Так что, без тёмной энергии Ад уж точно не останется.
Мы пришли к дому у болота. Алесса дала нам с Мурой какого-то зелья, чтобы очистить нас от того добра, которое могло в нас проникнуть во время сражения с ангелом. Мерзкое было зелье, горькое, после него лучше я себя не почувствовал. Впрочем, и хуже тоже. Все мои мысли занимал Лабух. Где он? Что с ним? Воображение рисовало, как он сидит в ночном лесу под корягой и трясётся от страха.
- Пора вызывать ту, чьим именем в Раю добрые сущности пугают детей, - заявила Алесса. – Ту, чьи музыкальные альбомы запрещены во всех мирах, основанных на добре; ту, кто заставляет рыдать всех, у кого хороший слух…
Минут через пять она закончила перечислять достоинства той, кого собиралась призвать в Ад и принялась готовиться к ритуалу.
Время приближалось к двум часам, ветер усилился, луна то появлялась из-за облаков, то исчезала. Среди болотных испарений вспыхивали глаза каких-то тварей и это походило на цветомузыку, мигающую под звуки ночи.
На подготовку ритуала призыва много времени не ушло. Алесса повесила на шею кучу амулетов, окурила дымящейся травой площадку возле дома, обозначила каким-то белым порошком на земле пентаграмму, плюнула на ладони, повыла на луну, громко выругалась и приступила к призыву, подняв руки к небу и затянув заунывную песню.
Мы с Мурой и чёртом бухнулись на колени, словно какая-то сила заставила нас это сделать. Над пентаграммой появился сгусток тьмы, который, поднимаясь вверх, разрастался, набухал, пока не превратился в чёрную тучу, заслонившую луну и звёзды. Блеснула одна молния, вторая, третья… Алесса пела всё громче, пространство вспыхивало, пентаграмма засияла красным светом, земля задрожала, воздух стал плотным, мне было тяжело дышать.
- Явись к нам! – заорала Алесса, потрясая кулаками. – Явись из Земного мира! Я призываю тебя!
- Явись к нам! – завопили мы с Мурой и чёртом.
Молнии вырывались из тучи, но били они не в землю, а в стороны леса, болота. В центре пентаграммы появился прозрачный шар, по поверхности которого проскальзывали электрические разряды. Раздался хлопок, туча мигом рассеялась и в шаре появилась она, Ольга Бу…
Нет, не стану называть её фамилию, пускай она останется тайной.
В шаре Ольга стояла на одном колене, склонив голову.
- Слава Тьме! – воскликнула Алесса.
Дышать стало легче, воздух больше не казался плотным.
- Уф! – Мура облегчённо вытерла ладонью испарину со лба.
Шар лопнул, как мыльный пузырь. Ольга поднялась, поглядела по сторонам.
- Вот это меня торкнуло! Интересно, что было в том коктейле? – она тряхнула головой, зажмурилась и снова открыла глаза. – Не отпускает что-то. Какого хрена?
Пока она соображала, какого хрена, я с любопытством её разглядывал. Знаете, мы, демоны, воспринимаем людей нормально, не испытывая отвращения. Хотя большинство существ Земного мира нам кажутся омерзительными, взять тех же пингвинов, котят, щенков и дельфинов. Что же касается Ольги… по моим меркам она была вполне симпатичной. Ей бы рога, да кожу красную, да когти… ну да ладно, какая есть, такая есть, даже такой она выглядела неплохо.
- Приветствую тебя, обладательница великого дара! – поклонилась ей Алесса. – Приветствую тебя в Аду!
До Ольги начало доходить, что у неё вовсе не глюки. Она взглянула на чёрта и заорала.
- Красивая, - улыбнулся Гриша. Я и не представлял, что черти вообще умеют улыбаться.
Орала Ольга долго, а мы терпеливо ждали. Наконец она чуток успокоилась.
- Кто вы? Где я? Как сюда попала? Я была в ночном клубе и… и…
- Всё хорошо, ты в Аду, - мягко сказала Алесса. – Мы – демоны, а это, - указала на Гришу, - чёрт. Тебе не о чем беспокоиться.
- В Аду?
- Ну да. И нам очень нужна твоя помощь. Нужен твой дар. Поможешь, и я сразу же отправлю тебя обратно в Земной мир.
Ольга опустилась на землю.
- А может, это всё-таки глюки?
- Да никакие это не глюки! – взорвалась Мура. – В Аду ты! В Аду! И нам ты нужна, чтобы от ангела избавиться!
- Не кричи на неё! – рявкнула Алесса. – Не видишь, девочке и без того страшно!
Гриша подошёл к Ольге, потёрся рогами о её плечо и промурлыкал:
- Красивая, красивая…
Она погладила его.
- Какой миленький. И глазки такие красненькие, и хвостик…
Чёрт разомлел, и я подумал, что контакт с представительницей иного мира можно считать налаженным.
Ольга окончательно пришла в себя и Алесса объяснила ей, что от неё требуется. И уговаривать даже не пришлось, наша гостья согласилась на удивление быстро.
- Помочь Аду избавиться от ангела? – сказала она. – Хорошо, я в деле. Я всегда подозревала, что рождена для чего-то большего, для какой-то великой миссии. Всегда чувствовала, что я избранная.
- Твой дар послужит для правильной цели, - подтвердила Алесса. – А в награду я исполню самое твоё заветное желание.
Ольга расправила плечи, устремила взгляд в ночное небо и запела песню про какие-то половины, которых почему-то мало. Когда я услышал её пение, понял – ангелу конец. Это было оружие невероятно разрушительной силы, которое, без сомнения, не оставит добру ни единого шанса. Меня затошнило, глаза защипало от слёз. Я даже представить не мог, что кто-то вообще способен петь настолько фальшиво. О да, Ольга действительно обладала величайшим даром, теперь я в это убедился.
- Невероятно! – восхитилась Мура, зажав уши ладонями.
- Шикарно! – пискнул Гриша. Он, кажется, был в полуобморочном состоянии.
Ольга замолчала и у меня создалось впечатление, что я только что вернулся из мира Тьмы. Какое облегчение!
Мура выдохнула:
- Это было круто!
- Благодарю, - поклонилась Ольга. – Я беру уроки вокала.
Мне почему-то стало жалко её учителя.
Алесса посмотрела на чёрта.
- Ставь самовар, Григорий. И выкладывай на стол всё самое вкусное, что у нас есть. Угостим нашу гостью, как следует, чтобы у неё создалось наилучшее впечатление от Ада. А я пока отдохну, мне нужно восстановить силы для грядущей битвы.
Глава четвёртая. Битва
Гриша радостно засуетился, Алесса отправилась в дом, а Мура о чём-то разговорилась с Ольгой. Я же решил пройтись по берегу болота. После песни нашей гостьи мне просто необходимо было послушать звуки ночи, чтобы… не знаю, очиститься, что ли.
Я не спеша брёл по берегу, вдыхая серные ароматы. В голове всё ещё звучала песня Ольги, но с каждой минутой она становилась тише. Ночь определённо помогала.
- Гы!
Я чуть не обделался от неожиданности, но через секунду ощутил громадное облегчение, потому что увидел Лабуха. Он вышел из зарослей кустарника и заковылял ко мне, постанывая при каждом шаге.
- Гы, я ранен, помоги. Мне так плохо.
Ранен? Это ничего, главное, нашёлся, главное, живой и способен передвигаться. Думая лишь о том, чтобы скорее довести друга до дома Алессы, я подбежал к нему и…
Он на меня набросился, как дикий зверь! Я заорал во всю глотку и попытался дать отпор. Лабух монотонно бормотал, стиснув мою голову руками:
- Всё хорошо, Гы. Всё хорошо. Ты должен услышать эти голоса. Они прекрасны, прекрасны. Не сопротивляйся…
Я ощутил, как добро вливается в меня светлым потоком, перед глазами вспыхивали радужные пятна, накатила жуткая слабость и больше не хотелось сопротивляться.
- Всё хорошо, Гы. Слышишь голоса? Слышишь, как они прекрасны? Сейчас ты станешь таким же, как я. Ангел специально послал меня за тобой. За всеми вами. Он такой добрый…
Голоса ангелов я не услышал, зато услышал голос Ольги. Она громко пела бодрую песню про зайцев (это такие отвратительные существа из земного мира. Нам картинки в школе показывали), и добро, которым Лабух заразил меня улетучивалось. Я буквально чувствовал, как оно выскальзывает из сознания, уступая место стыду. Да, мне было стыдно, потому что утратил бдительность и быстро сдался. И кто я после этого? Слабак, недостойный почётного звания Юного дьяволёнка!
Лабух заверещал, схватился за голову, затем его вырвало радужной хренью. Не прошло и минуты, как он стал прежним нормальным демоном, хоть и выглядел так, словно неделю не спал и только и делал, что вкалывал без отдыха.
- Я не хотел, Гы, - промямлил он, потупив взгляд. – Прости. Я не хотел. Это всё ангел. Я не соображал, что делаю. Этот подлец меня заставил.
- Хорошо, что мы твой крик услышали, Гы, - сказала Мура. – Но если ещё вздумаешь куда-то утопать, рога обломаю и не посмотрю, что ты мой брат!
Ольга изумлённо глядела то на меня, то на Лабуха.
- У меня получилось?
Я вскочил, обнял её.
- Спасибо, вы… вы просто волшебница!
Вот уж не думал, что когда-нибудь скажу «спасибо» человеку. Да ещё и обниму. У меня было такое чувство, будто я только что едва не рухнул в пропасть. Ольга спасла, причём, не прилагая особых усилий. Я в самом деле теперь считал её настоящей волшебницей и героиней. Стыд сменился обожанием и верой, что давешней слабости больше не допущу. Никогда! То, что случилось - это урок: добро очень коварно и драться с ним нужно даже тогда, когда силы на исходе!
- Что стряслось? – обеспокоенно спросила Алесса, когда мы вернулись к дому. – Меня разбудил шум.
Мура ей рассказала и добавила:
- Наша гостья проявила себя лучше некуда. Можно считать, что к битве с ангелом мы готовы.
Я тоже так считал.
***
К освящённому лесу мы отправились на рассвете. И Лабух с нами пошёл, несмотря на усталость (я отговаривал, но он упёрся. Оно и понятно, ведь среди заражённых были его родители). Гриша прихватил с собой трезубец, Алесса взяла магическую погремушку и снабдила всех нас марлевыми повязками, пропитанными каким-то хитрым зельем – чтобы не заразиться добром воздушно капельным путём. Мы с Лабухом вооружились обычными палками, А Мура… ну у неё, как вы помните, был электрошокер.
Настоящий боевой отряд. И главным нашим оружием, разумеется, была Ольга.
Она боялась. Её пугало и наше фиолетовое рассветное солнце, и деревья, и лярвы. Впрочем, попади я в Земной мир, меня тоже поначалу всё пугало бы. Но держалась Ольга неплохо, лишь глаза выдавали страх.
- Да, он там, - заявила Алесса, когда мы добрались до мерзкого зелёного леса, от которого исходили непривычные запахи. – Я чую его. В этот, лес соваться не станем, тут устроим засаду. Если ангел и заражённые двинутся в пригород, в чём я ни капли не сомневаюсь, они будут проходить именно здесь, - она поглядела на нас с Лабухом. – Вы ещё можете уйти.
Я вспомнил, как облажался на болоте и решительно мотнул головой.
- Ни за что!
- Там мои родители, - добавил Лабух. - Я должен здесь быть.
Алесса одобрительно кивнула.
- Рада сознавать, что не вся молодёжь ещё размякла. Горжусь вами, дети. Вы яркое подтверждение тому, что у Ада есть будущее.
Наверное, именно такие слова я и желал услышать. Они придали мне уверенности.
Мы спрятались за огромной корягой, натянули на лица марлевые повязки и стали ждать. Минут через пятнадцать Алесса напряглась и прошептала:
- Ангел и заражённые приближаются. Всем быть наготове и, если что-то пойдёт не так, бегите прочь со всех ног.
- Мне страшно, - призналась Ольга.
Гриша погладил её по руке, улыбнулся.
- Не бойся, я с тобой.
Послышался шелест и многоголосое монотонное бормотание. Из зелёной чащи вылетел старик Зорах, от него исходило голубое свечение, в глазах пылало синее пламя. Похоже, за ночь он набрался сил. За стариком шли заражённые, вытянув вперёд руки и словно бы разрывая когтями воздух. Они непрерывно что-то бубнили, иногда можно было разобрать слова: «Добро, Рай, красота…»
Я ощутил, как внутри у меня всё похолодело. Захотелось вскочить и бежать, бежать… Но за такое я себя не простил бы и испытывал бы стыд до конца жизни, а потому остался сидеть в засаде, дожидаясь команды Алессы.
Ангел и заражённые приближались. Я каждой клеткой тела чувствовал исходящие от них волны добра. Паршивое ощущение, надо сказать.
- Ольга, - прошептала Алесса. – Когда досчитаю до трёх, начинай петь, как можно громче, - она выждала немного и принялась считать: - Одни, два, три! Пой!
И наша гостья запела – громко, фальшиво. Заражённые взревели, закружились на месте, а мертвец рухнул на землю, голубое свечение вокруг него беспокойно заколыхалось.
- Сработало! – обрадовалась Алесса. Она выскочила из засады, потрясая погремушкой.
Мура выбежала следом и с громким рычанием ринулась к старику. Мы с Лабухом и чёртом тоже не колебались – размахивая оружием помчались за Мурой. На этот раз я просто обязан был внести хоть какой-то вклад, чтобы не считать себя абсолютно бесполезным.
Ольга пела на пределе своих сил. Её голос с писклявыми нотками буквально вонзался в мозг. Мура подбежала к старику, ткнула в него шокером. Мы с Лабухом принялись колотить его палками, а Гриша, скорчив свирепую рожу, вонзил ему в живот трезубец.
Алесса закричала:
- Тьма из Мира Великих Червей, я призываю тебя! Явись, явись!
Между её рогов заклубилось нечто маслянисто чёрное и из этой черноты с шипением начали выползать тонкие извивающиеся щупальца.
Всё складывалось как нельзя лучше. Заражённые корчились на земле, пытаясь зажать трясущимися руками уши, старик был обездвижен. Я уже ощущал торжество, предвкушая скорую победу, когда Ольга вдруг захрипела, раскашлялась. Она снова попыталась запеть, однако смогла лишь выдавить невнятные звуки, похожие на лепет младенца. Голос потеряла! От волнения, наверное. Ох, как же не вовремя!
Свечение вокруг старика снова стало ярким. Он встрепенулся, взлетел, поднявшись над землёй метров на пять, и произнёс:
- Я желаю всем добра! – казалось, это гром пророкотал. – Я пришёл, чтобы изменить Ад!
Ничего нового, мы и так это знали.
Заражённые поднялись, опять вытянули руки, забормотали и двинулись к нам. Мне вспомнились слова Алессы: «Если что-то пойдёт не так, бегите прочь со всех ног». Накаркала. Всё и вправду пошло не так. Самое время удирать, но… я хотел драться, впервые в жизни. Страх? Его почему-то не было. Я ощущал лишь ярость и желание действовать. Наверное, это и есть то, что называется куражом.
Гриша пронзительно заверещал, метнул трезубец в старика, попал в плечо. Следом я и швырнул палку – угодил в голову, меткий получился бросок.
- Помоги нам, Тьма! – голосила Алесса. – Не дай добру победить! Ад ждёт твоей помощи!
Чернота между её рогов стала плотнее, щупальца потянулись к старику, а голубое свечение в свою очередь потянулось к Алессе.
Ольга всё ещё пыталась петь, но выходил лишь жалобный писк. Заражённые нас окружали. Мура ударила электрическим разрядом одного, второго… Их было слишком много. И мне очень не хотелось бить этих несчастных демонов палкой, они ведь ни в чём не виноваты и среди них были мои знакомые. Мой гнев распространялся только на подлого доброго старика, на ангела.
Чёрные щупальца и голубое свечение врезались друг в друга, раздался чудовищный рёв, горячая воздушная волна пронеслась над полем битвы, сбив с ног нас, заражённых, подняв сор и обломав ветви ближайших деревьев. А потом одержимые встали на колени, из их глаз в Алессу выстрелили голубые лучи. Целительница задрожала, пошатнулась. Она боролась изо всех сил, но явно слабела.
Мура попыталась ударить шокером очередного одержимого, однако ничего не вышло – шокер разрядился. Теперь наше положение было хуже некуда, добро побеждало.
- Давай, Тьма, давай! – прорычала Алесса сквозь стиснутые зубы. – Отдай мне всю себя! Этого мало, мало!
Мы с Лабухом, Мурой и Гришей принялись расталкивать заражённых, мешая им пулять лучами в Алессу – а что нам ещё оставалось делать? Я чувствовал, как ангельская благодать проникает в меня, перед глазами опять замелькали радужные пятна, как тогда, на болоте. Сквозь мельтешение этих пятен я увидел, как трое одержимых повернули головы и выстрелили лучами в Гришу. Чёрт оказался слишком уязвимым к добру, его мигом раздуло точно воздушный шар. Он жалобно запищал, задрыгал лапами и лопнул, окровавленные рога и копыта шлёпнулись возле моих ног. Жуткая трагедия!
После такого я должен был ощутить гнев, но благодать уже почти поглотила меня, в голове начали звучать голоса, которые умоляли расслабиться и покориться ангелу. Противиться этим голосам было тяжело.
Мура и Лабух бухнулись на колени. С ними творилось тоже, что и со мной. Алесса еле держалась на ногах, тьма между её рогов стала серой, вялой. При всём желании никто из нас уже не смог бы убежать. Это был конец. Ох, как же не хотелось становиться добрым! Вся жизнь пролетела перед глазами, потом, как наяву, я увидел печальные лица родителей, брата и услышал…
Голос Ольги?
Да! Она снова пела! Громко, звонко, намного фальшивей, чем раньше! Мне казалось, что в моей голове забушевал ураган, который мощными порывами ветра принялся выметать всё добро. Я становился самим собой, и искра надежды вспыхнула с новой силой.
- Пой, Ольга, пой! – закричала Алесса, явно воспрянув духом. – Молодец, девочка!
И она пела, приближаясь к мертвецу. Заражённые скривились, словно бы от мучительной боли, некоторые из них упали на землю, корчась и издавая жалобные стоны.
Старик задрожал, сжав кулаки и оскалившись, кожа покрылась сияющими прожилками, глаза выпучились, вздулись и лопнули, а затем и его самого разорвало на части, как до этого разорвало Гришу. Окровавленные ошмётки разлетелись в разные стороны, голова, кувыркнувшись в воздухе, повисла на дереве, зацепившись рогами за ветки. Теперь вместо мертвеца над полем битвы махал крыльями призрачный ангел.
- Ещё ничего не кончено! – проревел он. – Я вернусь с целой амией и Ад наполнится добром!
Между двух деревьев появился портал, внутри которого виднелись цветущие кущи и птицы с ярким оперением.
- Проваливай! – прошипела Алесса. – Можешь возвращаться хоть со всеми ангелами Рая, но мы всё равно вас остановим! Добру не место в Аду! Убирайся во имя Тьмы!
- Проваливай! Убирайся! – завопили мы с Лабухом и Мурой.
Ольга продолжала петь и от её голоса деревья в освящённом лесу начали чернеть, листва осыпалась, трава будто бы обугливалась.
Ангел погрозил Алессе пальцем и влетел в портал, который сразу же за ним закрылся. Мы победили! Всех заражённых стошнило радугой, и они начали приходить в себя. Лабух со слезами на глазах бросился к родителям, а я печально поглядел на лежащие на земле рога и копыта – на то, что осталось от чёрта Гриши. Он был храбрым. Прямо здесь, на поле боя, я дал себе слово, что никогда его не забуду.
Ольга перестала петь. Все смотрели на неё с восхищением. Да, с ангелом сражались и Алесса, и мы с Лабухом, Мурой и Гришей, но главный удар нанесла именно наша дорогая гостья из Земного мира.
- Ад перед тобой в неоплатном долгу, - сказала ей Алесса. – Я обещала, что исполню твоё заветное желание, ну так давай, говори, чего ты хочешь.
- Я хочу петь лучше всех на свете! – выпалила Ольга, не раздумывая. – Хочу быть великой артисткой, хочу выступать в МХАТе!
Алесса была ошарашена.
- Но ты тогда лишишься своего дара. Неужели ты этого действительно желаешь?
- Ещё как желаю! – последовал твёрдый ответ. – Хочу, чтобы все, кто смеялся надо мной, кто издевался и называл выскочкой, потеряли дар речи, услышав мой шикарный оперный голос, и чтобы мне стоя аплодировали!
Алесса горестно вздохнула.
- Да будет так, - она тряхнула погремушкой и закатила глаза. – Великая Тьма, выполни просьбу этой девочки, и я отдам тебе одну десятую своей демонической сути!
С кончика её рогов сорвались чёрные сгустки. Они поплыли к Ольге и через уши влетели ей в голову.
- Я чувствую! Чувствую, как во мне пробуждается великий талант!
Она запела. Такого сильного красивого голоса я в жизни не слышал. Но скажу честно, мне было жаль, что Ольга лишилась своего дара, её прежнее фальшивое пение оставляло намного большее впечатление. Хорошо петь умеют многие, а очень, очень, очень плохо, так, чтобы даже ангелы лишались сил – тут действительно нужен редкий талант. Уверен, демоны и люди с таким даром рождаются раз в тысячу лет.
Когда Ольга закончила петь, все принялись аплодировать и кричать «Браво!» Она аж прослезилась и сказала, что Ад теперь навсегда останется в её сердце. Хорошие слова.
Бывшие одержимые и Лабух отправились в деревню, но перед этим Алесса предупредила их, чтобы они молчали о том, что случилось. Все с ней согласились. Это был как раз тот самый случай, когда молчание – золото.
Мы с Мурой, Ольгой и Алессой вернулись к дому на болоте, прихватив с собой останки Гриши.
Не хотелось расставаться с нашей гостьей, но ей пора было уходить. Алесса открыла портал и Ольга, послав воздушный поцелуй, перешла из Ада в Земной мир. У меня до сих пор перед глазами стоит её печальная улыбка – это то, что останется в моей памяти навсегда, и я буду беречь этот образ, как самую дорогую драгоценность. Увижу ли я Ольгу снова? Буду надеяться. Мы были с ней знакомы всего ничего, но она успела оставить след в моей демонической сути.
Кстати, Ольга с собой рог Гриши прихватила – на память и в качестве талисмана. Остальные останки храброго чёрта мы похоронили возле печки, Алесса сказала, что это было его любимое место. Покойся с миром, Григорий, уверен, твой острый трезубец ещё долго будет тому ангелу в кошмарных снах сниться. И я прощаю тебя, за то, что однажды послал меня в одно нехорошее место, о котором неприлично говорить.
Попрощавшись с целительницей (к слову, она согласилась обучать магии Муру, но так, чтобы родители не узнали), мы с сестрой вернулись домой.
Вроде бы ничего не изменилось, но мне казалось, что за эту ночь я стал немного взрослее и мудрее. Некоторые события что-то меняют внутри тебя, заставляют смотреть на мир по-другому. И наш пригород теперь виделся мне как-то иначе, и эта весна. Но главное, я больше не хотел скучно проводить время. Я желал приключений, пускай даже опасных, с риском для жизни. Мне хотелось искать и уничтожать добро. Не в одиночку, разумеется, а с Мурой, Лабухом, Алессой. Мы доказали, что можем быть отличной командой.
Если ангел снова явится в Ад – дадим отпор.
Такой отпор, что в Раю о нас страшные легенды сложат, какие уже сложили о пении великой Ольги Бу…
Нет, пускай всё-таки её фамилия останется тайной.