Казалось, что всё в замке у Верушевских шло своим чередом. Збигнев «залатал» имеющиеся в бюджете дыры, вложил большую сумму в выгодные бумаги, которые ежегодно приносили прибыль. Теперь он был спокоен, что его единственная дочь будет обеспечена, да и внуки не будут бедствовать. Но, занимаясь разборкой отцовских бумаг он наткнулся в секретере на записи отца, и был слегка шокирован, когда прочёл, что как будто замок и не им принадлежит, а какому-то древнему рыцарю. И пригрозил отцу этот древний ископаемый всякими бедами их семейству. Тут же, с бумагами лежал и браслет. Збигнев натёр его до блеска и там ясно высветились какие-то древние знаки, или буквы. Видимо, что лет им уже не мало.
Прочитав то, что успел написать отец, Збигнев начал анализировать события, происходящие в их семье. Выводы были совсем неутешительными. Вспомнил Збигнев, как жили они в старом доме и были все веселы и счастливы. Вспомнил мать, как она любила веселиться, как принимали в доме множества гостей, а вот с переездом в новый замок, всё как-то пошло не так. Отец по своей натуре был добрым и совсем не заносчивым, но как-то не по-человечески совсем поступил со своим старшим сыном Станиславом. Нельзя было лишать его наследства. Вот и сгинул Стас в поисках счастья. Теперь, когда не стало в живых и самого пана Казимира, Збигнев начал наводить справки о брате. И неутешительными были эти справки. Совсем недавно он получил из Англии бумагу, в которой говорилось, что Верушевский Станислав найден мёртвым ещё 6 лет назад.
Никому не сказал об этом известии пан Збигнев, только зашёл в костёл и заказал молебен об упокоении души брата.
И в ту же ночь, когда он ни то спал, ни то бодрствовал, к нему в спальню кто-то вошёл. Он никого не смог рассмотреть и спросил:
-Ванда, ты что ли?
В ответ раздался жуткий хохот. Казалось, что от этого хохота дрожат стены замка. Был Збигнев не из робкого десятка, но тут мурашки поползли по телу.
-Кто ты? И что тебе здесь надо?
-А ничего мне не надо, только ваши души, - снова захохотал этот НИКТО. Я веду им подсчёт.
-Зачем они тебе? Ты, насколько я знаю, уже погребён и даже отпели тебя в храме.
-Меня, как вора ночью закопали и сравняли место с землёй. А моё захоронение тут, на месте вашего роскошного замка. Вы думали, что избавились от меня? Вы ещё долго будете меня помнить. До тех пор, пока справедливость не восторжествует.
-О какой справедливости ты говоришь?
-Может быть я тебе и расскажу, но не сейчас. Ещё не время. Да и сомневаюсь я, что ты сможешь установить справедливость.
В спальне наступила тишина. И сколько Збигнев не приглядывался и не прислушивался ничего подозрительного не было. Он до утра так и не сомкнул глаз.
Вспомнил, что мать Августина, как-то угасла после разрыва со Станиславом. Он прикинул, что матери не было ещё 50 лет. Вон на портрете, который висит на лестнице она выглядит еще совсем молодой, красивой и весёлой. А вот уже сколько лет покоится в фамильном склепе.
Да и отец ушёл из жизни как-то совсем непонятно. Он никогда ни на что не жаловался, а тут не проснулся после ночи. Поговаривали слуги, что на лице его была застывшая гримаса страха. Потом как-то всё привели в норму, и выглядел отец вполне сносно.
Может он испугался этого Духа, как он его называет в своих записях? – подумал Збигнев. А может он ему что-то сказал такое, чего не выдержало его сердце? А ведь и правда, не прошло и двух лет после его кончины, как погибла моя любимая Софьюшка.
В тот день ничего не предвещало беды. Он, как обычно со своим управляющим занимался разбором текущих дел, а Софья зашла к ним в кабинет такая нарядная в новой амазонке с неизменной улыбкой на лице. Она подошла и, не стесняясь Фадея, крепко поцеловала мужа.
- Дорогой, я ненадолго. Хочу съездить в деревню, там одна баба родила тройню. Хочу отвезти ей гостинцы. Не часто такое бывает, чтобы вот так наградить мужа сразу троими сыновьями. Туго говорят у них в семье. Надо оказать помощь.
- Да, Софьюшка, поезжай. Ты на какой лошади поедешь? – на всякий случай спросил Збигнев, хотя ответ знал заранее.
- На своей Буланке, - улыбнулась Софья и вышла.
А вскоре прибежала слуга и рассказала, что пани Софья разбилась на смерть. Тогда недосуг никому было разбираться, что могло случиться, что смирная лошадь, любимица хозяйки ни с того, ни с сего проезжая мимо кладбища так шарахнулась и понеслась бешенным галопом. Женщина не удержалась и упала. Она ударилась со всего размаха о камень.
Это теперь пан Збигнев припомнил слова Духа, что он собирает их души. Ничего себе сбор. Жене на ту пору было 35 лет. Вот и остались они вдвоём с Вандой. Неужели же этот Дух проклятый не успокоится и будет продолжать уносить жизни их семьи и дальше? Надо что-то с этим делать. Но что? Где искать управу на эту нечисть? Но это будет потом. Теперь первоочередная у него задача выдать замуж Ванду, пока болезнь не дала себя знать в полной мере.
Как-то утром он заметил, что портрет отца Казимира упал со стены. Это его очень удивило. Не мог он сам упасть. Портреты все громоздкие и крепление у них также были не хилыми, а тут прямо большой гвоздь, как говорят, вырванный с мясом, лежал рядом. Холодок пополз за воротник хозяина.
- Фадей! – окликнул он управляющего. Что тут за беспорядок с портретами? Ты снял или…..
Прибежал испуганный управляющий. Он побледнел. Переводил взгляд с портрета, лежавшего на лестнице на тот самый гвоздь.
- Сссссейчассс исправим, пан Збигнев, – заикаясь промолвил Фадей и начал звать слуг.
Да, надо во чтобы то ни стало выдать Ванду замуж. Неизвестно, чем закончится это представление, начавшееся в замке. И кто следующий на очереди у этого, так званного духа, чёрт бы его побрал. Теперь не считаться с ним пан Збигнев уже не мог. Он был, словно членом их семьи. Но лучше бы его тут не было.
продолжение
http://proza.ru/2022/02/05/266