Первая часть дилогии - « Переплетенье судеб»:http://proza.ru/2007/01/01-164
Представить страшно мне теперь,
Что ты не ту открыл бы дверь,
Не той бы улицей прошёл,
Меня не встретил, не нашёл. Евгений Долматовский
ПРОЛОГ
Когда-то знаменитый французский драматург и публицист Пьер Огюстен Бомарше сказал: «…так всегда в жизни: мы-то стараемся, строим планы, готовимся к одному, а судьба преподносит нам совсем другое…» Сейчас, по прошествии многих лет, понимаю, что от своей судьбы не убежишь.
О БЕЗРАБОТИЦЕ, МЕТРОПОЛИТЕНЕ И НЕ ТОЛЬКО
Лето 1975 года ничем особым не отличалось. Лето, как лето. Такое, какое обычно бывает в Украине. Теплая и даже жаркая погода иногда сменялась холодным нудным дождём. Или становилось душно и парко, как в какой-нибудь далёкой южной стране. В то лето я опять стала безработной. И если раньше мне отказывали работодатели потому, что я училась на пятом курсе института, то теперь молодой специалист и вовсе никому не нужен был. В различных организациях чем-то похожие друг на друга начальники твердили одно и тоже: "Для вас работы нет!"
И очередная дверь в прекрасное обеспеченное будущее захлопывалась перед моим носом. Как будто я просила у них билет в вагон СВ или путёвку в престижный санаторий. Конечно, беготня по городу, общение с чужими безразличными ко мне и вообще ко всему живому людьми радости не прибавляло. И особого покоя не наблюдалось в те дни и в родных стенах. Шум исходил от любвеобильных родственников, день-деньской суетящихся около малышки – моей племянницы, дочери старшей сестры, которой я несколько лет тому назад “нашла” мужа на речке Мже.
Если быть честной, то и я любила и баловала малышку. Особенно мне нравилось, приодев её понаряднее, гулять с ней в парке. Внешностью она напоминала милашку с обложки шоколада «Алёнка». Так же и звалась. Малышка была симпатягой с довольно крутым характером, но мы ладили. Лену я наряжала в сарафан, повязывала косыночку, сажала на руку – вес у этого существа отсутствовал - и вперёд за приключениями. Однажды, гуляя с племянницей, случайно встретилась со школьной учительницей, с которой не виделась лет пять. Узнав с чьим ребёнком прогуливаюсь, она истошно завопила на всю улицу: « Хватит нянчиться с чужими детьми, пора уж и своих заводить!»
Поучений мне хватало и дома. Славное семейство в лице мамы, сестры и её мужа, объединившись, решило поскорее выдать меня замуж. Я не спорила, понимая, что когда-нибудь и сама стану семейным человеком, но торопиться в угоду кому- либо не собиралась. Когда разговоры на эту тему становились непереносимо надоедливыми, я исчезала. Всё-таки хорошо иметь место, где можно укрыться ото всех. Пусть и на время, но обрести свободу. После окончания школы поддерживала связь с одноклассницей Ириной. Школьная подруга успела выскочить замуж, родить прелестного малыша и развестись. У неё-то я иногда и спаслась от несправедливых, въедливых, часто незаслуженных упрёков матери: то я вяло ищу работу, то спорю с шурином, когда он пристаёт с нравоучениями. Грехов у меня накопилось много. И не критиковал меня лишь ленивый. Потому-то я старалась в спешном порядке ретироваться, незаметно выскользнуть из квартиры, интуитивно действуя по поговорке: «с глаз долой, из сердца – вон». Надеялась, что, перестав мелькать перед их лицами, получу передышку!
У Ирки я удобно располагалась на полу, покрытом толстым паласом, и с упоением, от первого листочка до последнего, прочитывала «Литературную газету», «Литературку», как все её называли. Наверное, именно со школьной подружки всё и началось. Моя семья полагала, что я, общаясь с разведённой женщиной, теряю зря время. Мол, интересы разные. Их выводы меня иногда смешили, но чаще раздражали. И я продолжала поступать так, как считала нужным. Возможно, и не с одноклассницы, ни в чём не повинной и ни о чём не догадывающейся, а с родственников, отъезжающих в конце лета на постоянное место жительства в Америку. Или даже и не с них, а с того, что в нашем городе построили метро. И в августе первая линия метрополитена успешно заработала. Нет, и это неверно. Всё началось с меня. Именно так! Во всём была виновата я сама. Если бы несколькими годами ранее я не подговорила сестру обмануть кавалера - фотографа, чтобы отправиться со мной к друзьям в пригород Харькова, а потом мы не оказались бы весёлой компанией на берегу славной речушки Мжи, где в виде судьбы поджидал её будущий муж, то некому бы было меня воспитывать в будущем. Мой родственник решил срочно выдать меня замуж. Он полагал, что моя старость - в двадцать три года от роду - уже не «за горами». И потому меня необходимо пристроить сейчас и ни на мгновение позже. Сбыть с рук залежалый товар, переложить тяжкое бремя на кого-то другого.
Лето заканчивалось. Работу я не нашла. Двоюродно - троюродные родственники наметили дату отбытия в края полные молочных рек и кисейных берегов, что меня вовсе и не озаботило. Троюродная сестра Герта названивала постоянно и уточняла, когда же я приеду с ними попрощаться. Я пообещала, что приду на вокзал. Но она не отставала. Приглашения сыпались на меня всю неделю до самого их отъезда.
Родители Герты решили устроить прощальный обед, собрав за одним столом всех, кто им был дорог - знакомых, родственников, соседей. Открытие первой очереди метрополитена меня не взволновало. А по поводу скорого отбытия дальних родственников и вовсе не печалилась. У них была своя жизнь, у меня - своя. Не было между нами ни особой дружбы, ни тёплых отношений. Встречались редко. И потому решила попрощаться с родственниками на перроне железнодорожного вокзала перед самым отходом поезда. О своих планах никому не рассказывала, ни с кем ими делиться не собиралась. Для себя решила, что сбегу к подруге. Как же ошибалась, наивная! Внимательно не пригляделась к «противнику» - мужу сестры, объективно не оценила его ум, напористость, целеустремлённость и потому проиграла! Но, возможно, это моя Судьба, шалунья, появилась на пороге родного дома...
Наверное, в жизни каждого человека бывают дни, которые запоминаются до мельчайших подробностей. Поменялось столетие, наступил новый век, а я помню произошедшее со мной настолько отчётливо, как будто это случилось лишь вчера.
Последний вторник августа начался, и я ждала удобного случая незаметно выскользнуть из дома. Моя сестра особо мной никогда не интересовалась, но в тот день ее словно подменили. Она заставила, в чем ей помогала мать, надеть новое платье. Я хохотала из-за щекотки, брыкалась, отпихивала их, но силы оказались неравными – враг побеждал! Мои длинные волосы были схвачены на макушке лентой в модный пучок. Подталкивая в спину, обе женщины пытались оторвать мои руки от входной двери. Старая дверь скрипела и едва удерживалась на петлях. Бабушка, свидетельница происходящего, печально покачивала головой, но помочь не решалась.
Схватка закончилась не в мою пользу. Победили сильные и коварные! Пришлось, чтоб не привлечь внимания соседей к нашему безобразию, подчиниться. Харьковчане говорят: "Поедем на трамвае, спустимся на трамвае." По дороге к трамвайной остановке я несколько раз пыталась бежать, однако не получилось - шагавшие рядом родственницы следили зорко. В полупустом вагоне я сразу же была вдавлена в сидение и притиснута матерью к окошку. Так и доехали до кинотеатра «Зiрка» - к месту встречи с чрезмерно активным зятем. Подошёл нужный троллейбус. Дорога назад была окончательно отрезана неприятелем, отступать было некуда: я смирилась. По мере удаления от дома интерес ко мне угасал. Главное произошло: меня заставили выйти из квартиры и провести день иначе, чем желала.
Обдумывая свое незавидное положение, я не заметила, как с обсуждения моей персоны охранники перешли к другой теме. Оказалось, что сестра с мужем запланировали небольшую поездку в Москву. Решили попытаться купить билеты ночью на любой проходящий через Харьков поезд. Их беседа меня заинтересовала, а планы обрадовали. Ура! Летите, голубки, летите! Без вас подышим свободой полной грудью! Да и меркантильные интересы тоже внезапно возникли: знала, что подарками не обделят. Кто бы из нас ни возвращался из поездок в Москву, всегда привозил гостинцы. Харьковские магазины были заполнены товарами, которые редко кто покупал. Подумав о подарках, усмехнулась: жизнь всё-таки неплохая штука! Ещё бы ананас наконец-то попробовать, говорят вкусный, но на это особо надеяться нечего – экзотика! Да ладно, пусть хоть что-нибудь обычно-привычное привезут.
Во время их отсутствия придётся с племянницей повозиться мне. Значит, надо. Это не обсуждалось. Бабушка была уже старенькой, она не смогла бы гулять с Леной, мама работала по двенадцать часов через день, уставала, я же, безработная, тунеядствовала, так это называлось в ту пору. Для меня погулять с малышкой было приятным развлечением, хотя она свою коляску не возлюбила с первого вздоха. Приходилось таскать ее на руках. Мы обе – непоседы. И когда уходили из дома, все вздыхали с облегчением и начинали усиленно заниматься домашними делами и собой. Меня не контролировали. Будь по-иному, они бы потеряли няньку. Я и Ирку навещала, и подолгу вместе с племяшкой разглядывала в книжном магазине макулатуру, которой были завалены прилавки и заставлены полки. То, что продавалось там, книгами назвать было трудно. Но иногда попадалось что-то более-менее интересное. Например, из детских серий: «Книжка за книжкой», «Мои первые книжки», «Ясочкины сказки». Любой удачной покупке я радовалась. Из таких мелочей и состоит жизнь. Хотя чаще - из мелких пакостей…
Троллейбус продолжал свой путь, я перестала прислушиваться к тому, о чём беседовали сестра с мужем. Мыслями унеслась к прошлогодней зимней поездке в Москву. Перед выпускными институтскими экзаменами удалось выпросить у начальства магазина, в котором тогда работала, недельный отпуск. Его-то и провела у тех людей, к которым и ехали мои родичи сейчас. Мой зять собирался навестить своего дядю и его семью: жену и двоих взрослых неженатых ещё сыновей. Дядя Борис был интереснейшим человеком с суровым характером. Эрудирован, начитан. Со мной, вероятно, как с гостьей, общался, но чаще замыкался в себе.
Когда-то, ещё в пору правления Никиты Хрущёва, он отправил в ЦК партии, не будучи человеком партийным, письмо, в котором подробно перечислил вред наносимый сельскому хозяйству неразумной посадкой кукурузы в местах для неё не предназначенных. Он работал в министерстве сельского хозяйства. Жена, учительница математики, слёзно просила не отсылать, умоляла не делать этого. Но долг гражданина, как он его себе представлял, не позволил молчать. Послание это, как ни странно, дошло. Выводы были сделаны: он лишился работы, квартиры в центре Москвы, отправлен на Дальний Восток. Конечно, подробностей его жизни не знала. Встретилась с ним впервые на свадьбе сестры, потом в столице, в малогабаритной квартирке на окраине города. С его женой, она была уже на пенсии, я подружилась, мы гуляли вместе по Москве, ходили на выставки, интересно проводили время.
Предаваясь приятным воспоминаниям, не заметила, что троллейбус остановился. Водитель попросил всех выйти. Где-то по этому маршруту произошла авария, впереди нас стояло с десяток троллейбусов. Мы оказались вдалеке от намеченной цели в августовском зное. Солнце припекало. А идти предстояло долго. По пути встретились с родственниками. которые тоже спешили на проводы. Я сожалела, что нахожусь не у Ирки в гостях или на своём любимом диване, а вынуждена по солнцепёку двигаться в неизвестном направление к неинтересным мне людям.
Шли долго, целую вечность - так мне показалось. Сначала я ныла, засыпала упрёками родню, потом, смирившись с неизбежным, пристроилась к дяде, тётиному мужу. Он был высокого роста, импозантного вида мужчина. Я повисла у него на руке. Он обрадовался моей компании. Чтобы окончательно не расплавиться на солнышке и не исчезнуть во Вселенной, мы принялись смешить друг друга, пытались увидеть в создавшейся ситуации хоть что-то, что скрасило бы неудачно начатое путешествие.
Оглядывались по сторонам, давали оценку всему увиденному. Как ни странно, но ранее я никогда не была в этом районе города. Девятиэтажные дома плотной стеной выстроились вдоль дороги. Случайный мальчишку на велосипеде указал на проходной подъезд. Как оказалось, только так и возможно было пройти внутрь жилого комплекса. А внутри двора все пространство было застроено пятиэтажками - близняшками, прозванными в народе «хрущёвками». Теперь осталось найти нужный нам дом. Адрес есть, а домика такого не существует, и узнать не у кого! Неожиданно пришла помощь в виде старичка. Он появился как будто ниоткуда. Проводил нас и исчез. Я огляделась по сторонам, но его ни на лавочке, ни под деревьями не увидала. Был тут, рядом и нет его. Мистика…
Незнакомый подъезд встретил нас прохладой и непривычными запахами восточной кухни. Навстречу нашей компании по лестнице сбегала вниз какая-то женщина с подушкой в руках. Увидав нас, обрадовано закричала:
- Возьмите, возьмите! Вам наверняка нужна подушка!-
Мы покачали головой и гуськом, друг за другом, начали подниматься на последний пятый этаж.
ПТИЧКА В КЛЕТКЕ
Входная в квартиру дверь была приоткрыта. Мы вошли внутрь. Оказались в небольшой трёхкомнатной квартире, по которой туда-сюда сновал народ, в большинстве своём мне незнакомый. В кухне, по размеру напоминающей шкаф, на высоких табуретах восседали две пожилые женщины. Они что-то резали, толкли, перемешивали и, не переставая, болтали. Ванная комната была занята. Оказалось невозможным ополоснуть лицо и руки после длительного пребывания на жаре. В первой по коридору комнате, узкой и длинной, около хозяина семейства, отъезжавшего в далёкие края, собрались мужчины. Двоюродный брат моей матери всем желающим показывал доллары. Его семья готовилась к путешествию долго и основательно, о чём моё семейство не догадывалось. Впрочем, нас это вовсе и не касалось. Мы жили, как и многие члены социалистического общества, от зарплаты до зарплаты, стараясь свести концы с концами, не влезая в долги.
Мне тоже захотелось посмотреть на иностранные деньги. Я никогда ничего подобного в руках не держала. Вызывало любопытство и то, что они принадлежали к чужеродному и даже страшному, по тем временам, слову « ВАЛЮТА». Постеснялась войти и потому прошла в большую по размеру комнату, из которой был выход на балкон. Из неё же можно было попасть и в родительскую спальню, где уже женский коллектив о чём-то галдел. На балконе курила молодёжь. Никого из них я не знала.
В проходной комнате столы с питьём и едой были установлены в форме буквы «Т». Пришлось мне сесть на свободное место, чтобы не мешать тем, кто непрерывно двигался по квартире.
Сестра с мужем, отсидев часок, отправились на железнодорожный вокзал. Дядя рассматривал валюту. А мои, мама и тетя, исчезли. Не квартира, а Бермудский треугольник!
Жара усиливалась. Шумел телевизор, на который никто не обращал внимания. В какой-то момент я оказалась за столом в одиночестве. Встала. Подошла к телевизору. Транслировалась одна из серий цикла «Следствие ведут знатоки». Постояла некоторое время, тупо уставившись в экран. Сделала вид, что смотрю, но у самой вертелось в голове: что я здесь делаю, зачем меня так долго и с завидной настойчивостью приглашали в гости? Решилась на отчаянный шаг: выйти на балкон. Но сквозь потные тела пробиться к воздуху не получилось. Пошла к двери, но она, ранее распахнутая настежь, была закрыта. Замок меня не послушался, и я вернулась к телевизору.
Каково же было моё удивление, когда обернувшись, увидала новых людей, занявших пустующие места за одним из столов. Приглядевшись, узнала в женщине ту, что на лестнице предлагала нам подушку. Рядом с ней сидел худощавый светловолосый юноша с роскошной шевелюрой. Вероятно, отращивал годы. У парня как-то странно был перекошен рот. Одет он был в яркую, по-моему мнению, крикливого цвета рубашку. Да ещё и приталенную. И чего это я уставилась на него! Напротив женщины и парня расположился мужчина среднего возраста. Троица о чём-то оживлённо беседовала. Неловко было пялиться на них: я отвернулась.
Во мне ещё теплилась надежда попасть на балкон. Возможно, придётся пробираться, поработав локтями, чтобы занять такую позицию, с которой никто бы не смог согнать. Обогнула телевизор. Решительно двинулась к дверному проёму и замерла на месте, услыхав позади себя женский возглас:
- Саша, что Вы делаете, зачем это? Остановитесь, не наливайте моему сыну! Вова, прошу тебя: не пей, жарко, да и не поможет!-
Любопытство взяло верх над воспитанием, и я обернулась. Парень держал в руке фужер, до краёв наполненный водкой. «Мало того, что лицо перекошено, так он ещё и алкоголик!» - подумала я и, развернувшись, пошла к входной двери.
Замок не поддавался. Упрямо не желал выпустить на волю. Сзади кто-то мягко отодвинул меня в сторону. Замок препротивно щёлкнул, но открылся. Путь к бегству был свободен. Я обернулась и увидела то, что раньше не могла заметить - притягательную голубизну глаз незнакомца. Дверь за нами с грохотом захлопнулась.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Можно верить или не верить, но в те мгновения я поняла: наступило время перемен. И к прошлому уже не вернуться. Спустились во двор, обошли пятиэтажку раз десять. Возможно, и больше. Потом покружились вокруг других домов. Он рассказывал о себе: живёт с матерью, отцом и двумя младшими сёстрами. Закончил политех с красным дипломом. Распределён был на кафедру в своём же институте, но кому-то понадобилось место, и его отправили в свободное плавание, в котором он оказался никому не нужным. Ездил в Полтаву. Но там требовались работники местные, с пропиской и квартирой. Сейчас работает за городом, на заводе, приходится менять несколько видов транспорта, чтобы не опаздывать. С открытием метрополитена стало немного проще добираться. Как молодой специалист он уже три недели помогает селу в уборке урожая. Сегодня вернулся из колхоза из-за вскочившего флюса. Водкой, по совету соседа, пытался вылечиться. Стоматологов боится с детских лет до дрожжи в коленях, до обморочного состояния. Мать уговорила зайти к соседям, попрощаться, ведь уезжали навсегда. Он признался, что заметил меня сразу, как только появился в комнате. Но я выглядела такой неприступной, такой отчуждённой, что осмелился подойти только лишь после выпитого бокала. Осмелел.
Мы всё ходили и ходили, и разговаривали. И казалось обоим, что знаем друг друга давно, может быть, знали всегда. Неожиданно из-за угла дома показалась моя тётушка, она размахивала руками и что-то кричала. Подойдя ближе, я услыхала:
-Бродишь неизвестно где и с кем! Мы(!) испереживались, обыскались, а ты и в ус не дуешь!-
Как я могу дуть в ус, если у меня таковой отсутствует?! И по какому поводу волнение, тоже непонятно. Когда стояла посредине комнаты особого внимания и интереса к своей особе почему-то не испытывала.
Тёте я не успела ответить, отчитаться, да и не собиралась этого делать. Но вопросительно поглядела на маму, которая возникла из-за спины своей беспокойной сестры. Мать замахала руками, мол, делай, что хочешь, никто тебя не искал, и объяснять ты ничего никому не должна. Разбираться с сёстрами времени не было: отъезжающие наши родственники принялись выносить вещи и загружать их в подъехавший автобус. Я спросила у юноши, поедет ли он на вокзал провожать уже бывших своих соседей. Он что-то промямлил вроде того, что завтра, вернее, почти сегодня придётся возвращаться в колхоз. Все уселись в автобус. Меня позвали. На бегу договорились с новым знакомым о встрече. Я вошла последней.
На железнодорожном вокзале при расставании было много печали, слёз, клятв. Я верила во всё, что говорилось в тот вечер, не зная по молодости, что не все обещания выполняются, и не все рыдания искренние!
На перроне встретились с общими знакомыми, они пришли прощаться к поезду. Заметила парня. Едва в нём узнала толстого увальня, с которым в детстве иногда играла. Сейчас со мной поздоровался интеллигентного вида мужчина, стройный, в очках. Разговорились. Оказалось много общих тем. И домой по безлюдному городу шли рядом. Я была приятно удивлена: он когда-то мне казался скучнейшим из людей. Дошли до моего переулка. Он вежливо попрощался. И мы расстались. А мне вдруг захотелось с ним встретиться, поболтать, сходить куда-нибудь. Но ничего такого не произошло. Много позже я узнала, что его семья уже жила в ожидании разрешения на выезд из страны. Обычно в таких случаях не заводили новых романов, чтобы не подавать ложных надежд. Молодые люди, неженатые в момент отъезда, старались устроить свою жизнь за рубежом.
За несколько недель до описываемого вечера, я случайно встретилась с бывшим одноклассником. Он хорошо рисовал ещё в школьные годы, а теперь имел свою мастерскую. На его настойчивые уговоры сейчас же отправиться к нему в гости, ответила отказом, сообщив, что у меня через две недели состоится свадьба. Почему именно так сказала – не знаю… Три разных человека, три незапланированные встречи, каждая из которых могла бы изменить течение моей жизни.
Заснула под утро зыбким сном. До этого долго ворочалась. Встала с тяжёлой головой, будто бы накануне не новый знакомый Владимир, а я выпила бокал водки. Попыталась сосредоточиться и вспомнить, в какой день уходящей недели, пятницу или субботу, должна произойти встреча. Ясности не было ни в чём: ни в дате, ни в месте, ни во времени свидания. Сообразила, но поздно, что мы не обменялись номерами домашних телефонов. Это был серьёзный просчёт с обоих сторон. Не получится встретиться – что ж, значит, не судьба! Но внутри, где-то очень глубко, в самых потаённых уголках души почувствовала печаль и сожаление.
Возможно, впервые в жизни пожалела о том, что не постаралась более внятно обговорить место встречи и время. Так случилось, винить некого. И предыдущий день, и ночь были перенасыщены событиями и впечатлениями. Знакомство с молодым человеком, прощание с родственниками, их отъезд, слёзы, вокзальная встреча с другом детства, возвращение домой, много разговоров, и пустых, и значимых - всё смешалось в голове. Казалось ненастоящим, нереальным. Решила: пойду в пятницу к семи вечера к одной из станций метрополитена. Входов- выходов там было восемь. Куда все же подойти – решу на месте. Поброжу там. Встретимся – отлично, нет, значит, не судьба…
Я не любительница мистической литературы. Никогда не увлекалась, за редким исключением, фантастикой. Но однажды попалась на глаза книжка некого польского автора. К сожалению, не запомнила его фамилию. В ней описывалось знакомство двух людей, зрелых, не юных. Автобус, переполненный народом, резко затормозил. Женщина приятной наружности упала на колени к мужчине. Потом они вместе вышли, завязались любовные отношения, окончившиеся супружеством. Но автор на этом не остановился. Во втором варианте никто ни на кого не падал. Он и она разошлись в разные стороны, но… спустя некоторое время пересеклись их пути, хотя шли друг к другу долго и много горестей пережили: потерю близких людей, измену…
Я решила: если судьбе будет угодно, мы встретимся обязательно. Но кошки скребли! Наступил вечер пятницы. Уже чувствовалось приближение осени. Мама в тот день работала, бабушка нянчилась с правнучкой, сестра ещё не вернулась из Москвы, потому я спокойно готовилась к предстоящему свиданию.
Косметикой не пользовалась, не научилась. В те времена у нас в семье старшим поколением презирались женщины, чрезмерно увлекающиеся помадой, тушью и прочим, тем более, что все мы были смуглыми и чернобровыми. Спорить не стоило, хорошая косметика пребывала в дефиците, как и многое другое из того, что необходимо каждому человеку. Я часто видела, как сначала одноклассницы, а затем и однокурсницы, поплевав в коробочку с засохшей отечественной тушью, наносили её пластмассовой щёточкой на ресницы, на которых она оседала в виде многочисленных чёрных кусочков. Плакать запрещалось, попадать под дождь тоже, иначе по щекам заструятся чёрные потоки. В общем-то, зрелище не для слабонервных. Мне не хотелось быть такой же.
В отечественной парфюмерии преобладали одеколоны «Шипр» и «Тройной», а из духов «Пиковая дама» и «Красная Москва». Мои мама и бабушка предпочитали «Красную Москву», и потому мой родной дядя в день 8 Марта всегда приносил им в подарок, а потом и нам с сестрой, эти духи. Если везло, то у спекулянтов удавалось приобрести польские духи «Быть может», но везение капризно, потому и не всякому доступно. На слуху у молодёжи были: «Клима», «Шанель №5».
Что-то таинственно – притягательное было для меня в этих названиях.
Я представляла себе не духи, а почему-то чужие страны, в которые попасть нереально. Девиз мамы: "Чистое тело и никаких помад, тушей и прочей гадости!" Мы с сестрой, не без борьбы, но подчинялись маминым установкам.
НАВСТРЕЧУ СУДЬБЕ
До последнего пребывала в сомнениях. И хотя вспомнились слова Герты, сказанные в минуты прощания о том, что у парня хороший, покладистый характер, сейчас это не убеждало. Его едва знаю, виделись «всего ничего», день и время встречи назначены туманно. И нужен ли он мне, чужой, неизвестный? Идти, не идти? Не ошибаюсь ли? Но вопреки колебаниям, распустив волосы и в меру принарядившись, вечером я всё-таки отправилась к метро. С улыбкой вспоминается, как на всём пути, а пришлось идти минут двадцать, встречала знакомых. И все, как один, восклицали:
- А ведь ты идёшь на свидание! Не отпирайся, не отрицай, так оно и есть!-
Удивлённая, отвечала, что иду туда, куда и сама не знаю. Ощущала неловкость. Хотелось стать невидимкой. Настроение катастрофически падало, хотя и ранее оно не было на высоте. В таком состоянии и пришла к предполагаемому месту встречи. Прохожих было мало. Повертев головой, решила остаться на одной из сторон и отсюда обозревать всё, что доступно взору. Подошла к продуктовому магазину, постояла у витрин, пошла назад. И так с полчаса. Ещё несколько минут, и пойду по направлению к дому. Печально, но случайному знакомству не суждено продолжиться. Всё. Время вышло!
За спиной послышался смех. Меня обогнала весёлая компания из четырёх парней:
- Девушка, он не придёт, не ждите, лучше с нами прогуляйтесь!-
Я ничего не ответила. Ускорила шаг. Смеясь, толкая друг друга, они пошли своим путём. А за ними и я - домой. Увидала, что поравнялись весельчаки с человеком в широченных брюках. Он о чём-то их спросил. Ребята взорвались хохотом:
- Опоздал! Отправляйся-ка ты назад, она не дождалась, свидание отменяется!-
Подталкивая друг друга, парни отправилась к входу в метро, а я, приглядевшись, узнала того, кого ожидала в этот тёплый вечер.
И Он пришел, и Она дождалась! Оба героя, пусть и с небольшим опозданием, но встретились. И их пути во Вселенной пересеклись. И Земной Шарик, не обращая внимания на мелочность этого события, продолжал вращаться…
Гуляли, разговаривали обо всем, что интересовало. Оказалось, что любим читать, нравятся нам одни и те же книги и фильмы. На углу моего переулка обменялись номерам телефонов. Он записал на коробке от спичек мой, а я заучила его. И спустя десятилетия помнится тот чудесный августовский вечер, теплый свет фонаря, под которым, мы, прощаясь, никак не могли расстаться. Ранним утром вернулись из Москвы в весёлом настроении сородичи. Едва переступили порог родимого дома, как бабушка всех огорошила:
- А у нашей младшенькой жених появился! Вот так! Она замуж выходит!-
Её слова удивили не только их, но и меня. Я махнула рукой: мол, не обращайте внимания. Но сестра и её муж заинтересовались ни на шутку. Такое событие! Они всего-то несколько дней отсутствовали. Приехали, а тут, пожалуйста, новости, да ещё какие! И как после этого куда-либо уезжать?! По возвращению обязательно кого-нибудь не досчитаешься!
Бабушка обстоятельно всё рассказала. Я лишь качала головой. А сестра, позабыв о дочери, о новых впечатлениях, о привезенных, пусть и из короткого, но путешествия, подарках, слушала нашу бабушку с нескрываемым интересом. Тема жениховства оказалась более актуальной.
А жизнь продолжалась. Мы встречались почти каждый вечер. Часто на свидания я брала с собой племяшку. Через какое-то время девочка настолько обвыклась, что без стеснения дёргала его за волосы, заглядывала ему в глаза, и они оба весело смеялись. Между ними возникла взаимная симпатия. В начале сентября ей исполнялся годик. Намечалось празднование. Меня убеждали привести и юношу. Я была категорически против, считая его визит преждевременным.
Родственники схитрили, передав приглашение через малышку: она болтала во всю уже несколько месяцев. Деваться мне было некуда, пришлось подтвердить её слова.С бабушки было взято слово, что она, прикусив язык, будет молчать, не скажет ничего лишнего...
День рождения племянницы наступил, прошёл в хлопотах. Меня и Лену заранее отправили на улицу, чтобы мы обе не вертелись под ногами. Вечером вышла встречать гостя всё на тот же угол родного переулка. Со мной рядом, для поднятия духа, находилась подружка - Рыжая Ира, дочь Аньки Рыжей - так прозвала их вся округа за красивые густые рыжие волосы. Они проживали в соседнем дворе. По-соседски мы общались много лет. Хотя Ирка была на год меня младше, но давно вышла замуж, родила сына. В те дни её семейная жизнь рушилась. Иркин «Ковчег», натолкнувшись на вмешательство родителей с обеих сторон, неустроенный быт, медленно, но верно шёл ко дну, приближая дату развода.
Я была расстроена. На предыдущем свидании неудачно пошутила по поводу Володиной причёски. Сказала ему, что он похож на баранчика. Уж очень молодой человек был кудрявым. Мы оба посмеялись. Но позже, перебирая в уме ранее сказанное, огорчилась. И теперь мне казалось, что он всё-таки обиделся, и больше никогда не придёт. Домашним о своих терзаниях не поведала, меня бы «съели живьём», припомнив все мыслимые и немыслимые прегрешения, вредность характера и ещё, и ещё… и так до бесконечности. Потому держала язык за зубами. Но подруге рассказала, кому-то нужно было излить душу. Ирка рассмеялась:
- Если к тебе не придёт, то будет дураком, и жалеть не о чём, ну как можно мимо тебя пройти?! -
И она, для моего успокоения, принялась перечислять мои неоспоримые достоинства.
- Смотри, не он ли переходит дорогу? – воскликнула Ира.
Конечно, это его брюки «клёш», кудрявая голова и приталенная рубашка. Все атрибуты моего кавалера на месте, при нём. Значит, ошибка невозможна. И в руках коробка, подарок виновнице торжества. Я хотела познакомить его с Ирой, но она, сказав, что рада за меня, махнула на прощанье рукой и удалилась, не захотела мешать нашей встрече. Первое, что сделала моя бабушка, завидев нас на пороге, это воскликнула:
- А вот и жених, теперь все в сборе!
Обещание ничего подобного не говорить было забыто ею задолго до этой встречи.
КРЕПКИЕ ЦЕПИ ГИМЕНЕЯ
Время летело. По счастливой случайности нашлась и работа почти по специальности. Сентябрь сменился октябрём, пришёл ноябрь. И мы наконец-то решились сообщить родителям о том, что собрались пожениться. Его мама поплакала немножко, поохала: сын вырос. Моим родственникам претендент на руку и сердце их дочери, внучки и сестры понравился сразу и навсегда. Они, мои родичи, с радостью приняли наше решение. Осталось познакомить наши семьи. Наступал високосный год. И все торопились опутать себя цепями Гименея до его прихода.
Знакомство двух семейств состоялось в ноябрьские праздники.
Надо было решать о дате свадьбы. Подумали и подали заявление на февраль. Решили: что суждено, то и произойдёт. Високосный год, так високосный!
Жаркое лето 1975года перешло в тёплую сырую осень, которая решила прихватить, добавить себе, не обращая внимания на календарь, и пару-тройку зимних месяцев. В декабре и январе почти всё время лил дождь, снегом и не пахло. Температура плюсовая. Вот я и заказала у знакомой портнихи свадебное платье с модным в ту пору разрезом на боку. И с вырезом постаралась. Я ведь не люблю воротники. Они меня душат, да и как можно в оттепель кутаться!
Колец нет. Обмениваться будет нечем. И тут привалило счастье, пусть и частично: отыскалось в ларьке при Дворце Бракосочетания одно единственное тонюсенькое мужское колечко. Оно-то и досталось моему жениху. Одной проблемой стало меньше. Но как быть с моим? Выручила мама, -отдала своё обручальное кольцо, которое никогда сама не носила. Но с тонких пальцев невесты оно соскакивало, несмотря на то, что было увесистым и дорогим. И отправились мы в новый Дом Быта, только что открывший настежь свои двери для уважаемых посетителей. Нашли по указателю ювелирную мастерскую, а там, Боже ты мой, народу видимо-невидимо. Стоят люди, потенциальные женихи и невесты, тихонечко в очередях к приёмщикам. А те работают медленно, отдыхают часто, «горят» на работе – ведь с драгоценными металлами дело-то имеют, не всё так просто, как обывателям кажется.
Сдала я кольцо на переделку. И начала ходить, как и те, кто до меня был, в это заведение каждый день. А мне из окошек:
- Ждите! Не Вы первая, не Вы и последняя!-
Действительно, не последняя. В огромном помещении и присесть уже было некуда. Да как же ждать, если свадьба-то уже вот, вот. Всего пару денёчков осталось до торжества. А тут ещё и будущий муж заболел. Ангина. Или передумал? Может, и кольцо не нужно.
Приятнейший из сюрпризов ожидал меня на новой работе. К свадьбе я получила в подарок от сотрудников прелестное колечко «Паучок».
Февраль. Утро. Ещё вчера была оттепель и казалось, что досрочно пришла весна, а сегодня – минус тридцать за окном. И снега за ночь намело - не выйти...
Но в моей квартире жарко натоплено. Дрова, заложенные в печь ещё с вечера, весело трещат, переговариваясь о чём-то своём с углём.
И я проснулась невестой! Потому что это день моей свадьбы, потому что мне уже двадцать... с «хвостиком». И мама авторитетно произносит:
- Пришла пора!
- Наступила, наступила,- поддакивает ей моя старшая сестра
- Берут - иди, – вторит им младшая сестра-свидетельница.
Бабушка ничего не говорит. Она кивает головой и улыбается: ей нравится жених. А я ей верю и потому и иду туда, где из моих волос, мягких, податливых, пахнущих летними травами, сооружают Эйфелеву башню. А лицо хотят превратить в устрашающую африканскую маску!
Всю предыдущую неделю до свадьбы я и мой будущий муж болеем. Он ангиной, я - сомнениями. Возможно, я обрадуюсь, если он не приедет. Или огорчусь.
Огорчусь или обрадуюсь? Не знаю…
С помощью нескольких пар рук свадебное платье из модного белоснежного кримплена надето. Сложная по своему замыслу и исполнению причёска не повреждена, фата прикреплена. Все застыли в ожидании. За дверью шум, суета, крики, оживлённая торговля - соседи требуют выкуп.
-Жених уже тут, - с радостью в голосе сообщает мама
- Приехал, приехал, - одновременно восклицают сёстры!
А бабушка молча отворяет дверь: и я тону в голубизне любимых глаз…
Кутерьма с одеванием, шум подъехавших машин, требование моими соседями выкупа у жениха и его свидетеля, стёрло всё, что было ранее - вчерашние сомнения и сегодняшняя непогода остались где-то далеко, наверное, в другой жизни. Мой голубоглазый жених в отлично сшитом, синего цвета костюме появился на пороге. Протянул букет калл. Улыбнувшись, взял за руку. Вывел за порог дома. И я, не ощущая стужи, от волнения ничего вокруг себя не замечая, пошла рядом с ним.
На ожидавших нас у калитки свадебных машинах замёрзли гвоздики. С жалостью смотрим на поникшие цветы. Им не удалось доставить радость людям.
Вперёд, время не ждёт, час регистрации близок!
- Обменяйтесь кольцами, поцелуйте невесту, объявляю вас мужем и женой,- звучат слова, в которые не успеваем вникнуть. -
Кольца на пальцах, поцелуи, поздравления, фотографии на память.
Кафе, музыка, опять поздравления, много шума, веселья - больше для гостей, не побоявшихся прийти сюда в лютый холод, чем для новобрачных, которые ошалели от чрезмерного внимания.
Нас называют семьёй. А как это, быть семьёй?!
Горько, горько, горько! И нам действительно горько…. Или сладко… Не разобрать…
Мы муж и жена. Жена и муж. Одно целое, состоящее из двух разных частей, многого чего не знающих, не умеющих, к важному еще не приученных…
Наша семья, песчинка во Вселенной, начала свой путь. Он сложен, ухабист, извилист.
Мы будем стараться двигаться в одном направлении и только вперёд. Но иногда придётся отступать назад, переводить дыхание, пережидать плохую погоду, неблагоприятные времена, но всё-таки и вопреки многому продолжать начатое ещё в далёком прошлом- движение. И наше совместное будущее – это тоже совершенно Другая история…