Угрюмый мир. Фитиль рассвета.
Проснулся... Это какая Планета?
Земля. Знакомое место.
Абр и Дед месят смыслов тесто.
Рыцари без страха и упрека.
С ними не так одиноко...
© S.H.A.R.P.
Угрюмый мир Зоны Отчуждения пред рассветом Старого Нового Года жил своими обычаями — мутанты бродили по своим мутантским делам, напраздновавшиеся сталкеры на Кордоне тихонечко попердывали на своих любимых лежаках, бандюки угрюмо похмелялись в забегаловке Борова и потихоньку собирались в походы на «рыбные» тропы, «Монолитовцы» в известном кинотеатре Припяти дружно разбивали лбы, а Ренсон в «Баре «100 Рентген», как всегда, зорко наблюдал за появлением пустой стеклотары на столах.
В Баре «100 Рентген» же под утро было всё как всегда: несуетно, негромко и традиционно лениводвижно.
Братья Гарик и Жорик, от безделия, по обыкновению играли в «Камень-Ножницы-Бумагу» на щелбаны. Оба светились блаженными лицами и распухшими красно-фиолетовыми лбами.
Осведомитель, Бром и Лысый, заегозившись вдруг часов с трёх ночи, расписывали пульку, жадно облизывались на две бутылки «Козаков» — одну игровую, вторую призовую , сетовали, что сегодня пока еще не обмыли ни «мизЕра», ни «девятки» — но рисковать подсесть в гору никто почему-то не решался.
Бармен привычно натирал стаканы и что-то тихо-немузыкально мурлыкал себе под нос.
Вдруг между постоянным столиком Охотника и входом явилось черное пятно, раздался хлопок и на пол поочередно приземлились два явно нетрезвых тела.
Гарик и Жорик было встрепенулись, да так, что Гарик отвесил Жорику фофан по носу вместо лба, но потом опять вернулись к классическому батлу.
Одно из тел недоуменно огляделось и вопросило неизвестно у кого, скорей всего у себя или Мироздания : — «Я на какой планете?» и добавило: — «Что за угрюмый мир?»; пробормотало: — «А чо? Вроде нехреново получилось! Надо будет стихом издать…» — и огорченно поинтересовалось у спутника: — «Синги, хули мы сюда приперлись? Мы ж на Кордон собирались?»
Синг пробормотал: — «Шарп, не шелести...», достал из кармана видавший виды гранчак и осторожно установил на столешницу. Вытащил из рукава неизменную "Saaremaa", вскрыл, не глядя, на слух, набулькал две трети стакана. С эстонской выдержанностью и элегантностью выцедил, причмокнул, затем тем способом наполнил посУд, подвинул попутчику, кивнул на остатки в бутылке и Охотника, мол: — «Остальное — ему!». Покачнулся и крикнул очень примерно в направлении стойки Бара:
— Кельнер, а закусь в этом гаштете есть? Тащи сюда бутылку и загрызнуть!
Бармен устало процедил: — «Мля, сколько раз повторять — не «кельнер», а «Бармен»!», вдруг расцвел улыбкой и объявил: — «Ща пирожки подойдут!» и потянулся под стойку за бутылкой.
Из подсобки донеслось невнятное бормотание Деда: — «Уссатый, счас тесто к броньке прилипнет!» и сквозь шипение и скворчание масла ответное от Абра: — «Забрало завали и не учи ученого!»
Шарп втянул гарь носом и определил: — «Снова на тушканьем жиру пекут. Будем рассуждать логически. Тушканы — Зона Отчуждения — значит, планета Земля!»; осклабился: — «Не зря в институтах учились!»; огляделся более-менее внимательно: — «Знакомое-то местечко! А вон и Ренс собственной персоной!» и заорал:
— Ренсон, хрена там меньжуешься? Сюда иди! Заодно еще пару пузырей у Бармена захвати! Хотя… Дед и Абр же… Три тащи!
На вопли Шарпа из подсобки высунулись Макар и Абракадабр. Причем оба были почему-то в "Севах".
— Родные мои! Идите, расцелую вас! — приветственно вскинул лапищи свои Шарп, при этом чуть не сбил пустую бутылку и Охотника, — Заобнимаю до смерти! И чего вы в броню вырядились?
— Так жир брызгает! — ответствовал Борода, — Погодь минут пяток, второй противень сейчас снимем — и к вам! — и прошипел Еноту : — Полоссатый, если еще раз сгорит, я тебя самого на жаркое определю!
Енот просипел в ответ: — Сам дурак! — но быстро юркнул назад на кухню.
— Ну вот! А ты — «Кордон»! Я ж нутром наших чую! — ехидно осклабился Синг.
Ренс, до этого печально взиравший на не раскупоренные бутылки у картежников, быстренько сложил в голове пустую "Saaremaa" на столе, да четыре добавившихся, да картежники таки к утру допишут пульку, и значит еще две! — а теперь считайте сами; да еще пирожки на шару!
Жизнь студента явно налаживалась! Ну так не зря же сегодня праздник!