Каких только чудес не свете не бывает... Вот, совсем недавно, кажется, такая история случилась! А может, уже давно — но всё равно... А произошло это так.
Отправила одна мама свою дочку Машу в лес по ягоды. Насобирала Маша ягод полную корзинку: чёрной черники, голубой голубики, красной земляники... Тут вышла она на опушку — и видит: домик стоит. Деревянный, зелёной краской крашеный, крыша черепичная, из трубы дымок идёт. «Как я устала, ягоды собирая, — думает Маша, — а тут как раз и передохнуть можно будет...» — и постучалась в дверь домика.
Открывается дверь сама собою, а за ней — никого. Удивилась Маша. Заходит внутрь — тут дверь за ней и закрылась. Смотрит Маша — кругом всё вроде чисто, аккуратно. На полках какие-то снадобья. Заглянула девочка на кухню — а там и на столе, и в буфете только разные сладости стоят.
«Вот странно! — думает Маша. — — Почему только сладкое здесь?» Вдруг у её ног крыса прошмыгнула! А потом ещё, друг за дружкой, — пять крысят!!! А на алом диванчике в маленькой гостиной девочка вдруг ящерку разглядела — она там сидела тихо и неприметно. И тут на этом самом диване, рядом с ящеркой, прямо из воздуха возникла тётенька. Молодая ещё, симпатичная. ЧуднАя такая: нос длинный, волосы — огненно-рыжие, густые, рассыпались по её плечам. В волосах, на самой макушке, огромный бриллиант сияет, шею золотая цепочка обвивает. Кофточка полосатая, и юбка, ремешком подпоясанная, какая-то странная — одна сторона зелёная, другая — красная. А на ногах — тёмно-зелёные туфли.
— Здравствуй, гостья! — произнесла сладким голосом тётенька и повела на её корзинку зелёными и круглыми, как у кошки, глазами. — Никак, подарок мне принесла? Ну, давай его сюда!
— Что ты, тётенька! — отвечает обомлевшая Маша.— Это нам с мамой! Я только передохнуть здесь хотела... А ты кто?
— Сластёна-Тётя... Так, слыхала я, некоторые меня называют... Те, кто меня встречал, часто говорили мне: «Ну и сластёна же ты, тётя!»
Я из твоих ягод варенье себе сварю!
С этими словами щёлкнула она своими пальцами, с длинными красными ногтями... И не успела Маша оглянуться, как ягоды из корзинки перенеслись по воздуху в большую миску на кухонном столе, наполнив её доверху.
— Это мне завтрак будет... А ты, деточка, возвращайся-ка к маме, подобру-поздорову. Если не хочешь, чтобы я тебя в леденец превратила!
— Ах ты, злодейка! — возмутилась Маша. — А я-то думала, что все сладкоежки добрые...
— Другие-то, может, и добрые, а я — какая есть. Я только сладкое и ем, привыкла. Мне, в отличие от вас, простых и обычных людей, ничего от этого плохого не делается.
Маша невольно позавидовала и спрашивает:
— А как это у тебя так получилось?
— А оттого, что я колдуньей уродилась. Взяла и заколдовала саму себя, чтоб можно было мне без вреда для здоровья сладкое есть, сколько захочется, — люблю я его с детства без ума... Так что оставь-ка мне, голубушка, свои ягоды, а сама домой ступай.
— Что же я маме скажу? Нет, верни их, пожалуйста! Или дай мне что-нибудь взамен...
— Ишь чего захотела! Нет-нет, иди так. В лесу ещё наберёшь.
— Да как же я наберу... Там уже совсем темно стало... Мне домой пора! Я их собирала не для тебя, отдай их мне. А для себя ты и сама насобираешь.
— А мне надоело самой собирать. Я такой случай, когда мне их в дом приносят, не упущу! У меня друзей, что могли бы их мне приносить, нет, только в колдовстве помощники — ящерицы, лягушки, змеи да крысы. Мы с ними часто сами себе сладости колдуем — а тут в кои-то веки будущее варенье в дом к нам пришло.
— А ты стань добрее да щедрее, и будут у тебя друзья.
— Нет, нет... Лучше, чем родилась, уже не стану. Сладости — и те бессильны, только ещё больше нрав мне испортили.
Рассмеялась Маша и запела песню, что сочинила тут же, на ходу (она это умела):
«Мне нрав свой изменить нельзя!»
Ну кто же
Может так сказать?
«Мне нрав свой изменить нельзя!»
Ты можешь это доказать?
Свой нрав ты можно изменить!
Надо только попытаться!
Себя ты можешь изменить,
Стоит только постараться!
Себя ты можешь изменить!
Но можно и остаться злым навечно,
Свой нрав ты можешь сохранить,
А можешь сделать человечным…
Себя ты,
Себя ты,
Себя ты
Можешь изменить!
Можешь изменить!
Можешь
Изменить…
А крысы, лягушки и ящерки весело закружились по полу под эту песню. Даже Сластёна-Тётя заслушалась и не замечала, как постукивает в такт ногой в зелёной туфле по полу. Но вот очнулась она, спохватилась и говорит поспешно:
— Иди, иди! — и на дверь указывает. И Маша вдруг почувствовала, что ноги сами её понесли из дома колдуньи обратно в лес.
А вредная Сластёна-Тётя на этом не успокоилась: стала она колдовать, заклинания шептать — и скоро все грибы и ягоды в лесу превратились в ядовитые! Где был белый гриб — стала поганка; опята, лисички тоже ядовитыми сделались, сыроежки в мухоморы превратились, и съедобные ягоды все в волчьи обратились. Не смогла Маша найти ни одной съедобной ягодки и, сокрушённая, вернулась домой к маме; не знала она, как в глаза ей теперь посмотреть.
Пришла она домой с корзинкой пустой, вся заплаканная, косами своими слёзы утирает. Спрашивает её встревоженная мама:
— Что случилось, доченька?!
А Маша ей отвечает:
— Живёт у нас в лесу колдунья — рыжая как огонь, нос длинный... Отобрала наши ягодки и не дала мне новых набрать — там, в лесу, теперь всё ядовитое... Ни малины, ни земляники, вместо них — сплошная отрава...
— Ну и ну, какая вредная колдунья! — воскликнула мама. Она поверила дочке — ведь та до сих пор такая умница была, не стала бы обманывать.
— Надо бы её заставить лес расколдовать, чтобы никто не отравился, — сказала Маша взволнованно. — Да вот только, боюсь, не сумеем мы с ней совладать.
— Да и на место поставить бы её надо, — добавила мама. — Что это она себе позволяет?!
А лес на следующий день уже расколдован был, потому как на всякое злое дело непременно найдётся доброе. Вот как это случилось. Рано утром, позавтракав вареньем из собранных Машей ягод, отправилась Сластёна-Тётя в лес, на дело своих рук полюбоваться, проверить, надёжно ли всё заколдовано. Довольная своим злодеянием, вскрикнула она от радости, запела громко — и разбудила единорога, что спал неподалёку на небольшом холмике. Лес-то волшебный был!
Вскочил единорог и кинулся на Сластёну-Тётю: не любил он всяких злых колдуний да их криков! Та, перепуганная, помчалась прочь, спотыкаясь о корни ёлок да сосен и падая, а единорог бросился за ней. Да ещё ветки деревьев за одежду её цепляются, в клочья рвут...
Едва-едва успела колдунья вбежать в свой дом и, вся перепачканная, в одежде драной, заперла дверь на засов. Единорог же поскакал обратно по лесу и по дороге волшебной силой своей превратил грибы и ягоды обратно в съедобные. А потом он вернулся на свой холм, улёгся и снова заснул.
Так и осталась Сластёна-Тётя с длинным своим носом: никто не пострадал от её колдовства.
Но не успокоилась колдунья и вскоре придумала новую пакость. Она произнесла:
— Превратись, город, в горы! — и тут же все дома городка, стоявшего недалеко от её леса, стали горами.
А сама колдунья вызвала своими чарами огромного орла, села ему на спину и взмыла на нём ввысь, кружа над городом-горами и любуясь на своё новое колдовство. Не видно было ни людей, ни машин — только горы.
А Маша между тем как раз возвращалась с дачи в этот бывший город с родителями и бабушкой — в свой городской дом. Вместо него видят они гору. Поднялась Маша вместе с семьёй на гору, чтобы с неё всё вокруг увидеть, и взглянула в небо — там орлы парят. Вот пронёсся мимо горной вершины орёл со всадницей, и алмаз ярко блеснул на её голове.
— Это же та колдунья! Вот негодница! — вскричала Маша. — Эй, Сластёна-Тётя! — крикнула девочка, подняв голову вверх.
Та, увидев Машу с семьёй, приказала орлу спустить её вниз; подошла она к ним и говорит:
— Что, напугались? Давайте договоримся: вы мне сладостей разных принесёте, а я вам дом ваш верну!
— Так и быть, — отвечает ей Машина бабушка, пошептавшись со внучкой. — Только принимай дары, что бы тебе ни принесли. Экая у тебя обида — не захотела тебе моя внучка ягод подарить! Не злись же на нас больше.
Та, довольно улыбнувшись, кивнула, произнесла заклинание... И Машина семья тут же увидала себя на крыше своего дома — в него превратилась обратно бывшая им прежде гора. И остальные горы тоже все снова в дома обратились.
На другой день принесла старушка Сластёне-Тёте корзину разных фруктов.
— От сладостей у тебя, голубушка, характер подпортился. Вот тебе вместо этого фрукты свежие, попробуй их, не хуже сладкого будут!
Сластёна-Тётя нахмурилась, но дар приняла. Попробовала — так себе, не на её вкус. «Ничего, варенье сварю», — решила она. Тут вспомнила колдунья, что давно в Сладкой стране, где всё было из сладостей — и дома, и деревья, и реки, и всё прочее — не бывала; обожала она туда порой налёты совершать. Ухватит что-нибудь послаще, сад какой-нибудь разорит — ветки пообломает, плоды сахарные посрывает и в подол их напихает — и быстро-быстро домой! Жить она там не хотела: пришлось бы честной гражданкой быть — на работу ходить, пользу людям приносить.
Так и этой ночью она сделала: сменила свою обычную одежду на красивое, нарядное платье, потом произнесла заклинание:
— Вэй лаг гед лийк дэ амэйк лен,
Дзак виск дан пиа викэн,
Ош луд ви амау лита,
Пэйк лиг та до ла жудрита! — и очутилась в удивительной Сладкой стране.
Вот идёт она по Шоколадной улице, благородно и чинно; никто на неё внимания не обращает, а если и обратит, то как на безобидную гостью-путешественницу. И вот видит Сластёна-Тётя — возле королевского дворца-торта клумба-пирожное красуется: все цветы в ней из цукатов да крема — так красиво, и запах такой притягательный! Забыла путешественница обо всём, только алмаз в волосах повернула — стала невидимой, в клумбу нырнула и давай её руками рыть-разрывать, цветы-пирожные уплетать.
А время осеннее было, и вот непогода нагрянула: с деревьев листья мармеладные облетают, с розово-карамельного неба дождь пошёл из сиропа... Колдунья-сладкоежка же увлеклась и ничего не замечает. Опомнилась она, наконец, и видит, что промочило её уже всю дождём, красивое платье всё закапано. Кристалл же, что она на голове носила, с волос соскользнул и в глубине клумбы затерялся, и видно стало Сластёну-Тётю. И любопытные вокруг собрались; хотела преступница, мокрая и врасплох застигнутая, ногтями своими щёлкнуть и домой вернуться — а пальцы-то от сладостей склеились; хотела заклинание произнести — нет, слиплись и губы. Схватили её стражники и привели во дворец, пред очи своей Королевы.
Королева была молодая и красивая, с высокой причёской из сахарной ваты, напудренная сахарной пудрой и со сладкой помадкой на губах, в серебристом, как фольга от шоколадки, платье.
— Наконец-то нам удалось её поймать! Не раз приходила сюда эта женщина, и постоянно что-нибудь после этого оказывалось не так — там откушено, тут отломано. А однажды злодейка и жителя Сладкой страны чуть не съела, видно, решила, что он тоже сладкий! Её надо наказать!
Подданные просили свою государыню казнить злодейку; но Королева была, вдобавок к приятной наружности, добрая, и не пожелала такого приказа отдавать. Она лишь осудила незваную гостью на несколько лет заточения, и никаких сладостей не давать — ради этого даже из соседней страны еду к ней привозили, потому как в Сладкой стране всё сладкое было! Колдовство злодейки было бессильно — ни зелий волшебных, ни помощников её тут не было. И по волшебству Королевы уменьшилась колдовская сила — не могла уж больше колдунья по щелчку пальцев или заклинанию назад вернуться. Так надолго распрощалась Сластёна-Тётя со своим домом.
Сидит она в темнице днями и ночами и думает, размышляет потихоньку:
«Да, видать, и правда вредно только сладкое есть — вон в какую историю я из-за него влипла, как муха в варенье! Да и какое ни сотворю колдовство — всё мне боком выходит... Может, что-то поважнее сладостей да гадостей на свете есть? Вот, например, Маша о друзьях говорила... Славная, добрая девочка, в глубине души понравилась она мне... кажется».
И надумала, наконец:
«А что, если позвать эту милую девочку сейчас на помощь? Хоть во сне-то я ей смогу явиться..."
Так и поступила колдунья: приснилась Маше, поведала о своей беде и помощи просит.
— Я, — говорит, — ничего тебе не сделаю больше, и никому другому тоже... Только вызволи меня отсюда, уговори Королеву меня выпустить! Уйду я к себе домой и не вернусь больше в Сладкую страну, хватит с меня... — и научила её Сластёна-Тётя заклинанию, чтобы в страну эту Маше попасть.
Проснулась Маша в испуге, над сном своим раздумывает. Хорошо ли будет, если колдунью выпустить? Но по доброте своей решилась она выручить Сластёну-Тётю.
Нарядилась Маша покрасивее, чтоб перед Королевой в достойном виде предстать, и заклинание прочитала. И сразу же — о чудо! — очутилась в стране, где всё из сладостей было, перед самым дворцом. Просит стражу:
— Скорее, пропустите меня во дворец! У меня к Королеве просьба срочная!
Доложили Её Величеству о гостье, и повелела Королева впустить девочку во дворец. Поклонилась ей Маша, руки сложила и просит-умоляет:
— Пожалуйста, Ваше Величество, выпустите на волю Сластёну-Тётю, мою знакомую! Она больше не вернётся сюда! Простите её!
Как уже сказано было, Королева была тоже добрая и потому, подумав, согласилась. Приказала она выпустить колдунью, даже алмаз ей вернула. Говорит Маша обрадованной Сластёне-Тёте:
— Смотри же, не позволяй себе ничего такого больше. Если опять за старое примешься — Королеве пожалуюсь. Ты ведь знаешь, она тоже немножко волшебница — везде тебя достанет и в темницу посадит.
Закивала головой Сластёна-Тётя, поблагодарила свою освободительницу, и покинули они Сладкую страну. Возвратилась Сластёна-Тётя домой и вела себя с тех пор тихо и смирно, а ела теперь не только сладости, но и свежие фрукты, и прочую еду — как все простые, обычные люди. Понемногу привыкла она к такой жизни.
Несколько лет спустя вышла Сластёна-Тётя погулять по городу, что когда-то обратила в горы, и повстречала Машу. Но та уже выросла и стала красивой девушкой. Не узнала её сперва колдунья. Маша же признала старую знакомую: Сластёна-Тётя была вся как прежде, когда они впервые встретились, в обычном своём наряде, какой она всегда себе шила. Не держала зла на неё Маша, даже соскучилась по ней немножко. Да и вообще была она очень дружелюбная и честная, и в городе все, кто знал Машу, её любили. А особенно полюбил её славный юноша по имени Саша, с которым она ещё в детстве дружила. И недавно решили они пожениться.
— Здравствуй, Сластёна-Тётя! Давно я тебя не видела!
— Здравствуй, здравствуй, — отвечает ей присмиревшая Сластёна-Тётя. — Я недавно вспоминала о тебе, одиноко мне было. Спасибо, век буду помнить, как ты из темницы меня выручила! Хочешь, я для тебя что-нибудь полезное сделаю?
— Правда? — задумалась Маша. — Я скоро замуж выхожу, мне платье нужно красивое. Наколдуешь? А я тебе потом сладостей принесу...
— Принеси ты мне лучше грибов и ягод, пожалуйста, — попросила колдунья.
Так и сделала Маша. Из ягод колдунья варенья варить не стала, а ела их просто так — чтоб больше пользы было. А лунной и звёздной ночью создала она прекрасное свадебное платье — такое пышное, воздушное, небесно-голубое, с кружевами — всё из тумана, ночного воздуха и лунного сияния. Наколдовала Сластёна-Тётя и воздушную фату. Вышла Маша замуж за Сашу, и колдунья на свадьбе была.
Так перестала творить вредности Сластёна-Тётя, а начала делать добро, и остались они с Машей друзьями.
КОНЕЦ
2008, 2016, 2021 гг.