Об именах. Валерий Гартунг
На сайте Одноклассников подсмотрел случайно чужую переписку: как я понял, депутат хвалит себя за хорошо выполненную работу. У меня не было желания читать до конца, но я встретил знакомые названия. В Кременкуле я был несколько раз, там построили предприятие по уникальной обработке древесины, когда брус нагревали, а потом прессовали под очень высоким давлением, в результате получили новый очень качественный строительный материал. А до деревень Мамаева или Большие Карлуши мы доезжали на автобусе, чтобы собирать грибы в ближайших к ним лесах. Автобусы в советские времена там ходили регулярно. А в переписке речь шла как раз об автобусе. И повисший вопрос: «удалось ли?» Впрочем, вот этот текст (я только расставил абзацы, чтобы было удобнее читать).
«Сегодня хочу поделиться радостью - удалось помочь многодетной семье. Недавно во время «прямой линии» в соцсетях ко мне обратилась за помощью многодетная мать-одиночка из села Мамаево. Она рассказала, что их семье приходится очень трудно. Муж умер. Она осталась одна с тремя детьми и даже на работу выйти не может, потому что не с кем оставить младшего. А ближайший садик – за 20 км в Кременкуле, и транспорт туда не ходит.
Я написал депутатский запрос в Министерство дорожного хозяйства и транспорта. Вскоре пришел ответ – автобус будет: из Мамаево в Челябинск с остановкой в Кременкуле. Хорошая новость! Только по планам министерства его планируется запустить через шесть месяцев, а это слишком долгий срок для людей, оставшихся без средств к существованию. Буду просить министра ускорить работу.
Конечно, автобус для Мамаево - это не какой-то глобальный вопрос, как например, случай, когда десяткам тысяч вкладчиков-превышенцев обанкротившегося банка «Югра» удалось вернуть деньги.
И, конечно, если бы мне удалось, например, вернуть пенсионный возраст, я бы радовался больше. Но такие вот небольшие новости о том, что жизнь в небольшом селе Челябинской области станет чуточку лучше, тоже не могут не радовать. В масштабах страны эта новость, может, и не заметна, но для отдельных людей она очень значима. И когда мне удается помочь в таких случаях, я понимаю, что работаю не зря».
И только после чтения я понял, увидев фотографию, что автор текста – мой земляк, безсменный депутат Госдумы с декабря 1997 года Валерий Карлович Гартунг.
Из откликов на текст приведу просьбу Тани Усачук (Герасименко):
«Валерий Карлович, мне 52 года, работы нет, живу в Увельском районе, село Большое Шумакова, улица Новая. Муж умер 7 лет назад. Летом хожу по бабкам, помогаю, они платят. А как зимой? Работы нет и кушать тоже. Как жить до пенсии 7 лет, как мне жить? Помогите».
Галина Кутепова (Жбанова) благодарит:
«Спасибо вам огромное, за поддержку народа, мы вам верим!!!»
Александра Гаврилова задаёт вопрос:
«Когда будут пенсии повышаться выше инфляция? Нынче хотят повысить на 8,6%, а инфляция 8,3%, это получается на 0,3, это смех, да и только. Все продукты подорожали от 10 до 25%. Как жить на 14 тысяч? Отсюда и продолжительность жизни снижается. Проработала в сельской школе 30 лет учителем начальных классов, воспитала троих детей. За детей не добавили ни копейки. Отправляли документы в министерство просвещения на награждение, заморозили в перестройку. Здесь хоть получала бы ветеранские, а увы.... Ученик на экзамене Власов Максим писал сочинение обо мне. Я думаю, что я заслужила».
Людмила Файзулина (Садовникова) рекомендует:
«Вы должны возглавить партию «Единая Россия». Много народа поддержат вас».
Тамара Амбарникова сожалеет:
«Учитель начальных классов в советское время получал 80 рублей. Откуда будет большая пенсия?»
Елена Дьяченко просит:
«Валерий Карлович, в наше безумное время любая помощь нужна, вы молодец, побольше бы таких депутатов и, если можно, подскажите, пожалуйста, хорошего добросовестного депутата по Краснодарскому краю».
Николай Поляков отзывается:
«Такому депутату честь и хвала!!! Больше бы таких депутатов! Смотришь, и порядок в стране был бы!»
Анна Куценко оценивает:
«Самый лучший депутат! С добрым, отзывчивым сердцем!»
Римма Юсупова размышляет:
«Осталась одна, трое детей, работать не может. Нельзя было продуктами помочь, деньгами? Вот была бы существенная, ощутимая помощь, а не автобус, которого ждать ещё полгода».
Мамаева — типичная деревня в Сосновском районе Челябинской области. Входит в состав Кременкульского сельского поселения. Подвержена тем же процессам, что и другие деревни российской глубинки. Она ветшает, но туда охотно едут люди с достатком, чтобы на месте бывшего деревенского дома построить дачу. Работы, похоже, нет. В деревне девять улиц и один переулок, её население не сокращается, даже растёт из-за близости к миллионному Челябинску. В Википедии отмечено, что, по данным Всероссийской переписи, в 2010 году число жителей 475 человек (232 мужчины и 243 женщины).
Судьбы деревень и малых городов в России незавидны. У них много врагов в либеральном правительстве России, в губерниях и на местах. Отсюда проблемы. Оптимизация медицины – одна из проблем. А ведь Россия всегда черпала кадры из села. Вот и обратившаяся к депутату женщина из Мамаева одна в деревне воспитывает трёх малолетних детей. А миллионный город собрал в свои 30-этажные курятники-человейники много выходцев из деревень и малых городов, обезлюдел округу, но далеко не в каждом подъезде дети есть. Ненавистна городская среда к детскому населению, зато в правительстве, в центробанке, в счётной палате, в офисах губернаторов на полном серьёзе изучают и обсуждают, как превратить Россию в 10 мегаполисов-конгломераций, как сэкономить побольше средств на строительстве одного квартала хуснулинок на 250 тысяч человек, как всех школьников одного города собрать в одном здании… А сэкономленные средства отдать американцам, в контролируемый ими МВФ.
Конечно, я утрирую, но либеральная часть российской власти так и делает. А человейники клепают и клепают, весь Питер окружён ими, весь Челябинск погружают в жуткое пространство, как окраины китайских городов.
Почему за образец взяли китайский опыт, а не пример малоэтажных городов и городков Германии? Несколько раз я пытался задать этот вопрос президенту, но не пробился: принимали, записывали, а ходу не давали. Только Сергей Шойгу об этом заговорил в прошлом году, но ему тут же указали из Счётной палаты: пора строить города-гиганты.
Итак, в первый день февраля я вышел на сайт Валерия Гартунга в Одноклассниках. Сайт работает, у Гартунга число друзей приближается к пяти тысячам. Почти в пять раз больше, чем у меня. И очень много вопросов и просьб поступает ему от сельских жителей. Похоже, проблемами этих людей больше никто не занимается.
Валерий Карлович родился 12 ноября 1960 года в Копейске Челябинской области в семье шахтёра. Рос без отца. Отец — немец; мать — еткульская казачка, воспитывала троих детей. Это я списал в Википедии. Мать-казачка – это через край. К 1960 году никаких казачек уже не было.
В Копейске он в 1978 году окончил школу, а в 1983 году - автотракторный факультет ЧПИ и работал на Челябинском кузнечно-прессовом заводе, сперва слесарем, потом мастером, старшим мастером, начальником участка.
С 1988 года — председатель кооператива «Лидер», предприятие делало спортивные тренажёры и самые ходовые запчасти к автомобилям, с 1992 года — генеральный директор страховой компании «АМЕСК».
С 1996 по 1997 годы — генеральный директор ОАО «Челябинский кузнечно-прессовый завод». Именно на эти годы в стране пришлась самая грабительская приватизация предприятий, особенно оборонного комплекса. Формально во главе предприятия ставился человек, далёкий от производства, обычно спортсмен, чемпион, общественный деятель, а за его спиной – команда, действующая нередко в интересах иностранного капитала.
Хорошо зная практику грабежа, прокурор Челябинска Анатолий Брагин вставал на защиту трудовых коллективов, но против заезжих гастролёров-прихватизаторов и при 100-процентной правоте нередко проигрывал на заседаниях суда людям алчным, наглым, без образования. Мне десятки раз довелось участвовать в таких заседаниях судов в качестве журналиста. Я считал, что газета должна поддерживать и защищать слабых, требовать справедливости. Удивляла тогда какая-то подковёрная игра, когда даже прокурор бессилен. Случалось, что от руководителей газеты я иногда получал указание не отражать тот или иной процесс.
Знаю, что были какие-то тяжбы между Миасским автозаводом и его филиалом в Челябинске – кузнечно-прессовом. Не помню деталей, но тогда я был на стороне директора из Миасса Валерия Викторовича Панова, он создал сперва одно научно-производственное объединение, потом другое,
в 1998 году выбран конкурсным управляющим автомобильного завода «УралАЗ». Потом стал его генеральным директором, но под другим названием. В общем, у меня сложилось тогда мнение, что и за Пановым, и за Гартунгом были разные кланы интересантов, они разорвали некогда единое предприятие на части. Это дало прокурору Анатолию Брагину повод заявить о связи того и другого с криминальными структурами.
В декабре 1997 года Валерий Гартунг стал депутатом Госдумы, а уже в марте 1998 года прокурору Челябинска Анатолию Брагину устроили публичную порку: суд обязал его выплатить один рубль морального ущерба за то, что он обвинил господина Гартунга в связях «с криминальными авторитетами». Я отказался по этому факту делать информацию для газеты.
Вообще тот год был очень тяжёлым. В нашей редакции была какая-то вражда. Всех со всеми? С 12 апреля 1999 года газета «Вечерний Челябинск» стала выходить малым форматом. Ползли слухи, что газета продана. Кому? По одним слухам – хлебному королю. По городу тогда ходили хлебовозки с выразительной надписью: «Этот хлеб мы испекли для Вас, Михаил Юревич». По другим слухам «Вечёрку» купил хозяин кузнечно-прессового завода Валерий Гартунг.
Потом прояснилось. Это была прихоть Михаила Юревича сменить формат, изменить тематику, а в коллективе создать две конкурирующие между собою группы выпускающих. Знаменитый английский метод «разделяй, стравливай и властвуй» коснулся нашего коллектива и всех нас в полном объёме. В вычитанных и сверенных материалах уже в полосах стали появляться какие-то вставки, что-то наоборот, исключали. Я всё время боялся, что меня подставят. Искал заработок в других изданиях, в том числе информационных.
Кстати, в 1999 году за публикацию о делишках предпринимателя из Каслей мне присудили выплатить истцу 1000000 (один миллион) рублей. При этом каждый факт, каждое моё слово в газете было подкреплено реальными документами. Не хватало одной-единственной справочки, но её принёс в зал суда сам истец. Но наши документы не приняли во внимание. Суд был скорый и неправый. Мы написали заявление, что подадим апелляцию, как только получим письменное решение суда. Перед этим мы выиграли в арбитражном суде Свердловской области по другому затянувшемуся делу… О миллионе рублей мне никто больше не напомнил. Я не знаю до сих пор, каким образом дело закрыли.
Такие вот воспоминания возникли в связи с сайтом Валерия Гартунга. Когда он включился в предвыборную борьбу за депутатское место в Госдуме, меня в редакции уже освободили от освещения предвыборной кампании. Насколько помнится, после избрания в 1996 году губернатором Петра Сумина депутату Владимиру Уткину предложили досрочно сложить полномочия. Осенью 1997 года Валерий Гартунг был зарегистрирован кандидатом и 14 декабря 1997 года избран депутатом Государственной Думы 2 созыва по Советскому избирательному округу. В Думе он вошёл в депутатскую группу «Российские регионы» и в комитет по бюджету, налогам, банкам и финансам.
Википедия широко освещает историю участия в выборах и в депутатских делах Валерия Гартунга за последние четверть века.
Отмечу два факта.
25 марта 2000 года в стране прошли досрочные президентские выборы, Гартунг был доверенным лицом кандидата в Президенты РФ В.Путина. А 31 марта избранный президент уже проводил в ЗАТО Снежинск коллегию Минатома. Я оказался в составе «прессы Кремля» и наблюдал, как то одному, то другому журналисту отказывают в поездке, а когда журналисты из Москвы и наши местные расселись в три автобуса, нас попросили открыть сумки и папки, показать аппаратуру. Пресс-секретарь губернатора скомандовал покинуть автобусы и войти вновь после осмотра, предъявляя при этом паспорт и журналистское удостоверение. Такой осмотр я проходил впервые в жизни. Дважды я был в ЗАТО Озёрск, с десяток раз в Снежинске, но меня ни разу не обыскивали, поскольку доверяли, а из техники у меня был только диктофон. Практика тщательных осмотров при посадке в самолёт и при входе в аэропорты будет внедрена позднее.
Вся поездка в Снежинск была на нервах. Нас подгоняли, поторапливали, но потом мы долго чего-то ждали. Основное совещание затягивалось. Журналистов не выпускали за пределы Дворца культуры. Телевизионщиков не пускали в партер и к сцене, но они обосновали свои требования. Курить журналистам разрешили в коридоре второго этажа, рядом с совмещённым туалетом, куда могли попасть по очереди или мужчина, или женщина.
Я в то время неплохо знал проблемы минатома, и от этого заседания коллегии ждали, что ждёт в будущем, будут ли открыты атомные города, будут ли строить новые атомные станции. Что удивило? Путин начал выступление с обращения «Товарищи!» и несколько раз повторил, что отрасль обязательно получит развитие, специалисты без дела не останутся.
Пресс-конференция по итогам коллегии тоже началась с большой задержки. Между журналистами и Путиным было не менее восьми метров. Чувствуя, что пресс-конференция идёт в концу, я пошёл к выходу, чтобы позвонить по телефону в редакцию. «Спецслужба» меня остановила. Я попросил, чтобы мне не мешали работать, я срочно должен связаться с редакцией. И меня выпустили.
Через несколько лет, уже живя в Германии, я услышал мнение одного из работников ФСБ, что в первые дни после выборов был заказ «убрать президента на его территории», потому были предприняты беспрецедентные меры предосторожности, ведь он же выходец из разведки, а все атомные города под их контролем.
27 апреля 2000 года в Челябинской области с рабочим визитом был губернатор из Кузбасса Аман Тулеев. Тогда в нашей области многие помнили, что Тулеев отказался принять от Бориса Ельцина орден Почёта, объяснив это так: «Я просто не могу принципиально принять награды от власти, которая ввергла страну в нищету». Однако в сентябре 2000 года принял эту награду от В. Путина. Это к слову.
Во время поездки у меня была возможность сравнить двух губернаторов: кузбасского и челябинского. Наш проигрывал даже в пустяках. На Копейском машзаводе каждому из них вручили декоративные топоры, завёрнутые в бумагу. Тулеев вытащил из кармана деньги и заявил, что оружие нужно покупать, хотя бы за копейку. А Сумин порылся в карманах, но денег не нашёл. Монеты ему дал кто-то из окружения.
С января по июль 2000 года мне пришлось побывать на множестве производственных совещаниях на разных предприятиях города и области. Уже тогда шли разговоры о предстоящих выборах губернатора, и на этих совещаниях я присматривался к тому, кто бы мог возглавить область. Людей много, а личностей мало. Я видел только двух таких – Вячеслава Скворцова, генерального директора Златоустовского металлургического завода. В составе инициативной группы я был у него в Златоусте перед выборами 1996 года, но он отказался, и директора Челябинского кузнечно-прессового завода Валерия Гартунга, который по итогам выборов в декабре 2000 года занял третье место, 14 процентов голосов.
Валерий Гартунг – человек не бедный. В Википедии, к примеру, отмечено, что в 2020 году семье Валерия Гартунга в ПАО «Челябинский кузнечно-прессовый завод» принадлежало около 95,44% акций предприятия. Валерию Гартунгу — 23,75%, гендиректору ЧКПЗ Андрею Гартунгу — 11,25%, его брату Дмитрию Гартунгу — 3,8%, их матери, супруге Валерия, Марине Гартунг — 56,64%. Валерий Гартунг задекларировал в 2020 доход 39,3 млн рублей, Марина Гартунг — 118,7 млн. Также супруга владеет недвижимостью в Швейцарии площадью 190 м; и на Кипре площадью 94 м;.
Если судить по сайтам в социальных сетях, то человек не потерял сочувствия к тем, кто живёт бедно, помогает восстановить справедливость, а это редкое качество для нашего времени.