Предыдущая часть: http://proza.ru/2022/01/29/1586
Душа Васяты ликовала.
- Спасибо тебе, собрат, - поблагодарил он, когда добрались до дома Влады.
Он так сиял, что мне показалось излишним оставаться с ним рядом. Да и пора мне было к Нине, хоть и спокоен за неё, а у сердца подопечной всё же спокойнее будет.
Подопечная моя из рода матрёшек была. Не слышали о таком? Это когда в семье рождается единственный ребёнок и всенепременно девочка, которую нарекают одним именем с матерью и бабушкой. Со стороны странным кажется, а как сядут три Нины вместе, так вроде матрёшек, расписанных искусной рукой Мастера: тут тебе и овал лица, и брови тонкие, и ресницы тенью... Но всякой странности всегда разумное объяснение есть.
Молодая семья прабабушки моей Нины и месяца не прожила, как война началась. Его в Красную Армию, как ворошиловского стрелка, а её в эвакуацию с заводом в Сибирь. Раскидало их, письма долго разыскивали своих адресатов. В сорок третьем слепым с войны вернулся к молодой жене Пётр. Слепой, да живой и самый любимый, говорила Мария. Вскоре забеременела. Радоваться бы, да ревность сжигала молодую женщину: муж умолял, если будет дочь, Ниной назвать. Какие только мысли в голову не лезли, а муж, ничего не объясняя – Ниной и всё тут! Перед самыми родами не стерпела, расплакалась, попрекать стала, что он с кем-то на войне якшался. А тот на фронте коммунистом став, чуть ли не партбилетом клянётся - ни о ком, мол, и не думал, кроме жены. Не дай Бог вам видеть, как слепые слёзы льются из невидящих глаз.
- Нельзя об этом никому. Я же коммунист...
Но рассказать пришлось. Ибо не видеть, как плачет твоя жена, а лишь слышать рыдания – испытание для любящего мужчины.
И поведал он, как в очередном бою на одном из перевалов Северного Кавказа, раненый и контуженый, оказался он один на один с тьмой и тишиной. И не мог понять, день ли, ночь, в какую сторону ползти – не знал. До этого боя перевал несколько раз из рук в руки переходил. Сколько так пролежал – не помнил. Вдруг как плеча кто коснулся и голос женский, немолодой:
- Поднимайся, сынок. Держись за меня, ступай тихо, как бы больно не было.
Так и шёл во тьме непроглядной, ведомый той, кого видеть не видел, но чувствовал.
- Вот тут тебя оставлю. Как найдут тебя, не говори, что я тебя вывела.
- Как звать тебя, мать?
- Называют меня иверийской пленницей.
- Как мне тебя отблагодарить?
- Не меня благодари, Господа нашего Иисуса благодари.
Нашли Петра без сознания и поначалу решили, что мёртвый. Зрачки на свет не реагировали. Да тут мёртвый пить попросил...
В госпитале всё размышлял о "пленнице", может, кто слышал о ней? И как-то спросил санитарку, тётю Машу. Оказалось, что "иверийская пленница" это святая Нина Грузинская. Пётр оторопел, как узнал, что жила святая более полутора тысяч лет назад. Как тут вслух скажешь, что она помогла? Да ещё ему, коммунисту! В предатели можешь угодить. Хорошо, что тётя Маша сердобольная и разговорчивая, только струну души затронь, столько расскажет, вроде энциклопедии! Она в то время и письмо его Марии написала. Петра хорошенько отругала, что нюни распустил: "Руки, ноги на месте, голова целая, а что глаза мертвы, так это не душа мертва! Мария за тобой приедет, кудрявую доченьку тебе родит, будешь на мир глазами дитя смотреть". И тогда дал он себе зарок, что отблагодарит Господа, назвав дочь, которая у них с Марией родится - Ниной...
Девочку так и назвали Ниной. Она была единственной в семье слепого Петра. Когда выросла и вышла замуж, помня историю своего имени, единственную дочь тоже Ниной назвала. И у той дочь родилась... Как вы понимаете, завтра бабушка Нина благословит на пороге свою внучку Ниночку. Ну, не отрада разве ангелу к такой семье принадлежать?
*
Наступившее утро явилось слегка округлившимся ликом Жоры. Нина моя хоть и сердилась на него, но увидев, простила. А ты не прости попробуй! Бычком голову на плечо:
- Виноват, исправлюсь...
И ведь исправно рядом будет, знаю.
- Вам помочь собраться? – участливо спросила медсестра.
- Спасибо, супруг поможет.
Усадив Нину на каталку, подхватив сумку, Жора повёз жену к выходу. Медсестра предупредила, что сейчас подадут машину и их перевезут в отделение кардиологии.
Я оглядел палату, прощаясь взглядом. Оглядел по-хозяйски: кнопка для вызова медсестры исправна, жалюзи легко открываются и закрываются, подсветка ночная по нижнему уровню стен работает – передавать палату Васяте было приятно. Перекрестил Нину и поспешил к собрату.
*
Входить через кухонное окно на пятом этаже стало уже привычным, и я поймал себя на мысли, что кухня, эти несколько квадратных метров, имели определённую силу. Здесь Влада видела нас с Васятой в образе людей разного возраста. И мы невольно этому соответствовали, хотя видели себя совершенно иначе. Своей Нине, к примеру, я являлся маленькой девочкой, открывающей двери в светлый коридор. Слышал, как она соседкам по палате меня описывала. Девочка... Хм... Ещё и с бантиком!
Васята, не утратив вчерашнее сияние, рассыпал солнечные блики на стене, будто дрессировал строптивых солнечных зайчиков, что паслись на обоях.
- Чего тут у вас?
- А... Потом расскажу. Тут главное – она всю ночь спала без наушников и не курила!
В кухню вошёл мужчина. Нас с Васятой он не видел, спокойно включил газ, поставил на огонь джезву и принялся варить кофе.
.
- Кто это? - спросил я.
- Хозяин квартиры. Вчера приехал кое-что из вещей взять из закрытой комнаты, да остался ночевать. Мне его Господь в помощь послал, не иначе. Он хоть отвлёк её, в магазин сходил, ужин организовал, расспросил обо всём и отругал. А ведь есть за что, Симеон.
- Что в помощь, ручаюсь, Васята, - улыбнулся я.
- Да не собирался я курить! – негодовал тот.
- Не сердись, собрат, не сердись...
В это время мужчина позвал Владу:
- Иди, кофе готов!
Та появилась на кухне, смешно сморщив нос и втягивая в себя ароматную волну напитка в воздухе.
- Сливки добавить?
- Нет, нет, спасибо! И спасибо, что вчера остался. Я спала, как мышонок под одеялом, тихо и спокойно.
Я не узнавал вчерашнюю дерзкую девушку.
- Да я вечером глянул на тебя, позвонил матери, чтобы не тревожилась и остался. Постелил себе на кухне, долго сам не спал, всё думал о нашем разговоре. Ну, ты кофе допивай и поезжай. – Он глянул на свои часы. – Времени у тебя достаточно, сделай, как я сказал. И не забудь мне позвонить, как устроишься там, в больнице.
Влада кивнула, встала из-за стола, ополоснула свою кружку и, обняв мужчину со спины, коснулась лбом его плеча.
- Я тебе очень благодарна за этот вечер, Михалыч...
Влада видела нас с Васятой, движение её глаз означало: "Собирайтесь, пора!"
Она шла бодрым шагом, словно летела на наших крыльях. Дошла до Парка Победы, свернула внутрь и, пройдя по аллее, повернула к...
Я посмотрел на собрата:
- Ты знал, что она сюда придёт?
- Ещё вчера знал...
Продолжение следует.