1. Хвосты и хоботы
Огромная новая бегущая реклама на высоком здании, выходящем на главную улицу, бросалась в глаза:
-- Фирма «Хвосты и хоботы». Мы открылись. Теперь специально для вас на вашем острове. Вживляем хвосты и хоботы. Любые размеры. Подходит для всех полов. Расширяет их возможности в небывалой доселе степени. Возможны варианы с управляемыми чипами и упавляемыми длинами. Также любые наколки и инпланты. Доступные цены. Имеются гранты и скидки. Молодежи до 16 лет бесплатно. Спешите к нам.
Далее следовала яркая движущаяся картинка танцующих хороводом людей, как будто вышедших из картины Матисса. Только у каждого был мягкий пушистый хвост и растущая из носа изгибающийся хоботок с мелкими красноватыми присосками, так что держали они друг друга не только за руки, но и хвост впереди идущего сплетался с хоботом предшествовавшего.
Среди глазеющих на непривычную рекламу прохожих обратим внимание на трех притормозивших велосипедистов, трех юных героев нашего повествования. Это были Дон Кинг, девушка около 16 лет, ее ровесник Лот Шмиц и, на год моложе своих друзей, Ассоль Грен. По-английски Дон значит Заря, и Лот, у которого мать была русская, и который говорил немного по-русски, часто называл девушку Заря, или Заринка. В последнее время Лот стал явно ощущать, что отношения детской дружбы, давно связывавшая эту троицу, стали подавать признаки проявления более взрослых, новых и волнующих ощущений. Характеры Ассоль и Зари были очень разные, воплощавшие в себе разные типы женственности, обе по своему таинственные, и такие увлекательные и привлекательные для Лота. Ассоль была мечтательная, обычно немногословная девушка, наполненная каким- то глубоким, очень индивидуальным, внутренним миром, который смутно предчувствовался за ее обычно сдержанными высказываниями, а также просвечивал через мимику лица и гармонию телодвижений. Заря была самоуверенная красавица спортивного телосложения, острая на язык, знающая цену как своей внешности, так и многим талантам.
Друзья направлялись в Колледж, где все учились, и с которым была тесно связана как их собственная жизнь, так и жизнь их семей. Отец Ассоль, Лон Грен, был директором Колледжа. А в последний год был также выбран Мэром города. Мать Лота, Элен Шмиц, преподавала на кафедре лингвиситки и литературы. Его немец-отец давно умер, и они жили вдвоем с матерью. Родители Дон, а именно родитель 1 Би Кинг, Родитель 2 Си Кинг и Родитель 3 Ди Кинг, были активными участниками Родительского Совета. Кроме того, Си и Ди Кинг были психологами. Они вели занятия как на основных курсах, так и на подготовительных занятиях для детей. Поддержаные грантами современных моделей образования, они, в частности, успешно внедрили в работу на детских уроках игру с людскими фигурками, в которых можно было легко переставлять части мужских и женских органов, а также добавлять элементы флоры и фауны (милые рожки на голове или лепестки роз около груди) или роботизированные управляющие элементы. «Образование -- через игры и свободу творчества» -- любили повторять Си и Ди популярные лозунги. Получалась увлекательная игра, где дети тренировались в создании нового совершенного человека.
Вся наша история происходила на небольшом острове в Средиземном море. Остров делился на две части довольно узким перешейком. Восточная сторона, пологая и лесистая, была покрыта рощицами и полянами, в которых в разных позах и сочетаниях расположились дома основных обитателей острова, побольше и поменьше, отдельные и укомплектованные рядами. На другой, деловой части острова, бугристой и каменистой, располагался «Нижний город», то есть основные конторы, магазины, развлекателные центры, порт, Колледж и, относительно недавно отстроенная, биологическая лаборатория Северо-Атлантического Альянса. Сотрудники Лаборатории вели занятия в Колледже и привлекали учеников для прохождения практики в Лаборатории. На краю Нижнего Города находился потухший вулкан, острым краем далеко выдававшийся в море.
Между тем рекламные картинки на здании «Хвостов и Хоботов» сменились лентой новостей: Вчера кардинал Павел Мария принимал в Ватикане делегацию полов B14-B20 и K2-K4. На официальном приеме он совершил символическое омовение хвостов своим гостям и однозначно высказался о необходимости узаконить семьи с несколькими родителями любого пола и давать им детей. «Ведь все дети Божьи имеют права на семью»- подчеркнул Павел Мария. Вчера же, на заседании Европейского парламента председатель комиссии по правам человека, вспомнив слова одного из Американских президентов, что опасноть терроризма исходит в первую очередь от белых мужчин, отметил, что к настоящему времения эта формула устарела, что стоит отметить, что опасность терроризма исходит в первую очередь от биологических мужчин и женщин любой рассы, которые на всех уровнях, от детских садов и образовательных институтов до парламентских асамблей многих стран, упорно препятствуют развитию правовой основы для свободного сексуального самоопределения людей, как их самого фундаментального человеческого права. Биологический пол при рождении – опасная концепция!
Реклама и новости не произвели большого впечатления на тройку друзей. Ничего особенно нового для них там не было. Они двинулись вперед неспешным шагом, ибо до Колледжа было уже недалеко, ведя велосипеды в руках и переговариваясь.
-- Сегодня – знаменательный день для моих родителей, да и для твоего папочки, Ассоль. – начала Дон. – Ведь утром правление Колледжа и Родительский Совет встречают представителей комиссии международного Попечительского Совета Колледжа, прибывших накануне. Мои даже приготовили для делегации небольшой сюрприз.
-- Да, -- подтвердила, Ассоль, -- я почувствовала вчера вечером, что папа даже немного волнуется.
-- На это нет причин – откликнулась Дон. -- Он был активным директором и твердым проводником всех Европейских ценностей. Все знают, как много его личной заслуги в том, что Колледж стал реальным чемпионом по развитию идей равенства, разнообразия и толерантности. Мои родители уверены, что он получит сегодня специальную награду. Однако, насколько я понимаю, своей дочке-то он не очень активно проповедует трансгендерные операции.
-- Да, между нами, -- сказала Ассоль, мне кажется, что у него к этому отношение, вроде как у Винни Пуха. Пусть горшок без меда подарят кому угодно, только не мне. В том смысле, что пусть все, кому охота, экспериментирует со своими полами, но меня-то он обожает, как дочку, и в тайне боится, как бы меня не уговорили твои Си и Ди поменять пол на Л34. Кстати, давно собиралась спросить, а что ты думаешь про эти операции.
-- Мои родители – замечательный положительный пример, хотя они и несколько смешные, не в обиду им будет сказано. Вы знаете, какие у меня с ними отличные отношения. Они совсем не мешают мне жить и не пристают с глупыми нравоучениями, которыми так часто грешат традиционные семьи. По ночам они закрываются втроем в комнатах второго этажа, и до меня доносятся смех и звуки их возни. А последнее время стало еще веселее. Они завели себе самца-шимпанзе, и, как мне кажется, теперь развлекаются вчетвером. Однако, касательно меня, ... ну, вы знаете: я же любимая ученица директора биологической лаборатории профессора Сильвера. Он обещает сделать из меня звезду биологии, продолжателя его великого дела. Сильвер -- первая мировая величина в генно-вирусной инженерии. Он не раз говорил нам, своим ученикам, что намерен, не больше и не меньше, избавить человечество от болезней раз и навсегда, на генном уровне. Он, конечно, гений, и с высоты своего гения немного презрительно глядит на людей. Мне он как-то посоветовал не отвлекалаться на трансгендерные упраженения. «Я сам когда-то руководил программой по вживлению хвостов и хоботов, или там рогов и копыт, так что почти все все лидеры этой хиругии – мои ученики», говорил он мне как-то, «но это развлечения для людей без амбиций и талантов, а не для тех, кто, как ты, способен занять место кормчих мчащегося вперед человечества.» Он также вспоминал слова президента Дональда Трампа, что лучше иметь игральные автоматы, чем играть в них, и говорил, что это замечание вполне подходит и к игре в свои возможные половые преобразования. Эти «игрушки» - отличный бизнес. Лучше строить разные варианты полов, чем быть объектом такого строительства.
-- Что ж, по сути тот же подход, что и у моего отца—откликнулась Ассоль.
Они уже подходили к Колледжу.
-- Да, у ваших родителей сегодня -- суета, —вставил Лот. -- Но у нас, видимо, ничего особенного не ожидается, сегодня как вчера. Однако, что там?
Взоры многих прохожих вокруг них обратились куда-то вверх, на дальний западный край острова. Cо всех сторон слышались возгласы: «Смотрите, Смотрите»! Над столь знакомым им, покрытым густой травой и мелким кустарником, кратером вулкана стала медленно вздыматься вверх стройная струйка дыма.
-- Вот так здорово – заговорил Лот.—Сколько лет здесь живу, а никогда такого не видел. Да мы столько раз взбирались наверх и бродили по вершине. Всем было известно, что наш вулкан давно затух. И на тебе! Какое величественное зрелище! А меня-то как раз дернуло за язык сказать, что сегодня -- самый обычный день.
-- Думаете, это опасно, начало пробуждения? – спросила Ассоль.
-- Врядли, -- воскликнула Дон. – Если бы ожидалось что-то серьезное, наверняка было бы известно заранее. Помнится, говорили, что такое тут видели лет 60 назад. Тогда попыхтел недельку и опять успокоился. Это просто салют в честь приема делегации попечителей. Ну да мы пришли. До встречи на переменах, друзья.
Дон быстро умчалась, а Ассоль и Лот еше постояли вдвоем. Струйка дыма вдали стала потолще. Ветер донес легкий шум бурлящего газа.
-- Что он задумал, наш милый курильщик? - сказала Ассоль. – Не нравится мне это. Волнительно на душе. Вообще знаешь, Ло, какие-то непонятные предчувствия томят меня последнее время.
-- Должны быть предчувствия грядущих радостей. Скоро тебе 16. Какие алые паруса ждут тебя?
-- Да, как странно, что отцу попалась на глаза повесть Алые паруса, когда они с мамой нетрепеливо ждали моего рождения. Ему так понравился образ девушки, живущей в крохотной деревушке у моря, без матери, с бедным моряком-инвалидом отцом, и ожидающей принца, который должен приплыть за ней на корабле с алыми парусами в день ее шестнадцатилетия, как обещал ей в детсве прохожий сказочник. И вот он назвал меня именем этой девушки.
-- Моя мама часто читала мне в детстве эту добрую сказку. Но у нас здесь все другое. Благополучная жизнь, теплое море, добрые друзья. Не знаю уж, какие алые паруса приготовит тебе судьба? Что может случится нового и удивительного? И так все светло и безмятежно радостно впереди.
-- Вот то-то и есть, что все уж слишком спокойно и радостно. Чем мы заслужили это? Но пойдем, уроки сейчас начнутся.
2. Колледж Содома и Гоморры
На торжественой утренней встрече в просторном актовом зале Колледжа настроение было праздничное. Актив Колледжа в радужных нарядах встречал высоких гостей. Пока гости рассаживались, была включена легкая музыка. Би и Си Кинг радостно улыбались. Около десятка щупальцев-хоботков свисало у них из под носа и с подбородка, придавая их лицам сходство с Дэви Джонсом из Пиратов карибского моря. Хоботки машинально покачивались в такт музыки. Они были одеты в миниюбки и широкие разноцветные пиджаки с радужными галстуками. У одного волосы были уложены коротенькими косичкам, а у другого торчали вверх в стиле панка. У Ди Кинга лицо было все покрыто замысловатыми разноцветными наколками, в ушах, вокруг носа, на бровях и подбородке. На нем красовался длинный разноцветный плащ, напоминавший костюм Джозефа, обычно показываемый в мюзикле Ллойда Вебера. Ди сидел в обнимку с молодым шимпанзе, одетым в коротенькие шорты, на лице которого уже тоже красовались несколько металлических наколок. Шимпанзе крутил головой и причмокивал слюнявым ртом. Все общество действительно воплощало собой истинное разнообразие. Его вид ясно говорил без слов: -- Все включается и принимается, чтобы никто не ушел обиженным. На общем фоне директор, Лон Грен, аккуратно подстриженый и причесанный, в безукоризненном черном фраке, напоминал черную ворону, странно затесавшуюся в стаю попугаев.
После обычных приветствий глава делегации и председатель Попечительского Совета Ди Лонг сказал:
-- Мы приехали отметить и вместе отпраздновать выдающиеся достижения всего вашего коллетива. В частности, под активным руководством директора, Вы добились убедительных успехов в продвижении идей равенства, толерантности и разнообразия. С чувством глубокого удовлетворения я различаю среди присутствующих значительный процент представителей полов B, K, L, да и других смешаных вариантов, к сожалению все еще недопредставленных во многих образоваельных учреждениях. К сегодняшнему дню было приурочено и знаменательное открытие в вашем городе фирмы «Хвосты и Хоботы», и я надеюсь, что у нее здесь будет достаточно работы. Принимая во внимания ваши достижения, Попечительский Совет принял решение о принятиии Колледжом нового почетного имени. Впечатляющее повышение качества образования и уровня работы со студентами под руководсом Лона уже отмечалось тем, что несколько безликое название Инженерного Колледжа было недавно заменнено более внушительным названием Академии Знаний и Искусств. Однако в Попечительском Совете почуствовали своевременность отразить современные тенденции развития вашего Колледжа в сторону повышенного внимания к принципам равенства, разнообразия и всевключенности. Отныне он будет называться «Колледж Содома и Гоморры», в честь первых в истории городов, которые открыто исповедали принципы равенства и разнообразия полов и их взаимоотношений. И тот факт, что эти города были оклеветаны и наказаны, по преданию, авторитарным Богом, защитником консервативного однообразия, тем более делает имена этих городов достойными быть знаменем полной свободы современного прогрессивного демократического челочечества от всех предрассудков, связанных с традиционными биологическими полами. На нас лежит также почетная и крайне приятная обязанность вручить грамоты за отличную работу вашему директору и другим активистам.
Вручение грамот прошло под громкие апплодисменты. И новая красивая дощечка «Колледж Содома и Гоморры» была торжестенно передана директору. После краткой благодарственной речи Лона Грена слово взял Ди Кинг. Выйдя вперед, и держась правой рукой за лапу шимпанзе, а правой прижимая к груди только что полученную наградную грамоту, он сказал:
-- Уважаемые наши гости, попечители Колледжа. От имени Родительского Совета позвольте еще раз поблагодарить за оказанную нам честь вашим посещением и высокой оценкой наших трудов в поддержке толерантности, разнообрзия и всевключенности. Сегодня мы хотим предложить новый шаг в этом направлении. У нас появился новый член семьи, -- и он обнял шимпанзе. Мы уже дали ему имя И Кинг и предлагаем оформить его как Родителя 4 для нашей любимой дочки Дон Кинг. Наше решение укрепили проникновенные вчерашние слова кардинала Павла-Марии, что все дети Божии имеют право на семью. И мы уверены, что вы с энтузиазмом поддержите нашу инициативу.
На лицах членов делегации выразилось смущение. С минуту они молча переглядывались. Видимо такая инновация была неожиданностью даже для них. Наконец Ди Лонг совладал с собой и произнес нерешительным тоном:
-- Ну, это действительно прямо-таки революционная инициатива. Ну, разумеется, тут надо принять во внимание и мнение вашей дочки. Если она не против, то да, почему бы и нет.
-- Мы уверены, что наша Дон ничего не будет иметь против. У нее отличные отношения с И. Они часто играют и гуляют вместе. Она уже почти научила его кататься на велосипеде.
-- Ну тогда конечно, конечно, -- заключил Ди Лонг, хотя в голосе его не звучало убежденности, и он с явным беспокойством оглядывал вопрошающие и озадаченные лица своих коллег. – Однако давайте перейдем к деловой части нашего визита.
3. Пол Альфа-Омега
-- Как вы, может быть, слышали, -- продолжал он, слегка прокашлявшись, -- одна из центральных мировых компаний по медицинской инженерии, искусственному интеллекту и расшифровке нейронных импульсов, в сотрудничестве со специалистами по когнитивной науке, работающими над новыми цифровыми моделями образования, уже много лет проводила исследования по раннему распознаванию талантов учащихся по регистрируемым излучениям нейронов мозга, в целях успешного выбора индивидальных программ обучения уже на ранних стадиях. Теперь эта компания, с которой мы всегда тесно сотрудничали, подготовила удивительную аппаратуру, которая непосредственно по специальным энцифалограммам головного мозга способна угадывать у подростков тенденции к смене, ну или коррекции, пола. Так вот, поскольку несмотря на активную работу психологов в Колледже, у ваших студентов пока еще сознательный выбор пола остается скорее исключением, чем правилом, мы решили помочь вам в вашей деятельности и привезли к вам группу специалистов и всю необходимую аппаратуру. Аппаратура очень дорогая, и у сотрудников -- плотный график. Нам с трудом удалось договориться с компанией выслать группу на один день. Поэтому предлагаем отменить урок у одного из классов и теперь же провести тестирование нескольких учеников. Я как раз взглянул на расписание. Через 20 минут в классе 4А занятие по сексуальной культуре. Вот это будет как раз по теме. Разумеется, аппаратура только подсказывает тенденции, и решение о проведении операции не может быть принято без личного согласия студента.
«Ассоль», ёкнуло в груди у Лона Грена, но последние слова Лонга затушили зародившееся было волнение.
Придя в класс 4А, Ди Лонг любезно приветствовал молодежь. А потом сказал:
-- Рад сообщить, мои молодые друзья, что вам крайне повезло. Нам удалось привести к вам специалистов с уникальной новой технологией, направленной на раннее выявление тенденций развития. Говоря простым языком, эта технология позволяет ясно увидеть по излучению нейрнов мозга, к чему стремится душа ваша, какого счастья ищет, какими амбициями живет, причем возможно ещё до того, как вам самим удалось бы четко осознать ваши влечения. То есть мы можем, хоть и не всегда еще (аппаратура экспериментальная), помочь вам постигнуть еще неосознаные мечты ваши. А раз постигнув их, мы можем многое сделать, чтобы скорее осуществить их. К сожалению, у нас мало времени, так что мы сможем поработать только с несколькими студентами.
Ди Лонг обвел взглядом окружавшие его молодые лица, подыскивая наиболее подходящих для его целей кандидатов и наконец обратился к Ассоль:
-- Вот вы красавица, у вас во взгляде такая сильная вера в жизнь, в ваше светлое будущее, и даже ожидание какого-то чуда. Давайте начнем с вас, если не возражаете.
Асоль застенчиво улыбнулась в ответ.
-- Ну вот и прекрасно, что не возражаете, -- скороговоркой проговрил Ди Лонг, -- пройдите с доктором. Мы установили аппараты в медицинском центре Колледжа, в конце коридора. Считывание импульсов должно занять не более 15-ти минут.
Как только они вышли, у Ди Лонга зазвонил мобильник. Прослушав довольно длинное сообщение и, наконец, отнявши от уха трубку, Ди Лонг загворил:
-- Мне тут передали довольно неприятную новость, которую я вынужден вам сообщить. Вы знаете какое пристальное внимание оказывают многие мировые ученые новейшим фундаментальным разработкам трансгендерной инженерии по новому универсальному полу Альфа-Омега. Ученым удалось объединить в одном теле практически все возможности обоих базовых полов. Новый человек сможет стать и отцом и матерью одновременно. Полная самодостаточность! А значит полная свобода и независимость! Открываются заманчивые перспективы развития нового человека и нового типа семьи. Это – ошемломляющий прорыв в науке о человеке. Так вот, на соседнем с вами греческом острове, было недавно начато строительство новой биологической лаборатории, одним из приоритов которой должно было быть развитие проекта Альфа-Омега, а сегодня там на главной площади перед зданием лаборатории было запланирвано открытие 2-х метровой каменной скульптуры человека Альфа-Омега, как символа семимильных шагов мировой трансгендерной инженерии. Сейчас же я получил сообщение о происшедшем там возмутительном происшествии. Это был настоящий и хорошо спланированный вандализм! Организованная сетью телефонных звонков, а может быть и другими средствами, разъяренная толпа жителей буквально напала на устроителей митинга в честь открытия памятника. Великолепный двухметровый Альфа-Омега был сброшен с постамента и вдребезги разбит. Этим вандалы не ограничинились, но набросились на строения будущей биологической лаборатории и разнесли все в пух и прах. Пытавшихся помешать толпе охранников порядка забросали камнями, так что есть тяжело раненые. Сейчас уже, впрочем, прибыли усиленные отряды полиции, разогнали толпу, и началось расследование. Предполагается принять очень жесткие меры. Надо наконец сказать твердое «нет» террористическим актам, организованным зарвашимися адептами биологического пола. Скоро интерпол прибудет и сюда, чтобы принять твердые меры для обеспечения защиты от возможных преступных гостей. Так что, господин Мэр, к сожалению, я должен попросить вас немедленно отправиться в штаб-квартиру полиции. Хоть у нас тут остается уже немного времени, но я все же уверен, что мы еще дождемся вашего возвращения перед отъездом.
-- Но как я узнаю о результатах тестирования моей дочери? – спросил с некоторым беспокойством Лон Грен.
--Ну, об успехах Ассоль мы вас, разумеется, известим.
Вскоре после того, как Лон удалился, вернулись доктор и Ассоль. Оба улыбались какой-то шутке, которую весело рассказывал доктор, пока они шли по коридору.
-- Ну я вижу, моя дорогая, -- заговорил Ди Лонг, что вы остались довольны своим новым опытом. Да как же может быть иначе? Подумать о своих заветных желаниях, причем имея твердое убеждение, что есть кому помочь не только ясно осознать их, но и осуществить. Это ли не поднимет настроение!
Затем он предложил было провести тестирование с двумя другими студентами, а потом уже обсудить все результаты целиком, но у него опять зазвонил мобильный. После короткого разговора он извинился перед присутствующими, что чрезвычайно важный вопрос требует его немедленного внимания, что это, впрочем, займет не более пяти минут, попросил всех подождать и вдвоем с главным доктором отошел к окну, где их никто не мог слышать.
-- Ну что же за день сегодня такой! – заговорил он тихо. -- Мне сообщают, что сейсмические станции, с утра ведущие пристальные наблюдения над островом, недавно зафиксировали довольно сильные излучения. Вулкан активизируется. К сожалению, ситуация может стать критической, так что придется организовать эвакуацию. Пока это еще проверяется. Но, как полагает мой корреспондент, официальное сообщение последует через 20-30 минут, и сами понимаете, что тут сразу начнется. У нас нет времени на полноценный эксперимент.
-- Но вы же понимаете, -- отвечал доктор, -- мы не можем вернуться без результатов. Как вы помните, по независящим от нас причинам, наша прошлая поездка была практически сорвана. У нас на руках колоссальный бизнес. Держатели контрольного пакета акций не простят нам второго фиаско.
-- Что же вы предлагаете, доктор?
-- Придется отложить других кандидатов. Но эту девицу надо довести до конца, во что бы то ни стало до конца. Операция должна начаться немедленно, до начала эвакуации. И в конечном счете суматоха, которая потом начнется, нам только на руку. Девочка легко потдается гипнозу. Я проверил.
Ди Лонг кивнул, и вернувшись к ожидавшим его, заговорил:
--- Дорогие коллеги и сотрудники. К нашему большому сожалению, срочные дела вынуждают нас сократить свой визит. Поэтому мы не сможем сегодня помочь осуществлению заветных желаний других студентов, но лишь постараемся сделать, что в наших скромных силах, для этой очаровательной девушки, раз уж мы начали с ней работать. Попрошу членов Родительского Совета пройти с нами в кабинет для приема делегаций, который дирекция любезно предоставила в наше распоряжение, для краткого обсуждения наших возможностей. Надеюсь встретить остальных коллег через полчаса в ресторане, за ланчем.
Когда Ди Лонг, доктор, Ассоль, Би и Си Кинги и несколько других членов делегации и Родительского Совета оказались в кабинете за закрытыми дверями, Ди Лонг пригласил Ассоль сесть в мягкое кресло в центре, и когда все остальные расселись по свободным стульям, сказал:
-- Ассоль, поздравляю тебя. Наша аппаратура убедительно выявила твое непременное желание к смене биологического пола. И хоть мы и очень спешим, мы рады предложить тебе исполнить твою заветную мечту немедленно. Мы абсолютно уверены в разработках наших технологий искусственного интеллекта, так что тут не может быть никаких сомнений. Да и Си и Ди Кинги подтвердили, что ты с интересом обсуждала с ними такую возможность на занятиях по психологии, так что для них совсем не был бы неожиданностью такой результат тестирования. Однако, прежде чем осуществить твою мечту, нам, разумеется, необходимо, чтобы ты сама, в присутствии свидетелей, подтвердила это свое желание.
Ассоль с глубочайшим удивлением и страхом поглядела на Ди Лонга, а затем огляделась вокруг, ища взором отца. Но его не было. Она почти уже было открыла рот, чтобы резко отмести все суждения тестирования, как полнейшую глупость. Но неожиданно поймала не себе внимательный взор доктора, оказавшегося на стуле рядом. Чужеродной волей проник его взгяд глубоко в подкорку ее мозга и парализовал ее мысли и чувства. Она вздохнула, слегка зевнула и потом уже почти бессознательно, но четко и ясно, признесла:
-- Да, все верно, я мечтаю иметь универсальный пол Альфа-Омега.
Ди Лонг зааплодирвал, и все присоединились к нему.
-- Ну я же говорил, -- воскликнул он, -- наши технологии абсолютно надежны. Браво нашим выдающимся ученым! И успеха Ассоль в ее новой увлекательной жизни! Доктор, вы можете сразу приступить к работе.
Минут через 15 Ассоль уже лежала на операционном столе в полузабытьи от уколов наркоза. Последний укол окончательно отключил ее сознание, и когда длинные металлические иглы вонзились с нескольких сторон в ее упругое молодое тело, она уже ничего не ощутила.
4. Посланцы Авраама
Лон пробыл в полиции более часа. В присутствии ключевых представителей общественности и полиции острова, капитан интерпола кратко обрисовал ситуацию, указал, что по некоторым данным злоумышленники могли искать убежище здесь, и призвал ко всеобщей бдительности.
-- В вашем городке почти все друг друга знают, -- отметил он. -- Если обратите внимание на незнакомых, хоть чем-то подозрительных личностей, то пожалуйста, сразу звоните по моему личному номеру.
Впрочем, видно было по лицам собравшихся, что все уже думают о возможной эвакуации (еще до ее официального объявления грозные слухи стали быстро разноситься среди жителей), и дополнительные проблемы с поисками каких-то бунтовщиков с другого острова, никого серьезно не затронули. Наконец, распустив всех и оставшись наедине с Лоном, капитан сказал ему:
-- Господин Мэр, у меня есть дополнительные соображения, которые я, по разным причинам, решил не делать общим достоянием. По нашим данным, преступники, которых мы ищем, могут быть православными монахами. Они гостили два дня перед бунтом у настоятеля монастыря, напротив которого строился памятник Альфа-Омега и лаборатория, и, по многим добытым свидетельствам, именно они держали в руках все нити подготовки и организации беспорядков. Естественно предположить, что, оказавшись здесь, они будуь искать приюта у христиан, и, в первую очередь, православных. Не могли бы вы вспомнить, есть ли в вашем городе убежденные приверженцы православной веры?
Лон задумался. Ему сразу пришла в голову Элен Шмиц из отделения лингвистики. Он относился к ней с большим уважением и симпатией. Их редкие беседы и небольшие споры свидетельствовали о глубоком уме. А в ее взглядах светилась неподдельная доброта. Ему казалось, что ее подчас остроумные аргументы исходили из какого-то глубокого внутреннего источника, сокрытого от посторонних глаз. Она была православная, он это знал. Но неужели она могла укрывать террористов? Но так ли все это? Какой-то червячок сомнения в верности его жизненного пути и тех принципов, которые он так настойчиво защищал, в последнее время стал иногда подсасывать его душу. Как он вдруг сегодня внутренне испугался за Ассоль, когда говорили о новых технологиях трансгендерной инженерии, привезенных на остров. А эти люди не хотели памятника этому новому монстру (он поймал себе на мысли, что впервые этот эпитет вдруг выскочил в его голове в таком контексте). Разве их нельзя понять?
Наблюдавший за ним капитан полиции не мог знать, о чем он думает, но сама сосредоточенная задумчивость подсказывала, что в голове у Лона шла напряженная работа, и работа эта была связана с обработкой важной информации. И он сказал:
-- Вы понимаете, господин Мэр, насколько серьезны проблемы борьбы с террористами. Представьте, что могут натворить преступники особенно сейчас, во всеобщей суматохе эвакуации. У вас ведь здесь тоже семья.
-- Да, --ответил ему мысленно Лон. – Сейчас не время вникать в тонкости. – У меня семья. Надо думать об эвакуации, а не укрывать террористов. – И он сказал:
-- У нас в Колледже преподает некая Элен Шмиц, она русская православная. Ни за что бы, впрочем, не подумал, чтобы она укрывала террористов. Но можете съездить к ней на всякий случай. У нее сегодня – свободный день.
Вскоре после этого разговора полицейская машина подрулила к дому Шмицев, стоявшему чуть в стороне от дороги, за небольшой лужайкой и парой дубов, прикрывавших большую часть дома своей густой листвой. Трое полицейских в форме позвонили в дверь. Дверь открылась не сразу, им даже пришлось позвонить дважды. Когда же она открылась, на пороге стояла женщина лет сорока. Это была Элен Шмиц. Лицо ее было взволновано, в нем явно читался испуг.
--Разрешите, полиция, –внушительно сказал сержант, входя в дом. За небольшим коридором виднелась просторная кухня. На столе стоял кувшин с вином и тарелка с нарезаными ломтями хлеба. – У вас гости, – осведомился сержант?
--Какие еще гости, Сержант? – вдруг затараторила хозяйка. -- Все жители в панике. Вы ведь пришли специально предупредить о готовящейся эвакуации? Да мы уже все знаем. Вот как раз вещи начала собирать, -- и она неопределенно махнула рукой внутрь дома. –Да вот сын из Колледжа еще не вернулся. Я не знаю, что делать, хоть беги да ищи его! Что же это делается, Сержант? Неужели это правда, что весь остров зальет лавой?
-- Это вы от страха пьете вино в одиночестве?—спросил сержант каким-то неуверенным, то ли сочувственным, то ли язвительным тоном.
-- Да, разумеется. Вы знаете, это очень успокаивает в трудную минуту. Он ведь дымит, дымит! Я как услышала про все эти ужасы, так прямо не знала с чего начать. Может быть, и вы перехватите по стаканчику. Вино у меня отличное, а у вас, я представляю, столько теперь работы!
-- Послушайте, мы ищем трех подозреваемых в совершении серьезных преступлений. Преступники предположительно одеты в монашеский наряд, и, по нашим данным, могли скрыться в вашем доме.
-- Да что вы говорите, какой ужас, – опять затараторила хозяйка, -- этого мне еще только не хватало. Итак скоро все сгорим, а тут еще убийцы по острову прячутся. Да как же вы такое допустили, Сержант?
-- Позвольте, госпожа Шмиц, мы посмотрим помещение?
-- Ну разумеется, идите. Ищите, ловите этих извергов! Защитите от них меня и моего сына.
Она была очень убедительна. Быстро пробежав по комнатам и заглянув в стеные шкафы, полицейские извинились и стали прощаться.
-- Как, вы теперь уходите? Испугали меня до смерти и оставляете одну!
-- Если кто-то чужой появится, немедленно звоните, -- сказал сержант, -- Вот мой прямой телефон. Мы сразу же приедем.
С этим они удалились. Когда машина отъехала, она отодвинула половицу, открывшую вход в подвал и прошептала. – Всё, уехали, Слава Богу. Вылезайте. Хотя постойте.
Легкий новый шум колес на улице заставил ее насторожиться. Но взглянув за окно, она увидела Лота.
-- А, это ты наконец –то. Заходи, сынок.
-- Тут была полиция? Они что, у нас искали террористов?!
-- И правильно, что искали, Да вот не нашли, -- сказала она смеясь. В это время из под пола медленно вылезли двое мужчин в черных рясах и приветствовали Лота. И мать сказаа ему:
-- Это отец Михаил и отец Гавриил, посланцы дяди Авраама, настоятеля монастыря на соседнем острове. Ты наверняка помнишь его, мы когда-то там гостили. Он снабдил их отличной быстроходной лодкой с парусами и мотором, чтобы мы могли побыстрее убраться от сюда. Они, разумеется, никакие не террористы. Они лишь выказали возмущение против постановки статуи Альфа-Омега напротив православного монастыря.
-- Если бы вы только видели это чудовище! -- сказал отец Михаил. – Почти что бафомет тамплиеров! Ведь эта идея соединения полов, а лучше бы сказать всего букета человеческих грехов в едином универсальном нечеловеке с полузвериной мордой, красной нитью проходила через многие поколения мистиков -оккультистов. И вот этой дикой идее теперь дана реальная жизнь! И они нарочито выставили эту мерзость перед воротами монастыря. Дескать прячьтесь с вашей верой за его стенами. А вне стен миром будут править нелюди!
-- А твоя мать -- прирожденная артистка, -- обратился он потом к Лоту с шутливой улыбкой, и добавил опять серьезно: -- Благодарим, сестра Елена, за гостепреимный кров и за мужество.
--Ну это теперь в прошлом, -- ответила она. -- Нам надо собираться, Ло. Колледж Содома и Гоморры будет, видимо, сожжен до тла, как ему, впрочем и положено. Да, видно и весь наш остров. По крайней мере западная часть. А когда город сгорит, то и здесь нам уже нечего будет делать. Так что собирайся.
-- Нет, мама. Я только забежал узнать, как ты. Там остались мои друзья. Я не могу их так просто бросить.
-- Друзья, -- улыбнулась мать. – Ты хочешь сказать Заря и Ассоль. Но у них свои семьи, Ло.
-- Мам, я должен узнать что с ними.
-- Сестра Елена, не держи его, -- раздался спокойный голос монаха. – Он должен идти. Иди, Лот. Мы будем ждать. Но торопись. Острову недолго осталось жить. Гроза начнется к ночи, но подземный огонь засветится сильнее молний.
Как в подтверждение его слов, земля заходила у них под ногами, что уже не раз случалось в этот злосчастный день. Лот махнул им рукой и выбежал за дверь.
5. Одноногий пират и живая смерть
У Дон был день практики в лаборатории, и после двух общих уроков она устремилась туда. В главном холле она застала профессора Сильвера. Недавно он сломал ногу и теперь ковылял в гипсе, опираясь на костыль. Это впрочем никак не умеряло его буйной энергии. Атмосфера в лаборатории была необычная. Вокруг сновали сотрудники с какими-то ящикаим, и Сильвер бодро отдавал распоряжения.
Сильвера обожали его ученики и сотрудники. Со своей уникальной памятью и эрудицией, он не только зачаровывал их лекциями и опытами по биологии, но подчас увлекал заманчивыми рассказами по мировой истории, литературе, политике. Его речи дышали яркостью и оригиналностью. Он любил называть себя новым Прометеем и поощрял сотрудников обращаться к нему именно с этим именем, или кратко Пром, а не «скучным безликим именем, данным мне при рождении».
-- Прометей принес людям огонь, то есть средство зашиты от врагов видимых: зверей, холода и голода, -- сказал он однажды. -- А я несу людям средство защиты от врагов невидимых: вирусов и микробов. Генно –вирусная инженерия позволит людям практически избавиться от болезней и других немощей организма. Освобожденное от телесных болячек, человечество объединится, не будет национальных границ, а только всеобщее неудержимое стремлении к достижению бесконечно расширяемых границ познания. Мы достигнем степени социального развития, близкого к предугаданному в великолепном романе русского фантаста Ивана Ефремова «Туманность Андромеды».
Увидев Дон, Прометей сразу подошел к ней:
-- Хорошо, что ты пришла. Не удивляйся суете вокруг. Видишь ли, у нас большая неприятность. Как ты видела, наш старичок сильно запыхтел. Имеется опасность серьезного извержения. Это пока непроверенные данные. Но если они подтвердятся, то времени на полноценную эвакуацию лаборатории не будет. Так что я распорядился подготовить к вывозу лишь наиболее ценные вещи. Пугающие слухи ползут через мобильники, людям уже не до работы. Так что сегодня общих занятий не будет. Я прошу задержаться тебя и Ганса. Надеюсь, вы поможете мне завершить один важный эксперимент.
Ганс был одним из постоянных ассистентов Прометея Сильвера. Когда они остались втроем, Прометей сказал:
--Дон, ты знаешь, я всегда считал тебя самой перспективной моей ученицей. Я даже посвящал тебя в некотоые секреты, которые, строго говоря, не должен был сообщать, пока на тебя не был оформлен официалный допуск, необходимый для полноценной работы в лаборатории. Кому много дано, с того и много спросится. Я сделаю из тебя звезду биологии, но сейчас хочу попросить принять, так сказать, живое участие в эксперименте. Ты слышала про недавние разговоры о неизвестно откуда взявшейся красной смерти, эпидемии которой неожиданно вспыхнули в разных концах земного шара. Ну, думаю, не для всех ее появление стало полной неожиданностью, но не об этом речь. По имеющимся у меня образцам, я приготовил сыворотку с некоторыми неживыми обрубками вируса. И мне важно посмотреть, как человеческая кровь будет на них реагировать, сможет ли она их распознать. Я вколол сыворотку себе, и результаты получились весьма обнадеживающие. Но для контроля мне нужен по крайней мере еще один опыт. Безопасность я тебе гарантирую. Согласишься ли ты мне помочь? Если придется заниматься переездами, то исследование отложится надолго, а чтобы эффективнее бороться с эпидемией, очень хотелось бы получить результаты пораньше.
-- Прометей, сказала не раздумывая Дон. -- Я верю вам и вашему гению. Вы не раз говорили нам, что настоящий ученый должен проводить эксперименты на себе самом, прежде чем предлагать их людям. Я готова.
-- Спасибо, Дон. – Я не ошибся в тебе. Садись в это кресло. Я быстренько все приготовлю. Ганс поассистирует.
После довольно долгого укола с медленным впрыскиванием сыворотки в кровь, Дон почувствовала наваливающуюся на нее глубокую усталось.
-- Да, да, – сказал Прометей, -- отдохни теперь полчасика. Можешь даже немного вздремнуть.
Дон действительно задремала, но, видимо, ненадолго. Постепенно она стала различать слова разговора, который вели Прометей и Ганс.
-- Тише, Пром, она ведь скоро проснется, -- говорил Ганс.
-- Это уже не важно. Дело сделано. Как там у Агаты Кристи? Ни боги, ни дьяволы не могут помешать расследованию, которое ведет Эркюль Пуарро. Так и ни боги, ни дьяволы не могут помешать исследованию, которое ведет профессор Прометей. И даже этот ни с того ни сего свалившийся на нас вулкан (тоже мне, вестник неотвратимой судбы!), который собирается вывернуть на нас содержимое своего восполенного желудка, не может мне помешать. Все предусмотрено, даже природные катаклизмы.
-- Что ты скрыл от нас? Что ты на самом деле ей вколол?
-- Мое великое изобретение – плод многих бессонных ночей гения. Внесенный в нее вирус имеет гинетическую структуру, которая распознает этносы. Он очень заразен, и почти смертелен. Но передается и воспринимается только определенными этносами. Для первого опыта нужно было хотя бы два различных народа. Для начала я выбрал русских и иранцев. Китайцы пока на очереди. При встрече с Дон они будут заражаться и передавать далее болезнь своим соплеменникам. К сожалению, я не успел довести дело до совершенства. Так что отдельные представители других этносов тоже смогут заражаться и умирать. Но это малые цифры. С точки зрения глобальной статистики они не играют роли.
-- Пром, что ты? Это черезчур даже для шутки.
-- Никаких шуток, Ганс. Я открыл способ истребить все лишнее на Земле, без бомб и войн, чисто и эффективно. Все, что непокорно демократической западной цивилизации объективно препятствует целенаправленному развитию человечества, и значит, не имеет права на жизнь.
-- Ты сумасшедший, Пром, -- сказал Ганс, похолодевшим от ужаса голосом. – И я уверен, что и американский народ, частью которого ты являешься, и за который ты вроде бы стараешься, не поддержит тебя в своем большинстве.
-- Американский народ в своем большинстве так же туп и убог, как и все другие народы. Но глупое большинства всегда было и будет ведомо меньшинством лидеров и истинных мыслителей.
-- Пром, но ты же сам всегда восхищался русской литературой, да и персидской поэзией. Как же тебе в голову пришло уничтожить эти народы, носители великой культуры?
-- Ганс, мне смешно с тобой говорить. Когда Кортес с кучкой своих головорезов впервые увидел с перевала чудесный вид раскинувшейся перед ним столицы Мехико, утопающей в живописнейших садах, озерах и каналах, с храмами и пирамидами, то он пришел в восторг неописуемый, можешь в этом не сомневаться. И что он подумал далее? Будет мое, или я это разрушу. Ха-ха, он не был наивным идиотом вроде тебя. И разрушил, почти все. А что осталось, то сделал своим. А когда великий македонский конкистадор разрушал древние Тир и Персеполь, разве он не оценил красоту их и величие? Но мы будем более бережливыми. Не беспокойся, все великие достижение вымерших народов мы сохраним в копилку объединенного человечества.
-- Но я уверен, что никакие политические лидеры не могли дать тебе приказ творить такое!
-- Разумеется, не могли. Давая официальные санкции на массовое истребление, можно крепко испортить репутацию. Талант политического лидера -- суметь дать установку, намек, если хочешь, понятный тем, кто имеет уши, чтобы услышать. А дело гражданина, имеющего такие уши, а также талант и волю к исполнению, -- исполнить. Впрочем, сейчас все «намеки» крайне прозрачны. Все западные политики наперебой кричат, что Россия – это критическая угроза, это наш давний враг, это спонсор терроризма и т.д. Разве это не ясный призыв к тому, что эту угрозу желательно было бы как-нибудь убрать с горизонта? И тоже с Ираном или Китаем.
Прометей говорил со все возрастающим увлечением. Давно сложившиеся внутри него, но не высказанные вслух, мысли, теперь рвались наружу. Уже ничего не надо было скрывать:
-- Когда-то давно я слышал лекцию одного нобелевского лауреата по экономике. Он сказал, что есть такой математический результат, понимаешь, Ганс, математический результат, называемой теоремой о диктаторе, что самосогласованое системное управление всякой системой возможно лишь единой волей. В качестве успешного правителя он приводил знаменитого Персидского царя Кира. А в результате заключил, что управлять современным миром должны США. И он был тысячу раз прав! И потому те, кто безответсвенно разглагольствует о многополярном мире, объективно есть пособники хаоса. Те национальные лидеры, которые хотят управлять своей страной в интересах США, должны быть всеми средствами поддержаны, а те, которые смеют управлять своим народом в интересах своего народа, должны быть объявлены диктаторами, хранителями смертельного оружия, опасного для человечества и т.д. Их страны должны быть ввергнуты в нищету и хаос. Тогда их народы начнут бороться за теплое место под нашим крылом. Древний Рим требовал от подчиненных территорий рабов и гладиаторов. У нас же все гуманно. Мы только используем природные богатсва, привлекаем в метрополию национальные таланты и требуем безоговорочной поддержки нашей политики на всех международных площадках.
Ганс смотрел на него, как зачарованый, открыв рот. Прометей закурил самокрутку, и спокойно продолжил:
-- Вот и фантаст Иван Ефремов, создавший замечательно яркую утопию будущего в своей «Туманности Андромеды», прекрасно понимал необходимость управления человечеством из единого центра. Однако, хоть и очень красиво у него получилось, но абсолютно нереально. Не могут все люди быть одиноково благородны просто так, по собственной внутренней инициативе. Поэтому величайший русский мыслитель Достоевский и высказался устами Ивана Карамазова, что, если нет Бога, то все позволено, и потому общество не может состоять из одних благородных людей, мечтающих только о благе всего человечества, как у Ефремова. Если все будет позволено, так на Земле вместо людей останутся одни Альфа-Омеги. А вот великий инквизитор великого Достоевского – это есть образ реального великого правителя. Все должно быть подчинено единой воле. Так мы и будет строить будущее. Разумеется, такое строительство не может быть делом рук хлипких филосовствующих интеллигентов, вроде Раскольникова того же Достоевского, который, в качестве проверки своей потенциальной Наполеоновской твердости, зарубил двух женщин, и после того ни на что уже не был способен, как только скулить и киснуть. Мы не такие. Вспомни сына волка Джека Лондона. У нас в крови – воля к власти, решимость победить или умереть.
-- И потом, -- продолжал он. – Проблема перенаселения планеты очевидна каждому. Если люди не научатся сами разрежать его, то это все равно сделают войны и естественные эпидемии. Мы же сделаем это системно, точечно и демократично. Ангелы смерти, вроде Дон, отправятся ни кем не узнаные на глобальную расчистку Земли. Своего рода новые ниндзя, без мечей и кинжалов.
--Демократично? -- переспросил Ганс.
-- Все, что делается во имя нашей демократии, демократично по определению. Цель оправдывает средства, Ганс. Эта аксиома Макиавелли, на которой учились все выдающиеся политики. А цель у нас великая.
В это время Дон встала с кресла и сказала голосом, дрожавшим от волнения:
--Пром, -- что ты тут наговорил? Да что ты сделал со мной наконец?
-- Дон, ты всегда хотела быть моей ученицей и продолжать мое дело. Все так и будет. Послушайте, дети мои, обратился он уже к обоим. – В лаборатории никого нет. Скоро начнется извержение, и все тут накроет лавой. Уже идет эвакуация острова. Я отпустил всех сотрудников. Однако здесь есть секретное подземелье. Там все готово для жизни 3-х, 4-х людей на несколько месяцев, и там мы сможем продолжить исследования. Приглашаю вас присоединиться и разделить мои труды. Обращаюсь в основном к тебе, Ганс. У Дон-то и нет уже особого выбора. Выйдя сейчас на свет без меня, она понесет смерть многим своим друзьям. Ибо моя сыворотка еще требует доработки, и я пока неуверен, скольким ты принесешь смерть, Дон. Пока я не могу гарантировать, что это будет только твой приятель Лот и его русская мать, да и несколько твоих иранских друзей из Колледжа. Круг зараженных может стать гораздо шире. Но здесь мы спокойно доведем разработки до совершенства. Во власти есть люди, которые знают о моих исследованиях и поддерживают их. Так что рано или поздно нас раскопают.
-- Нет, -- закричал Ганс, --Ты просто маньяк, ты массовый убийца, и черт меня подери, если я приму участие в твоих преступлениях. Я сейчас же, слышишь, сейчас же, пойду и расскажу полиции и журналистам о том, что ты тут творишь.
-- Ганс, не делай глупостей. Ты всегда был понятливым и спокойным сотрудником. Под моим руководством, под руководством Прометея, несущего новый огонь миру, тебя ждет впереди блестящая карьера.
-- Ты не Прометей! Ты Сильвер, Джон Сильвер-- одноногий пират. Будь ты проклят.
И он повернулся к выходу.
-- Что ж, ты сказал это, —пробормотал Сильвер. —Каждому – по вере его, пират так пират.
И перехватив правой рукой свой костыль, он метнул его Гансу в спину, метко вонзив его между лопатками. Ганс упал и забился в болевых судорогах.
-- Ладно, не мучайся, -- произнес Сильвер и, вытащив пистолет, дважды выстрелил Гансу в голову. –Странный ты человек. Ты же читал «Остров сокровищ». Ты же знал, чем кончаются ссоры с одноногим пиратом. Или ты думал, что я не посмею? Дурак!
-- Ты и меня пристрелишь, негодяй? - заричала Дон, бросаясь на Сильвера с кулаками.
-- Ну что ты, ну что ты, моя девочка – сказал он, отбиваясь выставленными вперед руками. – Да успокойся, пожалуйста. Ты можешь уйти, если хочешь. Но если ты попробуешь кому-то что- то рассказать, то тебе никто не поверит. А приехать сюда полиция уже не успеет. Пойди погуляй и проветрись перед долгой жизнью под землей. Подумай и прими, что у тебя нет другого выхода, как продолжить работу со мной. Я буду ждать тебя у нижнего входа не более получаса. Если не вернешься, что ж, твой выбор, ты будешь щедрой рукой разносить смерть направо и налево, и люди не скоро догадаются, что ты являешься ее причиной. Моя сыворотка изготовлена по кодам твоих генов. Кровь будет долго поддерживать концентрацию вирусов на определенном уровне, не вредном для твоего здоровья. И только я, только я, смогу помочь тебе хоть как-то упорядочить то истребление, которое ты будешь нести людям. Иди. Я знаю, что ты вернешься.
6. Прощание с друзьями
Возвратившись из дома в Колледж, Лот увидел над входом новую красочную табличку «Колледж Содома и Гоморры». Однако люди вокруг были заняты другим. Колледж готовился к эвакуации. Прошло несколько времени, пока Лоту удалось наконец получить от кого-то справку о том, что у Ассоль была трасгендерная операция, которая недавно закончилась, и что она лежит в палате медицинском отделения, ожидая погрузки на корабль. Однако у палаты его остановили.
--Ей нужен покой после операции. Доктор никого не велел впускать, -- сказал хорошо знакомый ему охранник, стоявший у двери палаты.
-- Умоляю вас, -- воскликнул Лот, -- Вы знаете, что мы были близкими друзьями. Впустите хоть попрощаться. Мы же все теперь разъезжаемся.
-- Ладно, только быстро. Даю тебе 5 минут, чтобы доктор тебя тут не застал.
Лот вошел в палату и едва удержался от крика ужаса. Ассоль лежала на кровати, накрытая одеялом. Лицо ее было изуродовано. Глаза были все те же, родные и близкие, но из того места, где должен был быть нос, вырастала розовая сужающаяся на конце трубочка около 10 см длины, вблизи более походящая на щупальце осьминога, чем на слоновый хобот, с другой же стороны приводящая на память нос Пинокио. Маленькие рожки торчали со лба над глазами.
Он осторожно прибизился к ней, и взгляды их встретились. Безнадежная неизбывная тоска сквозила в ее взоре, и Лот опустил глаза.
-- Зачем ты пришел, Ло, -- спросила она слабым голосом. – из любопытства посмотреть, во что я превратилась, в этакую Медузу-Горгону?
Слова застряли у него в глотке, и он опять с ужасом вперился в нее взглядом.
--Ладно, извини, знаю что не из пустого любопытства. Даже лучше, что ты сразу пришел. Простимся теперь навсегда, и постарайся забыть меня поскорее.
-- Как забыть, Ассоль. Почему надо прощаться? Да как же это все было допущено, без согласия твоего и родителей?! Но чтобы ни сделали с тобой, ничто не должно разрушить нашу нерушимую близость. Да и ведь все это можно исправить, ну хотя бы почти исправить. Я подам в суд, я найду лучших врачей.
Из под одеяла высунулся пушистый мягкий хвостик и осторжно коснулся его руки. При этом прикосновении он ощутил глубокую нежность, сочетавшуюяся с отталкивающей неестественностью чего-то страшного, глубоко чужеродного. Лот непроизвольно отдернул руку.
-- Вот тебе и нерушимая близость, -- сказала она с горькой усмешкой. – Но дело-то не в этих финтифлюшках, которые, может быть, действительно еще можно было бы убрать. Все гораздо серьезнее, Ло. У меня теперь пол Альфа-Омега, усовершенствованный, с управляемыми извне чипами. Так что, когда надо будет, для любого судьи и официального лица я всегда буду подтверждать, что все было сделано добровольно и по моему желанию. Да и не только для судьи. Доктор уже сообщил мне, что я предназначена быть живой рекламой для их бизнеса, то есть для крупных фирм по конструкции и совершенствованию полов. Я буду привлекать к этому бизнесу внимание людей, а значит и деньги, очень большие деньги, Ло. Я стану рекламным эталоном новой красоты моделируемых человеческих тел. Доктор обещал мне беззаботную жизнь, при условии, конечно, что я буду играть предназначенную мне роль. Он также мягко намекнул, что с моими вживленными чипами у них много средств, чтобы, при необходимости, наказывать меня за непослушание, или углублять роботизацию моего мозга и тела. Думаю, что система контроля будет скоро отлажена, так что, наверное, ты слышишь последнюю искреннюю речь существа, когда-то бывшего девушкой Ассолью. Иди теперь, Ло. И больше не думай обо мне.
Свинцовой тяжестью наваливалось на сердце Лоту сознание действительной безнадежности ситуации. И все же, пытаясь ухватиться за мелькавшие в голове соломинки, он сказал:
-- Ассоль, но ведь что-то же можно сделать. Я найду способ выкрасть тебя из рук этих бандитов. А до того я буду рядом с тобой, поддержу тебя, как смогу.
-- Нет, Ло. Меня уже нельзя починить, пойми это и прими. Я – это уже не я. Это что-то совсем совсем другое. И это совсем другое будет уверенно вытеснять из моего тела и души все то, что еще осталось от твоей подруги Ассоль. Пойми же и то, что твое присутсвие будет только горше терзать меня воспоимнанием о нашем столь скоро промчавшемся детстве, о моей несостоявшейся невозможной любви к тебе, о незбывшихся алых парусах. Иди, Ло, оставь меня навсегда. Молю тебя. Иди своей дорогой. Уезжай в страну, где еще живы мораль Божественная и право сынов человеческих. Молю тебя, и не надо больше слов.
Лот вышел на улицу, пошатываясь, как пьяный. Проходя, он заметил Лона Грена, сидящего на кресле в приемной, закрыв лицо руками. Услышав шаги Лота, он опустил руки и посмотрел на него:
-- Ты видел, Лот! Ты видел! Впрочем, все правильно. Я все думал, ... когда тебе или ему, только не мне! А так не бывает. Я – дурак, дурак, дурак!
Он опять закрыл лицо руками. Вокруг уже полным ходом шли приготовления к эвакуации. Приборы, инструменты, пакеты с лекарствами грузили на грузовики, курсировавшие между Нижним городом и портом. А Лот направился к биологической лаборатории. «Теперь бы только найти Заринку», думал он. Он знал, что сегодня – день ее практики, которую она никогда не пропускала. Вскоре он действительно увидел ее, бредущую в нерешительности прочь от лаборатории, и радостно устремился ей навстречу.
-- Заринка, дорогая моя, куда ты пропала? Надо срочно уходить со скалистой части. Говорят, что скоро тут все снесет вулканом – громко говорил он, быстро приближаясь к ней.
-- Стой! – крикнула она, выставляя вперед руки, и Лот невольно остановился. Вот он стоял перед ней, такой любимый и такой далекий теперь для нее мальчик.
– Не приближайся ко мне. Иди к своим. Я сама скоро вернусь, -- пробормотала она.
-- Заринка, я не уйду без тебя. Давай будем вместе в этот недобрый час. Как хочешь, я ни за что тебя не брошу. Ты же мне теперь самое родное существо. Да ты ведь, может быть, еще не знаешь, что случилось с Ассоль! Мне о многом надо говорить с тобой. Тут творятся страшные преступления. Давай вместе покинем этот проклятый остров. Если у тебя остались какие-то дела, я помогу. Да я в огонь за тебя полезу! Заря, ты же это знаешь!
Он опять сделал шаг ей навстречу. Искрящаяся в его взгляде чистая жертвенная любовь вывела ее из оцепенения и дала силы принять решение, то единственное решение, которое она, видимо, должна была принять. Она бросила на него прощальный взгляд, стараясь запечатлеть в памяти свет его любви, чтобы черпать в нем силы там, за страшной чертой, в ее непроглядном темном будущем. И изменившимся срывающимся голосом она закричала:
-- Убирайся, Лот. Чтобы я никогда, слышишь, никогда тебя больше не видела! Я тебя ненавижу! – Она остановилась, подбирая слова. Взглянув на его смущенное растеряное недоверчивое лицо, она поняла, что нужно ударить жестче. Но подходящие выражения плохо складывадись в уме, тем более что сказать-то надо было быстро и сразить наповал. И ломаным голосом она опять закричала, путаясь в мыслях и с трудом подбирая слова:
-- Я ненавижу тебя всем сердцем. Я проклянаю тебя и твою русскую мамашу. Я ненавижу вашу гнусную русскую культуру. Я кляну все наши детские встречи и игры. Да подыхайте вы все, горите пламенем. Я требую, чтобы ты забыл обо мне раз и навсегда. Если еще попадешься мне на глаза, я прокляну тебя и весь твой род окончательно именем твоего Бога и моего Дьявола.
Резко повернувшись, она медленно двинулась назад. Но потом ноги понесли ее быстрее, так что она уже бегом мчалась к дверям подземелья. Двери были открыты, и на пороге стоял Прометей Сильвер, покуривая трубку. Завидев ее, он заулыбался приветливо и злорадно:
-- Я знал, что ты придешь, девочка моя. Мы теперь всегда будем вместе. Ведь ты -- мое самое лучшее творение, а я - твоя единственная надежда. Я еще многому должен тебя научить, и это займет много времени. И когда ты будешь готова, я поведаю тебе все мои секреты, и ты продолжишь мое дело.
-- Как же я ненавижу тебя. Но погоди, я еще найду в себе силы тебя убить.
-- Нет, ты не убьешь меня, пока не постигнешь моё искусство. А за долгие годы учения ты проникнишься ко мне, своему великому учителю, глубоким уважением. И наконец ты полюбишь меня всей страстной душой своей, полюбишь меня, и мои идеалы, и мое дело. Ведь от ненависти до любви – один шаг. И когда мы завершим наше дело, благодарные люди воздвигнут тебе грандиозный памятник, памятник живой благостной смерти с косой, вырубающей зловредные человеческие гены и очищающей человечество от всего лишнего и недостойного, и даже еще до его появления в мир.
-- Что ж, мне тогда придется покончить сразу с нами обоими.
-- Нет, Дон, самоубийство не для тебя. Я уже достаточно хорошо тебя знаю, чтобы быть в том вполне увереным. Ты слишком любишь жизнь, ты слишком самолюбива и честолюбива. Ты всегда мечтала быть в центре внимания, быть объектом поклонения. И все это осуществится, поверь мне. Ты не такая, как все. Как там у русского демона: «к иному ты присуждена, тебя иное ждет страданье, иных восторгов глубина». Мы будем управлять с тобой жизнью и смертью, отчищая человечество от сорняков и возделывая виноградные лозы. Естественный отбор мы заменим научной селекцией. Дай-ка мне руку.
Он быстро надел ей на палец широкое золотое кольцо с гравироваными на нем черными иероглифами. -- Вот, я обручаюсь с тобой кольцом всевластия. Теперь же вперед, вперед в наше будующее!
Заря молча вошла в черные ворота. «Кто б ни были входящие сюда, оставьте здесь надежду навсегда» - как бы звенели у нее в ушах строчки Божественной Комедии Данте. –Однако, -- подумала она, --Ты прав, Пром, я самолюбива и люблю жизнь. Но ты слишком самоуверен. Посмотрим еще, чья возьмет.
Прометей закрыл двери и запер изнутри. От неожиданого подземного толчка камни под ногами зашевелились, как живые. Откуда-то сверху донесся тяжелый гул будто рушашихся каменых стен.
-- Поспешим, -- сказал Прометей. – Нам надо успеть дойти до внутреннего подземелья, прежде чем нас накроет лавой.
Заря начала медленно спускаться вниз по каменным лестницам подземелья.
7. Прощание с домом
После последних слов Дон, Лот вдруг понял ясно, то ли от слов, то ли от выражения ее лица, что это конец, что он действительно никогда не сможет подойти к ней опять. С ней тоже случилось что-то страшное, непоправимое, но что ему вряд ли суждено узнать.
Он около часа бесцельно бродил по городу, все пытаясь осмыслить то немыслимое, что как-то вдруг ни с того ни с сего произошло сегодня, будучи возвещено ему утром легким дымком над вулканом, в ту минуту, когда он самонадеянно подумал, что может предвидеть сегодняшний день, долженствующий быть таким же, как вчера.
Нижний город на глазах пустел. Жители Восточной части уже разошлись, и было видно все меньше народу, занятого дозагрузкой стоявших в порту кораблей. Звук сирены полицейских машин наконец привел его в чувства. В громкоговорители настойчиво требовали всех немедленно покинуть Западную часть острова. С вершины горы все настойчивее и гуще валил дым, сквозь который теперь уже ясно пробивались искры пламени. Быстро темнело, и под лучами уже низко сидевшего солнца зрелище было грозное, но прекрасное. Лот вспомнил о матери и бегом побежал домой. Грохот за его спиной возвестил, что вулкан заработал посерьезному. Мать и монахи ждали его.
-- Теперь мне все равно куда ехать, - сказал он мрачно. Никто не стал его расспрашивать, но всем стало ясно, что все дела его здесь сочтены и закрыты.
-- Собирай свои вещи и пойдем. Мы уже уложили в лодку почти все, что можно было. Она тут недалеко, привязана к берегу в нашем заливчике.
Когда они забрались в лодку и медленно отгребли от берега, было уже темно. Зрелище вокруг было завораживающее. Со всех сторон виднелись лодки и яхты жителей, с фонарями и факелами, на всякий случай отплывших подальше от берега, хотя всех уверяли, что до восточной части острова лава не дойдет. Подальше виднелись более крупные суда. С вулкана медленно стекали вниз узкие алые полоски. Попадая в воду они шипели. Вода бурлила и светилась ярким темнокрасным светом. Во всей картине было что-то космическое. На западе темнели тучи и видимо хлестал дождь, в то время как над ними ярко сиял млечный путь. Вдруг раздался оглушительный грохот. Верхушка вулкана как будто слегка подпрыгнула, затем опрокинулась, и гиганская раскаленная масса хлынула вниз. Перед глазами у ошеломленных зрителей эта масса растекалась и медленно и заливала все то, что еще недавно было их нижним городом, местом встреч, развлечений и работы.
-- Погляди последний раз на остров, Лот, попрощайся со своим детством и отрочеством, и поставим парус -- сказал отец Михаил.
-- Древнему Лоту запрещено было оглядываться на Содом и Гоморру -- с грустной усмешкой заметил Лот.
-- Ничто не повторяется точно, Лот. Как сказал один наш великий филосов, никто не может войти дважды в одну и ту же реку. Да и мы не ангелы Божии. Погляди налево, на жилые районы, на ваши парки и рощи. Там пока еще все сохранилось, только несколько присыпано пеплом. А вся правая сторона залита дымящейся лавой. Но чует мое сердце, что там погребено могучее живое зло, ждущее своего возрождения. Помолимся, и в путь!
-- Куда, отец Михаил?
-- На восток, конечно, навстречу солнцу!