Живи, пока живётся, люби пока сердце бьётся.
Глава первая
В небольшом, уютном, тенистом московском дворике, расположившись с шахматной доской на широкой, видавшей виды, скамейке сидели двое пожилых мужчин и напряжённо думали над очередным ходом. Продвинув вперёд пешку, один из них хитро улыбнулся и тихо спросил:
- вот ты, Егор Степанович, говоришь, что любишь малую родину, а скажи, мил человек, когда последний раз деревеньку свою навещал?
- если честно, то с лёту и не отвечу, Пётр Петрович, на твой вопрос. Годков семь, пожалуй, уже пролетело.
- то-то и оно. Не велика видно твоя любовь к родному краю, где на свет народился и босоногое детство провёл. А я, если год в своих краях не побываю, то на тоску изойдусь. Как будто чего-то важного в организме не хватает. И болеть начинаю чаще.
- тебе проще. Сел на электричку и через пять часов уже в своей деревне чаи с роднёй гоняешь. А мне до малой родины более двух суток приходится добираться. Раньше, когда работал, время экономил. Старался во время отпуска с семьёй на югах побывать, в море покупаться. А сейчас с деньгами не очень-то густо. Да и здоровье стало пошаливать.
- это оно у тебя от того пошаливает, что живёшь одним днём. А ты в будущее загляни, интерес кокой не будь найди. Мотивации тебе, Егор, не хватает.
- может ты и прав. После того, как не стало жены - жизнь стала монотонной и не интересной. Как будто всё что окружает меня не явь, а дурной сон. Я детей и внуков не понимаю, они меня. Для них я динозавр, чудом сохранившийся до настоящего времени. Стараюсь не конфликтовать с ними и делаю вид, что согласен с тем миром, в котором они живут. Хотя сам ни черта в этом мире не понимаю. Не мой этот век. Он меня раздражает и пугает. Боюсь не за себя, а за детей и внуков, которые думают только о деньгах и дальше своего носа ничего не видят. А на земле сейчас происходят такие изменения, что в любую минуту может наступить крах всей многовековой цивилизации, - ответил Егор Степанович и переставил слона в правую сторону доски.
- с такими мыслями, как сегодня у тебя в шахматы не играют. Поэтому, если не возражаешь, предлагаю ничью и мирно разойтись по домам. Меня Настасья уже к обеду ждёт.
Егор Степанович возражать не стал, но домой не пошёл, а попрощавшись с соперником по шахматам до следующего дня, остался сидеть на лавочке.
Тёплый июльский ветерок чуть заметно шевелил листьями деревьев и ласково взъерошивал перья на грудках голубей, весело бегающих по тротуару. Наблюдая за ними, Егор Степанович вдруг вспомнил, как в далёкой юности, они с другом Колькой держали на крышах своих домов разномастных, разноцветных и очень красивых пернатых птиц. От этого воспоминания даже в груди тоскливо заныло. «Эх. Хоть бы денёк ещё раз прожить ту беззаботную и счастливую пору», - невольно подумал он.
Придя в свою двухкомнатную квартиру, в которой уже пять лет жил один, Егор Степанович вскипятил чайник, приготовил два бутерброда из ржаного бездрожжевого хлеба, сливочного масла и докторской колбасы и сел за стол.
Лениво пережёвывая пищу и припевая из бокала мелкими глотками чай, незаметно для себя он вновь углубился мыслями в воспоминания о далёкой юности, родителях и деревне, в которой был самым счастливым человеком на всём белом свете. «Вот старый бродяга, разворошил мне душу, а сам ушёл к своей Настасье под крылышко»,- проворчал недовольно Егор Степанович. Но уже через минуту его осенила мысль: «А что меня сейчас держит в Москве? Дача в аренде, в санаторий только в сентябре путёвку дадут. Самое время съездить на малую родину, навестить всех оставшихся родственников и сходить на кладбище. Теперь, наверное, родительские могилки просели и заросли до неузнаваемости».
Загоревшись этой мыслью, Егор Степанович быстро доел бутерброды, допил чай и, не откладывая в дальний ящик, поехал на Казанский вокзал покупать билеты. Глаза его горели, в движениях появилась уверенность, а со лба скрылись в неизвестном направлении глубокие морщины. Он словно помолодел на десяток лет.
Уже через день, Егор Степанович сидел в купейном вагоне скорого поезда Москва – Новосибирск и ждал отправления.
На конечную для него станцию поезд пришёл в семь часов утра. Егор Степанович вышел из вагона, с жадностью набрал в себя воздуха и, процедив через лёгкие, медленно выдохнул. «Красота! Какой он родной и вкусный. Хлебом и грозой пахнет»,- сделал он вывод и широко улыбнулся.
От железнодорожного вокзала до своей деревни Егор Степанович добирался на рейсовом автобусе и на протяжении всего пути с повышенным интересом всматривался в родные с детства просторы.
Автобус остановился на краю деревни и, высадив часть пассажиров, отправился дальше, в сторону районного центра. Егор Степанович поставил небольшой чемодан на землю и посмотрел в сторону берёзовой рощи, которая высокими и разлапистыми кронами прикрывала землю и всё живое на ней от жары и духоты. Раскинувшийся до речки густой лесной массив во все времена был визитной карточкой деревни и местом встречи молодёжи, надёжно скрывая влюблённые парочки от посторонних глаз. «По-прежнему шумишь? Сколько же тебе лет? Сто? Двести? Мне уже семьдесят, а ты всё такая же, какой я тебя с детства помню. Как хорошо, что приехал и вновь тебя увидел. Кто знает, может в последний раз»,- прошептал Егор Степанович и, подхватив с земли чемодан, медленно пошёл по улице в сторону центра.
Проходя по высокому асфальтированному большаку, Егор Степанович с любопытством заглядывал во двор каждого дома и, напрягая память, вспоминал, кто во время его юности проживал в нём. К его сожалению, сделать это было не просто. В большинстве случаев память отказывала ему.
Свой дом увидел издали. Он чуть выпячивался из общего ряда в сторону улицы и выглядел одиноким. Поравнявшись с ним, Егор Степанович остановился и стал ревностно вглядываться в окна, надеясь увидеть лица нынешних хозяев. Но прошло минут пять, а в окнах так некто и не появился. Он перевёл взгляд на палисадник и внутренний двор, но и там никого не обнаружил. «Ну, здравствуй мой старый добрый дом. Решил навестить тебя. Прости, что давно не виделись. Что-то не вижу твоих нынешних хозяев? Уж больно ты одиноким и сиротливым выглядишь. Словно больной»,- вполголоса произнёс Егор Степанович и замолк. Постояв некоторое время в раздумье, он решительно направился к покосившейся от времени калитке. Но его ждало разочарование – на дверях сеней висел огромный амбарный замок. «Жаль, конечно, что внутрь не попал, но ничего не поделаешь. Может, завтра удастся познакомиться с жильцами»,- подумал Егор Степанович и, вернувшись на улицу, пошагал дальше.
Двоюродная сестра Мария встретила гостя радостными упрёками:
- ты почему телеграмму не дал, что едешь? Я бы хоть приготовилась, как следует. Мы с Володей думали, что ты уже никогда в деревне не появишься.
- хотел сюрприз преподнести. Но если не рада моему приезду, то я ещё сегодня успею на вечерний поезд, - улыбаясь, произнёс Егор Степанович и поцеловался с сестрой.
- так ты тогда хоть чайку попей на обратную дорогу. Путь –то до Москвы не близкий,- пошутила Мария и посерьёзнев, сказала:
- оставляй на крыльце чемодан и ступай в баню. Там после вчерашней парки ещё вода горячая есть. Помойся хорошенько с дороги.
Пока Егор Степанович принимал водные процедуры, Мария хлопотала на летней кухне, собирая праздничный стол по случаю приезда всегда желанного брата. Не меньше жены гостю радовался и её муж – Володя. Получив из рук Марии пятисотрублёвую бумажку, он бегом рванул в сторону сельмага.
- не забудь буханку чёрного купить,- крикнула ему вдогонку жена, но Володя её указание уже не слышал.
За праздничным столом они засиделись допоздна. Вспоминали родителей, родственников, односельчан, школьных товарищей, своё детство, весёлые истории из него и не как не могли наговориться. Уже ближе к полуночи, Егор Степанович сказал:
- хотел зайти в бывший наш дом и познакомиться с новыми хозяевами, но не получилось. На дверях замок и во дворе никого не видно. Кто хоть там сейчас живёт?
- ни кто не живёт. Уже, поди, полгода, как пустует, - ответила Мария.
- как так? Но кому-то он принадлежит?
- жил в нём года три молодой мужчина из приезжих, но не выдержал деревенских трудностей и уехал на родину в Чувашию.
- как только он в нём жил? Весь низ у дома сгнил. В углах дыры, хоть шапку бросай - не застрянет, - вмешался в разговор Володя
- а как его посмотреть? Очень хочется внутрь заглянуть. Я в нём всё- таки более пятнадцати лет прожил. Ностальгия иногда мучает.
- тебе надо к однокашнику обращаться - Фирулёву Василию Ивановичу. Думаю, что это он замок повесил, чтобы пацаны что не будь ни натворили. В деревне уже два дома заброшенных сгорели,- сказала Мария.
- спасибо, что подсказала. Обязательно схожу. Васька всё там – же живёт?
- а где ещё ему жить. Это его родовой дом
- завтра собираюсь на кладбище сходить. Может, и вы ко мне присоединитесь
- обязательно вместе пойдём. Я с родительского дня там не бывала
Утром, сразу после завтрака, захватив лопату и грабли, на мощном мотоцикле «Урал» с коляской они выехали со двора.
Как и предполагал Егор Степанович, могилки его матери и отца выглядели неухоженными. Поняв его взгляд, Мария, словно оправдываясь, сказала:
- с весны не убиралась. Некогда было. То дрова, то огород, а сейчас вот покос подошёл.
- ничего страшного. Наши родители не обидятся. Они на своём горбу испытали все тяготы крестьянской жизни.
Егор Степанович снял пиджак и галстук, закатал повыше у рубашки рукава и стал лопатой срубать вокруг оградки колючие заросли малинника.
Провозившись больше часа, он, наконец, зашёл в оградку, положил на могилки цветы и застыл рядом, низко опустив голову.
«Со свиданием дорогие родители. Это я – ваш сын Егор. Давно вас не навещал, за что прошу прощения. Вы, наверное, удивляетесь, какой я стал старый? Но с этим не чего не поделаешь. Семьдесят годков зимой стукнуло. Уже на двадцать лет тебя отец пережил. Скоро с мамой сравняюсь. Если, конечно, ничего не случится со мной»,- шептал Егор Степанович, глядя на невзрачные таблички с надписями, прибитые к крестам. Невольное исповедание перед родителями продлилось не меньше получаса. Очнулся он от голоса Марии:
- ты что у могилок притих? Подходи к столу, поминать будем наших предков
Егор Степанович машинально дотронулся до отцовского креста и тот завалился набок. «Сгнил. Надо гранитные памятники ставить», - подумал он и, с трудом вернув крест на место, вышел из оградки.
Помянув поимённо всех родственников, покоящихся на деревенском кладбище, они вернулись домой.
Во второй половине дня Егор Степанович решил пройтись по деревне и её окрестностям.
- ты не обижайся брат, но я с тобой не пойду. Картошку окучивать надо, а то ботва уже выросла по колено,- предупредила Мария
- за что обижаться. Я и сам ещё память не потерял.
- ну, вот и хорошо. На ужин тебя ждать будем
Пройдя улицу до конца, Егор Степанович свернул к реке и вдоль её пошёл в сторону берёзовой рощи. Рой паутов и слепней, больно жаля, сопровождал его на протяжении всего пути. «На новенького набросились. Не признают во мне местного жителя»,- подумал Егор Степанович и улыбнулся.
Не останавливаясь на солнечном берегу и не задерживаясь в тенистой роще, он вышел на улицу и направился в сторону центра деревни, где стоял дом его детства.
На этот раз Егор Степанович останавливаться около него не стал, а решил навестить школьного товарища, который проживал через два дома.
Василия Ивановича, а в детстве просто Ваську, он увидел сразу, как только открыл калитку. Тот сидел на деревянной лавке у амбара и отбивал молотком косу на «бабке».
- привет труженик села! На покос собираешься? – произнёс Егор Степанович
Василий Иванович равнодушно посмотрел в его сторону и спокойно ответил:
- здорово «москвич», если не шутишь. Тебя каким ветром занесло в деревню? Недавно видел Марию. Она ничего не сказала о твоём приезде.
- специально не сообщал, чтобы тебя удивить
- меня сейчас уже трудно, чем удивить. Но если честно, то приятно видеть тебя живым и здоровым. Давай хоть обнимемся на радостях,- предложил Василий Иванович и, отодвинув косу в сторону, поднялся навстречу другу.
А потом они пили чай, вспоминали школьные годы и товарищей, которые ещё живы и которых уже не стало.
- давненько ты не приезжал. Наверное, сладкая жизнь в Москве, если малую родину стал забывать,- подковырнул Фирулёв
- спорить не буду. На жизнь мне жаловаться грех. Сыновья выросли, хорошо зарабатывают. Внуки тоже не огорчают. Вот только жена скончалась не вовремя. Пять лет уже, как нет.
- слышал от Марии, что Валентины не стало. Соболезную тебе. В деревню – то зачем приехал? Соскучился или дела какие?
- ностальгия с места сорвала. Кто знает, сколько ещё лет удастся потопать по земле.
- правильно сделал. Теперь у нас один прожитый день за три засчитывать надо. Долго думаешь пробыть в деревне?
- пока не знаю. Недельку погощу, а там видно будет
Проговорив со школьным товарищем часа два, Егор Степанович уж было собрался уходить, как вспомнил, что ключ от замка его дома может быть у Фирулёва
- слушай, Василий, я хотел заглянуть в свой дом, но там двери на замке. Мария сказала, что ты можешь открыть его.
- могу, но только на кой тебе туда заглядывать. Полы сгнили, печь развалилась и брёвна в трёх рядах насквозь худые.
- сам не знаю для чего, но душа требует
- ну, как хочешь. Дам тебе ключ, а ты уж один иди туда.
К дому Егор Степанович подходил с чувством любопытства и внутреннего возбуждения. Прежде чем войти внутрь, он с повышенным вниманием обошёл его вокруг, постучал попавшейся под руку железкой по нижним венцам сруба и открыл ставни. Закончив визуальный осмотр здания, он установил деревянную лестницу напротив лаза на чердак и с большой осторожностью полез вверх, где когда-то держал до двадцати пар красивых голубей.
Забравшись через люк под крышу, Егор Степанович примостился на потолочную балку и притих. «Вот здесь я был счастливым человеком. Какие голуби у меня были! Все голубятники в округе завидовали. А сколько раз воровали?» - подумал он и затянул в нос воздух. «До сих пор пахнет моими питомцами. Даже воркование их слышу».
Внутри дома Егор Степанович пробыл не меньше часа. Рассматривая кухню и горницу, он невольно вспоминал детство и всё, что с ним было связано и на душе стало неуютно. «Время безжалостно не только к человеку, но и ко всему, что его окружает», - с горечью подумал он.
Выйдя из дома, Егор Степанович прошёлся до пригона, где когда-то скрывались от холода, жары и дождя домашние животные, и, осмотрев руины, присел на догнивающее бревно.
«Да, паря! Видно всему на земле отмерен свой век. Закончился он и у когда-то очень уютного и гостеприимного родительского уголка. Как весело мы с друзьями проводили здесь время! То в войну, то в прятки, то в лапту за огородами целыми днями играли. Золотое время было. Не забот, не проблем, не обязанностей за собой тогда ещё не чувствовали», - вздохнул Егор Степанович.
Углубившись мыслями в далёкое детство, он не заметил, как быстро пролетело время, и солнце стало клониться к закату.
В реальность Егора Степановича вернул соседский петух, гортанным голосом прокричавший своё «коронное» Ку-ка- реку.
«Пора к Марии возвращаться. Наверное, уже потеряла меня», - подумал Егор Степанович и, поднявшись с бревна, направился на выход со двора.
Эту ночь он почти не спал. Думы так растормошили мозг, что успокоить его удалось только к утру.
Проснулся Егор Степанович поздно, ощущая тяжесть в теле и сумбур в голове. Татьяны с Володей в доме не было, а на столе лежал лист бумаги, исписанный красивым подчерком сестры. Он прочитал: «Егор, мы уехали на покос. Вернёмся не раньше семи часов вечера. Что поесть найдёшь в холодильнике и на плите. Не скучай». «Могли бы и меня с собой взять. Лет поди уже пятьдесят в руках литовку не держал»,- подумал Егор Степанович и направился в баню принимать водные процедуры.
Во время завтрака, он вспомнил, что забыл вернуть Василию Ивановичу ключ. Поэтому, как только допил чай, быстро собрался и направился к школьному товарищу.
- ну что, обследовал свои бывшие хоромы? Там, поди, живого места не осталось от того, что раньше было? Когда последний жилец бросил дом, в нём по ночам ребятишки собираться стали. Думаю, подожгут чертенята. Вот и повесил свой замок,- радостно улыбаясь встрече, высказался Василий Иванович.
- правильно и сделал. В горнице на полу с десяток сигаретных «бычков» валяется. Бросят непотушенный окурок, и беды жди. Дерево в один момент воспламенится. А состояние внутри аховое. Печь и полати только и живы.
- после того, как ты забрал в Москву свою мать, в доме хозяйничали в основном безалаберные жильцы. Пьянствовали, дебоширили, тунеядцевали.
Кого-то из них посадили, кто-то помер, а некоторые сами из деревни уехали.
- скажу честно, Василий Иванович, я раньше как-то не очень задумывался над судьбой дома, в котором детство и юность провёл. А вчера, словно пелена с глаз слетела. До слёз было жалко смотреть на него. Выглядит, как старый, больной и очень одинокий старик, который смиренно ждёт своего последнего часа.
- старику от этого часа не куда не деться, а у дома перспектива была и есть возродиться. Только кому он нужен. У всех путёвых хозяев свои дома, а у случайных залётных на него ни средств, ни времени не было. У тебя дача есть?
- есть, но после смерти жены я туда не езжу. Сдал хорошим людям в аренду, а сам в парке в шахматы, с такими-же как сам, пенсионерами играю.
Конечно, если бы от Москвы до нашей деревни было бы не три тысячи километров, а двести, то другого места я бы под дачу не искал. А сейчас куда дёрнешься? Нам ведь с тобой по семьдесят годков уже. Как не хорохорься, время своё берёт
- то-то и оно. Пока молодые были, весь мир обогреть стремились, а пришло время и на кусочек малой родины тепла не хватает
Наговорившись со школьным товарищам, Егор Степанович решил прогуляться по новой улице, которая находилась сзади старой и возникла после его отъезда из деревни. Проживали на ней в основном переселенцы из разных регионов: чуваши, мордвины, немцы и даже казахи.
Проходя мимо своего бывшего дома, Егор Степанович невольно остановился и минут десять вглядывался в родные контуры. «Как жалко, что ничем не могу ему помочь»,- подумал он.
В этот день Егор Степанович побывал на месте старой школы, в Доме культуры, в бывшей машинно- тракторной станции, на развалинах молочно-товарной фермы, на зерновых складах и на земляной дамбе реки. Везде царили разруха и запущенность. Вернулся Егор Степанович в дом сестры уставший физически и опустошённый морально.
На следующий день, рано утром, он вместе с Марией и Володей поехал на покос. Руки, приученные с детства к труду, быстро освоились с косой и с удовольствием включились в рабочий процесс.
Во время короткого обеда на стану, Егор Степанович, неожиданно спросил Володю:
- я знаю, что ты хороший плотник. Скажи, можно восстановить родительский дом?
Володя подумал и обстоятельно ответил:
- можно. Только придётся сруб полностью перебирать. Необходимо менять три сгнивших венца нижних. Да и крышу перекрывать надо. Шифер уже крошится от старости. В общем, дел много и дюже затратно. А тебе зачем это знать?
- да так. Из любопытства,- ответил Егор Степанович и перевёл разговор на другую тему.
Семь погожих дней он помогал сестре заготавливать сено. Наравне с хозяевами косил, копнил и стоговал. Однажды Мария с восхищением сказала:
- есть ещё силёнка у тебя брат. В своего отца пошёл. Степан Матвеевич, царство ему небесное, за месяц до смерти мог мешок с сахаром на плечо поднять и с магазина до дома донести. Может, тебе невесту в деревне подобрать. Жить в Москве любая молодуха согласится
- мне одному не плохо. Сам себе хозяин – что хочу, то ворочу. А жена, да ещё молодая, спокойно посидеть на лавочке не даст,- улыбнулся Егор Степанович
- ну, смотри. Хозяин – барин. Но если вдруг передумаешь, то я с удовольствием свахой поработаю. Для брата самую лучшую бабу уговорю,- засмеялась Мария
За день до отъезда Егор Степанович решил заглянуть на кладбище, чтобы попрощаться с родными, и пройтись по деревне. Из всех жителей, которых он знал и помнил, осталось не более десяти человек, да и тем перевалило за восемьдесят. Поэтому в дома к ним он не заходил, а со встречными вежливо здоровался.
Исключение составил только школьный товарищ. С Василием они проговорили долго.
- не хочешь ещё раз заглянуть в отчий дом,- спросил товарищ, заметив, как Егор жадно поглядывает в сторону своего двора
- может, вместе сходим? Ты ведь тоже часто в нём бывал, когда я голубей держал
- а что мне там делать. Если только тебе компанию составить. Не могу же я отказать старинному товарищу
На этот раз в доме друзья пробыли недолго. Почувствовав, что Егор заметно загрустил, Василий сказал:
- пойдём отсюда. Не к чему душу бередить. Мы сейчас с тобой словно на автобусной остановке стоим и ждём последний автобус.
Возвращался домой к Марии Егор Степанович в подавленном состоянии. Его расстроили не слова Василия, а понимание их реальности. «Ну, сколько я ещё могу «проскрипеть? Год, два, десять? И всё. А после этого через тройку лет обо мне и дети забудут. Грустно это осознавать, но таков человеческий век»,- невольно размышлял он.
Но неожиданно вспомнив слова школьного товарища о возможном восстановлении дома, Егор Степанович заметно оживился. «Может, мне выкупить его? Годика за два отремонтирую и на всё лето приезжать сюда буду. Как, ни как родные места», - подумал он и ускорил шаг.
Не приняв ещё окончательного решения, придя домой, он спросил у Володи:
- как думаешь, сильно дорого станет ремонт моего дома?
Тот с интересом посмотрел на гостя и, немного подумав, ответил:
- если косметический делать, то в сто тысяч рублей можно уложиться. На капитальный ремонт полмиллиона потребуется. Но это надо на месте смотреть.
- пойдём прямо сейчас. Мне очень важно твоё мнение
Володя с удивлением посмотрел на московского гостя, но возражать не стал
Завидев Егора и Володю, Василий весело произнёс:
- вот как тебя забрало. Никак решил дом в порядок приводить. Давай дерзай, чем сможем -поможем
- мысли такие появились, но я пока только раздумываю над ними.
Больше часа Володя осматривал дом профессиональным глазом снаружи и внутри. Завершив обследование, он подошёл к старинным товарищам, стоящим на улице и не мешающим ему работать, и уверенным голосом сказал:
- как я и думал – три нижних ряда сгнили. А так, вроде, сам сруб ещё крепкий. Но крышу точно надо перекрывать. Шиферные листы насквозь просвечивают. Фундамент тоже надо заливать. Без него дом быстро перекосит
- спасибо Володя. Думать буду. Вся ночь впереди. Но скорее всего, решусь на восстановление дома. Василий, ты не знаешь, за кем он сейчас числится?
- чёрт его знает. Здесь в последнее время так часто хозяева менялись, что я уже со счёта сбился. Тебе надо в сельский совет идти. Там всё знают.
Эту ночь Егор Степанович вновь спал мало. Думы роем заполнили голову и не отпускали до рассвета.
Утром Мария спросила:
- Егор, ты что, на полном серьёзе решил дом ремонтировать? На кой он тебе сдался? У тебя деньги лишние завелись?
- вчера ещё раздумывал над этим, а сегодня уже с твёрдым решением проснулся. Пойду в сельсовет к Главе администрации узнавать, за кем числится дом.
- и не страшно браться за такое серьёзное дело?
- что мне бояться? Сколько успею сделать, столько успею. А если удастся восстановить его, то гордиться собой буду
Глава администрации, молодой и приятный мужчина, выслушав просьбу бывшего жителя деревни, позвал секретаря и поручил подготовить справку по дому Егора Степановича. Не прошло и полчаса, как помощница зашла в кабинет начальника и доложила:
- в настоящее время этот дом является свободным. Последний жилец выехал в Чувашию полгода назад и передал все документы на него нам. Так что, можем передать его следующим хозяевам
Как только секретарь вышла из кабинета Глава администрации сказал:
- Вы всё слышали. Поэтому, если серьёзно надумали дом восстанавливать, то с нашей стороны преград ни каких не будет.
Воодушевлённый хорошим результатом от похода в сельсовет, Егор Степанович не шёл, а летел над землёй, возвращаясь к сестре. «Всё! Теперь надо найти плотников и заказать им три ряда. Пока езжу в Москву, они срубят их. А потом можно будет и дом разбирать»,- рассуждал он по дороге.
Узнав о результате похода брата к деревенскому начальнику, Мария спросила:
- когда собираешься начинать ремонт?
- с сегодняшнего дня,- улыбнулся Егор Степанович
- какой прыткий, однако. Даже глаза загорелись, словно у молодого кота.
- а я и не старый. Подумаешь семьдесят лет. До окончания века ещё тридцать годков. Володя твой где?
- в магазин за бутылочкой пошёл. Скоро придёт
- вот и хорошо
Как только хозяин появился на пороге дома, не дав ему опомниться, Егор Степанович, спросил:
-Володя, ты возьмёшься за восстановление дома? Платить буду, как положено, а не как родне
- решился всё-таки. Молодец! Если доверяешь, то почему я тебе должен отказывать. Напарник у меня есть, так что хоть с завтрашнего дня можем приступить к изготовлению трёх венцов сруба.
- я об этом и хотел просить тебя. С собой у меня на материал и работу деньги есть, а за остальными поеду в Москву. Через две недели вернусь.
Принимая окончательное решение, Егор Степанович ещё не отдавал себе отчёт в его важности и судьбоносности.
Во второй половине дня он сел на рейсовый автобус и отправился в сторону города.