Андрей Беляков
ГЛИКЕРИЯ
Часть первая
И время свой замедлит ход,
А люди преклонят колена
Пред тем,кто жизнь свою
отдал другим
Во имя их спасенья.
Они говорят, что человечество возникло не на Марсе, а на гипотетической планете, которая была гораздо ближе к Солнцу. Забыл ее название, но не столь важно. Они рассказали, что на ней проживала супер-развитая цивилизация, наши и их предки. Не знаю, с трудом, конечно, во все это верится, больше напоминает красивую легенду, сказку, но они так говорят. Что, мол, она, цивилизация эта, терраформировала Марс, до этого не пригодный для жизни, когда Солнце столь неожиданно стало расширяться. Отправила космические корабли, словно Ноевы ковчеги, на экзопланеты ближайших звезд, на спутники наших гигантов, откуда они сами и прилетели. Если уж цивилизация была такой продвинутой, как допустила она, вернее, прозевала расширение светила и гибель своей планеты? Должны же были быть какие-либо наблюдения и прогнозы, а главное – средства остановить это. А еще они говорят, что раньше Солнце было очень спокойной звездой, редкой, одной из немногих, способных породить жизнь. Вот в это вообще верится с трудом. И года не проходит, чтоб оно не извергло свое смертоносное радиационное излучение, испепеляющее все живое. Сколько себя помню, мы, люди, только и делали, что прятались и, как могли, выживали в своих подземных жилищах. О, вспомнил – планета так и называлась: Земля, как грунт на Марсе.
Они много о чем нам поведали. Например, что Солнце вскоре схлопнется, превратясь в холодный белый карлик. И если кто и уцелеет после этого хлопка, непременно замерзнет позже. С чем я с ними согласен, так это с тем, что нам всем нужно держаться подальше от разбушевавшегося светила и найти себе новый дом. Что ж, с ними можно и поискать, тем более, выглядят они довольно внушительно; одни корабли, на которых они прилетели, чего стоят. А так, на вид, они точно такие же, как и мы, люди. Но, может, слишком бледнокожие, полное отсутствие загара; других отличий нет. Наверное, и правда предки у нас общие, с той несчастной планеты, от которой не осталось и следа. Как бы то ни было, их прилет – событие для нашего поселения знаковое. Все только об этом и говорят. И теперь точно все должно измениться…
Как мы жили до них? Знаете, не мне судить об этом. Я подросток, и трудностей, что испытывают взрослые, мне пока неведомы. Моя жизнь меня тогда вполне устраивала. Я учился в школе, а в свободное время с друзьями ловил грызунов, помогая нам прокормиться. Моя семья – это я, мама и младшая сестренка. Отца своего я помню плохо. Вернее сказать – не помню совсем. По рассказам матери, он был шахтером и трагически погиб в одной аварии на шахте, коих в последнее время случается все больше и больше. У нас тут у половины нет отцов. Поэтому жизнь моя была вполне сносной, да я и не знал другой. Так жило подавляющее большинство моих сверстников, учась и помогая родным добывать пропитание. А еще я с двенадцати лет влюблен в свою рыжеволосую одноклассницу, Гликерия ее имя – прекрасное, не так ли? Можно просто Лика. У нее волосы напоминают Солнце на закате, а глаза – небо на рассвете, такие же серые с перламутровым отливом. Взглянешь в них – и нет сил оторваться. Создала же природа такое. Так приятно за ней наблюдать и ощущать ее присутствие рядом. Тело в этот миг наполняется какой-то внутренней теплотой и радостью. Так что жизнью я своей вполне доволен. Человеку надо мало, была б еда, ну и мечта, естественно…
Они собрали наше поселение на следующий день в спортивном зале школы. Людей было так много, что многие толпились у входа и в школьном коридоре, мест всем просто не хватило. Мы, ученики, сидели в первых рядах, нас рассадили заранее. Помимо того, что я изложил вам до этого, они рассказали, что на данный момент существует четыре цивилизации людей. Одна – у звездного трио Проксима Центавра, их так и называют проксимианцы; вторая – у звезды Росс, это росситы; третьей являются они, европейцы, колонизировавшие спутники Юпитера и Сатурна; называются они так из-за их столицы, что находится на спутнике Европа. Ну, а четвертая – это мы, марсиане. Проксимианцы, росситы и европейцы ведут оживленную торговлю между собой, поддерживают связи и обмен опытом. Но устройство их государственности сильно разнится. Да это и понятно. Долгая изоляция друг от друга сделала свое дело. В подробности они не вдавались, сообщив лишь, что главный и неразрешенный вопрос между ними – территориальный. Чужаку из одной цивилизации нет места в другой. Оформить визу невозможно. Ну, а о нас, марсианах, все словно забыли, ни одна из колоний не проявила к нам никакого интереса. Впрочем, это и неудивительно – что мы можем дать им взамен, кроме наших грызунов.
«Зачем тогда они здесь? – размышлял я. – Неужели, чтобы спасти нас?»
- Мы прибыли к вам помочь переселиться. Оставить эту умирающую планету, - заговорили они в это время, словно прочитав мои мысли. И я довольно улыбнулся. «Говорю же вам, теперь все изменится. Даже дух захватывает от того, что нас ждет впереди!»
А потом они сообщили, что заберут только подростков, начиная с 12 лет, и молодых людей до 25 лет. За остальными вернутся позже. И все недоуменно посмотрели друг на друга. По залу прокатился недовольный гул.
- Детей не отдадим! – послышались выкрики взрослых.
И они, европейцы, принялись методично, монотонно и последовательно разъяснять, почему так поступают. Мол, нас по прибытию сразу начнут обучать и готовить к новой жизни, такой отличной от нашей, а затем вернутся и за остальными. Вроде логично все и убедительно, но мне это крайне не понравилось. А еще я понял, что сразу оттолкнуло от них. Это отсутствие каких-либо эмоций. Ни улыбок, ни раздражений; не люблю таких людей.
- Я без своей семьи не полечу, - выкрикнул я.
Никто, правда, не обратил на это никакого внимания. Много кто высказывался в тот момент; мы, марсиане, в отличие от них, люди импульсивные. Лишь Гликерия, сидевшая через пару мест от меня, взглянула на меня и на несколько секунд задержала свой взгляд. От этого мое сердце учащенно забилось. Решено было собраться завтра, а пока всем рекомендовалось хорошо подумать.
Уже на выходе из зала Гликерия одернула меня за рукав.
- Что, Том, собираешься всю жизнь ловить сусликов около мамки?
Ее слова задели меня.
- Просто думаю о своей младшей сестре, - парировал я.
- Полетели, Том, сказали же – за остальными вернутся позже, - переменила она свой тон, состроив мне свои серые глазки.
Больше я не колебался. Человеку мало надо, еда будет, мечта остается…
Немногие, буквально единицы из тех, кто подходил по возрасту, остались тогда дома, на Марсе. На то у них были свои, уважительные причины. У кого больные родственники, у кого проблемы со здоровьем, да мало ли у кого какие. Основная же часть молодежи отправилась в это авантюрное, неизведанное путешествие, поверив европейцам.
Нас переодели в легкие, светло-серые комбинезоны с эмблемами Европы на груди – слева, в области сердца. Точно такие же изображения спутника были и у пришельцев. Только их костюмы фиолетового цвета,с каким-то бирюзовым отливом, очень приятным для глаз. Разбив нас на три отряда по двадцать человек и выбрав в каждом старшего, повели на корабли – ознакомить с местом, где нам теперь предстояло жить. Я попал вместе с моими друзьями – Филом и Алексом. Гендерного разделения не было, и Гликерия тоже оказалась с нами. Да почти весь наш класс – мы как кучковались , так нас и поделили. Каждому отряду выдали нарукавные ленты определенного цвета; нам достались красные. Каюта нашего отделения с красной входной дверью представляла из себя просторную комнату с длинным столом посредине и четырьмя кубриками по краям. В каждом кубрике по 6 кроватей в два яруса и несколько шкафчиков для личных вещей. Мебель легко трансформировалась, убираясь в стены. Ее специально демонстративно выставили для показа и нашего ознакомления. Причем кровати легко превращались в кресла, поднимались личные столики. А длинный центральный стол делился на несколько или вообще убирался в пол. Нам дали час обустроиться и выбрать свое место. Затем всех пригласили в общий зал-столовую на обед. Ну, скажу я вам, накормили отменно, в жизни никогда так не ел, да, думаю, никто из нас. Такого разнообразия еды я не видел никогда. Нам сообщили, что кормить будут три раза в день. Если честно, то пока с трудом в это верится. После обеда всех распустили по домам попрощаться с родственниками. Мы, кстати, набрали им еды.
На следующее утро предстоял вылет, а в ночь накануне я долго не мог уснуть. Мысли, что моя прежняя жизнь, детство и юность закончились, не давала покоя. Страх разлуки с мамой и сестрой перетекал в тоску. Увижу ли я их вновь? Все это волновало и беспокоило. Но, знаете, лететь хотелось. От нового, доселе не изведанного, захватывало дух. А главное, что вместе с друзьями и любимой. Что ж, скорей бы уже завтра…
Продолжение следует....