Непрушко. Кореша или ПДП. гл 11

Глава 11. "Кореш"


На каждую хитрую жопу всегда найдется еще более хитрая! Со смазанной обратной резьбой! Какой болт туда не вкручивай -- только себе дороже станет!
Появился у меня в "хате" кореш. Нуууу... Как появился? Сам-собой как-то образовался. Ну, как кореш? С утра увидишь -- прибить хочется, но рука не поднимается! Корешок, бля!
За полдня такого накружит, что диву даешься -- как смог с таким-то везением до своих лет дожить? Корешище! Раздолбай, каких свет не видывал! Но, с-с-с-сука, графских кровей -- не иначе. И то ему подай! И это поднеси! И сладенького ему "положь"! И сису куриную -- самую калиброванную! А если табачок, то не фуфло какое, а самый, что ни есть, наивысший сорт!
Да, того же мир топтал! Вот, откуда? Откуда, ****а мачеха, в тюряге элитным табакам браться-то? А?
Нет же! Этот поц так всем мозги прополощет, что по-любому в зубьях своих какой ни будь "Марлиборо" или "Парламент" потягивает, пока все остальные арестанты -- едва ли не самокрутки из ваты мастырят!
Ху-у-у-у! Или вот, к примеру. Проснется мой кореш всех раньше, присядет ко мне на нару и -- сидит, грустит-скучает. Я пока там во сне на пляже с фотомоделями куражи ловлю -- корешок мой глядит, как Митрополит Всея Руси, с осуждением. И только я, значится, с двумя близняшками из "Плей Боя" нашел точку "джи" -- доносится его строгий шепот: "Окстись! -- значится -- Блаженный! Непотребное творишь!"
Еб те! Я свои зенки расплющил... Гляжу... С-с-с-сука! Красные буркалы на меня пялятся! А сам-то кореш мой молчит, но такую херню обо не думает, что у него всю морду лица перекосоебило. Мерзко ему и отвратительно, понимаете ли, когда зэк во сне кайфует!
Фу, бля! Я с той минуты только с заточкой в руке и засыпать стал! И то! Какое там засыпал! Так, в полглаза прикимаришь -- а он уже тут, как тут! И что у него в такие моменты на уме -- ни один психиатр не расшифрует! Но, судя по перекошенному еблищу, ничего хорошего для окружающих, а персонально для меня -- тем более.
Кстати, имени его, я не то что не помню (хотя, такое в тюрьме -- обычное дело), просто ляпнул этому птеродактилю как-то в шутку, все хихикнули, он отозвался... Так и приклеилось подобное обращение.
Так вот. Решили мы как-то отметить мой заезд-прибытие, а заодно -- и над корешем моим яхонтовым провести алкогольную экзекуцию. О том, откуда в тюряге берется алкоголь и прочие излишества нехорошие, поведаю позже.
Сидеть же корефану моему оставалось три дня, да три ночи. У нас же в массе -- который год все "некрещеные" (не осужденные) и конца-края мытарствам тем пока не видно. Исходя из такого обстоятельства, усугубленным чувством лютой пролетарской ненависти, изготовили самогона, дабы ушатать кореша моего в зюзю. Чтобы последние дни в неволе ему вечностью показались! Такой вот сердобольный мы народ -- зэки.
К слову следует отметить, выпивать моему корешу и раньше не позволялось, потому как во хмелю он косячил гораздо, как больше дозволенного. Но тут, по случаю, единогласно постановили казнить на месте, со всей пролетарской выдумкой и остервенелостью.
Налили, значит, выпили... Сидим -- ждем. А кореш мой затаился и молчит. Видать, почуял неладное.
Накатили по второй... Закрепили сигареткой... Ждем... Смотрю -- а глазенки-то у кореша так хитро заискрились-забегали! Но... Держится стервец! Но ничего – арестанты до таких раскладов привычные и торопиться им некуда.
Влупили по третьей -- контрольной... И... Поплыл-таки старый бес, как маргарин по сковородке! Но не весь сразу, а потихонечку. А пьяный то язык не только до Киева доведет, но и до конкретного цугундера!
Откашлялся, значит, мой кореш для солидности и молвит:
-- Я вот что вам, Вениамин Эрнестович, сказать то хотел. -- это мне значится -- Вы, как откинетесь, чем заниматься планируете?
Ага, думаю, началось! Но так, для приличия, киваю в ответ и загадочно глазами вожу по сторонам -- типа, не решил пока.
Кореш, естественно, все уловил с ходу и продолжил свое вещание:
-- Вы мне помидорку с колбаской положьте, я вам все и объясню. Мери-с! Хрум-хрум. Так вот! Задумал я обустроить свое имение в Тульской губернии, но без таких уважаемых корешей, как вы, одному не управиться.
Я выразительно хмыкнул, гляжу -- а ему уже и стакан с бутербродом протягивают.
Кореш употребил алкоголь мгновенно, ляпнул свое "Мерси-с!" и печально так констатировал:
-- Ах, как жаль! Кто же этим хозяйством с "Блинной Мануфактурой" владеть-то будет, коли вы не желаете? А мне то одному оно лишнее. Может быть вы, Лев Маркович? у вас и происхождение позволяет, да и не то, что некоторые...
Я от возмущения едва не поперхнулся. Ах ты, кореш! На кого променял ты дружбу нашу закадычную!
Лев же Маркович ему отвечает:
-- Золотой вы души человек! Это сразу видно. Только с корешами вам не очень-то везет. Вы во шаурму попробуйте. Она в это время суток весьма удачно заходит!
Кореш, значит, снова свое "хрум-хрум"-"Мерси-с!" ляпнул и важно так итожит:
-- Решено! Не вижу повода не выпить!
Поддержали единогласно. Я -- с весьма надорванным сердцем. Все прочие -- с алчно горящими глазами. Эх! Кореш-кореш!
Дальше, как говорится, больше. Должности и доли уставного капитала раздавались в соответствии с налитым и положенным в тарелку. В ход шло все съестное и горючее. Не хватало только братания кровью! Судя же по содержанию этой вакханалии, мне не сулили не то что места сторожа в том предприятии, но как-то вовсе уж печально завершалась карьера виртуального владельца "Блинной Мануфактуры" Земель Тульских.
Нерв, естественно, не выдержал и лопнул, а мой хриплый глас возопил:
-- Слышишь, кореш! Херню ты порешь! А вы, граждане зэки! Кого слушаете?
Гляжу, а собутыльники-то уже так важно развалились, в соответствии с обещанными им должностями.
Я на кореша ору:
-- Что же ты творишь, сучара!
А он так серьезно и с треснувшим сердцем отвечает:
-- Э-х-х-х! Вениамин вы наш Эрнестович! Вот из-за одного такого несознательного  элемента, как вы, люди и теряют свои капиталы!
Еб те! Ты че гонишь? Гад!
Гляжу -- уже поздно что-то менять. Захмелевший "олигархат" твердо встал на защиту своего имущества, пусть и виртуального.
Я ору:
-- Кореш! Кореш!
Да куда там! Со всех сторон "снаряды" летят!
Но в самый разгар этого ристалища кореш все-таки изрек:
-- Ну, что же! За угощение -- мерси-с! Вот это уберите в холодильник... Вот это я приму на опохмел... Да! И слишком сильно не орать мне тут! Барин опочивать желают-с!

С тем и уснул. Через день на волю ушел, не прощаясь и с концами. А мы потом еще долго ту истину заучивали:
НА КАЖДУЮ ХИТРУЮ ЖОПУ -- ВСЕГДА НАЙДЕТСЯ СВОЙ..... КОРЕШ!!!!!


Продолжение следует)))