Глава 39. Тёмное королевство. Совет
Справедливость побледнел. Он смотрел на Шута и не верил собственным глазам.
Шут улыбался. Он успел зайти домой переодеться и теперь предстал перед Советом в придворном наряде: поверх белой рубахи с длинными узкими рукавами – просторная пёстрая туника, перехваченная в талии узким поясом, на ногах мягкие жёлтые сапожки, на голове берет, украшенный красным пером. В левой руке Шут держал белую розу, символ невинности, правой придерживал на плече посох с привязанной к нему котомкой.
– Ваша светлость, – обратился к нему Иерофант, – будьте добры, уточнить ваши обвинения против Справедливости.
– Я обвиняю герцога в подготовке государственного переворота с целью узурпации власти. Для этого планировалось убийство Императора, которое по счастью, сорвалось. В результате переворота власть в Королевстве перешла бы к Справедливости. Он собирался изменить Игру таким образом, чтобы полностью подчинить Мир и превратить его обитателей в марионеток для развлечения жителей Королевства. Герцог уговаривал меня принять его сторону, а когда я отказался, приказал заточить в Башню. Обвинения против меня в государственной измене я считаю необоснованными. Единственной целью моих действий было исправить вред, несправедливо причинённый людям Мира недобросовестными игроками. Прошу Совет рассмотреть каждый случай моего вмешательства в Игру.
– Вы говорили, что герцог замышлял и ваше убийство?
– Да. Справедливость спровоцировал меня на побег, во время которого я должен был погибнуть, потому что часы на башне были переведены на час назад и полночь наступила бы неожиданно для меня. По счастью, мои друзья вовремя предупредили меня.
– Как же удалось вас предупредить, если вы были заключены в Башне? – с сомнением спросил Отшельник. –Туда проникнуть невозможно!
– При помощи вот этой куклы, ваша светлость, – ответила Ида, доставая Арлекина.
Арлекин прыгнул на середину и раскланялся.
– Что это за игрушка? – спросил Император, – откуда?
– Это один из ваших подданных, – ответил Иерофант, – Тот самый, который пытался предупредить нас с вами о готовящемся покушении. Я надеюсь, что нам удастся вернуть отважному молодому человеку его настоящий облик.
– Выдвинутые вами обвинения серьёзны, – сказал Император, – Однако жаль, что не осталось живых участников покушения.
Со своего места поднялся Дьявол.
– Я был невольным свидетелем разговора герцога с уцелевшими участниками покушения на ваше величество, – сказал он, кланяясь Императору, –тогда они ещё были живы. Я могу под присягой подтвердить каждое слово.
– Проклятый предатель! – с ненавистью воскликнул Справедливость.
– Почему – предатель? Я никогда ничего не обещал тебе, – сказал Дьявол, усмехаясь, – я всегда сам по себе. И сейчас я всего-навсего сказал правду.
– Герцог, выдвинутых против вас обвинений более чем достаточно чтобы предать вас суду, – сурово сказал Император, обращаясь к Справедливости. – Есть ли что-то ещё?
– Если позволите, сир, – произнёс Густав, вставая и откидывая с лица капюшон, – я обвиняю герцога в похищении моей жены.
Ида встала и подошла к нему, Густав взял её за руку.
– Я ведьма, ваше величество, – сказала Ида, – герцог угрожал мне смертью, если я откажусь повлиять колдовством на участников Совета. Я попала в Королевство с единственной целью попытаться освободить Шута.
Шут подошёл к Иде и с поклоном протянул ей свою белую розу, Ида, улыбаясь взяла цветок.
– Чужестранцы не имеют права говорить на Совете, – прошипел Справедливость, – а эта женщина лжёт! Я арестовал её за попытку помочь государственному преступнику, а этого господина я вообще впервые вижу. Кто он такой и по какому праву здесь находится?
– Я пригласил его, – ответил Император, – это пока ещё в моей власти. Это – Алхимик, его появление в Королевстве было предсказано нашими пророчествами. Благодаря его вмешательству удалось спасти Шута и предотвратить многие несчастья.
Собравшиеся заволновались. Поднялся облачённый в чёрные доспехи Смерть:
– Ваше величество, я думаю, услышанного нами вполне достаточно. Прикажете увести изменника и заключить в Башню?
– Да, разумеется! Мне тяжело видеть его.
Смерть подошёл к дверям и отдал распоряжение, вошли четверо Стражников. Справедливость увели при полном молчании присутствующих.
Ударил гонг, возвещая перерыв.
– Ведьма, – сказал улыбаясь Густав, – спасать тебя уже входит у меня в привычку. Не могла бы ты хоть ненадолго перестать искать приключения на свою и мою голову и побыть просто моей женой?
Ида засмеялась. К ним подошёл Дьявол, поклонился Густаву и изысканно – само изящество! – склонился перед Идой:
– Не сердитесь на меня, моя госпожа. Клянусь, у меня и в мыслях не было желать вам зла, но такова уж моя судьба, все ждут от Дьявола козней, а я…
– Да-да, белый и пушистый, – засмеялся Шут, подходя, – не слушайте Дьявола, Ида. Если о ком-то говорят, что он не думает того, что говорит, то о нём можно сказать, что он не думает того, что думает. Он не двуличен, нет, лиц у него гораздо больше!
– Ну вот, опять наветы! – Дьявол пожал плечами. – И после этого меня же и называют клеветником!
– Почему-то я вам совсем не верю, – холодно сказала Ида, – но не держу на вас обид. Вы действительно не причинили мне зла. Не успели.
Улыбка Густава не предвещала ничего хорошего, и Дьявол предпочёл, поклонившись ещё раз, удалиться.
– Нет, но какова наглость! – фыркнул Шут, – Вы видели когда-нибудь столь совершенного негодяя, Густав? И ведь опять выйдет сухим из воды!
Снова прозвучал гонг.
– Пойдёмте, – сказал Шут, – теперь пришла очередь Игры. Мне кажется, арест Справедливости смешал все карты как у её сторонников, так и у противников. А зачем вам понадобился этот маскарад с плащом, Густав, неужели в Королевстве кто-то знал вас в лицо?
– Это была идея Императора, – пожал плечами Густав, – возможно, ему казалось, что появление таинственного незнакомца заставит Справедливость опасаться подвоха и несколько его деморализует, а может быть, его величество просто любит театральные эффекты…
– Нет-нет, вы ошибаетесь, – Иерофант, проходя мимо, услышал последние слова Густава. – Дело в том, что в пророчестве говорится следующее: «…и Алхимик, скрывающий лицо своё, обратит ко благу то, что казалось злом». Император очень педантичен и любит, чтобы были соблюдены все условия.
Обсуждение затягивалось. Уже прозвучали все доводы как за сохранение Игры, так и за немедленный и полный запрет. Высказывались даже соображения, что Игра позволяет занять свободное время горожан и отвлекает от других пороков, но эти доводы вызвали только смех обеих сторон. Колесо Фортуны больше всех ратовал за сохранение Игры, мотивируя тем, что она-де стимулирует умственную деятельность участников и потому не менее полезна, чем, допустим, шахматы. Но никто не сомневался, что им руководит не столько забота об интеллектуальном развитии жителей Королевства, сколько беспокойство о собственном благосостоянии: почти все казино в столице принадлежали ему.
Густав начал скучать. Он видел, что дискуссия зашла в тупик, и это переливание из пустого в порожнее может продлиться ещё не один час, однако не приведёт ни к чему. Он встал и подошёл к окну. Площадь волновалась как море. От утреннего молчаливого ожидания не осталось и следа. Огромная толпа, собравшаяся под окнами дворца, гудела и бурлила. Густав распахнул окно, и гул голосов ворвался в зал. Спор прервался, все обернулись.
– Ваше величество, господа, вы слышите этот шум? – сказал Густав, поворачиваясь в Совету и указывая на окно за своей спиной. – Поверьте мне, сейчас речь идёт не о судьбе Игры, а о судьбе Королевства. Глава заговора арестован, но оставшиеся на свободе мятежники готовы перейти к решительным действиям. Арест Справедливости только ускорил события. Сейчас злоумышленники разогревают толпу. Благодаря их стараниям герцог предстаёт великомучеником, страдальцем за интересы народа. Ситуация грозит вот-вот выйти из-под контроля. Достаточно малейшей искры и начнётся бунт, тогда Королевство погрузится в хаос гражданской войны.
– Что вы предлагаете? – встревоженно спросил Император.
– Ваше величество, вы должны обратиться к народу. Пусть члены Совета выйдут вместе с вами. Ваши подданные должны увидеть, что Старшие Арканы поддерживают вас. Обличите Справедливость как изменника и провокатора. Объявите, что о запрете Игры не может быть и речи, что это только пустые слухи распространяемые заговорщиками.
Император несколько секунд смотрел в глаза Густаву, потом тихо произнёс:
– Пророчества не лгут.
Повернулся к Совету и сказал громко и строго:
– Идёмте, господа. Оставим наши споры перед лицом опасности угрожающей Королевству.
Окончание http://proza.ru/2022/02/01/585