(Цикла рассказов "Мое уральское детство")
Начало 70-х. Окраина города. Индустриальный район. Старый рабочий поселок. Темнеет рано, кажется, что глухая ночь. Морозно, тихо. Лишь изредка погавкивают во дворах собаки. Все завалено снегом, вдоль бурых бревенчатых домов протоптана дорожка. Мама везет меня на санках, закутанную с головы до ног, впереди мелькает ее серебристая модная шубка, похрустывает снег. Вдали одинокий фонарь. Кое-где в окнах за занавесками мерцает тусклый свет. Из труб в чернильное небо тянется едкий сизый дымок. Вокруг ни души…
Наконец, мы остановились, мама стянула рукавицу и озябшей рукой достала клочок бумаги, сверила с адресом. Пробравшись сквозь сугробы, постучала в окно. За обледенелым стеклом, в бликах керосиновой лампы мелькнуло высохшее лицо с крючковатым носом сгорбленной старухи.
Мое сердце забилось, как у зайчонка: - Ма-ма! Это что, ведьма?!!
Нет, это был не страх. Подозреваю, что такой букет эмоций свойственный только детям: острая смесь дикого восторга, граничащего с холодящим ужасом, любопытства и мгновенного взрыва фантазии.
Но моя мама не отличалась сентиментальностью:
- Не болтай ерунды! - вынув меня из вороха одеял, поставив на ноги и потянула за руку, - Пошли!
В небольшой убогой комнатке из обстановки только узкая железная кровать с пуховой периной, массивный дубовый стол да пару стульев. В углу под Образами горит лампадка. С низкого потолка свисает пожелтевший абажур. Запах сушеной травы и сырости. Я сижу посреди комнаты на табурете и, затаив дыхание, слежу за происходящим.
Мама протянула хозяйке сверток с десятком яиц, банку масла и свечи:
- Она еще не ходила, когда ее собака испугала. Всю ночь тогда не спала, кричала, плакала. Уже больше года прошло, а по ночам все не спит, капризничает. Тогда вспомнили про собаку….
- Ничего, милая, Бог даст - управим….
Тут старуха накинула мне на голову красную тряпку, начала чем-то катать по телу и нашептывать. Вдруг, что-то зашипело, зашкварчало прямо над ухом, я не выдержала и рассмеялась:
- Вы что там, у меня на голове яичницу жарите?
Внезапно мне стало невыносимо жарко, я сдернула тряпку и осмотрелась вокруг.
Старуха с мамой стояли рядом и разглядывали замысловатое изваяние из застывшего воска в банке с растительным маслом.
- Не было никакой собаки…, собак мы сами не любим, правда, Мавр?
И только тут я увидела, как из темноты блеснули зеленые глазища. Огромный черный кот появился невесть откуда, подошел и потерся о ноги хозяйки.
- Скандалите…, нынче модно мужа не привечать, - с какой-то тоской выдохнула старуха и протянула мне на морщинистой ладони кусочек сахара.
Я не поняла, почему мама виновато отвела глаза, решив, что ей стало неудобно за такое угощение. Зря переживает! Она просто не знает - это лисичкин сахар! Мы с папой, когда гуляем, всегда навещаем пожилую соседку, у которой сын охотник, заходим посмотреть на лису, которая живет у них во дворе. По ночам лисичка в лес убегает и приносит то хлеб, то сахар. А соседка меня угощает.
- Спасибо большое! - воскликнула я и сунула лисичкин сахар в карман.
- На здоровье! - Старуха скупо улыбнулась и погладила меня по голове, - И на любовь, на богатства…. - А это, она всунула яйцо в руку матери, - брось на перекрестке четырех дорог, пусть все тревоги развеет по ветру….
Пока мама упаковывала меня во все одежды, старуха незаметно исчезла, и только огромный кот проводил нас своим гипнотическим надменным взглядом.
Санки легко скользят по укатанной дорожке. Искрится снег в таинственном свете луны, на небе подмигивают звезды. Я прикрываю глаза, чтоб лучше разглядеть мохнатый иней, осевший на ресницах от моего дыхания. Вдруг, в ночной дымке мелькнула тень сгорбленной старухи верхом на метле, метнулась над крышей и скрылась во мгле. «Ведьма!» - успело пронестись в голове, прежде чем веки окончательно отяжелели. « Я же говорила….»…