Начало. Часть 1. Обратный отсчет. http://proza.ru/2022/01/29/1410
Продолжение. Часть 2. Мистер Эванс. http://proza.ru/2022/01/30/1117
5. Час от часу…
***
Это был очень странный, трудный. но в целом хороший день. И он заканчивался.
После совещания Микки успел забежать домой, наскоро собрать кое-какие вещи и отнести их в Блок С. Харрисы выглядели жалко и потерянно. Даже старавшийся храбриться мистер Роджер.
- Ну что же, господин новый мэр, поступлю в ваше распоряжение. Буду готовить новых добытчиков. Правда, надолго высунуть нос из этого гребаного подземелья все равно не получится, но хоть какое-то разнообразие.
Микки провел с Харрисами не меньше часа, пора было уходить. Поискал отца - недолго, скорее, для порядка, и не нашел. Что ж, он ведь и завтра сюда придет., и послезавтра. Так что, найдет обязательно, теперь уж точно найдет.
Дверь послушно открылась, Микки вошел и остановился на пороге. Теперь это его дом, так?
Он не спеша, хотя теперь это было совсем нетрудно, поднялся по лестнице. Ну же, господин мэр, мистер Эванс, осваивайтесь! Как вам эта комната? Да, здесь раньше спали Харрисы, но это было раньше. Сейчас-то все по-другому.
Но у дома было другое мнение на этот счет. Он отлично знал, кто его настоящие хозяева, и на каждом шагу напоминал Микки об этом. Разбросанные вещи, к которым Харрисы вряд ли прикоснутся в ближайшие двадцать пять лет. Игрушки на полу в детской - боже мой, сколько их, у Микки таких не было, да вообще никаких не было, если уж по правде.
Микки накинул на плечи халат мистера Роджера, посмотрел на себя в зеркало, немедленно снял и, аккуратно сложив, положил в шкаф. Нет. Все это не его и никогда не будет ему принадлежать.
“Не трогай!” - прошелестело платье миссис Харрис, едва Микки попытался повесить его на вешалку. “Не смей”, - рассыпалась осколками любимая чашка Мэгги, выскользнув у него из рук.
Давай, давай, урод, иди вниз в свою каморку. Там тебе самое место. По крайней мере, пока.
Микки так и сделал. Спустился, улегся на свой топчан и уставился в потолок. Так-то привычнее и даже спокойнее.
Он уже засыпал, когда в дверь постучали. Сначала вежливо и нерешительно, а потом все веселее и настойчивее.
- Привет, Микки. Или тебя нужно называть “”мистер Эванс, господин мэр ?“
За дверью обнаружился Дэнни Шварц с улыбкой до \ушей и откупоренной бутылкой в руке.
- Смотри. что я у своих бывших нашел. Попробовал - ну вообще! Мой-то Готье, оказывается. большой был любитель. Целая полка таких, есть и побольше этой. И где только доставал, старая сволочь? Так я войду или…
- Входи, конечно. - Микки посторонился, пропуская гостя внутрь..- Я ничего не готовил, но у Матильды должно быть кое-что.
Дэнни был возбужден и пьян. Мистеру Роджеру тоже случалось напиваться - на редких общих праздниках. когда миссис Салливан выпрашивала у господина мэра несколько бутылок. Но то мистер Роджер. а то Дэнни…
Свобода! Бери что хочешь, живи, как хочешь. Никто больше не посмеет назвать тебя уродом. А если кто попробует- выволочь его из Блока С, без шлема, да мордой в Болото - пусть подышит. Пришло, значит, Микки, наше время. Город наш, и все в нем наше! Кому чего в его новом доме не хватает, можно взять у тех, чьи бывшие хозяева жили побогаче. То есть, как это нельзя?! Да что ты, Микки, ерунду несешь? Можно. И нужно! А не захотят делиться, пожалеют, это я тебе говорю. Ну да, хрень эту добывать придется, иначе следующей Экспедиции не будет. Или будет, но мало нам не покажется. И хрен с ним, Микки. дорогой, хрен с ней, с хренью, гы-гы. У нас ведь двадцать лет впереди целая жизнь. А когда она к концу подойдет, \мы и сами будем рады сдохнуть - не возвращаться же назад в уроды. Кстати. если что. и продлить можно! Рванем еще что-нибудь на Болоте, снова газ пойдет, снова нам хорошо будет.
Примерно так можно было понять сбивчивую речь Дэнни Шварца, которая с каждым новым глотком становилась все бессвязней. Наконец, промычав что-то вроде “всех к ногтю”, он заснул прямо за столом, выронив из рук пустую бутылку.
Микки не стал ложиться - куда там, светало уже. За окнами слышались возбужденные, пьяные голоса. Где-то явно подрались, причем, судя по доносящимся крикам, стонам и звону разбитого стекла, подрались как следует, хорошо если никого не убили.
Ну что, мистер Эванс? Что будете делать, господин мэр?
У Микки не было ответов. Он просто сидел, обхватив голову руками и крепко зажмурив глаза.
***
Пешка зависла над полем, словно раздумывая, куда бы ей лучше встать. Впрочем, вариантов было немного. Игнатов довольно ухмылялся, предчувствуя очередную победу..За время полета они сыграли несчетное количество раз, но разгромить доктора получилось только трижды.
- Ну и как вы объясните все эти чудеса с уро…, простите, Помощниками первого уровня? Я, пожалуй. сюда.
- Мутация, капитан. Очень любопытная. По-разному проявляется в разных условиях. Грубо говоря, так: когда всем хорошо, им плохо. Когда всем плохо, им хорошо. Ну, по крайней мере, немного лучше, чем остальным. А я… Вот так. - конь доктора занял место только что сунувшейся на эту клетку пешки. - Вот видите, я в каком-то смысле тоже у…- ну вы понимаете. Сейчас мне хорошо, а вам придется несладко. Сдавайтесь лучше.
- Я в этих мутациях ничего не смыслю, доктор. Вы меня на обратном пути просветите, ладно? Но вот чего не пойму - ведь никто же не знал, что так будет. Откуда здесь вообще эти Помощники взялись со своими мутациями? А сдаваться я не стану. Еще подергаемся.
- Этот лозунг бы на дверях Блока С повесить. - грустно улыбнулся Игнатов. - Ладно. Как хотите. В таком случае я…
Сигнал вызова прозвучал ровно в тот момент, когда доктору осталось сказать лишь “Шах и мат”. Голос Исикавы звучал как-то странно.
- Брэдли, доктор у вас?
- Да. Только что очередной раз сделал меня в шахматы вчистую.
- Он мне нужен. Прямо сейчас. Победу отпразднует позже.
***
Помощники первого уровня топтались посреди зала, опустив головы. Одежда на некоторых была разорвана и перепачкана, кое-кто время от времени охал, хватаясь то за ушибленный бок, то за разбитый нос.
Перед собравшимися расхаживал взбешенный Грант.
- Ну что, помощнички, мать вашу, славно повеселились? Так разгулялись, что пришлось моим ребятам спещлемы надевать и приводить вас в чувство? Вот что я вам скажу. Был бы на моем месте господин мэр, он бы, конечно, аккуратнее выразился, как только он умеет. Но господин мэр слегка прихворнул. так что я по-простому. Еще раз - шериф помахал стволом - и приказ стрелять на поражение будет действовать не только в Блоке С, но и в городе. Уж поверьте, все успеем. Шлема хватает на четыре часа. но управимся максимум за два. Вы поняли меня, уроды гребаные? Поняли?!
Помощники молчали, глядя в пол. За эти несколько дней все они - кто больше, кто меньше - окрепли и как будто стали шире в плечах и выше ростом. Но сейчас были готовы врасти в пол и даже провалиться сквозь него.
- Мистер Эванс, мы с господином мэром крайне разочарованы. Вам даны огромные полномочия, и как вы ими распорядились? Спокойно отсиживались дома? Хорош первый человек города… Стыдитесь.
Микки и вправду было очень стыдно. Хорошо. что кроме них, в зале никого не было. Хорошо, что мистер Роджер не видит его позора. И отец тоже.
***
- Этого я и боялся, Айзек. Стоило дать им волю, тут же распоясались. Конечно, шериф вправит им мозги, но надолго ли? Да и вообще, Грант человек жесткий, иногда просто безжалостный. Очень не хотелось бы, чтобы эти его качества стали нам по-настоящему нужны.
- А чего мы хотели, Клайв? Чтобы эти люди, которых только ленивый уродами не называл, низко поклонились, поблагодарили и продолжали нам прислуживать, не забыв при этом о Добыче?
- Мы бы хотели, Айзек. чтобы вообще ничего этого не было. Ни Болота, ни проклятого UCS-478, ни экспедиций, которым только и нужно, что быстренько загрузить контейнеры - и домой. Туда, куда нас с вами никогда не пустят.
- Давно хотел спросить… Вас за что?
- Убийство ребенка. Но я никого не убивал, я вообще этого ребенка в жизни не видел. Даже не знаю, был ли он вообще. Вы мне верите, Айзек?
- Только в том случае. если вы поверите мне на слово, что я не насиловал свою двенадцатилетнюю племянницу. Чего я, разумеется, не делал. Как вспомню это гребаное следствие, а потом процесс… Более сорока лет прошло, а до сих пор стоят перед глазами эти рожи. Я ведь, знаете, подавал очень большие надежды. За полгода до всего этого прошел собеседование в Центральном Офисе. Кучу всяких обследований…
- Да? Мы могли бы с вами там встретиться, Айзек. Я тоже и собеседование проходил, и мой тогда еще молодой организм изучали все, кому не лень.
- Никогда не верил в совпадения, Клайв. А ну-ка… Дайте сюда ваш лоб. Так… Откройте рот. Вот что. Давайте еще раз измерим температуру.
- Да бросьте, все в порядке. Просто устал. Часок отлежусь и буду как новенький.
Блюм еще раз пощупал лоб мэра, нахмурился и покачал головой.
***
У выхода из Блока С Микки поджидал отец.
- Здравствуй, сынок. Ты меня не искал? - от его печально-покорного взгляда у Микки защемило сердце.
- Я хотел,
Если ты знаешь, где искать человека, и хочешь его найти, то найдешь обязательно. Микки опустил глаза, потому что Харрисов нашел без труда..
Отец осторожно погладил его по руке.
- Ничего, ничего страшного. Я все понимаю. Ты не сердись. Я ведь тоже мог тебя найти. Ну, хотя бы попробовать. Как ты, справляешься?
- Не очень. - честно ответил Микки. - Столько всего навалилось сразу. А ты как?
- Как обычно. Помогаю. Вот сейчас только на склад ходил - доктор Блюм посылал за лекарствами для господина мэра.
- А что с ним?
- Не знаю. Даже доктор Блюм пока не знает. Но лекарств понадобится много. Видишь, какая коробка большая?
- Да… Очень большая. Хочешь. я и тебе что-нибудь принесу… из дома?
- Нет, что ты! Это же чужие вещи. Увидят хозяева, мне плохо придется.
- А чего-нибудь вкусного? Я умею готовить, Матильда научила.
- Может быть. но как-нибудь потом. Сейчас у тебя слишком много дел.
- Папа… - это слово вырвалось у Микки случайно, и вдруг стало одновременно и хорошо, и спокойно, и горько. - Ты подумай, пожалуйста. Я и на корабле ведь теперь могу спросить.
- Спасибо, сынок. Я подумаю Обязательно подумаю! А сейчас нужно бежать, а то господину мэру сильно нездоровится.
Отец еще раз погладил Микки по руке, подхватил коробку и почти бегом направился куда-то вглубь Блока С.
Оказавшись снаружи, Микки сделал глубокий вдох. Здесь дышалось куда лучше, а вот чертов блок словно высасывал из него силы. А ведь отец… Он же с тех пор ни разу не выходил оттуда! Ни разу. И не он один…
***
С каждым часом Исикаве становилось все хуже. Температура неумолимо ползла вверх, и тридцать восемь были не последним рубежом. Суперкарго глухо кашлял, в своей обычной манере - сухо и коротко - сообщил о наличии сильной головной боли. Конечно, рана в боку и сломанная нога явно не способствуют хорошему самочувствию, но… Есть что-то еще, и доктор Игнатов был в этом уверен.
- Лаборатория, анализы Тэдеши Исикава готовы? Отлично, спасибо. Срочно пришлите мне. Да, я слушаю, слушаю. Что?!
Начальник лаборатории продолжал докладывать, по монитору бежали строки результатов. Игнатов смотрел, слушал, но мозг отказывался верить обоим чувствам.
- Я понял. Срочно объявляйте красный уровень по всему кораблю. Проверьте всех, кто контактировал с Исикавой. Меня и капитана в первую очередь. Затем нужно взхять анализы у всех члегнов экипажа. Действуйте в строгом соответствии с процедурой. Впрочем, я в вас не сомневаюсь.
Игнатов прислушался к себе, пощупал лоб. Пока все в порядке. Но никто не знает, сколько продлится это “пока”.
- Капитан, пришли результаты анализов Исикавы. Кажется, мы крепко влипли. Я распорядился объявить красный уровень по всему кораблю. Сейчас буду связываться с Блюмом. Нужны анализы мэра, шерифа и Микки Эванса.
***
Айзек Блюм посмотрел на градусник и тяжело вздохнул. Тридцать восемь и девять. Голова раскалывается, ставшие ватными ноги отказываются служить не то чтобы средством передвижения - они и на опоры не сейчас не тянут. Вот ведь…
Вызов с корабля застиг него на полпути от стола до койки. Нужно было возвращаться, и обратный путь дался еще тяжелее.
- Айзек Блюм слушает. Здравствуйте, доктор Игнатов. Плохо. А вы? Поздравляю, вам пока везет. Результаты? Да. конечно. Слушаю вас внимательно. Что?! Вот черт. Черт, черт, черт!!!
Это вирус. Понятно. Да что тут понятного-то?! Откуда он мог взяться? Впрочем, об этом потом. Сначала цепочки. Первым в Блоке С заболел Клайв. Следующий - не так сильно, но все же достаточно, чтобы свалить его на койку - шериф Грант. От Клайва вирус перекочевал к Ангелике и ко мне. Так… Грант тоже кого-то заразил, понять бы, кого. Как минимум, своих заместителей. а они понесли заразу дальше. Теперь помощники… Первым заболел Дэнни Шварц. Этот-то где подцепил?
- Олег, можно я буду называть вас по имени? Спасибо. Олег, у меня складывается впечатление, что вирус попал к нам с корабля. Сюда его принесли мэр, шериф и, возможно, Микки Эванс. Да, у меня тоже. И, к сожалению, не только у меня. Да, распространяется. Боюсь. что быстро. Сейчас начнем изолировать. Как бы только поздно не было. Тут же единая система вентиляции. Если попал туда - до каждого доберется. Вопрос времени. Как он мог оказаться на корабле?! Кто у вас заболел первым? Исикава… Ясно. на самом деле, ни хрена не ясно. Он-то откуда…
***
В каюте было выключено основное освещение, только тусклая подсветка у кровати, но и этого было многовато. Игнатову нездоровилось, хотя температуру удалось сбить. В остальном дела обстояли плохо, если не сказать очень плохо. Вирус разгуливал по кораблю, по Блоку С и, скорее всего, по городу, где доставал Помощников первого уровня. Добыча временно остановлена. Погрузка тоже. Время отлета перенесено на неопределенную дату. Капитан и старпом больны, Исикава в тяжелом состоянии. Час от часу не легче. Причем буквально - час от часу…
Лаборатория обещала вот-вот закончить с выделением вируса и анализом. Давайте, давайте, ребята. У нас совсем нет времени. Надо снова таблетки принять, иначе даже встать с кровати получается с трудом. А еще и мысли путаются… Исикава. Да! Все началось с него, это очевидно. Потом капитан. Так. Какая-то очень мутная история с поисково-спасательной группой. Локальный выброс газа, потеря управления, вследствие чего гондола падает в Болото и мгновенно тонет, похоронив весь экипаж. Капитан рассказывал об этом очень коротко, словно торопился куда-то. Вроде смотрел мне в глаза, и в то же время как будто огибал их взглядом. Обычно он так не делает. Ну, допустим, все было, как он говорит. Допустим… Он и Исикава остаются в поисковом аппарате, гондола отделяется… Стоп! То есть. они даже не спускались на поверхность! А раз так, вирус мог находиться только в самом аппарате, а там его быть не могло. Неоткуда ему там взяться. И воздух снаружи тоже не мог попасть, все задраено наглухо. Значит, Исикава и капитан о чем-то молчат. О чем?!
А вот и результаты. Молодцы. оперативно! Итак, что мы имеем? А вот что. РНК-овый, достаточно длинный для РНК-овых. Стопроцентно земное происхождение. Ого, ничего себе скорость мутирования… И шипы у него разного типа. То есть, одно не сработает, так другое. Сволочь какая. Так, теперь прогноз по медикаментозному лечению. Да вы что, ребята! Только симптоматическое?! Предположительные группы риска… Все! Возраст не влияет.
- Лаборатория, это Игнатов. Вакцины проверяли? Так, ну и что? Десять процентов?! Да это почти что ничего! Сами сможем сделать? Я понимаю, что рискованно, понимаю, что никаких предварительных исследований. Все я понимаю. Но если он начнет людей косить, а ведь вполне может, у нас разве другие варианты есть? Сколько доз максимально и когда? Чуть больше пятисот и через неделю? Точно? Понял. Приступайте. Нет, разрешение капитана не требуется. Я ему сам доложу.
***
Капитан долго не открывал. Игнатов уже было подумал, что тот вышел, но в этот момент дверь медленно отъехала вбок. Брэдли хотел что-то сказать. но закашлялся и жестом пригласил доктора войти.
Спертый воздух, пропахший болезнью, одиночеством и тревогой, залепил ноздри, в глазах защипало. Постель капитана была смята, из-под кровати торчало донышко бутылки.
- Норман, как вы?
- Скверно, но я справлюсь. Было хуже. Как ситуация на корабле?
- Пока что заболели пятнадцать человек, и это только начало. В Блоке С и в городе ситуация более напряженная.
- Причина?
- Вирус, капитан. И без вашей помощи мы с ним не разберемся.
- А чем я-то могу помочь? Это ваша ответственность, доктор. Более чем уверен, что вы справитесь.
- Спасибо за доверие, мы делаем все, что можем.
- Тогда в чем дело?
- Не в чем, а в ком. В вас, Норман. И в суперкарго Исикаве.
- Не понял.
- На самом деле, отлично поняли. Этот вирус принесли вы.
- Доктор, при всем уважении…
- Нас ведь никто не слышит, капитан. Расскажите, что случилось на самом деле. Это очень важно. Я бы сказал, критически важно. От этого во многом зависит, справимся мы с ситуацией, или большую часть населения города и экипажа придется хоронить в болоте.
- Не вижу связи. Если вирус есть, то с ним надо бороться. Всеми возможными способами. А уж потом разбираться с тем, откуда он взялся.
- Норман, - доктор говорил негромко и спокойно. - Источник находится не на корабле и даже не в городе. Это абсолютно точно, и в рапорте Центральному Офису я должен буду это указать. Не перекроем этот источник, все наши меры по борьбе с вирусом будут малоэффективны, если не бесполезны.
- Он уже перекрыт.
- Норман…
- Доктор Игнатов, прошу покинуть мою каюту. Если понадобится, я вас вызову.
- Слушаюсь, сэр…
Когда за Игнатовым закрылась дверь, капитан дошел до кровати, сел и обхватил голову руками. Проклятье. Проклятье!
- Капитан, это медотсек. Суперкарго в критическом состоянии. Требует, чтобы вы к нему зашли. Прямо сейчас. Пока в сознании.
На выходе из каюты капитана качнуло, и он больно ударился плечом.
***
В медотсеке - теперь, пожалуй, самой населенной части корабля - были заняты почти все кабины.. Увидев Брэдли, Игнатов сухо кивнул ему и отвернулся.
- Доктор, меня звал Исикава.
- Я знаю. Проходите.
- А вы?
- Меня он не звал.
Скулы суперкарго полыхали румянцем, но пунцовые огоньки на заострившемся лице подавали сигнал, который капитан понял однозначно.
- Ну что, Брэдли, кажется, вам повезло. - подсохшие губы вытянулись в подобие усмешки. - Чего не могу сказать о себе. Только не надо говорить - мол, все обойдется. организм поборется и справится…
- Я и не собирался. Хотели меня видеть? Я здесь.
- Норман…
- Капитан, Брэдли - только так. В вашем исполнении собственное имя кажется отвратительным.
- Ладно. Как скажете. У меня есть просьба.
- Грехи не отпускаю.
- Мне и не нужно. Просьба иного характера. Личная. Я передал планшет Горовицу. Пусть отдаст вам. Не захочет, заберите силой.
- Зачем?
- У меня жена и сын. Вы продадите планшет Центральному Офису - поверьте, даже если поскромничаете и продешевите, хватит вашим правнукам. Отдайте моей семье хотя бы десять процентов.
- Что ж так мало?
- Я бы на вашем месте и трёх бы не отдал. Горовиц не даст вообще ничего.
- С чего вы взяли. что я стану его продавать?
- А что еще с ним делать? Пароль вы никогда не подберете, а в ЦО знают способ. Если планшет останется у вас, использовать его можно разве что в качестве подставки.
- Исикава, вы думаете, я идиот? Они просто убьют меня и заберут планшет.
- Не исключено. Но на то вам и голова дана, капитан, чтобы найти решение. Резервуары…
- Что? О чем вы?
Исикава вдруг забеспокоился и приподнялся на локтях.
- Резервуары. Те, что отработали, уничтожить. Больше сорока - уничтожить.
- Не понимаю. Объясните.
- Вы вообще ничего не понимаете… капитан. И не должны. Не всем дано. Не всем положено.
- А вам. значит, и положено, и дано?
- Норма плюс норма - резервуар. Резервуар плюс резервуар - то, что надо. Ха-ха, как просто. - капитан вдруг понял, что Исикава говорит уже не с ним. - Простое и экономичное решение. Но его надо было найти. Молодцы. что нашли. Не надо жалеть. Жалость - сестра слабости. Надо делать. Захотел - сделай. Они хныкали, говорили, что ни в чем не… Наплевать. Человек управляем, его можно менять. Знаешь как, понимаешь зачем - вперед. Надо - ври. Столько ври, сколько потребуется. Проглотят. А потом даже понравится. Награждай и бей, но главное - бей. Человек - инструмент. Сломанные инструменты надо выбрасывать. Остальное хранить, все пригодится. Даже уроды, ха-ха. На руках будут носить, с факелами ходить. Шаг… чеканить. Факелы… 712…Не жалею.
Он вздрогнул, опустился на койку, вытянулся и замолчал.
- Доктор, суперкарго Исикава скончался. - сказал капитан, выйдя из комнаты. - Полагаю, вы решите сделать вскрытие. И вот еще что. Найдите Горовица из IT - отдела. Если заразился - сюда его, в ту же самую комнату. И сделайте все, чтобы этот засранец не помер. Он мне нужен.
- А остальные нет? -тихо спросил доктор, когда капитан покинул медотсек.
***
Еще неделю назад невозможно было представить, что он будет столько успевать и при этом не чувствовать усталости. Даже внезапная болезнь, которая свалила с ног добрую половину Блока С и Помощников, живущих в городе, не доставила Микки особых неприятностей. Немного поболела голова, появился сухой кашель, который сошел на нет через сутки.
Он, как умел, налаживал порядок в городе. Уговаривал, разъяснял и даже угрожал. Хуже того, пришлось применить невесть откуда взявшуюся силу. Накрыв с поличным трех Помощников - выносили награбленное из соседнего дома - подошел, вежливо попросил вернуть все на место. Потом попросил еще раз, уже не так вежливо. Потом… Микки плохо помнил следующие три-четыре минуты, да и не хотел вспоминать. Когда волна ярости отхлынула, и он вновь начал соображать, все трое лежали на земле. Не убил, конечно, но ушибы и переломы имели место. Пришлось тащить их на себе - одного за другим - в блок С. Бедный доктор Блюм. сам еле передвигающий ноги по причине чертовой болезни, осмотрел каждого, назначил лечение и отправил Микки на склад за лекарствами.
- Шериф Грант одобрил бы ваши действия, мистер Эванс. Он такое любит. Но, честно говоря, я далеко не всегда соглашался с его методами. Хотя и признавал, что в некоторых случаях не остается ничего другого. И вот что я скажу лично вам, Эванс… Микки. Прислушивайтесь к себе, очень вас прошу. Будьте предельно внимательны. То, что происходит с вами в течение последних дней - грандиозно. И в то же время пугающе. Надеюсь, второе не похоронит первое.
Микки честно пообещал прислушиваться и убежал, сославшись на дела. А их и вправду было много. Надо было навестить Харрисов, Матильду, отца. Эта очередность выстроилась у Микки в голове сама собой и не вызывала сомнений. На все про все можно было выделить не больше часа, а потом - на корабль. Доктор Игнатов очень хотел его видеть.
***
- Как самочувствие, Горовиц?
- Более или менее, капитан. Спасибо.
- Ну-ну. Вы знаете, кто совсем недавно лежал на этой кровати?
- Нет, мне не сказали.
- Ну так я скажу. Здесь несколько дней находился суперкарго Исикава. Сейчас ему помогают исполнить последний долг самурая.
- Простите, капитан, я не понимаю. О чем вы? Зачем? - Горовиц съежился на койке, инстинктивно натянул на себя одеяло и смотрел на Брэдли расширившимися от ужаса глазами.
- Я о харакири, Горовиц. Суперкарго скончался. Идет вскрытие. Как вам шутка?
- Отвратительно.
- Я и не думал, что вы будете от нее в восторге. Итак, младший IT-специалист и по совместительству еще один представитель Центрального Офиса, у вас состояние средней тяжести. Так?
- Да, мне так сказали. Но ведь это…
- Это может означать либо постепенное выздоровление, либо постепенное, но ускоряющееся движение по стопам Исикавы.
- Почему вы так со мной разговариваете? Что я сделал?
- Вы получили от Исикавы планшет. И не вздумайте врать. Я знаю.
- Да. Планшет у меня.
- Прекрасно. Вы скажете, где он, и я прикажу доставить его сюда. Далее вы откроете доступ ко всему содержимому.
- Я… Я не могу.
- Да ну? А я-то думал, что в ЦО учат таким вещам.
- Я не могу. - помотал головой Горовиц.
- Ну что ж, хорошо. Точнее, плохо. Для вас, я имею в виду. Сейчас я распоряжусь, чтобы вам перестали давать лекарства. Конечно, все может быть - вдруг организм справится. Но знаете, Исикава был очень сильным человеком. И не сдюжил.
- Что за чушь, капитан?! Вы не имеете права! Я доложу в ЦО.
- Если выживете, в чем я совершенно не уверен.
- Вы блефуете!
- Ничуть. - Брэдли одним движением смахнув со столика таблетки и раздавил их ногой. - Вот видите, ваши шансы уже меньше, чем минуту назад, но то ли еще будет.
- Не имеете права!
- Имею. - капитан наклонился к Горовицу. Если бы кто-то в этот момент заглянул в комнату, он мог бы подумать, что Брэдли собирается поцеловать больного в лоб. - В этом планшете есть информация, от которой, как я думаю, сейчас зависит судьба людей на этом корабле, а также в Блоке С и в городе. И ты мне ее добудешь, сучонок. Или сдохнешь.
- Вы просто хотите продать его Центральному Офису. На людей вам плевать.
- Думайте, что хотите. Где планшет?
Горовиц молчал.
- Что ж. Воля ваша. Пойду распоряжусь, чтобы вас вернули в каюту. К сожалению, есть кого положить на ваше место.
Капитан направился к двери.
- В левой переборке есть ниша. Он там. - остановил его Горовиц. - Я все сделаю. И будьте прокляты.
- Уже. - грустно усмехнулся Брэдли и вышел.
6. Хочу, чтобы ветер…
***
Наблюдая за тем, как темная струйка взбегает по прозрачной трубке, Микки думал о том, что сдавать кровь не так уж и страшно. После внешнего осмотра и подробных расспросов доктор Игнатов пришел в такое возбуждение, что едва не снес локтем несколько склянок со своего стола. “Невероятно… Настолько сильный иммунитет… Организм ни разу не сталкивался с вирусом, и тем не менее…”, - доктор расхаживал взад-вперед, потирая руки. - “Надо взять кровь. И как можно больше. Мистер Эванс, мне придется провести еще одно обследование. Вы позволите?”
Ну разумеется, Микки позволил, и теперь у него слегка кружилась голова. Он с тревогой поглядывал на доктора, надеясь, что тот вытащит иголку из его руки. Но Игнатов не спешил.
- Еще немного, мистер Эванс. Совсем немного. А пока скажите, с кем вы разговаривали в Блоке С после того, как вернулись с того совещания. Можете вспомнить?
- С господином мэром.
- Это ясно, вы вместе вернулись с корабля. Я имею в виду тех, с кем вы могли случайно встретиться после возвращения в блок.
- Теперь понял. Мистер Роджер и его семья, я был их Помощником. Потом… Потом Матильда, мы с ней работали вместе. И еще... Еще мой отец. Доктор, долго еще?
- Все, все. - Игнатов осторожно вынул иглу. - Спасибо, мистер Эванс. Вы мне уже очень помогли. И кто знает… Впрочем, увидим. Скажите, а как себя чувствует семья… ммм…
- Харрисов? Не очень хорошо, доктор. Они все болеют. И Матильда тоже. А отец… Я должен сегодня его увидеть.
До Блока С он добирался бегом. Да, Микки очень торопился, но дело было не только в этом. Ощущать, как каждый упругий толчок подбрасывает тело в воздух, как в полную силу работают сердце и легкие, как рассасывается вязкая сутолока мыслей, было счастьем. Поэтому он бежал бы, даже если бы не спешил никуда.
У дверей отсека, в котором проживали Харрисы, его остановил доктор Блюм. Три дня назад Айзек Боюм поставил себе диагноз “состояние средней тяжести”, и с тех пор это состояние ничуть не улучшилось. Но позволить себе отлеживаться доктор не мог.
- Мистер Эванс, не ходите туда. Роджер и Мэгги Харрис в тяжелом состоянии, я только что их навещал. Не надо их беспокоить.
- А Томми и Агнета?
- Детей пришлось перевести в другой отсек. Надеюсь, что временно. Да, я знаю, что вы навещаете Матильду Робинсон. К ней тоже пока ходить не нужно. Нам не удается сбить температуру. Сегодня мисс Робинсон меня не узнала. И еще…Микки. Очень не хотелось говорить вам это, но и скрывать не имею права. Они заразились от вас.
Не было больше никакой легкости. Словно взялись невесть откуда две здоровенные ручищи, и одна, накрыв ладонью темя, придавливала тело к земле, а другая сжимала грудную клетку, не давая легким расправиться. Это он виноват. Он. Как обычно.
- Ты не виноват, Микки. - сказал доктор Блюм. - И никто не виноват. Мы не знали. Иди к отцу. Я бы и к нему никого не пустил, но в данном случае… Иди. Пятнадцатый отсек.
***
Медотсек корабля был забит до отказа. Кабин уже не хватало, пришлось поставить койки в проходах. Вирус хозяйничал повсюду, и не было ни одной каюты, в которой не пахло бы болезнью и лекарствами. Один за другим сваливались сотрудники медслужбы. Игнатов сам разносил таблетки, делал уколы, хотя руки еле справлялись с простейшими и привычными действиями. Судя по всему, в городе и Блоке С дела обстояли ничуть не лучше. Будьте вы прокляты, Исикава, со своей тайной, будьте вы прокляты. Только бы Лаборатория продержалась хотя бы пару дней, может быть, успеем разобраться с поразительными результатами Эванса. Тогда есть шанс.
- Доктор, есть хорошие новости?
- Трудно сказать. Делаем все, что можем.
- Вакцина готова?
- Еще нет, но и особого смысла в ней не будет.
- Вы издеваетесь?!
- Если бы… Кого тут вакцинировать? Заразились практически все. Судя по информации от Блюма, в городе и Блоке С такая же ситуация. Мы тут все как в деревушке, окруженной джунглями. И эта сволочь не успокоится, пока не доберется до каждого. Вы же вентиляционные ходы не перекроете, так? Поэтому еще день-два, и здоровых не останется, а профилактика бесполезна. Так что вакцина, в лучшем случае, пригодится потом. Если пригодится.
- Вы хотите сказать, что надежды нет?
- Всегда есть надежда, капитан. В нашем случае ее, кажется, зовут Микаэлем Эвансом. Это уникальный… организм. Поразительные возможности. И если нам повезет…
- Когда?!
- Возможно, завтра. Главное, дотянуть. Мы уже потеряли четверых не считая Исикавы. К утру можем потерять еще десять-двенадцать человек.
- Господи… А ведь я не хотел лететь. Словно предчувствие было.
- Капитан, мне кажется, пора рассказать, что случилось на Болоте. Капитан! Капитан, вы меня слышите? Ответьте!
***
Укрытый с головой, отец лежал на угловой койке. Казалось, что рука, высунувшаяся из-под одеяла, принадлежит не ему, а просто вставлена кем-то злой шутки ради. Микки осторожно погладил ее, потом взял в свою и подержал немного, удивляясь ее безвольной легкости. Одеяло шевельнулось.
- Это я. Вот, пришел.
- Микки? - отец с трудом сдвинул одеяло и попытался приподняться. - Как я рад тебя видеть.
- Я тоже. Ты как?
- Бывало лучше, - слабо улыбнулся отец. - Болею.
- Все будет хорошо, доктор Блюм…
- Доктор делает все, что может. - теперь рука Микки лежала в отцовской, и сухие холодные пальцы ощупывали ее, поглаживали, словно запоминали каждый изгиб, каждую царапинку. - Но он не всесилен. Ничего, ничего. Я получил все, о чем только можно было мечтать. Тебя увидел, увидел, каким ты стал. И это только начало, Микки.Так что, если придется… я не боюсь.
- Не надо так говорить, пожалуйста. Что тебе принести? Чего ты хочешь?
- Спать. - прошептал отец. - Очень хочу спать. Ты приходи еще ко мне, ладно? А сейчас я немного посплю. Совсем немного.
Он закрыл глаза и отвернулся к стене.
Микки постоял у койки еще несколько минут. Где-то за грудиной закипала волна жалости, горечи и ярости. Еще немного, и она вырвется наружу, оставив на полу жалкие ошметки его оболочки.
В тот самый момент, когда до взрыва оставались доли секунды, Микки выскочил из пятнадцатого отсека.
Господин мэр был очень занят, и просьбу о выделении мистеру Эвансу охранника на два-три часа выслушал вполуха.
- Обратитесь к шерифу, это его епархия. - сказал он на ходу и тут же забыл о Микки. Выглядел мэр, как и большинство тех, кого Микки повстречал в Блоке С, очень неважно.
Шерифа он нашел в его личном отсеке. Грант сидел за столом, уставившись в одну точку.
- Что тебе, Эванс? Опять бардак в городе? Если так, я не удивлен. Уроды не заслуживают той свободы, которую им повезло получить.
- Мне нужен один охранник. На два часа, может быть, на три. Но не больше.
- Один? Не многовато ли?
- Мне нужен один охранник. В форме и шлеме. Это очень важно.
- Надо же, это очень важно. - осклабился Грант. - Ну конечно, конечно. Вот что я тебе скажу, Микки Эванс. Один охранник ничего не решит. Либо у тебя есть яйца, и ты справляешься сам, либо ты приползаешь ко мне и смиренно просишь: господин шериф, сэр, прошу отправить команду для наведения порядка. И тогда приедем мы, и все снова будет тихо и спокойно. Понял меня? А теперь вали из моего отсека, господин новоявленный, твою мать, мэр нашего города. Услышал?
- Да, сэр. - в грудь шерифа уперлось дуло пистолета. - Сюда ведь надо нажимать?
- Сюда, сюда… Как ты…
- Он висел у входа. Наверное, не стоило так делать.
- Да уж… И что теперь?
- У вас есть шлем и форма. Где они?
- В шкафу.
- Спасибо. Я верну. И это тоже.
- А охранник?
- Охранник мне, пожалуй, не нужен. Да, вот еще, сэр. Не надо никому об этом говорить.
- Сукин сын. - усмехнулся Грант, когда Микки, легко забросив за плечо здоровенную сумку с формой и шлемом, закрыл за собой дверь. - У тебя, оказывается, есть яйца, и вполне приличного размера. Что ж, может быть, это к лучшему.
- Сержант, а куда отправился шериф Грант? Я только что видел его с Микаэлем Эвансом.
- Понятия не имею, господин мэр. Он ничего не говорил. И, насколько я знаю, доктор Блюм настоятельно рекомендовал ему постельный режим.
.
***
После разговора с Игнатовым состояние капитана не улучшилось, а вот настроение - да, но ненадолго. Лаборатория сумела получить антитела. Спасибо тебе. Микаэль Эванс! Доктор предложил назвать препарат Миккимабом. Ну, пусть будет Миккимаб, какая, к черту, разница. Лишь бы работал. Это была очень хорошая новость. Но хорошие новости, особенно очень хорошие, редко приходят без неприятного довеска. Поэтому радость, не успев расцвести, начала стремительно увядать.
Часть оборудования Лаборатории вышла из строя. Техник, ответственный за профилактику и настройк, . вышел на работу с высокой температурой и к концу смены вряд ли вообще понимал, что делает. То ли замыкание, то ли еще что - было оборудование и нету… А того, что чертов техник не успел испортить, хватит на ограниченное количество доз. Спасение, но не для всех, вот что получается. Проклятье… И как прикажете выбирать?!
Больше всего на свете капитан сейчас хотел бы позвать доктора, усадить его за стол и просто поговорить - минут пять, еще лучше - десять. Пожаловаться на отчаянное невезение, которое поджидало его здесь, как древний охотник поджидал в засаде свою добычу. И ведь дождалось, пальнув в него четырежды, хотя хватило бы и одного, первого выстрела. Так вот. пожаловаться, послушать спокойный голос Игнатова - да неважно, что он скажет, тут главное - общая интонация… Но Игнатов не придет. Он вообще перестал разговаривать, если не считать обязательных докладов и ответов на вопросы по делу. А если они сталкивались где-то, доктор либо делал вид, что не замечает, либо сухо кивал и тут же уходил. Имеет право. Еще как имеет!
- Горовиц, как себя чувствуете?
- Не очень, капитан. Но доступ к планшету у вас теперь есть. Могу ли я рассчитывать….
- Можете. Если у меня будут к вам вопросы, зайду.
***
Все силы отца - а их было очень мало - ушли на то, чтобы пройти по Блоку С до запасного выхода и не упасть. Теперь же, когда за их спиной медленно закрылась дверь, ноги отказались держать тело. Микки подхватил отца, как пушинку, и понес, стараясь шагать как можно шире и в то же время осторожнее. Отец улыбался ему сквозь стекло шлема. и это была пусть и очень слабая, но счастливая улыбка.
- Сейчас. сейчас, - приговаривал Микки. - Сейчас я тебе все покажу.
Его любимое потайное место было совсем недалеко. Вот уже виднеются тростники, вот они совсем рядом. пытаются преградить путь и все же неохотно расступаются, пропуская Микки с его ношей.
- Вот, садись. Отдохни немного. Видишь - там Болото. Я тут часто сидел. Смотрел. думал.
- Как тут… красиво…- с трудом проговорил отец. - Спокойно так. Свободно. Я и мечтать не смел, что снова все это… увижу. Жаль, мама не дожила. Вот она была бы рада.
- Жаль. - повторил Микки. - Но ты есть, ты здесь. Когда вернемся, сразу пойдем к доктору Блюму.
- Нет… Вернешься ты. Я - нет. Не хочу, не смогу там больше. И не надо. От меня… толку… не будет.
- Да что ты такое говоришь?! Еще как будет! Ты же Помощник, а как они без Помощников?
- Я уже никому не смогу помогать. И знаешь… Мы с мамой уже помогли. Наша помощь - это ты. Это лучшее, что мы сделали. А там, в блоке… Я знаю, я там столько лет прожил. Мне очень жаль этих людей. Они-то не знают… Не знают, как это… Микки. Микки, у меня есть просьба. Ты спрашивал, чего я хочу. И сделал для меня то, о чем я и попросить… не посмел бы. Сделай еще. Пожалуйста.
- Что?
- Сними с меня шлем.
- Ты что?! Тебе нельзя этим дышать!
- Теперь можно. Микки, я умираю, и ты это уже понял. Иначе не повел бы меня сюда. Не стал бы так рисковать. Может быть, у меня есть еще день. Может быть, час или меньше. Сними.
- Я не могу. Как же…
- Очень тебя прошу. Хочу, чтобы ветер… Понимаешь? Пожалуйста!
Микки всегда любил смотреть на Болото. Теперь они смотрели на него вдвоем, и голова отца с редкими седыми волосами лежала у него на плече.
- А еще, папа, здесь, в тростниках. можно ловить птиц. Это не очень трудно, они глупые. Зато вкусные какие… Я поймаю, а Матильда приготовит. Для тебя. Знаешь, она будет очень рада, я ей еще не говорил, но… Папа? Папа!!!
Войдя в отсек шерифа. Микки молча поставил сумку на пол. Не говоря ни слова, бросил на стол пистолет и направился к двери.
- Эй, Эванс, на кой дьявол были форма и шлем? - окликнул его Грант. - Какому уроду давал примерять?
Микки застыл на пороге, резко развернулся, подошел к постели и схватил шерифа за ворот.
- Это был мой отец. Джеймс Эванс. Помощник второго уровня. Он умер. Еще раз услышу слово “урод” - убью.
И швырнув шерифа обратно на кровать, вышел из отсека.
Окончание следует. http://proza.ru/2022/02/01/698