Мне казалось, что дядя Володя добрый, а мой папа строгий, когда повзрослел, понял, что дядя Володя своих детей воспитывал, меня ему зачем было воспитывать? Поэтому он и казался мне добрым по сравнению с моим отцом.
Игрушки папа дарил мне, а выбирал их, будто для себя. Но это было так интересно, собирать с ним модель ИЛ-18, или когда он показывал, как собрать в первый раз что-то из металлического конструктора, или когда дарил будильник "Сделай сам" и сам же и собирал его, а потом расстраивался из-за того, что в наборе не доставало одной детальки, из-за которой часы только ходили, но будить не могли, хотя звонок исправно работал.
Родители отпускали меня вперёд на велосипеде "Школьник", и что однажды из этого вышло - проехал, вихляя, между парочкой влюблённых, прогуливающихся по узкой дорожке, растолкав их в разные стороны, и сам не удержался, упал рядом с ними. Потом над этим смеялись, но тогда им не до смеха было. Или наоборот, когда ездили на велосипедах до лесного кордона, уезжали далеко вперед, предоставляя мне самому разбираться с глубоким песком, в котором застревали колёса "Школьника".
Эти его ранние походы со мной на рыбалку, которую я так и не полюбил, но когда впервые почувствовал однажды голод, просто потому, что аппетит разыгрался от того, что с утра ничего не ел. И на лыжах впервые ходили вместе через водохранилище к высоким крутым холмам правого берега у дома отдыха им. Горького, но только первый раз, потом уже я ходил туда кататься с горок один, и много раз.
Он казался всегда суровым, всегда недовольным, но именно казался. Даже после присвоения мне звания лейтенанта запаса, он презрительно обронил: - Да какой ты, к чёрту, офицер, - и был прав, действительно, офицером мне в жизни стать не пришлось.
Единственное, что я умею играть на баяне, это ту мелодию, которую он меня заставил выучить: "Погода", которая звучала в конце программы "Время", когда передавали прогноз погоды. Всё остальное, даже то, с чем выступал на концертах, давно забыл, а эту "Погоду" помню.
У меня было одно правило - я старался ни чем не расстраивать родителей и учителей. Всё, если всё спокойно, если нет упрёков, если приходят с родительского собрания и не говорят ни слова, будто ничего и не было, значит всё в порядке,всё нормально. Видит - у меня конфликт с мальчишками, делает вид, что ничего не замечает. Я тогда на него в обиде был, не заступился, а когда повзрослел, понял, что иначе нельзя было ему поступать, иначе что тогда из меня вырастет?
"Мальчик, кто Вас воспитывал?", я был уверен, что воспитываю себя сам, вот это самое правильное воспитание, когда дети находятся при таком своём мнении. Я воспитываю себя сам, и это высшая оценка воспитания родителей, и человек воспитывает потом себя всю свою жизнь, приходя к тому, что я должен сделать сегодня, чтобы стать лучше? Вот так он и воспитывал, больше своею жизнью, а не нотациями, как бывает у других, а казалось, что он ни во что не вмешивается. Но уже взрослому всегда помогал, и крышу в доме сделать, и электросчётчики поставить. Никогда не отказывал в помощи.
Можно сказать, осознанно я его увидел в четыре года, когда он вернулся из Армии, и я его не узнал, какой-то солдат в шинели (на самом деле старший сержант) пришёл за мною в детский сад и помогает мне завязывать шнурки и говорит: - Такой большой, а не умеешь! Вот это "не умеешь", оно сквозь жизнь прошло, оно заставляло учиться всему. Это самое главное, что может отец дать своим детям - это научить их своим примером учиться в жизни всему. И это я видел своими глазами: когда пришло время логических микросхем, он купил книгу и читал всё по этой теме, а потом мог сам кому угодно разъяснить это на пальцах простыми словами. Сам он всю жизнь работал наладчиком полупроводникового оборудования. Но до призыва работал и электриком, и киномеханником. Мотоцикл водил с подросткового возраста, участвовал в мотокроссах, в Армии стал водить машины, и вернувшись домой, сначала купил велосипед, потом мопед, мотоцикл с коляской, и 20 лет водил до самой смерти автомобиль.
Прочитав это, можно подумать, что это был какой-то святой человек, но это было не так. Взять хотя бы обстоятельства моего рождения. С какого такого перепуга я родился где-то в сердце Сибири, в городке Барабинск, если и мама, и отец были уроженцами Воронежа и Ростовской области? Оказывается, это ещё хорошо, что я вообще в Советском Союзе родился, а мог бы родиться в Китае. Я серьёзно, если бы не, будем так говорить, не одна проказа моего отца, и в довольно уже взрослом возрасте. А дело было так.
Он заканчивал вместе с мамой один техникум в Воронеже. И им, как отличникам учебы светило распределение в Китай. Но это был 1958 год, можно было себе представить, что ждало молодожёнов на месте распределения, после доклада Хрущёва в 1960 году, развенчавшего культ личности Сталина. Для Китая Сталин был непогрешим, и после такого поворота отношения с Китаем начали рушиться, как мы считали, по вине китайцев. Но в 58-ом этого ещё никто не мог предвидеть,тогда ещё между нашими странами были мир и дружба навек. И мои родители уже готовились к отъезду в Китай, но...
Ох, уж это промыслительное но! Но надо же было случиться тому, что папа оказался причастным к срыву занятия, путём всовывания проволочки в розетку (техникум-то электротехнический! Зря что ли учили все годы?!) Разбирательство могло завершиться отчислением, но план по выпускникам-отличникам учебы тоже надо было выполнять, и Китай был заменён на Сибирь. И на месте распределения всё было, и комнату дали, и работа хорошая, и я родился. Но отца должны были призвать в Армию, а оттуда, из Барабинска призывали только во флот, а это тогда шесть лет службы. Это он когда бы вернулся? Я бы к тому времени уже в первый класс пошёл, и папа с мамой решили ехать обратно туда, где отцу можно было призваться в сухопутные войска. Так я, не успев ничего ещё понять, проехал из Новосибирской области в Ростовскую. И уже из родного села отец ушёл служить. Служил в Грузии, вернулся, когда мне было четыре года,пришёл за мной в детский сад, забрал, и мы направились домой, а мама на работе, и где ключи от дома, я тогда понятия не имел. И мы до вечера с ним прогуливались возле дома, ожидая маму.
Сколько он мне тогда рассказал о том, где служил. Больше всего поразили рассказы про огромных пауков фаланг, и про черепах, которые там водились в изобилии, и я очень был огорчён тем, что папа не привёз мне хоть одну маленькую черепашку.
Вечером вернулась с работы мама, и тут я стал свидетелем их первого и последнего спора, предметом которого было "кто сегодня будет растапливать печь?". Папа говорил, что он, а мама, что она. Спор выиграл папа, и больше я не помню, чтобы они о чём-то спорили. Хотя, может быть, они никогда не спорили при мне.