Конкурс Копирайта -К2
Автор – Лягушенко
Школьный пахан Игорь Серов по кличке Серый вышел на волю из "обезьянника", где он провел сутки, и пребывал в злобном настроении.
- Зови кодлу, - сухо сказал он кому-то из корешей, пришедших его встречать. - Разборка будет.
Конфликт у Серого вышел с учителем русского языка и литературы родной школы, и был этот конфликт экзистенциальным - пахан хотел, чтобы школа была "черной", педагог же настаивал на "красной" окраске учебного заведения. Обострение отношений случилось в канун 9-го мая, когда администрация решила провести акцию "Вахта памяти" у поселкового мемориала войне, с привлечением тематически одетых учащихся. Пахан же разъяснил детям, что рядиться в "автоматчиков" и уподобляться им - западло, и ставит крест на карьере любого стремящегося к блатным идеалам. Более того, Серый решил лично пронаблюдать обстановку, и в праздничный день вместе с кодлой вышел и уселся на кортах прямо на дороге к мемориалу - смотреть, кто из учеников школы придет, кто проигнорирует. Вчетвером они сидели, щурясь на солнце, курили и плевали на тротуар, и все было хорошо, только закончилось вызовом полиции. Сделал это несносный учитель, вызвавший наряд и одобрительно присутствовавший при задержании. Можно было надеяться на поблажку ввиду несовершеннолетия, но пахан и его подручные давно осточертели всему поселку, и Серого закрыли на сутки.
Обидчика поджидали вчетвером на тропинке, ведущей через небольшой лесок к школе. С Серым были его кореша: цыган Червоня, девятнадцатилетний оболтус, уже имевший условный срок за кражу, и одноклассник Карась, главный помощник по воспитательной работе среди учащихся. Дополняла четверку Танька Морозова - пятнадцатилетняя сожительница Червони, увлеченная блатной романтикой дочь родителей-пьяниц.
Учитель Щекотилов не пользовался уважением у учащихся и получил от них прозвище "Гусь". Сейчас он шел по лесу, своим обычным путем по тропинке к школе. Голова его на тонкой шее возвышалась над кустами, делая Щекотилова действительно похожим на гуся. На лице учителя застыла его обычная бессмысленная полуулыбка. В руках он держал потасканный портфель, на голове была шляпа, вышедшая из моды лет тридцать назад, довершал же облик старый вылинявший плащ грязно-зеленого цвета. Щекотилов гордо называл себя "ровесником полета Гагарина", что так и было, и общего языка с молодым поколением категорически не находил. Его любимым выражением было "а вот в наше время...", после чего учитель погружался в пространные рассуждения о прекрасной, но утраченной советской жизни, и недоумевал тому, что учеников его рассказы совсем не увлекают. Щекотилов и раньше, бывало, доносил на школьников директору школы, в управление образования и в инспекцию по делам несовершеннолетних, но столкнуться с "ответкой" ему пришлось в первый раз.
- Эй, Гусь! - сказал пахан Серов, внезапно выйдя на дорогу. - Иди сюда.
Учитель остановился и растерянно задергался в разные стороны.
- Сюда иди! - прорычал пахан и, не дожидаясь, подошел сам.
Кодла семенила следом. Серый легким ударом смахнул с головы учителя шляпу, та покатилась в кусты.
- Ты на кого мусорам стуканул?
Щекотилов что-то возмущенно забормотал, похожий на Ивана Васильевича Буншу из известного фильма времен его молодости. У учителя был странный голос - вроде и говорит, а в двух шагах ничего не расслышать и не разобрать.
- Имей в виду, Гусь: еще раз - и станешь ты петухом! - злобно пообещал Серый и ткнул учителя кулаком под дых.
Щекотилов заохал, согнулся и заскулил. Пахан и его кореша загоготали. Червоня пнул учителя по зад, отчего тот упал и стал ползать на четвереньках. Карась, бесцеремонно копавшийся в портфеле педагога, заржал еще громче:
- Онанист! Онанист! - и высыпал из портфеля стопку страниц, вырезанных из порножурнала.
Братва загоготала так, что заходили ходуном деревья.
- Забирай свой сидор, Гусь, нам он не нужен, - сказал пахан, и Карась тут же насадил пустой портфель на голову обескураженного педагога.
Серый и кореша, продолжая ржать, направились по тропинке восвояси, а Щекотилов так и остался стоять с надетым на голову портфелем, беспомощно мыча и разводя руками.
Придя в школу помятый и в грязной одежде, Щекотилов сразу же привлек внимание директора.
- Алексей Романович, что случилось?
- Шел и упал в грязь, - растерянно стал объяснять тот, и сразу же сменил версию. - На меня собаки напали.
- Надо вызвать очистку и разобраться с собаками!
- Они же дети.., - устало выдохнул Щекотилов, окончательно приведя директора в недоумение.
Впрочем, пора было переходить к делам рабочим.
- Алексей Романович! У вас сегодня лекция "Китай - наш геополитический союзник", не забывайте!
Щекотилов рассеянно махнул рукой и засеменил по коридору в свой кабинет.
Лекция про Китай планировалась не просто так. В богом забытый поселок должна была пожаловать китайская делегация - съемочная группа, снимающая документальный фильм о перевале Дятлова. Отсюда до памятного места было несколько дней пешком по тайге, и китайцы вознамерились по этому маршруту пройти.
Но лекции у учителя не получилось, и виной опять таки стал Серый с корешами. Они вальяжно развалились на переднем ряду, презрительно таращились на Щекотилова и время от времени гоготали. Все мысли у учителя из-за этого спутались.
- Китай наше всё.., - изрек он и замолк.
В молчании прошло несколько минут, после чего слушатели стали по одному расходиться. Учитель стоял и молчал, пока не ушли все.
- Почему?! Почему?! Почему так?! - исступленно вопрошал Щекотилов и колотил кулаками по столу.
День у учителя был тяжелым, и по пути домой он решил найти, кому выговориться. Поселковый электрик Ильич жил как раз на полпути между школой и домом учителя, и, как и Щекотилов, тоже был одинок, ни семьи, ни детей. По вечерам он сидел в своем гараже, распахнув настежь двери, и отдыхал, иногда умеренно выпивая. Кроме того, Ильич имел в поселке славу мудреца, философа, умеющего доходчиво объяснить все, что угодно.
- Почему ценности уголовных паханов для детей привлекательнее наших, нормальных патриотических и человеческих, консервативных ценностей?! - спросил электрика Щекотилов.
- Потому что твоих нормальных патриотических и человеческих, консервативных ценностей все еще слишком мало, - Ильич безошибочно повторил услышанную сложную словесную конструкцию. - Ты не останавливайся! Звони им среди ночи, спрашивай за ценности. Вколачивай их в головы на каждом уроке. Если кто от ценностей не в восторге - пиши, жалуйся директору, в милицию пиши, в "Единую Россию". Так и только так ты изживешь ценности уголовных паханов!
- Смеешься, смеешься.., - укоризненно запричитал Щекотилов. - Не так все просто, не так! К детям протягивает свои щупальца организованная преступность! Она пополняет свои ряды, совращая детей!
Щекотилов вовсе не ошибался. Пахан Серов уже не был обычным школьным отморозком, каких множество. Прошлой осенью, откинувшись с зоны, в поселок заезжал преступный авторитет Коля Чахотка - приближенный вора в законе Гоги Кутаисского. Высокий руководитель, отбывающий срок в местах лишения свободы, в своих малявах подчеркивал важность правильного воспитания молодежи в духе понятий, преемственности традиций и ценностей уголовного мира. Сразу же после визита Коли Чахотки мелкий хулиган Серов стал называть себя паханом и смотрящим за школой, и принял погоняло Серый, которого раньше не имел.
Однако, авторитет не дается просто так, он завоевывается делами. Разобравшись с надоедливым Гусем, пахан чувствовал, что этого недостаточно. Требовалось что-то настоящее, масштабное. И тут он узнал о скором визите в поселок китайцев.
- Ходя упакованный едет, - сказал Серый своей кодле.
Он решил ограбить гостей, имеющих с собой дорогую телеаппаратуру, да и явно не без денег и телефонов. Такое дело - это уже по-взрослому, это вознесет авторитет на невиданную высоту. Но как это сделать? Совершать грабеж в поселке было неразумно, множество свидетелей. И Серый решил перехватить китайцев в лесу, на их пути к перевалу Дятлова, куда они собирались направиться.
У Червони была лодка с мотором, как и у многих местных жителей. Майское половодье давало возможность легко и быстро добраться по воде до самых отдаленных мест. Серый разработал план - доехать на лодке до удобной точки, откуда всего в четырех километрах пути через лес проходит дорога на перевал, и сделать там засаду на китайцев. Миновать это место они никак не могли - единственный имеющийся путь, не сквозь дебри же им пробираться.
- А его зачем берем? - недовольно скривившись, спросил Карась. - Была хата воровская, стала петушиная?
Пахан Серый был ревнителем традиционных ценностей ничуть не меньшим, чем учитель Щекотилов. И когда один из учеников в школе обратился в такое странное место, как интернет-магазин, да еще и приобрел там толстовку вопиюще нарушающего все арестантские понятия розового цвета, пахан смолчать не мог. Нарушитель был объявлен "петухом" и награжден статусом изгоя. Ему присвоили погоняло Петушини, выделили отдельную парту в классе и отдельный стол в школьной столовой, отдельную посуду, пробитую гвоздем. А сейчас пахан зачем-то потащил "петуха" с собой на дело. Кореша понять не могли.
- Не боись, Карась, у него отдельная лодка будет, - успокаивал друга Серый.
- Да зачем он нужен вообще?! - не унимался Карась.
- Веселиться!
Червоня, возившийся с лодочным мотором, сплюнул, выражая непонимание мотивов пахана. На самом деле, в мозгах Серого бродил замысел из двух трудносочетаемых частей - прославиться среди братвы удачным и дерзким преступлением, а перед ментами выставить виновным "петуха" и отправить его сидеть вместо себя. И сейчас Серый напряженно размышлял, как бы так ухитриться это совместить.
Взревел мотор, лодка с братвой стартовала. На буксирном тросе за ней волочился металлический таз, в котором ехал Петушини. Дно таза было пробито, поступающую воду "петух" вычерпывал за борт ковшиком, тоже пробитым. Пацаны в лодке ржали над его мучениями. Танька со скучающим выражением лица глазела по сторонам.
План пахана дал сбой уже сейчас, хотя Серый об этом не знал. Ожидаемый им "ходя" прибыл в поселок, но выступать в путь пока не собирался - где-то по дороге застряла его съемочная аппаратура, требовалось ее дождаться.
Учитель Щекотилов думал о том, что сказать китайским товарищам, какую версию озвучить, если они вдруг решат расспросить жителей поселка о том давнем происшествии.
- Ильич! Что случилось на перевале Дятлова? - спросил Щекотилов совета у электрика.
Тот ковырялся с электромотором от стиральной машины, которую принес в починку кто-то из соседей.
- Перевал Дятлова? - хмыкнул Ильич. - Нечего там делать. Туда и охотники не ходят. Йетюка боятся.
- Чего боятся?
Электрик оторвался от работы и сделал страшные глаза.
- Он пытался ворваться в палатку, но не знал, что у нее есть вход. Дикий он, вот и не знал. Они пытались его прогнать ударами ножа. Поэтому, палатка была разрезана изнутри. Потом они бежали в панике наружу, даже не одевшись. И боялись возвращаться обратно, потому что там был он.
Щекотилов скептически пожал плечами, а электрик продолжал.
- Но он все же их нашел. Несколько человек были убиты так, будто они... Будто их схватили и раздавили в объятиях. И у них всех были вырваны языки. Кто бы это мог сделать?
- Мыши, птицы. Падальщики, - предположил учитель.
- Мышки.., - Ильич криво усмехнулся. - Выгрызли язык у замерзшего покойника, ничего вокруг не задев. А потом у еще двоих или троих. Сверхточная работа, Романыч! Нет! Язык был вырван в момент убийства или сразу после.
Учителю надоело слушать, он встал, усталым жестом надел шляпу, взял портфель.
- Йетюков не бывает! - сказал он.
- Бывает, - вяло возразил Ильич, не отвлекаясь от электромотора.
Щекотилов пообедал дома, а потом вернулся в школу и засел за работу. Размеренное течение дня нарушил мессенджер - пришло сообщение от Таньки Морозовой. Это было само по себе удивительно, поскольку тяготевшая к блатной жизни оторва обычно сторонилась учителя. К сообщению прилагалось видео.
- Алексей Романович, что это? Или кто это? - спрашивала Морозова.
До намеченного паханом места они добрались быстро. Причалили и выгрузились на берег, а потом пошли осмотреться в лесу. Место было глухое, без единой тропинки, передвигаться приходилось с трудом. Утомившись, Серый с пацанами решили возвращаться обратно на берег, а перед этим сели покурить. Было что-то странное вокруг, чего не должно быть в лесу. Морозова пыталась осознать, что именно ее настораживает, и поняла - тишина. Не слышно обычных лесных шумов - ни пения птиц, ни жужжания насекомых, ни мышиной возни в лесной подстилке. Даже листья, казалось, не шелестят под ветром.
- О! - сказал вдруг Червоня и указал пальцем куда-то вперед. - А это чё?
Танька Морозова посмотрела в ту сторону. Вначале ей показалось, что она увидела стог сена, непонятным образом очутившийся в лесу, или громадных размеров муравейник. Но "муравейник" тут же обнаружил умение двигаться. Он вдруг вырос в размерах, будто встал на ноги, и повернул свою верхнюю часть в сторону людей - вроде как посмотрел на них. А затем он пошел. На двух ногах, чуть сгорбившись, но весьма быстро. Это явно было что-то живое. Пахан и его спутники привстали, чтобы получше рассмотреть удивительное явление. Оно дошло до большого поваленного дерева с вывороченными корнями и нырнуло куда-то под него.
- Пошли, разберемся, - велел Серый.
Подошли. На месте, где исчезло видение, зияла чернотой дыра - явно лаз в какое-то убежище, вроде норы. Пацаны остановились, озадаченные.
- Чё там? - спросил Червоня.
- Не знаю. Ничё, наверное, - пожал плечами Карась.
Но тут пахану пришла в голову оригинальная идея. Серый встал возле дыры, расстегнул штаны. Струя мочи, журча и переливаясь на солнце, полилась внутрь.
- Ыгр! Ыгр! Ыгр! - раздался вдруг из норы голос с протестующими нотками, звучащий вполне по-человечески.
- Гыгыгыгыгы! - захохотал в ответ пахан.
- Не нравится, - констатировал Карась и бросил в нору пустую бутылку из-под пива.
Голос из-под земли повозмущался еще немного и умолк. Пахан застегнул штаны.
- Пошли, пацаны, - скомандовал он.
Когда они двинулись обратно, какой-то свистящий звук вдруг послышался над головами, затем он сменился глухим звуком удара о дерево, и к ногам Карася упала бутылка.
- Не нравится, - сказал вновь он, на сей раз уже без тени веселья, даже озабоченно.
Это была та самая бутылка, которую он бросил в нору.
- А я тебе говорил! Только сегодня днем говорил, ты не верил! - с выражением торжества в голосе воскликнул Ильич.
Щекотилов пришел к нему, чтобы показать присланное Танькой видео.
- Подробнее расскажи.
- Подробнее? - хитро переспросил Ильич. - Не ночуй в лесу без огня! Не ходи один в темноту! Не ходи ночью к реке! Будь осторожен в лесу! А еще лучше, вообще туда не суйся!
- Но там же дети, - возразил Щекотилов.
Его поразило то, как электрик угадал его намерения. Не зря слывет он местночтимым провидцем.
- Какие дети? Шпана! Уголовники!
Понимания у собеседника учитель не нашел. Уже затемно он отправился домой. Лег спать, но спал беспокойно, несколько раз за ночь просыпался - переживал за судьбу отправившихся в лес "детей". Едва рассвело, как он решился. Лодка у Щекотилова была, мотор тоже. Но идти в тайгу с пустыми руками? Оружия настоящего у него не было. Поразмышляв, учитель положил в портфель нож и удавку, которую смастерил из хозяйственной веревки. Взял с собой и еще кое-что. Он привез его в позапрошлом году, когда ездил с патриотическим клубом под Псков на места сражений времен войны. Привез незнамо зачем и спрятал. Словно знал, что пригодится.
Собравшись, Щекотилов сел в лодку, завел мотор и помчался туда, куда отправились его непутевые подопечные. Дурное предчувствие мучило учителя не зря. Не успел он добраться до места, как снова зазвонил мессенджер. Послание от Таньки Морозовой заставило ужаснуться: "Оно гонится за нами".
Существо громадных размеров, всё заросшее длинной грязно-серой шерстью, похожее одновременно на медведя, человека и обезьяну, возникло на пути совершенно внезапно, будто выросло из-под земли. Вид его не внушал ничего хорошего. Пахан Серов, как и полагалось руководителю, отреагировал первым. Он схватил Петушини за шиворот и толкнул в сторону существа, а сам побежал прочь. Но страшилище проигнорировало "петуха" и двумя огромными шагами догнало пахана. С Серым в его жизни кто только не разговаривал по душам, не проводил воспитательных бесед - и родители, и учителя, и участковые. Всё было без толку, только кривые ухмылки, сопение, угрюмый взгляд в пол. И все безобразия по-прежнему. Достучаться до души юного уголовника сумело только неведомое лесное страшилище. Может, оно выбрало для этого самый правильный способ - энергичные удары паханом об дерево, которые продолжались до тех пор, пока пахан не оказался буквально размазан по стволу.
Червоню же чудовище растоптало, повалив на землю. Но перед этим ушлый цыган сумел удачно ткнуть существо ножом. Оно взвыло, скорчилось. И когда оставшаяся кодла бросилась бежать, не смогло их догнать. Карась, Танька и Петушини рванули прочь. Страшилище погналось за ними, но бежало согнувшись, ковыляя, явно испытывая неудобства от полученного удара, и скоро отстало. Кореша Серого остановились, чтобы отдышаться и решить, что делать дальше. Но проклятое существо не унималось. Оно громогласно рычало и как-то по-сатанински выло где-то в стороне. Где именно, понять было нельзя - эхо раскатывалось по лесу, отражалось, возвращалось, и казалось, что чудовище везде.
Кодла, боясь куда-либо идти, решила затаиться. Полезли на деревья. Карась - на одно, Петушини - на другое. Танька полезла следом за ним, но, забравшись уже достаточно высоко, сообразила, что Петушини в ярко-розовой толстовке отлично виден издалека на фоне темно-зеленой хвои. Морозова остановилась и задумалась, что лучше сделать - карабкаться дальше или найти себе другое убежище, как вдруг кто-то снизу схватил ее. Хватка была нечеловечески сильной. Танька посмотрела вниз - страшная обезьяноподобная рожа скалилась кривыми желтыми зубами.
- А-гр-гр! А-гр-гр! - удовлетворенно ворчало чудовище, предвкушая скорую расправу над незваными гостями.
Морозова в ужасе вцепилась обеими руками в толстую ветку, но существо дернуло ее чуть сильнее, и Танька полетела вниз. Заросли багульника смягчили удар при падении, но гороподобная меховая туша уже нависала сверху, протягивала волосатые лапищи. От существа ужасно смердело.
- А ну, отстань от детей, чучело! - послышался вдруг знакомый голос.
Танька повернула голову. На отдалении среди деревьев стояла нелепая, но тоже очень знакомая фигура. Шляпа, очки, старый линялый плащ, в руке портфель. Гусь! Учитель Щекотилов!
- Отвяжись от детей! - потребовал еще раз педагог.
Существо, будто поняв адресованное ему требование, замотало головой, выражая несогласие, и продолжало держать Таньку лапами. Учитель достал из портфеля нож.
- Ну?!
Страшилище угрожающе зарычало - этот предмет был ему знаком по встрече с Червоней, и теперь один его вид вводил в ярость. Отбросив Таньку в сторону, чудовище своими огромными шагами направилось в сторону Щекотилова, явно намереваясь с ним расправиться. Вот осталось три шага, два.
- Бууууудем жииииииить! - вдруг тоненько закричал учитель за миг до того, как на него навалилась косматая туша, и в разжатой его ладони Танька увидела округло-ребристый корпус гранаты.
Грянул взрыв, такой мощный и оглушительный, будто взорвался весь мир.
Танька Морозова очнулась от того, что что-то посыпалось на лицо. Она открыла глаза. Петушини слезал с дерева, обламывая мелкие сучки и хвою, они падали вниз.
- Птички, - сказала Морозова.
Лес больше не был мрачным и безмолвным, как раньше. Он гудел на все голоса, пели птицы, сквозь ветви пробивались лучи солнца. Танька встала.
- Как тебя зовут? - спросила она.
- Меня? - заикаясь, переспросил "петух", - Петушини.
Морозова впервые слышала его голос. Разговаривать с "опущенным" строго запрещалось, и сам он только скулил, когда его в очередной раз избивали Серый с подручными.
- Нет! Как тебя зовут по-настоящему? - спросила снова Танька. - Имя твое как?
- Вова... Вова я, Владимир.
- Вова! - утвердительно сказала Морозова. - Будем жить.
С соседнего дерева спустился Карась, стоя отряхивался от хвои и прочего лесного мусора.
- Пахан сдох, - сказал он.
- И пусть! - с горячностью воскликнула Морозова. - Он гнусно жил и гнусно умер, спасая свою шкуру! Учитель нас спас! Он учил нас добру, а мы его не слушали!
- Червоня сдох, - продолжил Карась.
Но и блатной сожитель тоже не вызвал у Таньки сожалений. Ее больше не прельщал воровской образ жизни.
- Будем жить, - повторила она. - Теперь по-новому. Как все нормальные люди. Я учиться хочу. Школу закончу, поеду в Североуральск, поступать.
- Уверена? - подал голос Вова-Петушини, что было все еще непривычно.
- Да. Иначе за что же умер Алексей Романович? Чтобы мы были людьми! Он верил в нас, и поэтому спас нас от существа.
Карась промолчал, выражая согласие со сказанным. По нему было видно, что и он глубоко что-то осмысливает, соображает.
- Граната! - сказал он вдруг решительным тоном и поднялся во весь рост. - Скажите, что гранату я привез.
- Зачем? - удивился Петушини.
- Посадят. За хранение срок дают, - заметила Танька.
- На зону пойду! "Петухов" защищать буду! - твердо ответил Карась. - Я решил!
Все втроем они вдруг замолчали и молчали долго, как будто осознавая необходимость какого-то решительного шага. И он, этот шаг, был сделан.
- Вова! Иди сюда, - сказала Морозова. - И ты!
Коснуться "опущенного" было концом любой карьеры в уголовном мире. И они обнялись все втроем, в знак того, что с постыдным прошлым покончено. Пути назад, в блатную среду, больше не было.
- Идемте, - сказала снова Танька. - Нас ждут люди.
И они пошли.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2021
Свидетельство о публикации №221112701931
Комментарии http://proza.ru/comments.html?2021/11/27/1931