Половина экскурсии сделана. Слушатели мои слегка притомились и уже ищут глазами место, где можно было бы присесть. Они прибыли к нам в Москву из дальней страны. С другого края Европы. Их соотечественник император Наполеон в свое время проделал тот же путь за несколько месяцев. Сегодня тот же путь по воздухе возьмёт три с половиной часа. Кто бы мог подумать в те времена, что передвижение в пространстве может делаться так быстро. Непостижимо, невероятно, но сегодня это привычная обыденность.
А вот теперь они послушно следуют за мною из зала в зал музея и пытаются вникнуть в мои слова рассказа о русской живописи. А я, как умею, стараюсь приобщить их к живописным изображениям нашего русского мира. А это так не просто. Трудность в том, что всё, что они увидят в маленьких залах большого музея, как бы с чистого листа – это всё впервые. Просто всё. И ни одного нашего художника они не знают. И каждая картина для них - это открытие. Да ведь как ещё надо рассказать! Коротко, сжато, но исчерпывающе понятно, ясно и просто. И при этом не грузить их искусствоведческими терминами, показывая свою учёность.
Мы в зале художника Васнецова. Для нас для всех это художник русской сказки. Но он творил картины не только на сказочные сюжеты. Он писал также иконы и религиозные фрески в церквях. Он ведь родился в семье священника. Живописал он и былинные истории нашей страны.
Заходим в зал и прямо перед нами огромное полотно, знаменитые «Богатыри». А справа тоже не маленькое полотно, о котором у нас сначала пойдёт речь. Вот перед ним мы и остановливаемся.
То, что это сказочный сюжет, мы это поймём сразу. Огромный волк несёт на своей спине вскачь большими прыжками влюблённую пару, одетую в роскошные платья. В жизни такого быть не может. А в сказке может. Пусть! У сказки особые законы, это особый волшебный мир и надо его принимать таким, каков он есть. Понимают это у нас, и иностранцы тоже понимают. Сказка – это явление всемирное и не малая часть общей человеческой цивилизации.
А что такое сказка? По научному ответ будет звучать так: «Преимущественно прозаическое произведение с волшебным, героическим или бытовым сюжетом. Сказку характеризует отсутствие претензий на историчность повествования, нескрываемая вымышленность сюжета».
Звучит занудно и скучно. А для ребёнка сказка – это жизнь. Или образы жизни, которые он не может, да и не хочет отличать от всего, что он видит вокруг. Он, ребёнок, ещё не научился отличать того, что может быть в жизни, и того, что не может. Он ещё безусловно верит в то, что ему расскажут и даже покажут. Его маленький жизненный опыт ещё не научил его воспринимать жестокий мир взрослого человека. Каждая сказка учит великим нравственным истинам. Она учит его отличать добро от зла. И тому, что в жизни есть место и добру, и злу. И добро непременно должно победить зло. А ещё и тому, что существует сама жизнь, но и конец её тоже существует, как не печально это признать. И существует вода живая и мертвая.
Сказки есть у каждого народа. У каждого. Без них никак невозможно. Сказка – это начало восприятия видимого мира. Иногда сказочные персонажи перемещаются от одного народа к другому или даже становятся достоянием всего человечества. Ну кто, скажем, у нас знает, что Красная шапочка, Золушка, Мальчик- с пальчик и даже Синяя Борода, с которыми мы знакомимся в самом раннем детстве, пришли к нам из далёкой Франции.
Я, помню, долго думал, что «Аленький цветочек» вырос на нашей русской почве. Особенно после чудесного мультфильма с тем же названием. Я завороженно увлекался волшебным сюжетом и его персонажами, одетыми в русские платья. А оказалось, что писатель Аксаков просто переработал под русский стиль сюжет, известный всей Европе. Только там он называется «Красавица и Чудовище».
А кто в детстве знает, что деревянный мальчик с длинным носом Буратино и его названный папа Карло, и даже ужасный Карабас-Барабас с длиннющей чёрной бородой пришли к нам из чудной страны Италии благодаря писателю А. Толстому.
А сказки "Тысячи и одной ночи" Шахарезада рассказывала не только царю - своему повелителю, но и всем детям всего мира, во всём их волшебном восточном шарме.
Но есть, однако. и наши сказочные персонажи, которые никогда не покидали русский мир. И никто их у нас не позаимствовал. И все их знают у нас. И хороших и плохих. Баба-Яга, Кощей-Бессмертный, трёхголовый Змей-Горыныч пугают и ужасают только наших детей. Иван-дурак, который совсем и не дурак, он только наш. И лентяй Емеля веселит своими подвигами только наших деток.
*****
Повторяю, ребёнок воспринимает окружающий мир, совсем не так, как взрослый, который уже отяготил своё сознание жизненным опытом. Это замечательно было замечено французом-маркизом и лётчиком Экзюпери. Где? В самой известной книге, в философской сказке «Маленький принц». Причудливая смесь воображения и реальных картин видимого мира дают ребёнку порой больше возможностей для познания истины.
Вот как об этом говорит Экзюпери. Лётчик нарисовал прямую линию. В середине эта линия делает крутой изгиб вверх, а потом вновь опускается, чтобы продолжить горизонтальное движение. На самом деле он таким образом изобразил питона-удава, который проглотил целиком слона и ещё не переварил его. Дальше цитата:
« Когда я встречал взрослого, который казался мне разумней и понятливей других, я показывал ему свой рисунок. Я хотел знать, вправду ли этот человек что-то понимает. Мне отвечали: «Это шляпа». И я уже не говорил с ними ни об удавах, ни о джунглях, ни о звездах. Я применялся к их понятиям. Я говорил с ними об игре в бридж и гольф, о политике и о галстуках. И взрослые были очень довольны, что познакомились с таким здравомыслящим человеком». Только мальчик, именуемый Маленьким принцем, давал прильный ответ. Воображение ему подсказало этот ответ. Воображение, которого уже нет у взрослого.
Или другой пример:
«Взрослые очень любят цифры. Когда рассказываешь им, что у тебя появился новый друг, они никогда не спросят о самом главном. Никогда они не скажут: «А какой у него голос? В какие игры он любит играть? Ловит ли он бабочек?» Они спрашивают: «Сколько ему лет? Сколько у него братьев? Сколько он весит? Сколько зарабатывает его отец?» И после этого воображают, что узнали человека. Когда говоришь взрослым: «Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби», — они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: «Я видел дом за сто тысяч франков», — и тогда они восклицают: «Какая красота! Уж такой народ эти взрослые. Не стоит на них сердиться. Дети должны быть очень снисходительны к взрослым.»
*****
Я в детстве любил русские народные сказки. Правда, в мое время не было таких красивых книжек с замечательными нарисованными картинками, которые без труда можно теперь купить в любом книжном магазине. В моём детстве таких книжек не было. Но были замечательные детские фильмы-сказки, снятые уже легендарными режиссёрами Птушко, Александр Роу и др. И я их смотрел в крохотном зале клуба «Коммуна» на Большой Тульской улице. А ещё были диафильмы. Такие длинные целлулоидные ленты с маленькими квадратиками. Эту ленту надо было вставлять в проектор и смотреть увеличенные изображения на белой простыне повешенной на стену.
А сегодня наши дети почти ничего не читают. Ни сказки, ни вообще что-либо. Сядешь в метро, а перед тобой сидит народ всех возрастов и состояний. Все уткнулись в смартфоны. Все за редчайшим исключением. Вот я, например, держу в руках книгу. Получается парадокс. Чудо науки и техники делает взрослых людей и детей в не меньшей степени тоже не умнее и образованней, а тупее, опуская всех до примитивизма. А что дальше будет? Хороший вопрос.
*****
Итак, мы пришли, я и мои слушатели, в зал художника Васнецова. Сразу справа от нас довольно большая картина «Иван царевич на сером волке». То, что это сказочный сюжет - объяснять не нужно. При виде мощного волка с огромной головой, несущего на своей спине влюблённую пару, все всё поймут сразу. Иностранцы тоже. Но моя задача сводится к тому, чтобы приобщить в этом месте чужое сознание и восприятие к нашему народному творчеству. К русской сказке.
Повторяю, народное сознание у тех же французов наполнено своими сказочными образами . Знаю это, поскольку читал давно в детстве большой замечательный сборник французских сказок. Особый волшебный мир, наполненный королями, принцами и принцессами, злыми колдуньями и добрыми феями, и всевозможными зверями – добрыми, мудрыми, глупыми, злыми, всякими. И в этом мире добро тоже всегда одерживает верх над злом. Эти сказки, этот мир тоже не малая часть французской культуры. Именно с французской сказки у меня началось когда-то постижение этого французского мира.
А здесь они в зале Васнецова как бы вторгаются с моей помощью в наш мир во всём его своеобразии. А вот все ли у нас знают эту историю про Ивана-царевича и его верного друга серого волка. Сомневаюсь. А вот давайте прочтём эту историю. Не пожалейте времени. Только попытайтесь так, как если бы нам было лет 5-6. И никак иначе, чтобы получить истинное удовольствие. Окунёмся в мир детства. Это не просто, но попытаться всегда можно. Итак:
СКАЗКА.
Жил — был царь Берендей, у него было три сына, младшего звали Иваном.
И был у царя сад великолепный; росла в том саду яблоня с золотыми яблоками.
Стал кто — то царский сад посещать, золотые яблоки воровать. Царю жалко стало свой сад. Посылает он туда караулы. Никакие караулы не могут уследить похитника.
Царь перестал и пить и есть, затосковал. Сыновья отца утешают:
— Дорогой наш батюшка, не печалься, мы сами станем сад караулить.
Старший сын говорит:
— Сегодня моя очередь, пойду стеречь сад от похитника.
Отправился старший сын. Сколько ни ходил с вечеру, никого не уследил, припал на мягкую траву и уснул.
Утром царь его спрашивает:
— Ну — ка, не обрадуешь ли меня: не видал ли ты похитника?
— Нет, родимый батюшка, всю ночь не спал, глаз не смыкал, а никого не видал.
На другую ночь пошел средний сын караулить и тоже проспал всю ночь, а наутро сказал, что не видал похитника.
Наступило время младшего брата идти стеречь. Пошел Иван — царевич стеречь отцов сад и даже присесть боится, не то что прилечь. Как его сон задолит, он росой с травы умоется, сон и прочь с глаз. Половина ночи прошла, ему и чудится: в саду свет. Светлее и светлее. Весь сад осветило. Он видит — на яблоню села Жар — птица и клюет золотые яблоки. Иван — царевич тихонько подполз к яблоне и поймал птицу за хвост. Жар — птица встрепенулась и улетела, осталось у него в руке одно перо от ее хвоста. Наутро приходит Иван — царевич к отцу.
— Ну что, дорогой мой Ваня, не видал ли ты похитника?
— Дорогой батюшка, поймать не поймал, а проследил, кто наш сад разоряет. Вот от похитника память вам принес. Это, батюшка, Жар — птица.
Царь взял это перо и с той поры стал пить и есть и печали не знать. Вот в одно прекрасное время ему и раздумалось об этой об Жар — птице.
Позвал он сыновей и говорит им:
— Дорогие мои дети, оседлали бы вы добрых коней, поездили бы по белу свету, места познавали, не напали бы где на Жар — птицу.
Дети отцу поклонились, оседлали добрых коней и отправились в путь — дорогу: старший в одну сторону, средний в другую, а Иван — царевич в третью сторону. Ехал Иван — царевич долго ли, коротко ли. День был летний. Приустал Иван — царевич, слез с коня, спутал его, а сам свалился спать.
Много ли, мало ли времени прошло, пробудился Иван — царевич, видит — коня нет. Пошел его искать, ходил, ходил и нашел своего коня — одни кости обглоданные. Запечалился Иван — царевич: куда без коня идти в такую, даль?
«Ну что же, — думает, — взялся — делать нечего». И пошел пеший.
Шел, шел, устал до смерточки. Сел на мягкую траву и пригорюнился, сидит.
Откуда ни возьмись, бежит к нему серый волк:
— Что, Иван — царевич, сидишь пригорюнился, голову повесил?
— Как же мне не печалиться, серый волк? Остался я без доброго коня.
— Это я, Иван — царевич, твоего коня съел… Жалко мне тебя! Расскажи, зачем в даль поехал, куда путь держишь?
— Послал меня батюшка поездить по белу свету, найти Жар — птицу.
— Фу, фу, тебе на своем добром коне в три года не доехать до Жар — птицы. Я один знаю, где она живет. Так и быть — коня твоего съел, буду тебе служить верой — правдой. Садись на меня да держись крепче. Сел Иван — царевич на него верхом, серый волк и поскакал — синие леса мимо глаз пропускает, озера хвостом заметает. Долго ли, коротко ли, добегают они до высокой крепости. Серый волк и говорит:
— Слушай меня, Иван — царевич, запоминай: полезай через стену, не бойся — час удачный, все сторожа спят. Увидишь в тереме окошко, на окошке стоит золотая клетка, а в клетке сидит Жар — птица. Ты птицу возьми, за пазуху положи, да смотри клетки не трогай!
Иван — царевич через стену перелез, увидел этот терем — на окошке стоит золотая клетка, в клетке сидит Жар — птица. Он птицу взял, за пазуху положил, да засмотрелся на клетку. Сердце его и разгорелось: «Ах, какая — золотая, драгоценная! Как такую не взять!» И забыл, что волк ему наказывал. Только дотронулся до клетки, пошел по крепости звук: трубы затрубили, барабаны забили, сторожа пробудились, схватили Ивана царевича и повели его к царю Афрону.
Царь Афрон разгневался и спрашивает:
— Чей ты, откуда?
— Я царя Берендея сын, Иван — царевич.
— Ай, срам какой! Царский сын да пошел воровать.
— А что же, когда ваша птица летала, наш сад разоряла?
— А ты бы пришел ко мне, по совести попросил, я бы ее так отдал, из уважения к твоему родителю, царю Берендею. А теперь по всем городам пущу нехорошую славу про вас… Ну да ладно, сослужишь мне службу, я тебя прощу. В таком — то царстве у царя Кусмана есть конь златогривый. Приведи его ко мне, тогда отдам тебе Жар — птицу с клеткой.
Загорюнился Иван — царевич, идет к серому волку. А волк ему:
— Я же тебе говорил, не шевели клетку! Почему не слушал мой наказ?
— Ну прости же ты меня, прости, серый волк.
— То — то, прости… Ладно, садись на меня. Взялся за гуж, не говори, что не дюж.
Опять поскакал серый волк с Иваном — царевичем. Долго ли, коротко ли, добегают они до той крепости, где стоит конь златогривый.
— Полезай, Иван — царевич, через стену, сторожа спят, иди на конюшню, бери коня, да смотри уздечку не трогай!
Иван — царевич перелез в крепость, там все сторожа спят, зашел на конюшню, поймал коня златогривого, да позарился на уздечку — она золотом, дорогими камнями убрана; в ней златогривому коню только и гулять.
Иван — царевич дотронулся до уздечки, пошел звук по всей крепости: трубы затрубили, барабаны забили, сторожа проснулись, схватили Ивана — царевича и повели к царю Кусману.
— Чей ты, откуда?
— Я Иван — царевич.
— Эка, за какие глупости взялся — коня воровать! На это простой мужик не согласится. Ну ладно, прощу тебя, Иван — царевич, если сослужишь мне службу. У царя Далмата есть дочь Елена Прекрасная. Похить ее, привези ко мне, подарю тебе златогривого коня с уздечкой.
Еще пуще пригорюнился Иван — царевич, пошел к серому волку.
— Говорил я тебе, Иван — царевич, не трогай уздечку! Не послушал ты моего наказа.
— Ну прости же меня, прости, серый волк.
— То — то, прости… Да уж ладно, садись мне на спину.
Опять поскакал серый волк с Иваном — царевичем. Добегают они до царя Далмата. У него в крепости в саду гуляет Елена Прекрасная с мамушками, нянюшками. Серый волк говорит:
— В этот раз я тебя не пущу, сам пойду. А ты ступай обратно путем — дорогой, я тебя скоро нагоню. Иван — царевич пошел обратно путем — дорогой, а серый волк перемахнул через стену — да в сад. Засел за куст и глядит: Елена Прекрасная вышла со своими мамушками, нянюшками.
Гуляла, гуляла и только приотстала от мамушек и нянюшек, серый волк ухватил Елену Прекрасную, перекинул через спину — и наутек.
Иван — царевич идет путем — дорогой, вдруг настигает его серый волк, на нем сидит Елена Прекрасная. Обрадовался Иван — царевич, а серый волк ему:
— Садись на меня скорей, как бы за нами погони не было.
Помчался серый волк с Иваном — царевичем, с Еленой Прекрасной обратной дорогой — синие леса мимо глаз пропускает, реки, озера хвостом заметает. Долго ли, коротко ли, добегают они до царя Кусмана. Серый волк спрашивает:
— Что, Иван — царевич, приумолк, пригорюнился?
— Да как же мне, серый волк, не печалиться? Как расстанусь с такой красотой? Как Елену Прекрасную на коня буду менять?
Серый волк отвечает:
— Не разлучу я тебя с такой красотой — спрячем ее где — нибудь, а я обернусь Еленой Прекрасной, ты и веди меня к царю.
Тут они Елену Прекрасную спрятали в лесной избушке. Серый волк перевернулся через голову и сделался точь — в — точь Еленой Прекрасной. Повел его Иван — царевич к царю Кусману. Царь обрадовался, стал его благодарить:
— Спасибо тебе, Иван — царевич, что достал мне невесту. Получай златогривого коня с уздечкой. Иван — царевич сел на этого коня и поехал за Еленой Прекрасной. Взял ее, посадил на коня, и едут они путем — дорогой.
А царь Кусман устроил свадьбу, пировал весь день до вечера, а как надо было спать ложиться, повел он Елену Прекрасную в спальню, да только лег с ней на кровать, глядит — волчья морда вместо молодой жены! Царь со страху свалился с кровати, а волк удрал прочь.
Нагоняет серый волк Ивана — царевича и спрашивает:
— О чем задумался, Иван — царевич?
— Как же мне не думать? Жалко расставаться с таким сокровищем — конем златогривым, менять его на Жар — птицу.
— Не печалься, я тебе помогу. Вот доезжают они до царя Афрона. Волк и говорит:
— Этого коня и Елену Прекрасную ты спрячь, а я обернусь конем златогривым, ты меня и веди к царю Афрону.
Спрятали они Елену Прекрасную и златогривого коня в лесу. Серый волк перекинулся через спину, обернулся златогривым конем. Иван — царевич повел его к царю Афрону. Царь обрадовался и отдал ему Жарптицу с золотой клеткой.
Иван — царевич вернулся пеший в лес, посадил Елену Прекрасную на златогривого коня, взял золотую клетку с Жар — птицей и поехал путем — дорогой в родную сторону.
А царь Афрон велел подвести к себе дареного коня и только хотел сесть на него — конь обернулся серым волком. Царь со страху где стоял, там и упал, а серый волк пустился наутек и скоро догнал Ивана — царевича:
— Теперь прощай, мне дальше идти нельзя. Иван — царевич слез с коня и три раза поклонился до земли, с уважением отблагодарил серого волка. А тот говорит:
— Не навек прощайся со мной, я еще тебе пригожусь.
Иван — царевич думает: «Куда же ты еще пригодишься? Все желанья мои исполнены». Сел на златогривого коня, и опять поехали они с Еленой Прекрасной, с Жар — птицей. Доехал он до своих краев, вздумалось ему пополдневать. Было у него с собой немного хлебушка. Ну, они поели, ключевой воды попили и легли отдыхать.
Только Иван — царевич заснул, наезжают на него его братья. Ездили они по другим землям, искали Жар — птицу, вернулись с пустыми руками. Наехали и видят — у Ивана — царевича все добыто. Вот они и сговорились:
— Давай убьем брата, добыча вся будет наша. Решились и убили Ивана — царевича. Сели на златогривого коня, взяли Жар — птицу, посадили на коня Елену Прекрасную и устрашили ее:
— Дома не сказывай ничего!
Лежит Иван — царевич мертвый, над ним уже вороны летают.
Откуда ни возьмись, прибежал серый волк и схватил ворона с вороненком:
— Ты лети — ка, ворон, за живой и мертвой водой. Принесешь мне живой и мертвой воды, тогда отпущу твоего вороненка.
Ворон, делать нечего, полетел, а волк держит его вороненка. Долго ли ворон летал, коротко ли, принес он живой и мертвой воды. Серый волк спрыснул мертвой водой раны Иван — царевичу, раны зажили; спрыснул его живой водой — Иван — царевич ожил.
— Ох, крепко же я спал!..
— Крепко ты спал, — говорит серый волк. — Кабы не я, совсем бы не проснулся. Родные братья тебя убили и всю добычу твою увезли. Садись на меня скорей!
Поскакали они в погоню и настигли обоих братьев. Тут их серый волк растерзал и клочки по полю разметал.
Иван — царевич поклонился серому волку и простился с ним навечно. Вернулся Иван — царевич домой на коне златогривом, привез отцу своему Жар — птицу, а себе — невесту, Елену Прекрасную.
Царь Берендей обрадовался, стал сына спрашивать. Стал Иван — царевич рассказывать, как помог ему серый волк достать добычу, да как братья убили его, сонного, да как серый волк их растерзал. Погоревал царь Берендей и скоро утешился. А Иван — царевич женился на Елене Прекрасной, и стали они жить — поживать да горя не знать.
*****
Все сказки хорошо заканчиваются. Потому их так любят взрослые и дети. Пусть это и вымышленный сюжет. Да в общем-то и неправда. Сказка – ложь. Ну и пусть. Тяготение к добру заставляет видеть только счастливый конец у сказки.
А счастливый конец для этих двоих наступит очень скоро. Конец всем бедам и опасностям. Волк мощным прыжком рассекает воздух В этом прыжке он застыл во времени. Застыл надолго, навсегда. И сколько людей и наших, и иностранцев остановились перед картиной в созерцании чудесного видения. А сколько еще остановятся.
А художник не мог изображать свои сказочные персонажи, изобретая их как бы при помощи только своего воображения. Ему всегда нужна была живая модель. Без неё никак. Вот, к примеру, в «Богатырях» для всадника, который справа, позировал Васнецову один из сыновей Саввы Мамонтова Андрей. По-семейному его звали Дрюша. А Андрей был родным братом одной прелестной девочки. И мы все её тоже очень хорошо знаем. Это очаровательная «Девочка с персиками». Её же мы увидим в менее привлекательном изображении на картине Репина «Не ждали». И ничего удивительного в этом нет. Васнецов много времени провел в Абрамцево – имении Мамонтова. Там же он написал и «Богатырей», и «Алёнушку».
А вот Серого волка с Иваном-Царевичем он создал далеко от Москвы. В Киеве. В это время он работал над фресками Владимирского собора. Но отложил на время важный заказ, чтобы написать сказочный сюжет.
Так вот и для картины, которую мы видим над текстом, ему позировали живые люди. Этот необыкновенно женственный образ был написан Васнецовым с племянницы Саввы Мамонтова – Натальи Анатольевны Мамонтовой. Кем был Иван-Царевич – этого я не знаю. Не нашёл. А он наверняка был.
Оба одеты по царски. Роскошно. На Елене Прекрасной красивое голубое шёлковое платье с оранжевым подолом. Царевич в расшитом золотом кафтане с зеленым кушаком. А за спиной Ивана виден меч-кладинец, которым он сразит любого вражеского супостата. Ему есть кого защищать. Вот оно счастье, которое он бережно прижимает к своей груди. Могучие стволы старых деревьев, сквозь ветви которых еле пробивается солнечный свет. Все сумрачно в лесу.
А справа неожиданно цветущее деревце. Это яблоня и она тут не случайно. Она напоминает нам про золотые яблоки, упомянутые по сюжету.
А вокруг них сумрачный лес, полный враждебных сил и опасностей. Дремучий лес. Темная, непостижимая, злая, беспощадная сила. Она живёт в глубокой лесной чаще, и готова в каждую секунду протянуть костлявую цепкую руку. Особенно впечатлительные детки прикрывают лицо руками перед картиной.
И тем не менее. Пусть страх и ужас, но и радость и счастье. И вся богатая палитра человеческих чувств, которыми обогащает свою душу дитя человеческое при чтении сказки. Вслед за Пушкиным мне хочется повторить «Что за прелесть эти сказки, каждая есть поэма!”