Бывают семейные истории, которые при смене поколений теряются, канут в Лету, но эта – передается уже в пятом поколении. Ее поведала мне подруга. Рассказанное настолько меня потрясло, что захотелось поделиться с Вами, дорогой читатель.
Итак, пятнадцатый год прошлого столетия. Уже в шести провинциях Турции шло истребление армянского населения. Какое-то время казалось, что сия чаша минует небольшой городок, расположенный вдалеке от тех мест. Однако ветер злых перемен стал долетать и до них. В воздухе витало напряжение пока еще в виде изменения взаимоотношений.
В тот день, о котором веду рассказ, Башар, хозяин небольшого завода по производству миндального масла, вернулся домой раньше обычного. По его лицу Софья поняла, что случилось что-то ужасное. До этого она, наполовину турчанка, успокаивала своего мужа армянина:
-Поверь мне, скоро все успокоится и вернется на круги своя. Ведь еще недавно мы жили в мире и согласии. У нас немало смешанных браков вот как у моих родителей. У нас здесь даже имена, языки смешались. Все прекрасно понимают друг друга.
- Понимали друг друга, - уточнил Башар.
- Нам уж точно не причинят вреда, ведь у тебя есть я. А все знают, чья я дочь. Да и куда ехать? Мы же выросли на этой земле. Здесь наши корни, могилы наших родителей. А твой маслобойный завод, в который ты вложил столько сил? Сколько мы отказывали себе, прежде чем он стал приносить доход! А наш дом, который построил еще твой дед?.. А сад, розы, что цветут во дворе - как все это оставить?!
После таких разговоров Башар ненадолго успокаивался. Но в тот день он пришел до неузнаваемости мрачным и взволнованным. Ему пришлось принять решение, которое долго оттягивал. Он объявил Софье: «Все, я договорился о продаже дома, завода, пусть даже за бесценок. Уезжаем из этих мест. Я реально чувствую опасность и очень боюсь за всех вас!» На этот раз Софья не стала возражать.
Арам, старший сын, на всю жизнь запомнил последний семейный ужин. Обычно, какие бы проблемы родителей не волновали, они всегда расспрашивали детей о том, что произошло за день, иногда давали советы, порой шутливо подкалывали. Сами рассказывали о событиях дня, вспоминали что-то интересное или смешное. Но тот ужин прошел в полном молчании.
Дети узнали, что придется покинуть родной дом, любимый городок… Последнее время ребята понимали, что лишаются многих друзей. Одни признавались, что родители им запрещают дружить с армянами, другие не хотели сами.
Софья с Башаром стали собирать вещи. Понимание того, что в этот дом они не вернутся н и к о г д а, рвало и разъедало им души. Нужно было взять самое необходимое. На самом деле в доме не было ни одной вещи, с которой хотелось бы расстаться. Каждая несла память о счастливых днях. Теперь даже переживаемые невзгоды казались счастьем.
Поздним вечером Софья уложила детей спать, нежно поцеловала. Зашел отец, пожелал спокойной ночи, сказал, что впереди их ожидает новая жизнь и в ней будет обязательно все хорошо, ведь главное - все здоровы и вместе. Дети на удивление быстро заснули. Они не знали, что для них это были последние папины слова и последние в их жизни мамочкины поцелуи…
Утром ребята проснулись от страшных криков. Кричали мама, папа, соседи. Арам выглянул из детской и понял, что к ним ворвались соседи убить родителей! Сколько лет жили, никогда не ссорились. Папа палкой покойного дедушки, отбивался от ворвавшегося зверья, а мама разбила окно и окровавленными руками бросала в них осколки. Когда увидела сына, неистово закричала ему: «Обуй детей и бегите». Он хоть и был старший, но ему было-то всего 13лет. Тогда он четко осознал, что жизни сестренки и брата зависят только от него.
Арам приказал, чтобы как можно быстрее Эстер и Михак обулись, оделись. В тот момент у него в голове пронеслось, как мама на краю гибели подумала, чтобы они обулись, ведь могли выбежать босиком.
Он открыл окно и спустил обоих в сад, обернулся и увидел, висевшую на стене фотографию родителей с бабушкой и дедушкой. Быстро схватил снимок и спрятал его за пазухой. Крики еще продолжались, но Арам скрепя сердце выпрыгнул в окно, посадил сестричку на плечи и скомандовал Михаку не отставать. Не успели ребята пробежать и пятидесяти метров, как увидели позади мчащуюся за ними опьяневшую от родительской крови шайку убийц.
Куда бежать? Где найти спасение? С сестренкой они далеко не убегут! И тут Михака осенило:
- Давай свернем направо, там мечеть!
Раздумывать было некогда. Дети вбежали в храм. На пороге их встретил мулла. Ребята от пережитого не могли вымолвить ни слова. Мулла все понял. Он сказал куда пройти. А сам закрыл дверь мечети. Озверевшие преследователи стали неистово биться. Тогда мулла подошел и резко распахнул дверь.
Рассерженный, он стукнул посохом о пол. Этот звук отозвался эхом. Мулла стукнул второй, третий раз… Звуки эха встретились под куполом мечети и спускались вниз, словно Глас Свыше, когда Мулла, глядя прямо в глаза убийцам, произнес:
- Сначала убейте меня! Живым я не дам пролиться детской крови!
- Они же неверные, христиане! - попытался возразить один из них, но мулла не стал слушать.
- Я все сказал! - лишь произнес он, и те нехотя отошли. Однако остались поджидать детей.
Весь день и ночь ребята провели под защитой мечети. Все это время мулла поддерживал их, молился, делился хлебом. Они были потрясены случившимся, растеряны. В тот день дети видели, как убивали их родную мать, любимого отца, слышали их предсмертные крики! Сами спасались от преследования убийц!.. Арам мучился, что оставил своих родителей в беде, а сам бежал. Мулла успокаивал его: «Все равно ты бы их не спас, и вы все бы погибли. А так уберег от смерти брата, сестру и сам спасся. Родители бы тобой гордились». Арам достал дрожащими руками из-за пазухи фотографию своих родных - все, что осталось от прежней жизни, показал мулле, тот долго рассматривал ее. Потом, смахнув слезу, взором указал на сестричку и брата, которые, обнявшись, сидя на ковре, тихонько плакали и сказал: «Теперь ТЫ для них и отец, и мать. Такая нелегкая доля тебе досталась, сынок. Береги их. А я буду молиться за вас».
Своему прихожанину, турку, в котором был абсолютно уверен, поручил переправить детей в безопасное место. Перед рассветом мулла разбудил их, дал приготовленный узелок с едой, водой, несколько монет. С проводником они вышли из мечети…
За пределами Турции они, как и полмиллиона спасшихся от турецкого геноцида армян, были рассеяны по всему свету. Тысячи беженцев приняла и Россия. Так, все трое, Арам, Михак и Эстер, оказались в Ростове.
Здесь Эстер и Михак прожили долгую жизнь, а их любимый Арам погиб под Сталинградом во время Отечественной войны…
Поведала мне эту историю правнучка спасенной Эстер. А еще она мне сказала: «Когда я узнаю о том, что где-то по свету в распрях, войнах страдают и погибают дети, я вспоминаю слова того муллы: «Сначала убейте меня! Живым я не дам пролиться детской крови». Ему было не важно чья кровь течет в этих детях: мусульманская или христианская, турецкая, армянская или еще какая, ему была важна их Жизнь. А ведь он реально смотрел своей смерти в глаза».
Теперь и до меня доносятся из далекого далека вместе со спускающимся эхом в мечети те слова, сказанные более ста лет тому назад и такие актуальные сегодня.